Девчушка

     ДЕВЧУШКА.
     рассказ

                Ветерану Великой Отечественной войны Тамаре
                Дмитриевне Марченковой посвящается.

Дверь квартиры открыла маленькая опрятная старушка и пригласила пройти в комнату. С портрета в резной деревянной рамке смотрела красивая молоденькая девушка в военной форме с двумя орденами на груди.
–  Это я в сорок пятом, – тихо и застенчиво сказала Тамара Дмитриевна.
                ***
Кружились в танце девчонки – выпускницы Рославльского фельдшерско-акушерского техникума. Не успели снять праздничные платья, как услышали жуткое слово «война». В одночасье рухнули все мечты, надежды и планы на будущее.
Не сговариваясь, все как одна, девчонки – вчерашние выпускницы, на второй день войны добровольно прибежали в военкомат. Взяли всех, кроме Тамары: не было ей ещё восемнадцати лет по документам, а выглядела и того моложе – на пятнадцать, не более.

 Каждый день целую неделю бегала Тамара к начальнику военкомата.
- Что за упрямая девчушка! У меня же не детский сад! – басил начальник.
- Я умею воевать – мне папка рассказывал! Он воевал в Первую Мировую, – плакала девочка, вытирая покрасневший носик платочком.
 Такую плачущую Тамару и застал майор Сещенского аэродрома, который по делам приезжал к начальнику военкомата.

- Мне нужны медсёстры на аэродроме, – строго сказал майор. А потом, тепло улыбнувшись, добавил, –  особенно такие сопливые девчушки.
В конце июня был отдан приказ на изготовление обмундирования для медсестры Марченко Тамары Дмитриевны: платье сорок четвёртого размера, сапоги – тридцать четвёртого.
     Калининский фронт. В небе только наши самолёты: шли тренировочные полёты. Тамара сидела в дежурной санитарной машине, что приютилась у обочины аэродрома. На другом конце аэродрома расположился самолёт «Дуглас», на котором забрасывали партизан в тыл врага. Другие самолёты мирно стояли на аэродроме, возле которых суетились лётчики, технари.
- Дайте машину съездить в штаб дивизии, – заглянув в открытое окно машины, попросил подбежавший капитан.

- Не положено: я на дежурстве, – жёстко ответила Тамара.
      И вдруг: немецкий самолёт… Быстро снизился и сбросил бомбу прямо в «Дуглас». Капитан откинулся навзничь, его тело разорвало пополам. Машину сплюснуло так, что Тамара почувствовала, как задыхается. Инстинктивно стала выползать. С трудом освободившись из металлического плена, вытянулась во весь рост на земле, уткнувшись щекой в землю, давая отдых всему телу.
 Повторный рокот мотора немецкого самолёта заставил Тамару поднять голову. Она видела, как вражеская машина, не давая опомниться тем, кто оставался на аэродроме, вновь начала бомбить. Рвались снаряды, осколки летели во все стороны. От страха и ужаса Тамаре казалось, что она вросла всем телом в землю и в ней останется навечно.

Наконец всё стихло. Полежав ещё несколько минут без движений, девушка пошевелилась. «Жива, жива, – радостно подумала она. – Вставай, вставай скорей – ты жива, а кому-то срочно нужна помощь», – выдавал команду мозг…
      - Миленький, терпи, ну потерпи, пожалуйста: ведь ты же мужчина, – уговаривала она то одного, то другого раненого и тащила к  машине, которая отвозила их в медсанчасть…
Сорок человек вытащила на себе Тамара после этой бомбёжки. А потом, всю ночь до утра, вводила раненым противостолбнячную сыворотку – госпиталь был переполнен. «Откуда берутся силы и мужество у этой девочки?» – глядя на Тамару и тяжело вздыхая, думал седоволосый главврач.

 Только на следующий день, выйдя на свежий воздух из госпиталя, присев на ящик, Тамара почувствовала, что болит большой палец правой ноги. Оказалось, что осколком пробило сапог, да подол шинели продырявлен. «Легко отделалась», – усмехнулась она...
 Май сорок пятого. Второй Прибалтийский фронт, город Цессис под Ригой. Вдруг… стрельба. «Курляндские группы прорвались», – подумала Тамара. Выбежала из землянки.
- Победа! Победа! – кричали со всех сторон.
Подкосились ноги, упала – кончились силы для войны.