хуже опиума

               
                <...>


тебе так нравилось приручать меня, с мелодичным звуком ломая кость за костью, а после сцеловывать это сумасшествие с губ, разрывая их грубыми укусами в кровь. ты с усмешкой любил произносить, что «взял меня к ноге» и что никто не сможет заменить мне тебя. и на этих словах черты твоего постоянно жесткого лица смягчались, а пальцы касались щеки, ведя подушечками к угловатому выступу ключиц, словно в попытках отыскать новую болевую точку. ты всегда знал, куда надавить, чтобы заставить выть от боли ночами, заламывать руки, закуривать седьмую, давясь горьким сигаретным дымом. наши взаимоотношения были жалким недоразумением, когда ты вновь возносил очередную шлюху в нашем диалоге, когда ты ушел к еще одной «из», именуя меня мразью, ошибкой, предметом развлечения, способным залечить старые раны. в порывах я часто оставляла на твоем теле слишком много шрамов, которые остались единственным напоминанием «нас», которых никогда не было на самом деле. подобно белой горячке, сумасшествию, признакам шизофрении. ты говорил, что никто не сможет заменить тебя, но ты ошибся, потому что есть другие руки, которые крепко держат меня.