Лилиана. Часть5

                ЛИЛИАНА.Часть5

        Наверное, она, отшатнувшись, закрыла от страха глаза. Либо отключилась на какое-то время. Потому что мир вокруг неё померк — и всё поглотила непроглядная мгла. Лилиана не помнила, как снова очутилась в своей комнате. Балконная дверь была плотно закрыта. За окном сплошная чернота: ни луна, ни звёзды не проглядывали сквозь плотную облачность, что наползла со стороны моря. Даже неисправный уличный фонарь прекратил свои игривые подмаргивания и окончательно погас. И если бы не включенный фонарик на телефоне, зажатом судорожно сведёнными пальцами, девушка подумала бы, что ей всё это пригрезилось, что она просто задремала с открытыми глазами, стоя посреди комнаты. А теперь очнулась. Однако Лилиана знала, что фонарь в её телефоне не мог загореться случайно: эта модель требовала определённых манипуляций для его включения, что прежде раздражало девушку.
       "Что же это было? - Лилиана, стараясь справиться с панической атакой и усмирить бешено колотящееся сердце, пыталась отыскать хотя бы какое-то логическое объяснение всему, что происходило в этот вечер. - Был Чужой в доме или нет? Допустим, показалось... Нервы расшатались, чуйка подвела... Следы красной краски или румян? У меня такого оттенка точно ничего нет. Может, принесла на обуви... Маловероятно. Или Лиля давным-давно что-то просыпала, а я плохо вымыла пол... Возможно..."
       Вспомнив о тёте, девушка передёрнула плечами от неприятного холодка на затылке. В памяти всплыло, как яркий луч разрезает темноту, упирается в глубине комнаты в сухощавую фигуру, обрамлённую огромной тенью за нею. В вязкой темноте белым пятном проявляется лицо, знакомые черты которого, застывшие в посмертной улыбке, Лилиана совсем недавно омывала слезами.
       "Лиля?.. Но ведь я слышала шаги... - пришедшая в голову мысль показалась спасительной соломинкой, за которую уцепилось мечущееся сознание, - Привидения перемещаются беззвучно. Значит это была соседка. Живая, во плоти. А Лиля мне просто привиделась. Я скучаю за нею. Да ещё эти идиотские звонки, напряжение на работе, стрессы - от всего этого голова идёт кругом! Я, наверное, напугала бедную женщину. Надо будет всё же познакомиться с нею. Не мешало бы извиниться за вторжение на её половину."
      Окончательно успокоившись, Лилиана сделала шаг к балкону. В это время неожиданно вспыхнул уличный фонарь, который перед тем, казалось бы, погас  навеки. Он, по-видимому, возомнил себя сверхновой звездой, потому как вспыхнул ярче и непрерывно горел дольше обычного, но не погас, а взорвался с громким хлопком, слышным даже сквозь закрытую дверь балкона. Однако перед своей трагической кончиной он сотворил чудо, осветив  вьющиеся стебли глицинии, что тянулись к окну и замысловато изгибались на фоне тёмного окна. А за ними гроздьями спускались соцветия.
      "Я знаю, как будут выглядеть светильники в центральном зале!"- радостно произнесла Лилиана.
      Она развернулась к стоящему рядом столу, открыла ноутбук и включила его. Ещё не присаживаясь, быстро набрала комбинацию пароля, и только тогда обошла стол и опустилась в кресло. В груди разрасталось пламя вдохновения. Приятно щекочущее чувство вытесняло остатки пережитого недавно ужаса, отчаяние и беспомощность, которые охватили девушку после долгожданного звонка заказчика и даже печаль, смешанную с чувством вины, что заполняли её с момента смерти тёти.
      
         Ох уж это творческое вдохновение! Оно не только окрыляет и дарит ощущение незабываемого полёта. Оно способно лечить, вытаскивая человека из пучины горя и депрессии. Оно избавляет от страхов и комплексов. Разочарованный обретает с ним смысл жизни, униженный - гордость и чувство собственного достоинства. Испивший хотя бы раз из чаши вдохновения станет искать его вновь и вновь, чтобы не раз пережить этот чарующий полёт воображения. Слабый стремится найти его в наркотиках, романтик - в любви, а сильный добывает его зёрна кропотливым трудом. Но каждый, отыскав, готов отказаться от будничных радостей жизни, забывая вовремя поесть, не высыпаясь и не обращая внимания на бытовые неурядицы - лишь бы сполна насладиться им.

        Лилиана, охваченная этим всепожирающим пламенем, окунулась в работу. Она не знала, как долго с помощью графического редактора наносила контуры интерьера, но не отрывала от монитора напряжённого взгляда до тех пор, пока идея не оформилась окончательно. Девушка понимала, что это черновик, в который будут вноситься изменения и добавляться элементы. А главное - параметры каждой детали необходимо рассчитать и технически оформить, что она  не любила да и пока что не умела делать так, как Влад. Однако, устало откинувшись на спинку кресла, Лилиана победоносно улыбнулась. Внутри неё рядом с чувством окрыляющего полёта вновь пробуждалось ощущение силы. "Я сумею всё сделать и без него! Я теперь всё смогу! - произнесла Лилиана вслух и добавила, потягиваясь. - Для начала, например, смогу заставить себя принять душ."
        Девушка спустилась вниз. Довольно жаркий день оставил на коже неприятный липкий след. Да ещё пережитый ужас, холодным потом покрывший тело после встречи с "привидением", не позволял упасть на чистые, пахнущие лавандой простыни. Однако тёплый душ, а возможно, не улёгшееся возбуждение творческого прозрения ещё долго не позволяли Лилиане уснуть. Она ворочалась в кровати, пока за окном не забрезжил рассвет. Но под утро провалилась в сон без сновидений настолько глубоко, что услышала будильник лишь после третьей серии звонков.
        Она, конечно же, не выспалась. К тому же была немного заторможена, потому как находилась во власти родившейся идеи и не могла сосредоточиться на действиях, которые обычно выполняла почти механически. Кофе, понятное дело, сбежал из турки. Утюг прихватил ткань на любимой юбке. Пришлось натянуть вчерашние джинсы, хотя Лилиана знала, что день предстоит ещё более жаркий, и ей скорее всего будет не слишком комфортно. Не поможет даже "система проветривания" на джинсах - так тётушка называла тщательно продуманные прорехи на бёдрах и коленях. Воспоминание о Лиле, а затем о ночном приключении подтолкнули к импульсивному решению познакомиться с соседкой сию минуту. Но распахнув балкон, Лилиана почувствовала, как закружилась голова то ли от опьяняющего запаха, то ли от красоты, открывшейся перед глазами. За ночь распустились почти все кисти глицинии. Вокруг под лёгкими дуновениями ветерка колыхалось розовое облако, издавая необыкновенные звуки. Лилиана прислушалась: к мягкому шелесту листьев и шороху трущихся друг о друга упругих соцветий присоединялось жужжание пчёл, басовитый гул шмеля и писк незнакомых девушке насекомых. Под это дивный хор она вдруг вспомнила сказку, давным давно рассказанную Лилей о том, как разговаривают и поют цветы. Лилиана догадывалась, что тётя порою сама сочиняла для неё сказочки о жизни цветов. Они были коротенькие, познавательные и добрые, без обычных страшилок в виде отрицательных героев. Поэтому девочка очень любила их слушать, помогая тётушке приводить цветник в порядок .
         "Вот как, оказывается, звучат песни цветов, - подумала Лилиана и решила отложить  знакомство с соседкой до вечера. - Возможно, она ещё спит. К тому же я опаздываю на работу ." Девушка вернулась в комнату, посмотрела на монитор телефона и заторопилась. Нанесённый в спешке макияж не смог скрыть следов недосыпа. Возможно, именно уставший вид помог выпросить у завотделом недельный отпуск. А может проявились её скрытые ранее способности убеждать людей...
        По дороге в офис Лилиана поняла, что вряд ли успеет воплотить свою идею за время, оставшееся после работы. Однако мысль добиться согласия на отпуск казалась нереальной. В отделе неумолимо приближался дедлайн. Обычно сдержанный начальник нервничал и всё чаще поглядывал в мониторы сотрудников, проверяя степень готовности проекта и контролируя, не занят ли кто-то посторонними делами. Он, как правило, не особо реагировал на опоздания подчинённых, но в этот день встретил запыхавшуюся Лилиану озабоченно-недовольным взглядом. А через некоторое время остановился за плечами девушки и произнёс:
- Что-то ты выглядишь сегодня уставшей...
- Не выспалась, - призналась Лилиана и вдруг решилась:
- Можно я возьму отпуск. Всего лишь на недельку. Пожалуйста.
- Ты ведь знаешь - дедлайн...
- Знаю. Но я в таком состоянии буду бесполезна. Только ошибок наделаю...
    Девушка действительно в последнее время, занятая поиском идеи своего проекта, чаще допускала оплошности. Мужчина задумался. Лилиана знала, что он всегда относился к ней с симпатией и очень сочувствовал её горю после смерти тёти, поэтому списывал ошибки на её нестабильное состояние.
- Хорошо, я подумаю.
      В душе забрезжила надежда: "Может, получится..."
Она настолько добросовестно старалась сосредоточиться на работе, что даже не заметила, как перед обеденным перерывом начальник вновь оказался за её спиной. Он некоторое время молча наблюдал за тем, как она работает, а затем пригласил:
- Зайди ко мне.
     Лилиана входила в кабинет, словно гладиатор на арену: она гнала страх получить отказ и, сжимаясь пружиной, настраивалась на беседу так, как готовился к бою за свою жизнь смертник. "Я должна его убедить! Иначе просто не успею," - говорила себе девушка. Но завотделом встретил её вовсе не злобным рычанием разъярённого льва или убийственным взглядом соперника-гладиатора, а доброжелательностью и сочувствием.
- Присаживайся, Лианочка, - он был из тех немногих людей, которые называли её второй половиной имени. - Я знаю, что у тебя сейчас очень непростое время. Смерть тёти... И с Владом у вас, мне кажется, какие-то недоразумения...
     Он по-отечески склонился над нею и попытался заглянуть в лицо. Впервые его внимание стало неприятно девушке. Возможно, потому, что он упомянул имя Влада. А может, Лилиана уже воспринимала его как противника в предстоящей словесной дуэли, а повышенная доброжелательность могла расслабить её. Но то, что начальник старался встретиться с нею глазами, было на руку девушке. Она интуитивно чувствовала, что слишком пристальный взгляд в начале разговора может испугать собеседника и вызвать внутренний протест. Сейчас мужчина сам искал контакт с её глазами - и Лилиана, с готовностью подняв их на него, глянула с безмолвной мольбою.
- Игорь Степанович, мне очень нужно...
- Я понимаю, что тебе сейчас не легко. Но, мне кажется, в такое время надо быть среди людей. Да и работа отвлекает, можно сказать - лечит.
- Возможно, вы правы. Только сейчас обстоятельства сложились так, что я не могу сосредоточиться на работе. Я настолько рассеянна, что больше наношу вреда, чем приношу пользы.
Мольба во взгляде девушки сменялась настойчивостью. Что-то смутило завотделом и он посмотрел в сторону, однако продолжал убеждать:
- Ты же знаешь - дедлайн. Ещё пять дней - и можешь брать отпуск хоть на две недели.
- Но мне нужна именно эта неделя, - Лилиана снова попыталась уловить взгляд мужчины.
Ей это удалось. В голосе начальника появились нотки неуверенности:
- А кто выполнит твою часть?
- Там остались технические детали. Я в них не слишком сильна. Как правило всё это шлифовал Влад. Отдайте ему - я всё равно напартачу.
- Да? То-то я ещё удивлялся, как быстро ты освоила тонкости оформления. Только он сам споткнулся на своей части проекта. Не успеет...
- А если я смогу вытащить его часть?
- За день? Сомневаюсь...
В голосе Игоря Степановича появилась неуверенность. Но, к счастью для Лилианы, не из-за сомнений в её способностях, а по причине внезапно появившегося в душе мужчины желания пойти навстречу девушке. Это желание было настолько непреодолимым, что завотделом сам начал искать пути решения проблемы:
- Ну... если ты готова выйти завтра, то, возможно и успеешь... Тогда получишь свой отпуск!
- Но в субботу офис закрывают...
- Конец месяца. Я из-за этого проекта не успел подготовить отчёт. Договорюсь с охраной - нас пустят.
- Ой, Игорь Степанович! Как здорово вы всё придумали!
       Слова признательности прозвучали так радостно и искренне, что маленький червячок недоумения, возникшего в душе мужчины, когда глаза Лилианы отпустили его, спрятался глубоко-глубоко и не мешал расцветать гордости за собственное великодушие. А главное, у него не осталось сомнений, что он и только он сам принял решение!
       А вот Влад не был в этом уверен. Потому что, отправляясь по вызову в кабинет начальника, бросил на Лилиану подозрительный взгляд. Он выглядел ещё более недовольным, выходя от него.
Через некоторое время Влад подошёл к Лилиане.
- И как тебе это удалось?
- Что именно?
- Выпросить отпуск в такое время?
Лилиана надеялась, что Игорь Степанович проведёт рокировку заданий, не упоминая о её причине. Не вышло.
- Удалось... - она буркнула это, не отводя взгляда от монитора.
        В предыдущие пять дней Влад не предпринимал попыток завязать с нею разговор. То ли не считал нужным, то ли выжидал. А возможно, его останавливал взгляд девушки, когда он, издали наблюдая за ней, встречался с Лилианой глазами. Сегодня самой Лилиане не хотелось беседовать с ним. Сказывались бессонная ночь и усилия, потраченные на разговор с начальником. Поэтому она попыталась быстро уладить формальности:
- Я перебросила материал по внутренней сети. Отправь мне свою часть.
Но не удержалась, чтобы не съехидичать:
- Ты так и топчешься в том месте, где застрял в прошлую пятницу? Или что-то наваял?
- А ты, небось, дошла до расчётов - и наломала дров? - парировал Влад.
- Угу, - промычала Лилиана. - Вот теперь и разгребай их.
     Ей не хотелось продолжать разговор. Тем более видеть его опостылевшее лицо. А ещё она боялась, что в таком неустойчивом состоянии вновь может попасть под его очарование. 
- Шеф велел ввести тебя в курс дела, - примиряюще произнёс Влад.
- Просто он не знает, что я в курсе Всех твоих дел, - ответила девушка.
Намёк, прозвучавший в её словах, то ли испугал, то ли рассердил парня. И он, не сдержавшись, нанёс удар:
- Что-то ты не очень выглядишь... Наряд не меняешь...
Влад отлично знал её правило, отправляясь в офис, ежедневно менять одежду.
- Признайся: тебе потребовался отпуск, чтоб здоровье поправить? Плохо бедняжке без меня? - не отставал он.
И зря. В Лилиане уже закипала злость, придающая силы.
- Не надейся! - чуть слышно сказала девушка, но, поднимая голову, так сверкнула глазами, что Влад отшатнулся, словно от удара. - Отправь файл и исчезни. Мне не нужны ни твои консультации, ни сочувствие!

      После его ухода Лилиана заставила себя сосредоточиться на проекте. Желанный отпуск сладкой морковкой перед мордочкой трудяги-ослика придавал силы, а сам процесс работы отвлекал и успокаивал, лучше валерьянки. Однако девушке не удалось выполнить и половины того, что требовалось. Она не отчаивалась, рассчитывая всё наверстать в субботу. А потому Лилиану не беспокоили ни тревожные взгляды Влада, которые она чувствовала затылком, ни то, как вырастал за её спиной завотделом. Лёгкое недоумение и тревога на лице Игоря Степановича постепенно сменились на одобрение, граничащее с восхищением.
- Ну что ж, встречаемся завтра после десяти. Выспись, наберись сил. Я начинаю верить, что ты справишься, - шеф, прощаясь с девушкой, ободряюще улыбался.
- Я тоже верю, - усмехнулась в ответ Лилиана и подумала: "У меня просто нет другого выхода!"
   
     Ещё в понедельник вечером, после второго звонка со скрытого номера, она задумалась, кому могло прийти в голову желание запугать её. Первым в голове всплыл Влад. Вот тогда она и приняла решение наказать его, отобрав работу. А, возможно, и потенциального заказчика. Правда, узнав о не слишком чистоплотных способах получения заказов, Лилиана не горела желанием перехватывать их у собственной фирмы. Но об этом девушка решила подумать позже. Сейчас для неё было важнее нанести удар бывшему возлюбленному. Мысль о мести превратилась для неё в идею фикс.
      На следующий день в обеденный перерыв она подошла к системному администратору фирмы. Долговязый прыщавый парень, погруженный в известные только ему мысли, казался человеком не от мира сего. Что не мешало совершенно по-земному заглядываться на Лилиану. Она заметила это ещё после их первого корпоратива. Сдержанность Лилианы, хоть и достаточно приветливая, и присутствие в её жизни Влада не позволяли парню проявлять чувства. Однако девушка ощущала его симпатию по тому, как он молниеносно откликался на её просьбы и с готовностью помогал решить любую проблему с компьютером или с программами. Хотя обычно коллеги с трудом выводили его из отрешённо-мечтательного состояния. Тогда систадмин с недовольным бурчанием и едкими комментариями по поводу умственных способностей сотрудников неторопливо направлялся разгребать авгиевы конюшни, устроенные "чайниками". За это его недолюбливали и уже давно постарались бы избавиться, если бы не необыкновенные способности парня решать самые сложные проблемы офисной сети. К тому же злые языки утверждали, что он был умелым хакером, помогающим дирекции проникать в сети конкурентов. Вот такого ценного специалиста Лилиана решила использовать для реализации своего коварного плана.
     Девушка, раздумывая, с чего начать разговор, настраивалась на непростую беседу. Но всё получилось довольно легко. Лилиана вошла в кабинет системного администратора без стука, зная, что тот редко снимает наушники, и с нерешительной улыбкой коснулась плеча уткнувшегося в монитор парня. Тот недовольно обернулся, но, узнав Лилиану, расплылся в широкой улыбке, открывшей ряд кривоватых зубов. Они были настолько плотно упакованы и так мешали друг другу, что клыки вырывались из ряда, а резцы стояли боком, словно протискиваясь в щели между ними.
- Привет, Паш, - неуверенно произнесла Лилиана.
- Привет. Опять графический редактор барахлит?
- Нет. С ним всё в порядке. У меня более деликатное дело...
- Ну... говори, - любопытство прогнало из глаз парня сонную поволоку.
- А может, не здесь? Я иду на обед в кафешку. Составишь компанию?
Павел с готовностью вскочил, задев длинной рукой стопку бумаг, которые разлетелись по его маленькому, уставленному аппаратурой кабинету. Он переступил через них и молча направился к двери. Только у порога произнёс:
- Пошли.
      В кафе он выбрал двойной шницель с салатом и вдруг, кромсая мясо на кусочки, спросил:
- Вы что - разбежались с Владом?
- Как ты догадался? - Лилиана удивилась. Ей казалось, что системщик мало обращал внимания на то, что происходит вокруг.
- Раньше приходили в офис вместе. И на обед тоже. Теперь отдельно.
- Да, мы расстались.
- Наверное, хочешь помириться с ним? - глаза парня, окончательно утратившие отрешённость, в упор уставились на собеседницу. Его взгляд оказался цепким и неуступчивым.
- Нет, - ответила Лилиана.
      Она вдруг поняла: сейчас ей вряд ли поможет сила внушения. Но своими вопросами Павел подсказал, что лучшим оружием в её руках станут слабость в союзе с искренностью. И пока парень методично пережёвывал кусочки шницеля, похрустывая капустой, она рассказала об измене Влада и о том, как тот вместе с секретаршей использовали её в своих закулисных играх. Казалось, что новость о предательстве мало поразила Павла. А вот эксплуатация способностей девушки с перехватом заказов у фирмы задели не на шутку.
- Ненавижу, когда нечестно играют. Особенно, если используют тебя втёмную...
Он произнёс это со злостью, как будто сам не раз сталкивался с подобным. В голове девушки мелькнула мысль: "А разве хакеры играют в открытую? Или не пользуются беспомощностью людей?" Однако вслух Лилиана произнесла:
- Мне это тоже не нравится...
- И что ты хочешь сделать?
- Вывести их на чистую воду.
- Как? Они обрубят концы... Их слово против твоего... А секретарша, говорят, обслуживает в постели не только твоего Влада. Правда, шефа преимущественно в кабинете... Можешь оказаться в пролёте.
- Не моего Влада... - вспыхнула девушка, но мгновенно взяла себя в руки и продолжила деловым тоном:
- Если бы узнать контакты той фирмы, которая делала нам заказы... Я знаю только, что заказчик из Турции.
- Ну-у... Это уже кое-что. Помнишь, когда связывались с ними?
- Могу вспомнить.
- Допустим, я хакну её комп и телефон. Что это тебе даст. Она по роду службы может общаться с кем угодно.
- Я хочу перехватить заказ и попытаться выполнить его лучше и быстрее.
- Ты же говорила, что он наполовину готов.
- А я там чуточку напакостила... Это их надолго задержит.
     Девушка рассказала об ощибках, которые она успела внести в проект накануне расставания с Владом. Павел вновь ощерился, продемонстрировав свои замысловато торчащие зубы:
- Ну, тогда что-то может получиться. Только мне то что с того?
- Если дело выгорит - ты в доле.
- А-а-а, - протянул разочарованно Павел. Однако, подумав, согласился:
- Идёт! Я, правда, мечтал о другом...- он откинулся на спинку стула, а глаза его снова подёрнулись поволокой то ли сытости, то ли сонливой отрешённости.
- Паш, я не хочу тебя использовать в тёмную. И пока что не готова обещать ничего, кроме денег.
- Понятно... Но деньги - это тоже неплохо. Останься после работы. Инфу я добуду. А вот нужные тебе контакты из этой информации ты сама должна выудить.
     Во вторник вечером  Лилиана получила не только номер телефона, но и электронный адрес заказчика. В тот же день, не взирая на поздний час и на беспокойство, вызванное очередным звонком, девушка отправила письмо со своими предложениями и контактами. Среда и четверг прошли в непрерывных терзаниях: откликнется ли заказчик? И что самое страшное - в голове не возникло ни одной стоящей идеи...
       К пятнице она наконец-то смогла добиться согласия зарубежной фирмы на заключение контракта! А потом озарение после пережитого ужаса от встречи с "привидением". Она таки сумела родить идею проекта! Теперь перед нею стояло только одно препятствие: его величество Время. Надо было во что бы то ни стало успеть. Сначала быстро завершить работу в офисе, чтобы развязать себе руки, а затем выпустить наружу джина вдохновения. Погружённая в раздумия, как всё это реализовать, Лилиана совершенно забыла не только о намерениях познакомиться с таинственной соседкой, но и о телефонном террористе. Поэтому его звонок застал её врасплох. Девушка, вернувшись в пятницу довольно поздно, ужинала, автоматически пережёвывая пищу и почти не ощущая её вкуса. Мысли кружились вокруг задания, которое необходимо было выполнить в субботу. А на задворках сознания созревала и пыталась вырваться на свободу отложенная временно идея. Резкая трель - и мысли рассыпались осколками. Лилиана, глянув на монитор, раздражённо нажала кнопку отбоя. И только тогда вспомнила, что должна была подключить прослушку. Она вскочила из-за стола и помчалась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и повторяя про себя: "Позвони ещё раз! Ну пожалуйста..." Телефон послушно откликнулся. Лилиана, убедившись, что номер скрыт, пробежала пальцами по кнопкам мобильника тёти.
- Сигнал вижу. Держите контакт как можно дольше, - послышался из трубки сонный баритон и отключился.
    Только тогда Лилиана прижала к уху свой телефон:
- Я слушаю вас, - она вдруг словила себя на том, что начала разговор так, как обычно на телефонные звонки отвечал отец. Словно, приступая к охоте на таинственного абонента, примеряла на себя роль опытного опера.
- Зачем ты это сделала? - прошептала трубка.
- Что я сделала?
- Ты знаешь...
- Я не понимаю, о чём речь.
- Подумай... - прошелестело сквозь гул и пощёлкивание. Затем кто-то застонал.
- Объясните мне. Может, если я пойму, то больше не повторю ошибки...
- Поздно... Теперь поздно...
- А может, я смогу исправить?..
- Может, но вряд ли...
- Как? Подскажите...
- Думай... - снова после пощёлкивания послышался стон.
Лилиана вдруг поняла, что звуки периодически повторяются. Правда, это пока что ничего не давало для разгадки личности говорящего.
- Кто ты? - спросила она, не надеясь на ответ, а всего лишь затягивая разговор.
- Я перед тобою...
    Девушка в это время стояла напротив портрета и автоматически подняла на него голову. Взгляд Дамы в упор и чуть смазанные сумерками черты внезапно заставили сердце забиться громче, как это случалось в детстве. Лилиана вдруг поняла, что лицо, выхваченное фонариком из мрака накануне, не так напоминало Лилю, как Маргариту. Ведь в темноте не было видно морщинок, которые с годами избороздили лицо тёти. А может, их и вовсе не было у предполагаемой соседки. Это видение заставило девушку вздрогнуть. Она не сумела скрыть накатившего на неё ужаса:   
- Где ты?
- Рядом... совсем рядом...
Лилиана пыталась отыскать в себе силы, чтобы задать следующий вопрос - настолько оцепенела от фантастической идеи, возникшей в голове. Не успела. Перед отбоем из трубки злорадно прозвучало:   
- Я скоро приду к тебе... И ты заплачешь... кровавыми слезами.
Гул, пощёлкивание, звуки непонятной возни и болезненный стон, словно кто-то пытается вырваться из оков. И сквозь них:
- Жди...
     После окончания разговора Лилиана несколько минут стояла, тупо вслушиваясь в монотонные звуки зуммера и пытаясь укротить разыгравшееся воображение. Ох уж эти игры разбушевавшегося разума, который оказался в плену фантазий! Девушка вдруг представила себе, что там, за стеной, обитает ожившая Маргарита. А портрет является порталом, сквозь который Дама может вырваться из мира, приютившего её беспокойную душу.
      Из оцепенения Лилиану вывел очередной телефонный звонок. Однако мелодия доносилась из телефона тёти. Она с опаской глянула на его монитор и, прочитав "Василёк", не сразу сообразила, что звонит отец.
- Ало, пап. Мне только что звонили...
- Знаю, доча. Уже доложили. Ты молодец, держала связь достаточно долго.
- Я старалась, - бесцветным голосом ответила Лилиана.
   Она всё ещё не могла окончательно овладеть собою. Но отец, по-видимому, этого не замечал. Он явно спешил, потому что говорил быстрее обычного.
- Ребята тебя похвалили. Сказали, что у моей дочери отменное актёрское мастерство. Прекрасно изображала страх. Будто и не догадывалась, что вас прослушивают.
- Они вычислили, кто это?
- Ну, не так сразу...  Когда я вернусь, то получу от них распечатку звонка и точные координаты. Сам тогда и вычислю.
- Ты уезжаешь? Куда? - девушка уже почти успокоилась.
- Срочно вызвали в Москву.
- Так ведь выходные.
- Служба... Вернусь в понедельник или вторник - свяжемся. Кстати, ребята сказали, что звонила, скорее всего дама.
Лилиана снова вздрогнула. Отец, любящий иногда вычурно выражаться, невольно использовал слово, которым девушка с детства величала прабабушку. Поэтому у неё вырвалось:
- Я так и думала...
- Так ты уже догадалась, кто это?
- Нет... Не совсем.
- Тогда до встречи. Будем думать вместе. Целую, Цветочек!
- Целую, папуль!
      
     Бодрый тон отца и ласковое детское прозвище вернули Лилиане самообладание.
"Идиотка! - сказала девушка сама себе. - Нафантазировала чёрт знает что. Портал в потусторонний мир, блин..."
      Ночь, вступая в права, поглотила остатки света. Лилиана щёлкнула выключателем и, встретившись с насмешливым взглядом прабабушки, обратилась к портрету: "Тоже считаешь меня идиоткой? Так ведь в этом и твоя вина. Гены... Ну зачем, скажи пожалуйста, ты всем женщинам в нашем роду передала буйное воображение? Вот теперь и отдуваюсь..." Девушка повернулась к зеркальной двери шкафа, глубоко вздохнула и постаралась пробудить в себе волнующее ощущение силы, которое проявилось в ней совсем недавно. Затем чуть сузила глаза и с ироничной полуулыбкой посмотрела на своё отражение. На лице напротив не было даже намёка на страх или растерянность. Это порадовало Лилиану.
       За её кривляньями перед зеркалом одобрительно наблюдала Дама.


      Впервые после похорон тёти Лилиана выспалась и проснулась задолго до сигнала будильника. Немного понежилась в постели. Однако трепет возбуждения не позволил долго расслабляться. Он охватывал её, словно азарт молодую кобылку в предчувствии скачки. Её ещё сдерживает узда жокея, ещё не прозвучал удар гонга, но всхрапывание соперниц вынуждает нетерпеливо перебирать копытами, а мышцы напрягать пружиной. Ещё миг - и кобылка ветром понесётся вскачь. Точно так с громким грохотом пронеслась по ступенькам Лилиана, разгоняя сонную тишину старого дома. Быстро приняла прохладный душ, торопливо приготовила кофе с бутербродами и, обжигаясь, проглотила их, словно удав. Гардеробом тоже не слишком озадачилась: поменяла  только футболку. И, не задерживаясь ни на минуту дома, направилась в офис. Транспорт по выходным дням ходил реже, но Лилиана всё равно добралась до офиса на пол часа раньше шефа. Ей не пришлось долго стоять у порога. Охранник, выскочивший на минутку за сигаретами, широко распахнул перед нею дверь:
- Заходи. Степаныч предупредил о тебе. Ну ладно, старпёрам в выходные дома не сидится. А ты-то что на работе потеряла? Погода классная. Море уже тёплое. А пиво в баре холодное. Живи и радуйся.
- Так вы ведь тоже работаете.
- У меня график. Так бы я в такую погоду ни за какие коврижки не вышел. Да ещё и в собственный  выходной... С пивком бы на пляжик... - мечтательно протянул мужчина.
- А мне за это отпуск дадут, - похвасталась Лилиана. Правда, не стала признаваться, как собирается его проводить.
- А-а, ну тогда понятно... Небось путёвочку горящую отхватила.
Охранник открыл замок на двери её отдела.
- Точно - горящую, - засмеялась девушка и, входя, помахала ему рукой на прощание.

        Она сразу же погрузилась в работу. Вечерние размышления не пропали даром и обретали зримую форму на экране монитора. От проекта не смог отвлечь даже приход шефа. Тот, поздоровавшись и постояв несколько минут за её спиной, удалился за стеклянной дверью своего кабинета и не выходил до тех пор, пока Лилиана не встала из-за стола. Она устало потянулась и направилась к небольшой комнатке, оборудованной под импровизированную кухню. Когда включала чайник, послышался голос завотделом:
- Пирожки будешь? Жена утром нажарила. С картошечкой...
В животе предательски заурчало.
- А я вас не объем?
- Ну, если одолеешь все, то объешь. Только судя по твоей комплекции, мне это не грозит.
- Я только с виду такая безобидная. А вообще-то довольно прожорливая.
- Посмотрим. Ты мне за это кофе сделай. Ложка с горкой и две сахара, - Игорь Степанович зашелестел бумагой, разворачивая пирожки. - Вижу, у тебя работа идёт, как по маслу. Я уже жалею, что не поторговался и не дал задание посложнее.
- По маслу идёт, пока я фантазирую и "рисую". А вот начну состыковывать отдельные элементы - и выяснится, что либо не те параметры ввела в программу, либо не учла какую-то мелочь, - призналась Лилиана и добавила грустно:
- Я иногда на этом этапе впадаю в ступор. Надеюсь, сегодня удастся слепить всё с первого раза.
Игорь Степанович внимательно посмотрел на девушку:
- А разве Влад не научил тебя это делать? Я ведь поручал ему показать особенности этой программы. Она сама указывает ошибки на начальном этапе. Нужно лишь периодически включать поисковик. А потом всё сводит.
- Правда? А я всегда удивлялась, как ему удаётся так быстро исправить все мои ляпы.
      Мысль, пришедшая в голову, обожгла её кипятком: "Значит он уже давно обнаружил следы моей "диверсии" и уничтожил их. Тогда он вскоре может закончить проект. Я не успею..." Она очнулась от заботливого голоса шефа:
- Что с тобой? Тебе плохо?
- Мне ужасно плохо... от мысли, что он скрыл от меня это только ради того, чтобы я зависела от него. Он использовал меня, дуру, больше года...
- То-то я поражался тому, как выросла его креативность. Хотя нет - догадывался. Но меня вполне устраивал ваш союз, - шеф ободряюще положил руку на плечо Лилианы. - Ты не волнуйся: я ознакомлю тебя со всеми нюансами программы. Только меня удивляет, что тебя не научили этому в институте.
- Наши преподаватели сами пользовались  столетним отстоем. Поэтому мало чему могли нас научить. Я впервые столкнулась с такой классной программой у нас на фирме, и меня, честно говоря, всё в ней устраивало, - Лилиана, стараясь отвлечься и взять себя в руки, откусила пирожок, сначала механически пожевала его, а затем замерла, улыбнулась и произнесла:
- Какой вкусный... Точь в точь такой, как тётя жарила. Вот у мачехи и у меня такие не получаются.   
     Игорь Степанович успокоился, заметив, что девушка уже улыбается:
-  Это моя жена-хохлушка старается. Я ведь в неё влюбился, пирожков отведав. Вот так через желудок прямо к сердцу. А наше обучение  мы начнём сегодня же.
- Правда? - голос прозвучал не слишком весело, потому что в голове Лилианы всплыло унылое: "Теперь уже поздно..."
 Шеф бодро продолжил:
- Как только дойдёшь до этапа сборки - позови меня. Я уже почти закончил отчёт. Будем учиться на практике.
     Через час Лилиана подошла к прозрачному кабинету, который сотрудники между собой называли аквариумом из-за стеклянных стен:
- Игорь Степанович, чуда не случилось... Не срослось.
     Шеф вышел и, подхватив у соседнего стола кресло, присел рядом с ней:
- Ну что ж - приступим!
     Он навёл курсор на значок "Настройки" и начал последовательно рассказывать о каждом из используемых инструментов управления программой. Лилиана не перебивала, хотя большая часть из них была знакома ей. Игорь Степанович, наблюдая за нею, не останавливался подробно на том, чем девушка уже уверенно пользовалась в работе. Поэтому этот этап они прошли минут за пятнадцать. Но когда шеф дошёл до дополнительных функций программы, глаза Лилианы загорелись, а шея невольно вытянулась в сторону экрана. Этот раздел был для неё terra incognita. Влад в своё время заявил ей, что такие функции не только не нужны ей, но даже могут помешать в работе.
      "Боже мой! Как я могла настолько довериться ему? Куда исчезли мои любознательность и интуиция? - в отчаянии думала Лилиана. - Неужели влюблённость может настолько ослепить человека?" Однако чем больше она узнавала об управлении программой, тем упорнее сквозь мрак бессилия пробивался лучик надежды. Влад не даром просил девушку ежедневно сбрасывать ему результаты работы, проверяя их отдельными кусками. И это было вовсе не для его удобства, а лишь потому, что программа могла отследить глюки лишь среди информации ограниченного объёма.
       "Хорошо, что я поставила "капканы" в той части, которую он уже проверял, - обрадовалась Лилиана. - Теперь отыскать их будет не так уж и просто."
       Совершенно воспрянув духом, девушка под контролем завотделом легко отыскала первую ошибку в выполненной за два дня части работы.
- Вот он "баг", - Лилиана, довольно улыбаясь, указала пальцем на экран.
- Ба-аг? - удовлетворённо протянул Игорь Степанович. - Общение с нашим хакером пошло тебе на пользу.
        Лилиана, отметившая про себя, что её встречи с Павлом не остались тайной для коллег, злорадно подумала: "Вот так тебе, Владушка... На тебе свет клином не сошёлся..."
      Однако она обрадовалась слишком рано. Шеф ещё с пол часа объяснял ей тонкости окончательного оформления проекта, а затем куда-то заторопился:
- Ну а теперь сама всё перепроверь... Возможно, не одну блоху выкопаешь. Я вернусь через часок. Думаю, этого достаточно, чтобы ты всё довела до ума.
       Он ушёл. Лилиана, оставшись наедине, сначала позволила себе расслабиться за очередной чашечкой кофе и только потом вновь уселась за компьютер. Она теперь не сомневалась, что быстро выполнит задание. Не тут-то было. Как она любила выражаться: пельмень не слепился. Девушка билась над ним больше часа, снова и снова проверяя всё, что сделала до этого. И хоть Игорь Степанович вернулся значительно позже, чем обещал, результаты работы его не обрадовали.
- Ну и в чём тут загвоздка? - с лица шефа сползло беззаботно-счастливое выражение.
Он, отодвинув кресло Лилианы, сам расположился напротив монитора.
- Рассказывай, чем ты тут занималась.
        Лилиана  этап за этапом стала описывать все свои действия. Шеф, повторяя их, согласно кивал головой. В конце задумчиво произнёс:
- Загадка...
Но вскоре сам же и разгадал её:
- А ты проверяла последние данные Влада?
- Нет. Так ведь он умеет пользоваться программой. Должен был сам проверить.
- Должен... Напомни, где окончание его части.
Игорь Степанович быстро выделил требуемый участок, щёлкнул клавишей мышки и через несколько минут удовлетворённо произнёс:
- Ну вот, полюбуйся... Как вы там с Пашкой называете это безобразие? Баг!
- Господи, что бы я без вас делала! Спасибо, Игорь Степанович!
- Не за что. Я сам виноват в этой ситуации. Мы ведь обычно вновь поступивших на работу обучаем пользоваться программой неделю, а то и больше. Практикантам всех тонкостей не объясняем. А ты начала работать ещё студенткой. Когда же приняли в штат, то посчитали, будто девочка уже всем овладела. Ты ведь казалась такой умницей и так фонтанировала идеями, что проводить для тебя обучение было бы глупостью. Да и на Влада я понадеялся...
Шеф замолчал на минутку и задумчиво побормотал:
- Интересно: он не проверил файл случайно или намеренно спрятал жучка? Надо будет в понедельник задать ему вопрос.
- Задайте... - Лилиана не сомневалась, что ошибка была сделана специально. - Только ведь он не признается.
- Однако понаблюдать за ним стоит... Может, ты расскажешь мне, что он за человек?
- Возможно. Но не сейчас... Я ещё не готова.
- Понимаю. Не стану настаивать. Когда созреешь, рад буду выслушать. Может даже, подскажу что-то дельное.
- Сегодня уже подсказали. Спасибо!
- Тогда хорошего отдыха тебе! 

     Лилиана вернулась домой на закате. Ей не хотелось тратить время на приготовление ужина, поэтому по пути она перекусила в Макдональдсе. Девушка торопилась сразу же начать работать над проектом, ради которого добивалась разрешения на отпуск.
"Охранник бы меня не понял, если бы узнал, на что я собираюсь потратить всё свободное время. Да и Игорь Степанович вряд ли бы пожелал хорошего отдыха," - усмехнулась Лилиана, вставляя ключ в замочную скважину калитки. Однако ключ не проворачивался. Она нажала на ручку - и калитка распахнулась. "Я что - забыла её закрыть?" - подумала Лилиана, пытаясь вспомнить события прошедшего утра. Но поняла, что с уверенностью не сможет восстановить в памяти последовательность своих действий. Уж слишком она была возбуждена этим утром, слишком спешила побыстрее сбросить груз, который мешал осуществлению её планов.
     Девушка ступила на дорожку, покрытую разноцветной плиткой. Та выцвела за прошедшие годы и уже не вызывала того восхищения, что в детстве. Но по-прежнему дарила предвкушение уюта и безопасности, которые обещают стены родного дома. Правда последнее утверждение казалось теперь спорным. Сначала визит Чужого (а Лилиана никак не могла отделаться от мысли, что он ей не пригрезился). Затем таинственное лицо, напоминающее то ли Лилю, то ли Маргариту - и возбуждённые им фантазии о порталах в преисподнюю. А теперь вот незапертая калитка.
"Здравствуй, приступ паранойи!" - пропела девушка на крыльце себе под нос, когда убедилась, что входная дверь закрыта на оба замка. Но всё же вошла в дом с опаской и оставила дверь на всякий случай приоткрытой. Затем обошла поочерёдно все комнаты, прислушиваясь к себе и к звукам, наполнявшим дом. Он откликался скрипом на каждый её шаг. Однако присутствия посторонних не ощущалось, и никаких посторонних звуков, кроме привычного кряхтения старого дома, не было слышно.
       Лилиана облачилась в домашние шорты и любимую футболку. Та давно была не новой, с заштопанной дырочкой под рисунком большой лилии, из чашечки которой выглядывал милый цыплёнок. Но девушке в ней всегда было по-домашнему тепло. Футболку подарила Лиля. А почти незаметная прореха была скрыта заботливой рукой тётушки. Лилиана, переодевшись, подошла к столу, где, отсвечивая, черной крышкой, её манил ноутбук. И вдруг почувствовала ужасную усталость. Всплеск адреналина из-за незапертой калитки забрал остатки энергии, что остались после напряжённой работы в офисе. А может, виновато было меню Макдональдса. Лилиана вспомнила, как тётя ворчала: "Фастфуд не даёт человеку энергии, а напротив, отбирает её, чтобы организм мог усвоить его." Что бы там ни было, но девушка решила немного отдохнуть, прежде чем приступать к работе. Поэтому вышла в сад, мечтая откинуться на шезлонге, разложенном под орехом, и наконец-то полюбоваться расцветшей глицинией. 
        Это было сказочное зрелище. Лилиана никогда прежде не видела кистей такой длины и такого насыщенного розового цвета. Они дивным каскадом спускались по стене, закрывая не только стебли, но и листву, кудрявыми гирляндами свисая с поручней балкона. И только у самой крыши на другой половине дома, куда не доползла лиана, тёмно-зелёной чешуёй поблёскивали листочки плюща, вырвавшегося из розового плена. Их изумруд обрамлял покачивающиеся гроздья - и на тёмном фоне при каждом дуновении ветерка соцветия словно вспыхивали мягким розовым светом. И в завершении картины опускающееся за горизонт солнце окрасило перистые облака - причудливо розовые на яркой синеве неба.
"Господи, как красиво!" - прошептала девушка. Ей вдруг стало так жалко, что любимая тётушка не может порадоваться этому чуду, что слёзы навернулись на глаза. Расплывающиеся сквозь них краски напомнили Лилиане картины любимых ею импрессионистов.
    Она, забыв обо всём, лежала так довольно долго. Но когда солнце уже почти скрылось, и небо на востоке становилось тёмно синим, а облака из нежно-розовых превращались в багровые, Лилиана вспомнила про фотоаппарат. Такую красоту стоило запечатлеть! Фотография была вторым после цветов увлечением девушки. Поэтому отец в честь окончания института подарил ей прекрасную оптику. Лилиана забежала домой и, вернувшись, ещё успела сделать несколько отличных снимков. Внезапно, выбирая ракурс, заметила под балконом соседки, с которой так и не успела познакомиться, прорехи в розовом каскаде. Девушка приблизила изображение: действительно, часть соцветий была надломлена. В некоторых местах кистей и вовсе не было, будто кто-то грубо оборвал их. Участок, где была нарушена гармония розового цветения, протянулся полосой от балконных перил до земли. Правда, из-за живой изгороди, отделявшей вторую половину, Лилиана не могла увидеть, действительно ли под балконом лежали оборванные цветы.
      Тревога снова закралась в её душу: неужели кто-то пытался забраться по лиане на балкон? Но это было бы нереально, подсказал ей мозг, пока что, вопреки испугу, не утративший способности мыслить. Гибкие ветви лиан не настолько прочны, чтобы удержать ребёнка, а тем более взрослого человека.
       Ответ подкрался на мягких лапках и возвестил о себе требовательным "Мяу". Большой рыжий кот вынырнул из зарослей живой изгороди и стал осторожно приближаться к Лилиане.
- Привет, ты чей? - спросила девушка.
- Мяу, - ответил кот.
- Похоже, что ничей...
- Мяу, - согласился с нею рыжий.
- А ты разговорчивый.
- Мяу, - охотно откликнулся приблуда.
- Голодный, небось?
- Мяу, - подтвердил кот и потёрся об её ноги.
- Кажется, я знаю, как решить эту проблему... - проговорила Лилиана, направляясь в конец участка к сарайчику с инструментами. - Это ты цветы на глицинии обломал? За птичкой охотился или просто спортом занимался?
     Кот больше не отвечал. Он молча следовал за нею, словно догадываясь, что в маленьком разрисованном домике его ожидает угощение.
      После смерти Снежка тётя Лиля всё никак не отваживалась выбросить коврик, мисочки и игрушки любимца. Но при виде она частенько прятала слёзы. Однажды Лилиана, заметив, как подозрительно заблестели тётушкины глаза, незаметно свернула миски и игрушки в коврик и спрятала на полочке в сарае, где хранились остатки кошачьего корма. Она собиралась чуть позже избавиться от них, но всё время забывала. К тому же полочку заставили пустыми цветочным горшками, и наследство Снежка не попадалось на глаза.
      При виде такого же пушистого, как Снежок кота Лилиана вспомнила про корм. Пока приблуда исследовал сарайчик, она отыскала мисочку и насыпала в неё еды.
- Кис-кис, - позвала девушка неожиданного гостя и поставила миску у ног.
Кот осторожно приблизился к ней, потянулся носом так, что задрожали пушистые белые усы вокруг подпрыгивающего розового пятачка, и посмотрел вопросительно на Лилиану, словно спрашивая разрешения.
- Ешь, - позволила девушка. - Ты посмотри, какой деликатный... Или не голодный?
      Она ошиблась: сдержанности кота хватило лишь на несколько минут. А затем он набросился на еду, словно не ел несколько дней. Лилиана наклонилась и осторожно погладила золотистую шёрстку. Длинный ворс кота, скрывающий обвисший живот, местами начинал сбиваться в клоки и вылезать, но всё ещё не утратил следов былой ухоженности. Пальцы нащупали на шее незамеченный прежде ошейник. Кот когда-то был домашним, однако уже успел исхудать. Лилиана, направив на него камеру, несколько раз щёлкнула затвором. "Надо будет дать объявление в интернете, - подумала она, прикрыла сарайчик и направилась в дом за водой. - Только где же мне его держать? Он ведь может сбежать..." Но когда она вернулась, то обнаружила, что котик уютно расположился в корзинке для фруктов. Он не пожелал выбираться из неё даже тогда, когда Лилиана пыталась выманить его мисочкой с водой.
- Ну хорошо, обживайся... Только не вздумай нагадить, - предупредила гостя девушка и указала на лоток с наполнителем:
- Вот твой туалет.
- Мяу, - лениво ответил кот и свернулся клубочком.
     Закрыв сарайчик, Лилиана направилась к дому с твёрдым намерением наконец то добраться до ноутбука. Она чувствовала себя достаточно отдохнувшей и полной сил приступить к работе. В душе уже задрожала струна нетерпения и азарта - предвестников вдохновения. Но стоило ей ввести пароль, как зазвони телефон. На этот раз сигнал был знакомым. Звонила мачеха. Лилиана недовольно поморщилась: "Так некстати... Ну что ей ещё нужно?". Однако ответила на звонок:
- Привет, Алин.
- Лилиана, ты мне очень нужна... - не здороваясь, быстро проговорила женщина.
Голос её срывался и дрожал. - Беда у нас...
- Что случилось? Что-то с папой?
- Да нет, слава Богу. Вася в Москве, - всхлипнула мачеха.
- С Егоркой?
- Ленку мою сбила машина... Ещё днём. Она без сознания. По её телефону вычислили меня. Надо ехать в больницу. Потом к ней домой, чтоб найти страховку и паспорт. А Егорка раскапризничался... Я сама на нервах... Приезжай к нам, посидишь с ним... Я постараюсь быстро...
     Лена, младшая сестра Алины, была стареющей в одиночестве девой. Ей было уже под сорок, а она всё ещё походила на угловатого подростка. Страдая кучей комплексов, постоянно что-то ломала и влипала в самые непредсказуемые неприятности. Несчастья с нею случались с поразительной частотой и буквально на ровном месте. Василий называл её "ходячей катастрофой". Рано или поздно она должна была попасть под машину. Потому как у себя дома она не один раз устраивала потоп и пожар. Дважды её серьёзно било током. Несколько раз в транспорте зажимало дверью руку или ногу. А вот под колёсами Елена ещё не побывала. Теперь это случилось в самый неподходящий момент.
     Алина, зная катастрофические наклонности сестры, никогда не позволяла себе оставлять на неё Егорку. Правда, Лилиане она также не доверяла и делала всё, чтобы оградить мальчика от неё.  Но здесь была совершенно другая причина: она вбила себе в голову( либо кто-то подсказал ей эту идиотскую мысль), что старшая сестра из-за ревности может нанести Егору вред. Лилиана в круговерти весёлой студенческой жизни, а позже поглощённая работой и нежными чувствами к Владу, не слишком расстраивалась по этому поводу. Хотя по-своему любила брата и очень жалела его. Болезнь мальчика укротила её эгоизм. Ведь для отца она оставалась единственным ребёнком, способным воплотить его надежды и ожидания. Однако в этот вечер мимолётная радость, что Алина наконец-то обратилась к ней с просьбой присмотреть за братом, омрачалась нежеланием отрываться от работы. Она боялась потерять время не только субботнего вечера, но и воскресенья. Вряд ли Алина отважится оставить сестру в таком состоянии и решит все проблемы достаточно быстро. К сожалению, процесс лечения в наших больницах требует постоянного контроля близких людей... У Лилианы оставалась призрачная надежда, что здесь, дома, она всё же сможет хотя бы немного поработать.
- Алина, привези Егора ко мне. Я не могу сейчас всё бросить и выехать...
- Лилечка, ну пожалуйста...
- Послушай: Лена в травматологии, так? - девушка старалась говорить спокойно и размеренно.
- Да...
- Ты будешь вызывать такси, правильно?
- Конечно! Я спешу...
- Мой дом находится по пути в больницу. Ты ведь уже готова? Вызови  машину, быстро собери Егора и давай ко мне. А иначе тебе придётся ждать, пока я соберусь и доеду к вам. Так дольше.
- Но он кричит...
- Дай ему свой телефон... - девушка настойчиво продолжала:
- Ты ведь сама говорила, что у нас дома особая аура. Егорка здесь успокаивается. И я на своей территории буду чувствовать себя увереннее. Я ведь с ним никогда не оставалась у вас наедине...
- Хорошо, -  наконец-то согласилась мачеха.
А Лилиана вздохнула с облегчением. Она с сожалением посмотрела на всплывшие на мониторе окошки и, закрывая ноутбук, щёлкнула мышкой. Надо было срочно подготовиться к приезду брата.
     Обследовав содержание холодильника, девушка поняла, что совершенно не готова принимать гостей. В морозильнике лежали какие-то полуфабрикаты, но они совершенно не подходили для трёхлетнего ребёнка. Два яйца тоже не внушали оптимизма. Порадовали только кусочек масла и пол пачки молока. К счастью, в шкафчике были крупы. "Значит, на завтрак приготовлю кашку. - подумала Лилиана и огорчённо вздохнула: - А вот на обед придётся повозиться с супом. Это не меньше часа... Если Егорка раскапризничается - то и два."
      Надежда заняться проектом в компании с братом таяла на глазах. К счастью, Алина облегчила участь падчерицы, прихватив с собою из дома судочки с супом и котлетами.
- Там котлетки тебе и Егору на завтрак. И супчик с фрикадельками. Он довольно сытный. Поэтому второе можно не делать. И кормить сейчас не нужно. Я его успела затолкать. В этом пакете его вещи. Всё - я полетела.
     Женщина торопливо поцеловала сына, уже посаженного в коляску. Казалось, что она с трудом сдерживает слёзы:
- Пожалуйста, присмотри за ним хорошенько.
- Не беспокойся так, - у Лилианы, расчувствовавшейся от такой предусмотрительности и  неподдельного волнения мачехи, искренне вырвалось:
- Алина, ты чудесная мать!
     Женщина уже усаживалась в такси, но благодарно улыбнулась девушке и снова с тревогой посмотрела на сына.
     А тот сидел в коляске на удивление спокойно и вытягивал вперёд шейку, пытаясь что-то рассмотреть за прикрытой калиткой. Он не переставал всматриваться в сгустившиеся сумерки всё время, пока Лилиана везла его к крыльцу, терпеливо дождался, когда она занесёт оставленные матерью пакеты и безропотно позволил вытащить себя из коляски. Однако стоило Лилиане взять брата за ручку, помогая ему взбираться по ступенькам, недовольно замычал.
- Давай, Егорушка, поднимай ножку, - уговаривала сестра. - Помнишь, как тебя учила тётя Лиля.
- Ли-и-ля, - пропел мальчик и перестал вырывать маленькие пальчики из её ладони.
Только тогда девушка поняла, кого искал брат. Сердце сжалось от жалости к нему, и Лилиана горько произнесла:
- Нет больше нашей Лили...
Мальчик поднял на неё глаза. Обычно он прятал их, а потому ей никогда после периода младенчества не удавалось уловить его взгляд. А сейчас Егорка вопросительно смотрел на сестру, словно пытался осмыслить сказанное ею. "Неужели он что-то понимает?" - удивлённо подумала Лилиана.
- Ли-ля, - уже требовательно по слогам выговорил Егор и скривился, собираясь громко закричать. Из его глаз хлынули слёзы таким стремительным потоком, словно они накапливались бесконечно долго и ждали команды. Так неудержимо рвётся река, прорывая плотину.
     Лилиана поспешно захлопнула за собой дверь, не желая, чтобы громкие крики ребёнка растревожили уже засыпающую улицу. Её всё ещё смущала необходимость оправдываться перед соседями за необычного брата. Только покойная тётя спокойно принимала Егора таким, каким он был, не считая нужным скрывать особенности племянника. Отчего-то люди рядом с нею никогда не выражали недовольства из-за истерик ребёнка. Правда, он рядом с нею вёл себя намного лучше.
     Вспомнив о Лиле, девушка устыдилась своего мимолётного раздражения. "Идиотка! - укорила она себя. - Зачем я это сказала? Хотя он не должен был ничего понять. Однако..." В памяти всплыло, как тётя вела себя в таких ситуациях.
- Не надо, малыш! Всё будет хорошо... - произнесла она успокаивающе и опустила руку на голову брата. Егорка, сжавшийся после громкого хлопка двери, вдруг затих и доверчиво прижался к Лилиане.
- Ли-и-ля, - снова пропел он, всё ещё всхлипывая.
    Когда сестра присела рядом с ним на корточки, чтобы снять с него обувь, мальчик обхватил её шею ручонками и уткнулся своим твёрдым лобиком в её лоб. Сердце Лилианы замерло от нежности и нахлынувшей любви к маленькому беспомощному человечку. Она чувствовала, как он нуждался в ней. Этим жестом малыш, обычно зажатый недоверчивым зверьком, словно бы передавал ей от тёти эстафету безоговорочного доверия.
- Да, я Лиля, Егорушка. Твоя сестра. Я люблю тебя. Я тебя никогда не обижу... Вот увидишь. А сейчас мы пойдём спать.
      Егор сам протянул ей руку и заковылял рядом. Лилиана ещё раньше решила, что уложит его рядом с собой на мансарде. В первые дни после похорон что-то влекло её в комнату тёти. Но непонятные звонки и последние события погасили это желание. Теперь она входила в комнату на первом этаже только в случае крайней необходимости. Поэтому решила спать с Егоркой у себя. В то же время девушка опасалась реакции брата на незнакомую обстановку. Его никогда не приносили на мансарду, а ограниченность в движении и отсутствие присущего этому возрасту любопытства не позволяли Егорке самому взбираться по лестнице. Малыш рос погруженным в свой особый мир и яростно протестовал, когда его пытались вывести из него. Поэтому, оказавшись в незнакомой обстановке, мог возбудиться либо испугаться.
     Первые ступени крутой лестницы дались ему не просто, хоть Лилиана и помогала мальчику, осторожно подтягивая за ручку. Но после четвёртой сестра почувствовала, как внутри ладони зашевелились пальчики, и догадалась разжать руку. Егор тут же опустился на четвереньки и пополз вверх. Он карабкался, не оглядываясь, до распахнутой двери, откуда мягким золотистым потоком лился свет. Только у самого порога малыш поднял голову и вопросительно глянул на Лилиану. Девушка, входя в комнату первой, ободряюще улыбнулась ему:
- Вползай, котёнок! Смотри - это моя комната. Здесь мы с тобою будем спать. 
     Однако Егорка не стал осматриваться. Он, ухватившись за край двери, с трудом встал и, не поднимая головы, нетвёрдой походкой ступил на мансарду. Затем снова замер напротив картины. Лилиана интуитивно чувствовала, что ей не стоит торопить его. Она вдруг вспомнила, как в детстве, впервые входя в комнату, не сразу заметила Даму. Егор же, не глядя, расположился чётко рядом с нею.
"Интересно, - подумала девушка, - как он отреагирует на портрет? Не испугается ли?"
     Егор медленно поднял голову. Рассеянный, как обычно, взгляд скользнул снизу вверх, остановился на мгновение на лице Маргариты и снова опустился вниз. Мальчик неожиданно сделал шаг вперёд и, раскинув руки, словно для объятия, прижался к портрету лицом. Глаза его были закрыты, а на губах застыла счастливая улыбка:
- Ли-и-ля... - протяжно простонал он.
"Как он уловил сходство? - поразилась Лилиана. - Я поняла, как похожи Лиля и Маргарита далеко не с первого раза. Необычная одежда да старомодная причёска... Он же взглянул лишь мельком. И ему только три. А мне ведь было пять лет..."
     Мальчик наконец оторвался от картины, ещё раз посмотрел Даме в лицо, а затем ткнул в портрет пальчиком:
- Лиля, - чётко произнёс он и, обернувшись к сестре, указал на лицо Лилианы, - Лиля!
С каждым разом непослушный язычок всё увереннее произносил дорогое ему имя.
- Да, мы все Лили, - девушка не стала спорить с братом.
      Когда-нибудь она объяснит ему разницу между собою, тётей и прабабушкой. В этот вечер в Лилиане родилась уверенность: Егорка поймет! И она, Лилиана, для этого сделает всё возможное! Правду говорила Лиля, что он необычный ребёнок, но за него стоит побороться!
       Егор снова впал в обычное для него заторможенное состояние. Однако Лилиану это устраивало намного больше, чем возбуждение и истерика. Мальчик, словно пытаясь осмыслить увиденное, затих и безропотно позволил себя раздеть. Возможно, он просто устал. Потому что с удовольствием взобрался на кровать, отказавшись от помощи Лилианы. Однако, когда она укрыла его одеялом, Егорка вдруг замычал. Лилиана с удивлением обнаружила, что мычание маленького брата напоминало уже забытую мелодию колыбельной, которую она слышала от тётушки.
       Больные ноги не позволяли тёте Лиле часто подниматься на мансарду. К тому же в этом не было необходимости из-за репутации смелой девочки, которой, чтобы уснуть, не требуется присутствие родителей. Поэтому тётя никогда  не укладывала Лилиану спать, пока племянница тяжело не заболела. Вот тогда сквозь болезненную дремоту Лилиана впервые услышала тихое пение на мягком, не сразу понятном ей языке. Наверное, успокаивая Егорку, Лиля пела ему эту же колыбельную. Теперь ей, Лилиане, нужно было во что бы то ни стало, порывшись на задворках памяти, вспомнить слова. Потому что маленький братец мычал и требовательно смотрел ей в лицо. Никогда ранее его огромные глаза в пушистых ресницах не замирали на лице Лилианы так долго. А сейчас они требовали подтвердить, что она действительно Лиля - его опора в этом непонятном и пугающем мире.
       Нет ничего в мире чище детских глаз. Нет взгляда, способного так пробудить в человеке лучшие чувства, как взгляд ребёнка. В памяти Лилианы сами собой всплыли слова. И она запела:
               Ой люли-люли               
               Прылэтилы гули               
               Прылэтилы гули               
               Та й силы на люли.
               Сталы думать та гадать,
               Чим дытятко годувать:
               Чи кашкою, чи мэдком,
               Чи солодкым молоком.

          Больше двух куплетов Лилиана вспомнить не смогла. Хотя колыбельная казалась ей в детстве бесконечной. Было там что-то и про котика с кошечкой, про птичек, лисят, щенков да жеребят. Но Егору было достаточно и этого. Пушистые ресницы после первого же куплета прикрыли уставшие глазки, а после второго послышалось ровное сопение. Под его укачивающие звуки Лилиана всё же подключила ноутбук. И, как ни странно, работалось ей на удивление легко.

     Она собиралась встать пораньше, чтобы принять душ и позавтракать ещё до того, как проснётся Егор. Лилиана работала почти до рассвета. Вот и разоспалась. Солнечные зайчики, рассыпанные по стене лучами, пробивающимися сквозь листву ореха, опустились уже до кровати и прорывались сквозь смеженные веки. Девушка распахнула глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Но через мгновение вновь испуганно открыла их. Она давно научилась определять время по падающим в комнату лучам и поняла, что уже приближался полдень. "Где Егорка?" - заволновалась Лилиана, разворачиваясь в противоположную сторону. Мальчик проснулся и спокойно лежал рядом. Его, так же как и его сестру в детстве магнитом притягивал взгляд Дамы. Казалось даже, что он не отреагировал на движение Лилианы. Но вдруг Егор тихо позвал:
- Лиля.
- Я здесь, Егорушка, - откликнулась сестра, хоть и не была уверена, что малыш обращался к ней, а не к портрету.
    Улыбка, появившаяся на губах мальчика, подсказала, что Егор звал именно её.
Лилиана несколько минут молча наблюдала за маленьким братом. И внезапно с удивлением обнаружила, что разрез его глаз поразительно напоминает глаза Дамы, а значит, и её - Лилианы. Нежность, вспыхнувшая в девушке накануне, вновь тёплой волной заполнила сердце.
- Мы с тобой одной крови! - тихо произнесла она.
Мальчик словно не слышал. Он прикипел взглядом к портрету, и только вздрогнувшие кончики рта ответили сестре. Тогда Лилиана осторожно коснулась его плеча:
- Пора вставать, малыш. Пойдём завтракать.
Лишь после этого Егорка, мельком взглянув на сестру, зашевелился. Он перевернулся на живот, стал на четвереньки и подполз к краю кровати. Затем медленно опустил ноги на пол и поковылял в сторону двери. Задержавшись на минуту у портрета, коснулся его рукой и вышел в проём двери, распахнутой подоспевшей Лилианой. Однако перед спуском с лестницы брат с сестрой замерли. Лилиана  задумалась, как поступить лучше: взять малыша на руки, хотя он тяжеловат для неё, или предложить ему руку. Она всё ещё побаивалась каким-то неприятным для мальчика прикосновением вызвать истерику либо агрессию. А Егорка, по-видимому, примерялся, можно ли привычным для него способом спуститься с лестницы  на четвереньках. Затем что-то про себя решил, ухватился двумя руками за перила и стал осторожно спускаться боком, проигнорировав протянутую Лилианой ладонь. "Сообразил!" - обрадовалась девушка.
     Ещё одним препятствием оказалось обычное умывание, которое мальчик воспринял в штыки.  Егорка уже собрался было продемонстрировать в крике всю силу своих лёгких, однако Лилиана, вспомнив как отвлекала его потешками тётя, завела речитативом: "Водичка-водичка, умой моё личко...". Егорка снова затих, покачиваясь в такт стихотворному ритму. А вот накормить малыша удалось без проблем: проголодавшийся к полудню ребёнок с удовольствием проглотил и мамины котлетки, и приготовленную Лилианой овсянку. Едва они закончили завтракать, как в кармане завибрировал телефон. Только тогда девушка вспомнила, что отключила звук в мобильнике. Она с опаской посмотрела на экран: в последнее время звонки пугали её. Однако в этот раз к ней пыталась прорваться Алина:
- Наконец-то! Я уже запаниковала. Думала, что у вас что-то случилось. Хотела всё бросить и мчаться к вам. Но у Ленки тут криз случился...
- Успокойся, у нас всё чудесно.
- А почему не отвечали? Я раз десять звонила...
- Правда? Я телефон на беззвучку поставила и забыла включить. Да и разоспались мы...
- Егор дал тебе выспаться?... - мачеха явно была удивлена. - Он обычно рано просыпается...
- Честно говоря, он проснулся раньше меня. Но я не знаю когда. Лежал, как мышка.
- А он не заболел случайно? - в голосе Алины послышался испуг.
- Да нет вроде бы... - Лилиана прикоснулась ко лбу брата. - Не горячий. И покушал с аппетитом.
- Это хорошо... - облегчённо выдохнула трубка. - Лилианочка, я только к вечеру смогу освободиться. Ничего? Здесь проблемы с Ленкиной страховкой. Она у неё и горела и тонула... Не читается... Надо восстанавливать. А тут воскресенье... Ни от кого ничего не добьёшься. Приходится все лекарства и материалы для операции покупать самой... Да ещё хорошо бы вырваться покормить её кота. Он вчера нагадил посреди комнаты...
     Алина, торопясь, виновато оправдывалась. Лилиана прервала её:
- Кот! Я совершенно о нём забыла!
- Какой кот?
- Приблудился чей-то кот. Видно, что домашний. Я его с вечера закрыла в сарайчике, чтоб не сбежал. Всё, Алина. Бегу освобождать...
- Ты только Егорку самого не бросай! Он не любит...
- Не волнуйся, не оставлю, - раздражаясь, бросила Лилиана и отключилась.
 
       Она и вправду не отважилась оставить брата одного. Слишком хрупким было равновесие, в котором находился необычный мальчик. Лилиана всё ещё не была уверенна в своих способностях влиять на его настроение. Поэтому пришлось взять его за руку и помочь сойти с крылечка, затем так же, не торопясь, пройти за дом к газону. Всё это происходило довольно медленно, а у Лилианы от нетерпения подрагивали мышцы ног и вытягивалась вперёд шея: не слышно ли из сарайчика воплей заключённого...
- Ты устал? - спросила она Егорку у беседки. - Подожди меня здесь. Я пойду открою сарайчик и покажу тебе котика. Хочешь?
     Егор, вопросительно глядя на сестру, не ответил. Однако на его лице не проявилось ни тени недовольства ни испуга. Лилиана оставила его, но, шагая по мягкой, уже переросшей траве, пару раз обернулась. Малыш спокойно наблюдал за нею. Зато за деревянной дверью сарая возрастало беспокойство. Молчавший до этого кот стал жалобно проситься на свободу. А когда Лилиана замешкалась у сарайчика, раздумывая, не сбежит ли приблуда, как только она отворит дверь, стал царапать когтями дерево и, наконец, чем-то загремел. Грохот, по-видимому, испугал кота - и тот ненадолго затих. В это время Лилиана, подумав: "Сбежит - так сбежит!" - распахнула дверь. Рвавшийся до этого на свободу пушистик выглядывал из корзины. Миска рядом с ним была пуста. Зато лоток полным. Рядом с ним лежала лопата, которую уронил разбушевавшийся кот.
- Ну что, рыжий, выходи.
- Мяу, - ответил котик и стал выбираться из корзинки.
- Только не сбеги сразу. Мне тебя надо братику показать, - сказала Лилиана и обернулась.
Егорка всё ещё стоял у беседки, вытягивая вперёд шейку и стараясь рассмотреть, что там происходит.
        Кот вышел из своего убежища, но, по-видимому, сбегать не собирался. Он доверчиво потёрся о ноги девушки, затем вернулся назад в сарай и, подойдя к пустой миске, требовательно мяукнул.
- А ты умница. Умеешь попрошайничать...
- Мяу, - согласился с нею кот и уже более истерично промяукал ещё несколько раз.
- Ладно-ладно, не шуми, - успокаивающе пробормотала Лилиана, снимая с полки пакет с кормом. - Горластый ты мой!
Пока она наполняла мисочку, пушистик снова прижался к её ногам и благодарно заурчал. И только после этого начал есть, изредка поглядывая в сторону дверного проёма, откуда за ним наблюдала хозяйка дома.  Он с аппетитом похрустывал сухим кормом,  но вдруг поднял голову и вопросительно мяукнул. За спиной Лилианы кто-то откликнулся:
- Мяу.
"Ещё один котёнок?" - удивилась, оборачиваясь, девушка и прыснула от смеха.
Егорка вытянул губы дудочкой и мяукнул ещё раз так похоже, что кот оставил свой корм и застыл рядом с миской. Малыш и кот некоторое время таращились друг на друга, изредка мяукая. Однако стоило мальчику опуститься на четвереньки, как рыжая молния метнулась в дальний угол сарая и скрылась за ящиками. Егорка поднял на сестру удивлённый взгляд.
- Котик спрятался, - ответила Лилиана на немой вопрос малыша.
- Мяу, - снова произнёс мальчик, медленно поднимаясь на ноги.
Из дальнего угла выглянули два круглых глаза под настороженными треугольничками ушей. Егор сделал шаг навстречу им, но кот почему-то не спрятался снова, а стал осторожно выбираться из своего убежища. Однако, когда малыш споткнуться и уперся в пол руками, рыжий хвост вновь скрылся за ящиком для рассады. Егорка снизу вверх вопросительно взглянул на сестру.
- Мне кажется, Егорушка, котику не нравится, когда ты становишся на четвереньки, - сообразила девушка. - Давай-ка попробуем встать и позовём его.
       Лилиана, помогая мальчику подняться на ноги, окликнула пушистика:
- Кс-кс, эй ты, рыжик, выходи.
Сначала вынырнула голова кота, а затем он, неторопливо выбравшись из укрытия, стал грациозно приближаться к людям. Егор завороженно наблюдал за ним. Тот остановился в шаге от малыша, но когда Егорка вновь мяукнул, кот приблизился и коснулся влажным носом сначала ноги Лилианы, а затем её брата. Егор серьёзно следил за ним, переводя взгляд с кота на сестру.
- Котик хороший. Он тебя не обидит... - девушка наклонилась и, прикоснувшись к шелковистой шёрстке, предложила брату:
- Погладь его, не бойся.
Но стоило малышу стать на колени, как кот мгновенно отпрыгнул.
- Мяу, - сердито сказал мальчик.
- Котику нравится, когда ты стоишь на ножках... Вставай!
Егор послушно встал. Лилиана, не удержавшись, наклонилась и быстро, чтоб не терпящий чужих прикосновений малыш не испугался и не отпрянул, поцеловала Егорку в макушку:
- Ты всё понял! Егорушка, ты понимаешь всё, что я говорю... Это я, идиотка, тебя не понимала.
      Возможно, её непривычная нежность и не доставила мальчику удовольствия, но он не успел выразить свой протест. Его увлёк гордо прошествовавший мимо кот. Неловко покачиваясь, Егорка заторопился за ним. "Господи, хотя бы эта рыжая бестия не сбежала," - подумала Лилиана. Она шла рядом с братом, готовясь подхватить его, если он упадёт. Но пушистик как-будто и не собирался сбегать, а Егорка очень старался идти и не опускаться на колени. Словно сочувствуя малышу, рыжик двигался не спеша, изредка оглядываясь на людей. И только у самой беседки вдруг резко подпрыгнул, подняв хвост трубой, а затем замер, зарывшись мордочкой в траву и зажимая в лапах невидимую добычу. Его неожиданный кульбит заставил Егорку хрюкнуть и остановиться. На лице мальчика расползалась улыбка. Лилиану это конечно же радовало, но в душе росла тревога: что же делать, если кот всё же решит уйти.
- Видишь, котик словил кузнечика... Он играет с ним... - говорила она, обдумывая, как подготовить брата к уходу пушистика. - Но скоро он пойдёт домой... Его мама ждёт... Ой...
     Лилиана замолчала, испугавшись, что упоминание о маме может расстроить малыша. Только казалось, Егор не слушал её и не сводил глаз с разыгравшегося кота. Зато услышал усатый гость. Он, по-видимому, расправившись с "игрушкой", сыто облизнулся и пошёл дальше.
"Ну всё... - напряглась Лилиана. - Сейчас он сбежит- и Егор устроит мне концерт... О, класс!  Котейка ведёт нас к крылечку. Надо затащить Егора в дом. А там чем-нибудь отвлеку."
       Однако у кота были свои планы. Он внезапно остановился у крыльца, обнюхал первую ступеньку и в два прыжка оказался у самой двери. Егорка с сестрой поднимались наверх значительно дольше. Кот терпеливо ждал хозяев. Но когда Лилиана распахнула перед ним дверь, вошёл не сразу, а лишь после того, как обнюхал все дверные косяки. "Ну, входи-входи... " - мысленно уговаривала Лилиана неожиданного гостя. Наконец кот с достоинством перешагнул порог и так же тщательно, как лутку начал исследовать дом. Маленький Егорка, не вырывая, как обычно, ладошку из руки сестры и не отставая ни на шаг, следил за ним светящимися глазами. В комнате тёти кот окончательно успокоился. Он запрыгнул на любимое кресло тёти Лили и улёгся, показывая своим видом, что он абсолютно всем удовлетворён и располагается здесь надолго.
     Лилиана усадила уставшего от непривычно долгой ходьбы брата на тётушкину кровать.
- Это твой новый друг, Егорушка. Давай назовём его Рыжик...
Мальчик скользнул рассеянным взглядом по её лицу и снова уткнулся в кота.
Тот, положив мохнатую голову на вытянутые лапы, прикрылся пушистым хвостом и закрыл глаза.
Егорка нетерпеливо заёрзал на диване.
- Рыжик! - позвала кота девушка.
Но кот и ухом не повёл.
- Наверное, его зовут не так... - решила Лилиана, задумавшись, что же делать дальше.
Кот был несомненно домашним. Значит его уже могут искать. Неожиданный приезд брата выбил девушку из колеи, поэтому она забыла выложить в интернете объявление про потеряшку. Однако внешний вид подсказывал, что кот провёл на улице не один день. "Может, уже нахватался блох и обзавёлся глистами... - подумала Лилиана. - А я его пустила в дом... Да к ещё к маленькому ребёнку... Меня Алина убьёт!"
       Алина - невероятная чистюля - всё время пыталась обеспечить Егорке стерильность. Уж на что аккуратной была Лиля, однако и она всегда пыталась умерить рвение невестки. Понятно, что узнав про уличного кота, Алина вряд-ли устроила бы громкий скандал, но однозначно - осталась бы очень недовольной. А учитывая то, что в Лилиане вдруг проснулись к брату нежные чувства, ссориться с мачехой ей не хотелось. Поэтому девушка решила подстраховаться и подготовить озабоченную мать к появлению кота .
       Алина откликнулась сразу же:
- Ало, что-то случилось? - послышался из трубки испуганный голос.
- Да что ж ты паникуешь. Всё хорошо. Я просто хотела рассказать кое-что...
- Прости, Лилечка... Я сейчас не могу говорить. Освобожусь - перезвоню.
     Она отключилась, а Лилиана оглянулась на затихшего брата. Егорка снова стал походить на прежнего необычного мальчика: его взгляд ненадолго останавливался на маленьких шевелящихся пальчиках, затем, скользнув с кровати на кресло, замирал на вытянутых вперёд лапах кота и снова возвращался на свои руки. "О чём он думает? - гадала Лилиана. - Или в этой маленькой красивой головке ещё не могут рождаться мысли? Тогда как сделать так, чтобы его мозг проснулся?" 
      Телефон снова завибрировал. "Блин, я так и не включила звук," - подумала девушка и, не глядя на экран, поднесла трубку к уху:
- Алина, ты уже освободилась?
- Я, конечно, не Алина, но уже свободен, - ответил мужской голос.
- Кто это? - насторожилась Лилиана.
- Ты не узнала? Неужели телефон настолько меняет тембр? - трубка хмыкнула.
Этот звук подсказал девушке, кто с нею говорил :
- Архип?
- Он самый. Прости, что я тебя беспокою, но так уж случилось, что мне нужно уехать на несколько дней. А за мной должок...
- Какой должок?
- Птичка на хвостике принесла, что у кого-то завтра день рождения. И я должен был передать имениннице подарок.
- Боже... Я совершенно всё забыла... - череда неприятных событий действительно вытеснили из памяти Лилианы предстоящий день рождения.
- Зато я не забыл.
- Так ведь заранее поздравлять нельзя...
- Знаю. Но Лиля мечтала поставить картину рядом с портретом Маргариты. Чтобы ты утром в этот день открыла глаза и увидела, как вы похожи. Все трое.
- Мы с тобой одной крови... - грустно проговорила Лилиана.
- Типа того... Для неё почему-то было важно всё обставить именно так...
- Она чувствовала, что я отдаляюсь. И хотя бы таким способом хотела помешать этому.
- Возможно...
- Ну давай, тащи свою картину.
- Только знаешь... - художник замялся. - Можно я у тебя оставлю ещё одну вещь. Довольно большую. Она ещё не дописана. А мне её поставить негде. Мастерскую забрали, с площади погнали...
- Всё-таки погнали?
- Да... Тебя рядом не было... Защитить бедного художника некому, - Архип немного паясничал, но в его голосе проскальзывали грустные нотки.
- Кто же тебя, сиротинушку, защитит да приютит... - в тон ему откликнулась Лилиана. - Приезжай.
      Она быстро отключила телефон, потому что Егорка уже несколько минут недовольно мычал, теребя впереди шортики.


       К тому времени, когда Архип нажал кнопку звонка, Лилиана отвлекла брата мешочком перемешанных пазлов и успела на скорую руку заколотить некое подобие шарлотки. Поместив форму в духовку, вернулась в комнату. Кот всё так же спал. Только поменял позу. Егорка не спеша вытаскивал кусочки разноцветного картона, вращал его в руках, а затем безошибочно определял на место одной из собираемых картинок. Он умудрялся одновременно выкладывать четыре рисунка, время от времени поглядывая на свернувшегося клубочком кота. Казалось, что вид похрапывающего пушистика действовал на него умиротворяюще. Да и Лилиане, которая в последнее время избегала тётушкиной комнаты, присутствие в ней малыша и кота вернули ощущение прежнего уюта. Однако она не успела насладиться им. Задребезжал звонок - и девушка поспешила навстречу гостю.
- Привет! - Лилиана открыла калитку и замерла. - Ой какая красота!
Она залюбовалась веточкой белых орхидей, протянутых ей Архипом.
- Привет! Рискнул взять орхидеи. Боялся - вдруг ты не любишь их.
- Как можно не любить такое изящество?
- Но я у вас раньше их не видел.
- У Лили было предубеждение по отношению к ним. Просила не приносить их в дом.
- А у тебя?
- Абсолютно никакого. Просто мне не хотелось огорчать тётю. Думала, что у неё связаны с орхидеями печальные воспоминания о погибшем муже и дочери.
- Я не знал, что она потеряла мужа и ребёнка...
- Она не любила об этом говорить.
- А что с ними случилось?
- Авария. Лиля тогда сама едва выкарабкалась. Но папа говорил, она сразу постарела лет на десять...
   Они беседовали, пока художник перетаскивал на крыльцо какие-то ящички, завёрнутые в холст подрамники и, наконец ... дверь. Именно так сначала подумала Лилиана. Однако затем поняла: перед нею тщательно отшлифованное деревянное полотно, закрытое с одной стороны простынёй.
- Что это?
- Сюрприз, - лукаво улыбнулся парень. - Ну, кажется, всё... 
        Распахивая перед Архипом дверь дома, девушка вдруг смутилась и произнесла:
- Я забыла тебя предупредить, что я не одна...
Улыбка сползла с лица гостя.
- Ты помирилась с этим... как его...
- С Владом? Нет, конечно... У меня братик. Младший... А ты что подумал?..
- Да ты как-то смутилась...
Лилиана мысленно отругала себя: "Ну почему я не могу относиться к Егорке так, как Лиля? Почему я стыжусь его... И это заметно даже для посторонних."
- Просто он... немного необычный ребёнок.
- Понятно, - облегчённо вздохнул Архип. - Сейчас необычных детей становится всё больше... С ним можно познакомиться?
- Конечно. Только он не всегда настроен общаться.
- Я постараюсь не надоедать ему.
      Они остановились в дверном проёме, наблюдая, как Егорка собирает пазлы. Один рисунок уже был готов.
- Он что - выкладывает одновременно несколько картинок? - шёпотом спросил Архип
- Как видишь...
- Действительно, необычный ребёнок... Он гений!
- Да нет... Он, к сожалению, наоборот отстаёт от детей своего возраста. Не говорит. Плохо ходит...
- Эйнштейн, кажется, до трёх лет не разговаривал...
- Егорке скоро четыре...
- Ну и что. Зато у него прекрасное пространственное мышление...
- Он ещё головоломки всевозможные собирает лучше меня, - с гордостью произнесла Лилиана и тут же вздохнула. - А вот всем остальным, что умеют делать обычные детки, похвастаться не может.
- Может это ему просто не интересно? У него свой мир... А вы ему: "Стишок расскажи... кашку кушай..."
- Кстати о кашке... Егора пора кормить. Да и нам не мешало бы подкрепиться.
- Пирогом пахнет...
- Думаю, минут через десять и он будет готов. Тогда и пойдём обедать. Как раз Егорка соберёт картинки.
     Лилиана с гостем говорили шёпотом. Возможно поэтому Егор, увлечённый пазлами, не обращал на них внимания. Зато на кресле зашевелился кот. Он потянулся, обвёл недоуменным взглядом комнату, словно спрашивая: "А где это я оказался?" - и вдруг стал тщательно вылизываться. Наводил красоту, не выпуская из поля зрения застывших в дверном проёме людей. Движения кота не остались незамеченными мальчиком. Он замер на минуту с зажатым в руке кусочком картона. А затем... лизнув свою руку, скривился и удивлённо глянул на Лилиану. Художник посчитал, что мальчик наконец-то заметил его и громко произнёс:
- Привет, Егор! Я Архип.
     Взгляд ребёнка рассеянно скользнул по лицу парня и снова вопросительно обратился на сестру. Лилиана догадавшись, что озадачило брата, объяснила:
- Котик так умывается - языком. А у людей есть для этого кран с водичкой. Лапки котика не могут открыть его. Егорка умеет - правда? Пойдём покажем котику и Архипу как ты моешь руки.
     Малыш опустил глаза, словно обдумывая слова сестры. Затем поставил на место два последних пазла, сполз с кровати и направился в ванную. Он прошёл мимо Архипа, даже не подняв глаз на лицо гостя, но походя коснулся его руки и тут же отдёрнул. Кот тоже спрыгнул с кресла, будто и впрямь собирался понаблюдать, как умывается Егор. Так целая свита сопровождала мальчика сначала до ванной, а затем на кухню.
       Супа на троих было маловато, но Лилиана, хоть Архип и пытался возражать, честно разделила его на всех. Поэтому взрослые со своими порциями  справились достаточно быстро. А вот Егорка всё ещё полоскал ложку в бульоне, вылавливая картофелинки и кусочки моркови в понятной только ему последовательности. Художник с интересом наблюдал за ним. Однако, когда Лилиана предложила разогреть на второе утреннюю кашу с котлетой, Архип вдруг вскочил и направился в прихожую, где оставил рюкзак.
- Подожди, я сейчас.
Через минуту послышался шелест пакета, затем громкий стук и сквозь звон стекла приглушенное восклицание:
- Чёрт!
     Кот, подпрыгнув, шарахнулся под стол. Егорка распахнул огромные глазищи и застыл с поднятой ложкой. А Лилиана со словами: "Кажется что-то упало..." - успокаивающе улыбнулась брату и направилась к месту предполагаемой катастрофы.
      Архип стоял с рюкзаком в руках, растерянно разглядывая осколки стекла в растекающейся луже. Она отливала рубином и выглядела довольно живописно на светлой плитке прихожей.
- Красиво... - вырвалось у Лилианы.
- Что красиво? - опешил Архип.
- Растеклось красиво. И цвет обалденный! А ещё этот переход: из освещённой малиновой до тёмно- рубиновой части в тени...
- Да?... - Архип с интересом уставился на лужу, от которой всё более явно исходил винный аромат. - Я, честно говоря, это безобразие под таким ракурсом не рассматривал... Меня больше беспокоило, где взять тряпку... Прости, насвинячил тут.
- Ну, упало... Ну, разбилось... Что ж теперь расстраиваться. Это мне так Лиля говорила... Давай-ка сначала стекло уберём, чтобы не порезаться.
     Они убрали довольно быстро. Но картина, открывшаяся перед ними после возвращения на кухню, оказалась не менее поразительной, чем та, что они наблюдали в прихожей. Егорка со счастливой улыбкой и светящимися глазами следил за котом. А тот расположился на столе, опустив мордочку в тарелку малыша, и урча поглощал её содержимое.
- Ах ты наглая рыжая морда! - вырвалось у Лилианы.
      Кот не стал сбегать, а лишь, переставая урчать, поднял испуганно голову и прижал уши.
- Мо-ода... - зачарованно произнёс малыш и уже увереннее воскликнул:
- Мода!
      К удивлению Лилианы, кот вытянул шею и лизнул мальчика в нос. И тогда Егорка захохотал. Звонко, с повизгиванием. Глядя на него, сестра тоже залилась счастливым смехом.
- Архип, он смеётся!
- Я вижу... - улыбался художник, явно не понимая причины её радости.
- Я никогда не слышала, чтобы он хохотал. Он раньше только улыбался...
       Всеобщее веселье не разделял лишь кот. Громкий смех мальчика заставил его спрыгнуть со стола. Однако он вернулся к стулу, на котором сидел Егорка, как только малыш снова окликнул его:
- Мода!
- Неужели его действительно звали Модой? На Рыжика он не откликался...
- Возможно, его хозяином был кутюрье, - предположил Архип.
- Не думаю, чтоб в нашем городишке водились маэстро моды...
- А может, прежний хозяин тоже называл его Наглой Рыжей Мордой.
- И при этом не выговаривал букву "Р"?
- Почему бы нет? Из трёх моих лучших друзей двое картавят.
- Ты, случайно, не по этому признаку выбираешь товарищей? Это ведь нарушение законов статистики.
Архип внезапно резко изменил тему:
- В вашей семье у всех хорошие математические способности?
- С чего ты взял? - удивилась Лилиана.
- Ты знакома со статистикой, но это ведь связано с математикой. Егор за обедом вообще чудеса творил: выловил одну картофелинку, за нею - одну морковку. Потом два кусочка картошки, два морковки. Затем три одного, три другого... А ему только четвёртый год пошёл...
- Правда? Я не заметила... Ещё немного - и ты сможешь убедить меня в его гениальности... - голос девушки не выказывал особой радости.
- Кто знает... Если твоего брата вытащить из его ограниченного сознанием мира, то, возможно, родится новый Эйнштейн...
- Или Чайковский... - убирая со стола, в тон художнику произнесла Лилиана. - Я у Егорки вчера обнаружила музыкальный слух. И звукоподражание у него обалденное: кот его за своего сородича принимает.
- Мяу, - послышалось из-за стола.
- Мяу, - откликнулось эхо из-под стула.
      Архип расхохотался.
- Ну вот - пожалуйста, - засмеялась Лилиана.
        Она внезапно осознала, что ей давно не было так легко и весело в доме тёти Лили.

     Это ощущение лёгкости и душевного комфорта не исчезало до конца дня. И омрачалось лишь изредка воспоминанием о проекте, который нужно было выполнить до пятницы предстоящей недели.
"Я всё наверстаю вечером, - успокаивала себя Лилиана. - Лишь бы Алина забрала Егорку."          Правда, в этот день ей впервые нравилось возиться с братишкой. Возможно, потому что она смотрела на него другими глазами. К тому же рядом с ней были два чудесных помощника: Архип и Мода.
       Сначала кот помог ей уложить малыша спать. Егор упрямо таращил уставшие глаза, пытаясь мычанием протестовать против её попыток укачать его и не желая слушать вчерашнюю колыбельную. Но стоило коту запрыгнуть на соседнюю подушку и заурчать, как мальчик затих, прикипел к нему взглядом и прислушался. Под мурлыканье Моды глазки его сами собою закрылись.
        Позже Архип предложил ей занять Егорку рисованием. Лилиана, уложив брата на мансарде, спустилась к гостю. Художник к тому времени распаковал доску, которая оказалась незавершённым женским портретом в полный рост.
- Это я?! - Лилиана уловила в набросках знакомые черты.
- Да. Но это только начало работы. Вот эскиз, - Архип указал на закреплённый на мольберте холст. - Здесь детали тоже не выписаны, но идею уловить можно.
- Только я ведь вряд ли смогу оплатить такой большой портрет...
- Я не прошу у тебя денег за него. Мне просто ужасно захотелось попробовать написать такую же картину, как у деда. Работа красками на дереве предполагает совершенно другую технику. Сродни написанию икон. Я ещё сам не знаю, что получится. Но попрошу тебя позировать мне хотя бы изредка. Фотография не позволяет почувствовать характер так  как живая модель.
- Это нереально. Я сейчас буду ужасно занята.
- Ну хотя бы изредка. Или позже... Правда, потом я сам могу быть занят, если получу работу. Сейчас уезжаю договариваться по поводу заказа.
    Художник почти с мольбой смотрел на Лилиану:
- Может, когда я вернусь, ты сможешь уделить мне немного времени?
- Только со следующей субботы, а может быть и позже...
- Блин... А я не успею за неделю...
- Куда?
-  Через две недели конкурс для молодых художников. Хотел выставить её. Это отличный шанс не только сделать имя, но и отхватить грант...
- Жаль, но мне сейчас не до позирования. Я тоже могу не успеть.
- А ты куда спешишь?
В вопросе Архипа было столько неподдельного интереса и участия, что девушка неожиданно для себя рассказала ему о своём плане мести. И только упоминая о таинственных звонках, первыми подтолкнувших её к коварным действиям, с удивлением поняла, что в предыдущий вечер их не было.
Однако она не стала говорить об этом, так же как и о своих страхах, звуках из-за стены и привидении за балконной дверью.
Лишь акцентировала на своём желании выполнить проект быстрее и лучше Влада.
- Я должна успеть во что бы то ни стало! - закончила Лилиана свой рассказ.
- Понимаю... - художник внимательно всматривался в лицо девушки, словно пытаясь запомнить его.
А та, ещё разгорячённая нахлынувшими эмоциями, вдруг смутилась:
- Прости. Я уже во второй раз изливаю на тебя свои проблемы.
- Всё нормально... Я для друзей  частенько служу жилеткой. А с тобой мне хотелось бы подружиться. Ты необычная. Такая как Лилия Ивановна. Я ведь ей очень обязан. Благодаря твоей тёте три месяца продержался на плаву, даже подзаработал неплохо. Можно было бы пару месяцев просто писать и ни о чём не думать...
Архип на минуту замолчал, потом заговорил снова:
- Месть, конечно, не самый благородный стимул для любой деятельности. Но уж точно один из наиболее действенных. Мне кажется, что у тебя всё получится.
- Хорошо бы. Только времени мало. А тут ещё и Егорка... Он, кстати, может скоро проснуться.
- Давай я попробую его занять. У меня однокурсница уже давно работает с аутистами. Рассказывала кое-что про арттерапию для таких малышей. Попробуем. Может, хотя бы ненадолго смогу его отвлечь. А ты поработаешь. Нужно лишь подготовить место: арттерапия - дело грязное...
   
      Однако поработать как следует не удалось. После прогулки по саду краски увлекли Егорку не меньше, чем кот, который также спустился вниз и с удовольствием созерцал, как мальчик на белом листе бумаги оставлял перемазанными ладошками цветные следы. Лилиана в это время пыталась сосредоточиться над графическим эскизом. Но всё время напряжённо прислушивалась к звукам, долетающим снизу. Поощрительное подбадривание Архипа прерывалось удовлетворённым мычанием Егорки. Изредка в их голоса вплеталось мяуканье Мода, и тогда мальчик что-то отвечал коту на языке, понятном только им двоим. На некоторое время все звуки исчезли, и лишь лёгкая возня напоминала, что в доме кроме Лилианы есть ещё кто-то. Девушка почти нащупала свой рабочий ритм, как вдруг протяжное "Ли-иля!" заставило её всё бросить и спуститься вниз.
      Егорка стоял у мольберта художника, держась одной рукой за его ножку, а вторую, перемазанную красной краской, прижимал к наброскам лица, появившимся внизу прежнего эскиза. По-видимому, Архип успел угольком сделать по памяти несколько рисунков. Там были очертания лица, несколько пар широко распахнутых либо прищуренных глаз.
- Лиля! - малыш радостно улыбнулся сестре и оторвал руку от мольберта.
Две красные полосы протянулись от глаз, словно следы слёз.
"И ты заплачешь ещё кровавыми слезами..." - всплыло в памяти Лилианы. Чтобы избавиться от наваждения, она резко тряхнула головой.
- Что-то не так? - встревожился Архип.
- Всё в порядке. Просто ты так быстро сделал эти наброски.
- Я всё же профессиональный художник. Боялся забыть выражение твоего лица. Ты ведь не всегда так открываешься. Знаешь, как в окошко со ставенками выглянула, а затем хлоп - и закрылась.
- А ты удачно подсмотрел - вот Егорка и узнал меня. Смотри какой счастливый.
Испачканная в краску мордашка мальчика действительно выглядела вполне довольной. Но резкая трель звонка заставила его вздрогнуть. Егор сделал шаг в сторону и, не удержавшись, опустился на пол. Мод тут же отпрыгнул от мальчика. Глядя на то, как кот спрятался за креслом, Архип спросил:
- Что это с Модом?Словно испугался? Боится чужих?
- Нет, мне кажется, ему не нравится, когда Егорка опускается на четвереньки, - ответила Лилиана и поспешила из дома к калитке.
    За воротами стояла утомлённая Алина.
- Привет! Как вы тут?
- Всё хорошо. Я думала, что ты придёшь позже. Почему не перезвонила, как обещала?
- Прости. Сначала было некогда. А потом пришла Инка - сестра двоюродная, и я сразу помчалась к вам. Что уж тут звонить...
- Как там Лена?
- Пришла в себя. Сказали, что стабилизировали. Но пока что побудет в реанимации. Инна до завтра подстрахует, если что. Господи, если бы не Вася - никто бы ничего не делал. Пришлось звонить к нему, а он уже тут всех расшевелил. Угораздило же Ленку попасть в аварию на выходные... А где же Егорушка?
    Алина уже вошла в дом и озиралась в холле, раздумывая куда направляться. Но сын сам вышел из комнаты к ней навстречу. Даже полумрак холла не смог скрыть пятна краски на лице и руках мальчика.
- Что это с ним?
- Он рисовал, - Лилиана напряглась, вспомнив о гипертрофированной чистоплотности мачехи. - Красками.
- Я вижу... Но он идёт... ножками... сам, - голос женщины дрогнул.
Только тогда Лилиана вспомнила , что дома малыш всегда перемещался на четвереньках. И лишь поощрение или напоминание взрослых вынуждало его становиться на ноги.
- У него тут друг появился, который не любит, когда Егорка ползает.
В ответ на её слова из-за угла выглянула мохнатая мордочка Мода.
- А это ещё кто?
- Тот самый друг. Егор называет его Модой. Кот почему-то сбегает каждый раз, когда Егорушка падает. Вот ему и приходится ходить ножками.
Алина присела на корточки и, протягивая вперёд руки, позвала:
- Сыночек! Егорушка... - и вдруг до неё дошли последние слова Лилианы. - Егор назвал?.. Сам?
- Сам. А меня он Лилей называет, - девушка улыбалась мачехе. - Я поэтому и звонила. У нас ведь столько новостей было!
- Он раньше даже "мама" почти никогда не произносил, - на глазах Алины появились слёзы.
- Ма-ма, - откликнулся мальчик и уткнулся испачканной мордашкой в её плечо.
Не привыкшая к проявлениям нежности женщина осторожно, боясь спугнуть, обняла малыша. За трогательной картиной встречи матери и сына удивлённо наблюдали два круглых жёлтых глаза. Нервно подёргивался кончик хвоста, шевелились усы - кот словно бы догадывался, что сейчас решается его судьба.
- Это на него так котик повлиял? - спросила, вставая Алина, когда сын, неловко шевеля плечами, освободился из её объятий.
- Похоже... - охотно согласилась Лилиана.
Ей пришла в голову мысль, что на фоне таких изменений в сыне мачеха не станет расстраиваться из-за того, что кот мог оказаться грязным и блохастым. Ведь на перепачканные руки она не отреагировала. Правда Мод, отъевшись за сутки, выглядел значительно лучше, чем в предыдущий день, а его рыжая шёрстка, вычесанная Лилианой, отливала золотом.
     Так и случилось.
- Это тот кот, который приблудился вчера?
- Да, он.
- А ты его можешь нам отдать?
- Ну... Вдруг хозяева найдутся... Я днём, когда Егорка спал, выложила в интернете фотку Мода.
- Найдутся - тогда и отдадим.
- А папа что скажет?
- Если Егор благодаря коту начнёт ходить, а не ползать - Вася только обрадуется.
В это время мальчик снова вышел из комнаты. Но теперь за ним следовал Архип.
- О! Кажется ещё один Егоркин друг появился! - весело произнесла Алина, вопросительно глянув на Лилиану. Она уже не выглядела такой уставшей, словно успехи сына подарили ей второе дыхание.
- И тут вы абсолютно правы! Мы, кажется, подружились с вашим замечательным сыном. Я Арип.
- Алина Георгиевна, - губы женщины ещё растягивала улыбка.
Но что-то изменилось в её голосе. Будто слова Архипа спугнули ангела веселья и заставили Алину сжаться в предчувствии опасности.
- И чем же он замечателен для вас? - настороженно поинтересовалась она.
Архип не уловил изменения в настроении женщины. Однако его ответ успокоил Лилиану, которая сразу же ощутила напряжённость в голосе мачехи, решившей по-видимому, что Архип издевается над странным ребёнком.
- Своими скрытыми способностями...
- Правда? - всё ещё недоверчиво спросила Алина. - Какими?
    Лилиана думала, что художник станет рассказывать о математических операциях Егорки с кусочками овощей, но он вдруг увлёк их в комнату тёти. Переступив порог, Алина недовольно окинула взглядом устроенный гостем беспорядок: покрытый картоном пол вместо скатанного в рулон коврика, доску у стены, прикрытую холстом и мольберт с расставленными вокруг него ящичками с красками и палитрой. Недалеко от кровати расположился журнальный столик с разбросанными по нему листами бумаги. К нему-то и направился Архип.
- Вот, смотрите!
Он гордо продемонстрировал два листа, усеянных разноцветными следами Егоркиных ладошек. И если на первом они располагались в хаотичном порядке, то на втором Лилиана не столько поняла, сколько почувствовала некоторую гармонию. Алина, напротив, не увидела в красочной мазне сына ничего необычного.
- Ну и что здесь замечательного? - не удержалась она.
- Во-первых, на первом листочке я проверял, знает ли Егор цвета.
- Ну? - одновременно произнесли Алина с Лилианой.
- Знает, - сообщил Архип.
- Да ладно уж вам. Лиля ему и читала, и картинками объясняла... Он не только не хотел пальчиком показывать, но и слушал не всегда...
- Не знаю. У меня только раз ошибся. Да и то его кот отвлёк. Но это всё мелочи. Второй лист Егор разукрасил сам. Я в это время делал наброски на мольберте. Повернулся - а здесь такая красота!
Алина улыбнулась, но всё ещё недоверчиво пожала плечами:
- Я, конечно, рада. Но больше тому, что он сам пошёл и заговорил...
- Вы не понимаете: у вашего сына врождённое чувство цвета. Научить рисовать можно почти каждого, а вот владеть цветовой гаммой дано не всем.
    Виновник дебатов в это время сидел за журнальным столиком на маленьком стульчике и самозабвенно размазывал пальцем жёлтую и красную краски. Было заметно, что необходимость передвигаться на двух конечностях утомила Егора, поэтому он в эту минуту напоминал прежнего погруженного в себя ребёнка. Рассеянный взгляд мальчика остановился в том месте, где соединение двух цветов породило третий - оранжевый. Глаза малыша засветились, отыскали сидящего в кресле кота, и Егорка довольно произнёс:
- Мода!
- Ну вот - видите! - восхищённо произнёс Архип. - Он сам без подсказки учится смешивать краски и получать оттенки!
- Это ведь может быть случайно... - Лилиана также поддалась скептицизму мачехи.
- Может. Но он вполне осознанно отыскал рядом с собой объект такого же цвета.
- Похоже, что так, - согласилась девушка и с улыбкой посмотрела на Алину.
      Та растерянно перевела взгляд с лица падчерицы на Архипа, затем с любовью и непонятной тоской посмотрела на сына и... расплакалась.
- Ну что ты, Алиночка, - Лилиана обняла женщину, впервые ощутив к ней чувство, близкое к родственному. Это не были благодарность или жалость, которые иногда вспыхивали в её душе при виде того, как мачеха заботится об её отце и братишке. Так уж случилось, что события последних дней растопили лёд взаимного отчуждения, разделяющих любимых женщин Василия. 
- Мама?.. - тревожно прозвучал детский голосок.
- Ох уж эти женщины... Плачут и от горя и от счастья, - Архип явно пытался отвлечь мальчика, стараясь закрыть собою застывшие в объятии фигуры. - Нам, мужикам, тоже иногда хочется поплакать. Но мы же держимся... Правда, Егорка?
     Однако Егор продолжал волноваться и вытягивать шейку. Он, скользнув по говорящему недовольным взглядом, произнёс громче:
- Мама!
      Малыш успокоился лишь тогда, когда Алина подошла к сыну, поцеловала в макушку и осторожно положила руку на его плечо. Егорка, закрыв глаза, прижался щекой к материнской руке и словно бы уснул. В это время с кресла на журнальный столик одним прыжком переместился кот.
     Пушистые ресницы дрогнули, приоткрывая на минуту глаза, и снова закрылись. Егорка едва слышно прошептал:
- Мода... мама... - и уснул.
- Кажется, заснул. Так рано... - удивлённо проговорила Алина и тут же забеспокоилась:
- Может, он заболел? Вроде бы не горячий.
- Я думаю, что у него слишком много впечатлений... - успокоила мачеху Лилиана. - Может, его уложить?
- Лучше бы домой. Он будет спать в машине - вот и доедем без капризов. Только я не смогу сама донести его и коляску. Да и Моду вашего надо транспортировать. Кстати, почему Мода?
- Кот забрался на стол, и я обозвала его "Наглой рыжей мордой". У Егорки "морда" превратилась в Моду.
      Лилиана не рискнула рассказывать женщине, чем занимался кот на столе, опасаясь, что заботливая мать потащит Егора к инфекционисту для проверки на глисты, сальмонеллу, бешенство и всё, что может вообразить её болезненная фантазия.
- С доставкой проблем не будет. Мой коллега художник сегодня таксует. Он хороший парень. Попросим -  он занесёт вам и кота и коляску.
- Спасибо, Архип, - Алина посмотрела на него с благодарностью.
      Когда художник, чтобы не разбудить Егора, вышёл из комнаты вызывать машину, женщина тихонько прошептала Лилиане:
- Хороший парень. Лучше твоего прежнего. Детей любит. Молодец, что не страдаешь за тем... приличных слов нет, чтоб его назвать!
- Он просто друг. Ему некуда сейчас пристроить тот большой портрет, вот и попросился на постой. 
- Ну хорошо: пусть будет друг, - лукаво улыбнулась Алина. - Но ты для него уж точно не просто подруга. Я в таких вещах толк знаю...
- Да ладно тебе... - отмахнулась Лилиана, однако немного смутилась и задумалась, свободен ли сейчас Архип. Ведь она, рассказывая ему о себе так много, не удосужилась поинтересоваться его личной жизнью. Ей рядом с Архипом было спокойно и комфортно, как с Ёжиком в годы юности. Казалось, что они были знакомы уже сотню лет, однако парень не пробуждал в ней никаких фантазий или запретных желаний. Возможно, ещё была свежа рана, нанесённая её сердцу Владом, а может просто ещё не проскочила искра, способная разжечь огонь влюблённости.
    Через пол часа в машину были загружены коляска, переноска с периодически мяукающим котом, сумка с кошачьим приданым и Алина с сонным сыном на руках. Приятель Архипа, закрывая багажник, весело смеялся и уверял товарища, что такого чудного мальчишку с мамой доставит домой с превеликим удовольствием. Его развеселило ответное мяуканье Егорки, который не открывая глаз, время от времени подбадривал мохнатого друга. Мода при этом ненадолго затихал, но вскоре опять начинал возмущаться. И тогда мальчик, почти не разжимая губ, очень похоже мяукал в ответ. Алину всё происходящее уже не удивляло: она смирилась не только с измазанной мордашкой сына и своей перепачканной блузой, но и со странными звуками, издаваемыми сынишкой.
- Мне сейчас весь мир кажется нереальным. Словно всё это происходит не со мной... - призналась она падчерице, садясь в машину. - А потом я проснусь от крика Егорки - и всё будет как прежде.
- Со мной так было совсем недавно. Потом ты привыкаешь к новой реальности. И для тебя, я надеюсь, она станет более счастливой.
- Дай Бог! Утром созвонимся. Я из-за Ленки едва не забыла, что у тебя завтра день рождения. Вася напомнил.
Он вернётся - тогда и отпразднуем.
Лилиана смутилась:
- Вряд ли. У меня горит проект. Я хочу отключить телефон и работать.
- В день рождения?!
- Не обижайтесь. Так надо.
- Но включи хотя бы на часок после девяти вечера. Вася точно будет звонить.
Водитель захлопнул дверцу кабины:
- Можем ехать? Ваши котята проявляют нетерпение...

       Они остались вдвоём. Молча вернулись в дом, словно уехавшие Егорка с Модом забрали с собой огонёк теплоты и доверия, установившейся между ними.Тишину нарушила Лилиана:
- Ангел пролетел...
- Что? - то ли не понял, то ли не услышал Архип.
- Так Лиля говорила, когда все одновременно замолкали.
- Красиво...
- Пойдём ужинать и пить чай?
- Прости, мне некогда. Алик отвезёт твоих и вернётся за мной. Я через пару часов должен выезжать. Можно я поднимусь к тебе и установлю мольберт с портретом.
- Но ведь тогда я увижу его до наступления утра.
- Не увидишь. Я тут придумал интересную конструкцию. Шёлковый платок будет медленно сползать с портрета и упадёт через десять-двенадцать часов. Всё зависит от угла и грузика. Только ты пообещай, что не откроешь портрет раньше времени.
- Не буду. Хотя бы для того, чтобы проверить, сработает ли твой фокус.
       Пока Архип колдовал над своей конструкцией, вернулся его друг. Художник только спустился вниз, как сразу же снаружи ворвался нетерпеливый сигнал автомобиля.
- Чёрт, я не успел собрать краски и помочь тебе навести порядок...
- Не заморачивайся. Я уберу позже. Тебе краски нужны сейчас?
- Нет
- Тогда заедешь за ними после возвращения.
- Вот и чудесно! - Архип радостно улыбнулся и подхватил свой рюкзак.
    Только тогда девушка осознала, что её последние слова прозвучали как приглашение в гости.
"Ну и что здесь такого, - успокоила она себя, вспомнив лукавую улыбку мачехи. - Друзья приходят ко мне в дом в любое время." Хотя у неё, что правду скрывать, друзей-то почти не было. И тут Лилиана поняла, что Архип вряд ли сможет попасть к ней на следующей неделе. Ведь наверняка она просто не услышит звонок, поскольку привыкла работать в наушниках. Музыка не только гасила отвлекающие звуки, но и вдохновляла её, создавая особую атмосферу. Поэтому в офисе Лилиана не всегда реагировала на стоящего за спиной шефа.
- Архип, постой!
- Я что-то забыл?
- Возьми ключи. Я работаю в наушниках. Вряд ли услышу тебя.
- Спасибо... А как же с проверкой паспорта у малознакомого типа? - художник, забирая из рук девушки ключи, чуть дольше задержал её пальцы в своей руке.
- Не забыл? - улыбнулась  Лилиана, извлекая из тёплой ладони пальцы. - Тогда должен помнить о возможностях подполковника Сергеева...
- Понял. Обещаю не пользоваться доверчивостью молоденькой девушки ей во зло.
- Принято.
- Кстати, твою комнату пытается захватить в плен агрессивная лиана. Так и рвётся внутрь. И запах от неё какой-то странный... - Архип уже подошёл к калитке, но что-то вспомнив, обернулся:
- Ты, пожалуйста, постарайся тихонечко ходить мимо портрета. Потоком воздуха может снести платок. 
 
      Уборка тётушкиной комнаты заняла лишь несколько минут. Лилиана, собрав краски и аккуратно сложив на журнальном столике художества Егорки, не стала снимать с пола картон и раскатывать коврик. "Всё равно Архип собирается здесь писать - подумала она, окидывая взглядом результаты своего труда. - Ещё можно почистить кресло от шерсти Мода. И достаточно!"
Перекусив на скорую руку, девушка поднялась на мансарду. Рядом с застывшей в раме фигурой Дамы стоял нарытый цветастым платком мольберт. Лилиана, вспомнив просьбу Архипа, осторожно прошла мимо него. На столе её ждал открытый ноутбук. Глядя на чёрный экран, Лилиана вдруг поняла, что он не манит её обещанием захватывающего творческого процесса. Слишком много впечатлений оставил предыдущий день. Сумятица порождённых им мыслей и чувств, казалось бы, навсегда погасили зародившийся ранее огонь вдохновения. Но Лилиана верила, что чёрная пасть ноутбука, оживая и высвечивая наброски проекта, вновь как прежде, поглотит её, заслонив собою суетный мир.
       Так и случилось. Лилиана увлечённо работала до тех пор, пока не затекла спина. Вставая, чтобы размяться, она вдруг почувствовала лёгкое головокружение. "Пора остановиться, - тихо сама себе сказала девушка, - иначе завтра я не смогу работать." Она сняла наушники и решила запереть балкон, чтобы звуки пробуждающегося города не разбудили её слишком рано. Оказалось, что сделать это не просто: мешали стебли лианы, заползающие в приоткрытую на проветривание дверь.
       Укладываясь, Лилиана заметила, что сползающий платок уже открыл часть портрета. "И вправду конструкция работает," - пробормотала она, устало зевнула и провалилась в сон.

      Она проснулась, ощущая на себе чей-то взгляд. И это была не только Дама. За её пробуждением и сладкими потягиваниями с любовью и грустью наблюдали глаза тёти Лили. На своё лицо на портрете Лилиана вначале даже не взглянула, прикипев взглядом к знакомым морщинкам. Печаль наполняла её, словно терпкое вино прозрачный бокал. Как же ей не хватало теперь этого любящего взгляда! Чтобы не позволить грусти полностью поглотить себя, девушка оторвалась от созерцания лица тёти и посмотрела на себя. Художник не стал переписывать глаза Лилианы, оставив первоначальный замысел: доверчивый наивный подросток рядом с умудрённой жизнью женщиной, объединённые бескорыстной любовью.  "Боже мой! А я ведь действительно была такой рядом с Лилей... - пробормотала девушка. - Идеалисткой... Розовые очки спали - мир оказался более жестоким, чем казался ранее. Но с потерей наивности пришла сила. И теперь я смогу сама управлять своей судьбой. Вот с этой минуты и начнём!"
     Лилиана, сбросив одеяло, вскочила, распахнула балкон и помчалась вниз принимать душ и пить кофе. Её ждал проект. И она больше не сомневалась, что справится с ним. За завтраком она включила телефон и быстро пролистала немногочисленные поздравления с днём рождения. Друзей у неё было немного, но бывшие однокурсники, разбросанные по весям страны да пару ребят из их с Ёжиком подростковой компании, не забывали о ней. Шеф также прислал сообщение от имени коллег, но звонить не стал, возможно опасаясь, что она выехала на отдых заграницу. Когда Лилиана мыла посуду, из Москвы позвонила Вера и с пафосом прочитала выловленный из пучины интернета стих. Затем почти без паузы укорила дочь за то, что она мало интересуется родной мамочкой и сестрёнкой. А у Кристиночки проблемы. Вера начала было взахлёб делиться подробностями жизни младшей дочери, но Лилиана прервала её, сославшись на работу и звонки желающих поздравить её. Она закончила разговор с матерью словами: "Я хочу тебе напомнить - это у меня сегодня день варенья, а не у Кристины!"- и отключилась. При этом осталась очень довольной собою, потому что впервые позволила себе оборвать традиционный часовой монолог матери о любимой младшей дочери. Не было поздравлений лишь от папы. Так уж повелось в их семье, что  с утра Лилиану одаривала подарками только тётя. Василий же придерживался правила поздравлять дочь значительно позже, утверждая, что раз она родилась в девять вечера, значит и подарки должна получать лишь после наступления момента рождения. Зато Архип прислал фотографию открытки с котёнком, который держал в руках те самые розовые лилии, что уже отцветали на подоконнике. Жизнерадостная рыжая физиономия кота ужасно напоминала Мода, а из его смеющейся пасти вырывалось облачко с надписью "Мяу, мяу, мяу - Лилиану поздравмяу". Девушка, догадавшись, что художник сам нарисовал открытку, улыбнулась и отключила телефон до самого вечера.
     Наверху она несколько минут расслаблялась, любуясь колышущимся кружевом глицинии. Затем глубоко вздохнула и отошла от окна. Но прежде, чем усесться за стол, ещё раз остановилась у портретов. Три пары таких похожих глаз. И три отличающихся взгляда на жизнь. Её, Лилианы, безмятежно-счастливый под защитой мудрого и всепрощающего взгляда тёти. А рядом иронично-высокомерный Маргариты - женщины, способной управлять миром. Девушка вдруг поняла, почему Архип решил написать ещё один портрет. Лишь в глазах младшей из трёх женщин не ощущалось силы и уверенности в себе. Художнику, по-видимому, хотелось отразить на холсте жизненный стержень, передающийся из поколения в поколение. Лилиана посмотрела на своё отражение в зеркале, изобразила ранее отрепетированный взгляд и подбодрила себя: "Ты теперь достойная правнучка Маргариты! Лиля будет гордиться тобою!"
      Она работала целый день, позволяя себе кратковременные перерывы, чтобы размять спину и выпить кофе с печенюшками. Но к восьми вечера вдруг ощутила страшный голод. Спустилась вниз, разогрела остатки каши с последней котлетой и включила телефон. Он зазвонил почти сразу. Лилиана напряглась и с опаской глянула на экран. Ей не хотелось в день рождения слушать непонятные угрозы, выбивающие её из колеи. К счастью номер не был скрыт. Звонил Архип:
- Добрый вечер. Ты, надеюсь, уже родилась?
- Нет. Через час издам первый крик, знаменующий начало очередного года жизни.
- Значит, ещё не принимаешь поздравления? - с сожалением произнёс Архип.
- Ну почему же - принимаю. Это только папа у меня такой принципиальный, что поздравляет после девяти.
- Тогда приготовься: буду зачитывать речь...
Лилиана хмыкнула:
- Начинай!
    Котлета источала соблазнительный запах чесночка, а над горкой каши всё ещё поднимался пар. Лилиана, не выдержав, подхватила вилкой кусочек котлетки, прикрыла рукой динамик и стала быстро жевать. Пока Архип проговаривал обычные в таких случаях пожелания, она успела проглотить половину порции и частично утолить голод. Но последние слова Архипа заставили её отложить вилку.
- Все люди с годами меняются. Я желаю, чтобы те изменения, которые произошли в тебе за последние дни, смогли сделать тебя не только сильнее, но и счастливее.
- А разве сила не приносит счастья?
- Иногда человек становится заложником собственной силы - тогда она приносит несчастье не только тем, против кого он её использует, но и ему самому.
- Ты говоришь так, словно я уже владею такой силой.
- Да, и ты сама это чувствуешь, как, впрочем, и я. Но честно признаюсь: эти мысли мне подсказала твоя тётя.
- Когда?
- Когда я писал с неё портрет. Кстати, платок не подвёл?
- Нет, всё было так, как ты обещал: я открыла глаза и увидела нас двоих...нет - троих. Обычно подарки тёти Лили в день рождения с утра поднимали мне настроение. А сегодня мне было грустно...
- Сочувствую...  Говорят, печаль очищает душу.
- Ты настоящий философ.
- Рядом с Лилией Ивановной я ощущал себя невеждой.
- Кстати, ты решил запечатлеть меня ещё раз именно из-за произошедших во мне изменений?
- Девушка, ты не по годам проницательна. Чует моё сердце, что скоро превзойдёшь свою тётю.
- Посмотрим. Сейчас для меня главное - успеть подготовить проект.
- Как он продвигается?
- Не так быстро, как мне хотелось бы. О... прости, кто-то звонит.
Лилиана, ожидающая звонок от отца, быстро переключилась, но услышала голос Алины:
- Наконец-то я могу поздравить тебя с днём рождения!
- Я вся внимание... - девушка снова взяла вилку и начала есть, не особенно вслушиваясь в слова мачехи.
     Каша с котлетой уже остыли, да и голод угас, но к окончанию речи Алины девушка всё же опорожнила тарелку.
- Спасибо, Алина. Как ваши дела? Как ведут себя Егорка с Модой? Кот освоился?
- Вполне. Я не решилась уложить Егорку на нашу с Васей постель. Он ведь был чумазый - весь в краске. Временно оставила в детской. На кровать пелёночку подстелила. Кот улёгся у него в ногах. Они так вдвоём и проспали до утра. А утром Егорка отказывался умываться. Но я позвала соседа. Помнишь Сергея Николаевича? Он ветеринар. Попросила, чтобы он до отъезда в клинику посмотрел Моду.  Сосед, спасибо ему, накормил кота противоглистным, ещё и выкупал его. Егор тогда тоже согласился помыться. Представляешь, Сергей Николаевич так серьёзно говорит: "Котик чистый. Его можно погладить только чистыми руками." И Егорка протягивает мне ладошки... - Алина вдруг всхлипнула. - Лилечка, он всё понял! Он теперь так много понимает! И так старался ходить днём, а не ползать, что к вечеру свалился. Спит. Ой, Мода мяукает. Побегу посмотрю...
      Лилиана, слушая по громкой связи, как мачеха взволнованно и торопливо рассказывает про брата, успела вымыть посуду и подняться на мансарду. День сменялся ночью. Затихали голоса людей. Этот район, удалённый от центральных магистралей и состоящий из частных домов, засыпал раньше других. Лишь изредка тишину нарушало урчание моторов да хлопанье калиток либо лязганье запоров ворот и гаражей. Но вдруг в приоткрытую балконную дверь ворвался жалобный протяжный крик, а за ним - леденящий душу вой. И почти тот час совсем рядом раздался скрип, словно кто-то открывает старый сундук. Затем Лилиана явственно услышала тяжёлый вздох, переходящий в стон. Однако новый жалобный крик сыча заглушил его. Сердце девушки отчего-то забилось учащённо и неровно, но она всё же решительно шагнула к балкону с твёрдым намерением увидеть того, кто застонал. И в это время снова зазвонил телефон. Номер был скрыт. "Она не звонила два дня. И вот опять... - подумала Лилиана, сомневаясь, стоит ли отвечать. - А вдруг скажет что-то важное?" Девушка прижала трубку к уху.
- Привет, Цветочек! С днём рождения тебя!
- Пап, ты что, издеваешься!- Лилиана не сдерживала эмоций.
- Не понял... - голос отца звучал озадаченно.
- Зачем ты меня пугаешь?
- Чем я тебя напугал? Что с тобой?
- Зачем ты скрыл номер телефона? Решил приколоться?
- Чёрт! Я не знал, что трубка без номера. Мы уже второй час ждём аудиенции. Пришлось сдать свои телефоны. Я разжалобил секретаря, что впервые за много лет не могу во-время поздравить дочь. Вот он и позволил воспользоваться служебным. Хорошо, что я твой номер помню. Прости, не подумал, что здесь номер может быть скрыт... Но я тебя поздравляю и желаю, чтобы чёрная полоса в твоей жизни быстрее закончилась. И чтобы мой Цветочек благоухал и расцветал от счастья!
- От таких сюрпризов я начну благоухать совсем не тем, чем тебе хотелось бы... - Лилиана уже взяла себя в руки.- Ты когда возвращаешься? У нас тут для тебя столько новостей...
- В среду. Ко мне Алина днём дозвонилась. Я грешным делом даже подумал, что из-за Ленкиной аварии она переутомилась и бредит. Несёт что-то невероятное... Чуть ли не про гениальность Егорки... Про какого-то кота, который Егора заставил ходить... Она в порядке?
- Да, всё нормально. Гениальность, конечно, ещё под вопросом, но изменения в Егорке ты сам увидишь.
- Тогда буду мчаться домой, как только освобожусь.
- Ждём. Береги себя, папочка!
- Меня зовут. Сладких снов тебе в подарок на день рождения! А остальные сюрпризы в среду!
Лилиана автоматически прижимала трубку, ожидая сигнал отбоя, но вновь услышала голос отца:
- Чуть не забыл: ребята определили координаты, откуда тебе звонили. Это старое кладбище.
Громкий стук, словно захлопнулась крышка сундука ( "А может, крышка гроба" - мелькнула в голове шальная мысль), заставил Лилиану вздрогнуть и опустить телефон. Она вновь услыхала шаги...