Урок Доброты гл. 21 Первая встреча

Глава 21. Первая встреча

Причёсывались и переодевались ребята минут сорок. Девчонки заплели друг другу косы. Из вышитых фартуков и рушников рубахи с понёвами смастерили. Мальчишки рубашки навыпуск одели, чтобы хоть немного прикрыть позорные для одиннадцатого века джинсы. Бейсболки козырьками назад повернули, чтобы этими козырьками никого не смущать.
Метелица всех осмотрела. Добавила подходящих деталей в карнавальные костюмы. Кому пояс, кому ленту, кому венок из одуванчиков.
– Ну, ладно. Издалека неплохо выглядит. А близко мы ни к кому подходить не будем.
Кот тоже внимательно оглядел каждого, обошел кругом. Лёг у ног Златы и тихо мявкнул:
– Мяв.
Метелица всплеснула руками:
– Да ладно тебе, – и перевела ребятам: – Баюн затейливо своё мнение изрёк. Мол, в головах у вас бродят матёрые седые тараканы, но мелкие вкрапления мозгов тоже присутствуют. Вы не серчайте на него. Это он шутит так.
Но ребята не только не осерчали, а напротив – расхохотались. А Коля Спицын, конечно, внёс свои пять копеек:
– А как иначе? Мы уже сутки бороздим стезю эпатажа, провокаций и инопланетной выразительности. Без матёрых седых тараканов нам никак не вырулить в этой сумасбродной космоготике.
– Космоготика, – повторила Метелица, будто на вкус слово попробовала.
Она спрятала камуфляжный рюкзак в своей землянке, подчистила следы за ребятами, забросав их валежником. Отойдёшь на десяток метров, оглянешься – как и нет ничего особенного.

Шли к обозной стоянке великой княжны шибко. Не теряя времени на разговоры и остановки. Вёл эту фантастическую команду кот Баф-Баюн. Но не по дороге, по которой княжий обоз петлял, а напрямик через лес, обходя порой маленькие озерца с талой, ещё не впитавшейся водой. За всю дорогу кот всего-то и мявкнул пару раз. Сначала в переводе Метелицы это прозвучало так:
– Баюн велел: «И песню в пути не забыть». Только тихо.
Ребята даже растерялись от такой просьбы. Хором они ещё ни разу не пели.
– «Никогда такого не было, и вот опять», – пошутил Коля Спицын.
Он обернулся к шедшей за ним Ларисе, и пообещал поддержать только речитативом – никакой фальши во избежание её музыкальной аллергии. Лариса кивнула и тихо затянула:
«Не плачь, девчонка,
Пройдут дожди,
Солдат вернётся,
Ты только жди!
Пускай далёко
Твой верный друг,
Любовь на свете
Сильней разлук!»

Остальных слов даже Лариса не помнила, потому начала припев сначала. К десятому исполнению припев выучила даже Метелица и напевно шептала с Колей «Любовь на свете сильней разлук!»
К двадцатому повтору кот обернулся и нервно мявкнул. Метелица тут же перевела:
– Ну, что, отроки, уханькались в лоскуты? Дальше идём молча в том же ритме.
Молча идти было ещё веселей. Весенний лес шумел тёплым ветерком, перебирая молодую листву. Птицы без умолку щебетали. Кукушки и дятлы добавляли в этот гомон свой ритм. Со всех сторон жужжали и пчёлы, и осы, и мохнатые шмели. Молчаливо мелькали бабочки и зависали стрекозы. Под ногами деловито вышагивали муравьишки и разноцветные букашки. Воздух был плотно набит весенними ароматами и радостью возрождающейся природы.

К вечеру добрались до стоянки княжьего обоза. Но сразу к великой княжне Анне Ярославне не пошли. Кот велел спрятаться в густом подлеске, чтобы оценить обстановку, прикинуть что да как.
– Не ровен час, порубят нас на куски, как вражьих лазутчиков, – согласилась с ним знающая местные обычаи женщина.
Шатры стояли среди берёз с нежной молодой листвой. Размеры их сильно разнились.
– Сразу видно – ручная работа, – отметил Женька Замятин. – По индивидуальным заказам палатки мастрячили.
Большие шатры были разноцветными. Ленивый вечерний ветерок чуть развевал красивые полотна на толстых древках у входов. Рядом с ними стояли часовые при полном вооружении.
– А знамёна какие интересные. Помните, братья Генкины на уроке технологии что-то подобное сшили, – вспомнила вдруг Лариса Степанова.
Коля Спицын тихонько подхрюкнул:
– Этим ребятам репетиторы нужны даже на уроках труда, – и глубоко вздохнул: – Эх, где же вы теперь, братья-однополчане…
Игорь Кольцов некоторое время крепился, но всё же не выдержал и поправил Ларису:
– Это не знамёна, это стяги.
Женька Замятин презрительно хмыкнул:
– В чём разница? Это же синонимы. Слышал о таких? Знамя, флаг, штандарт и так далее.
Игорь вежливо, без лишних эмоций, пояснил:
– Тут перед шатрами именно стяги. К ним при необходимости стягивается войско. Такой стяг всегда в центре, а не впереди войска. По нему издалека судят как дела у дружины. Упал стяг – поражение близко. А если он «простирашася яко облацы», значит «Ура! Мы ломим; гнутся шведы». К тому же стяг отмечает середину войска. Его охраняют богатыри-стяговники. Да и по форме стяги не прямоугольные, а в виде трапеции с двумя-тремя треугольными клиньями.
– И всего-то разницы? – снова хмыкнул Женька Замятин. – Всё равно выходит, что стяг и знамя – близкие синонимы.
– Нет, не выходит, – упрямо возразил Игорь Кольцов. – Знамя происходит от слова «знамение». Знамя – это стяги с изображением святого Георгия, Христа и Богородицы. Знамя – это обращение к Богу, к Пресвятой Богородице, к святым заступникам. К «помощникам во бранех».
Баф-Баюн строго мявкнул на ребят и Метелица тут же не менее строго перевела:
– Ещё подеритесь горячие русские парни из далёкого будущего.
На что оба задиры примирительно улыбнулись и продолжили наблюдать за большим международным станом.
Большие шатры были окружены шатрами поскромнее. Видимо они предназначались служивым. А вокруг их шатров теснились палатки для простого люда. Лошади небольшими табунчиками стояли на привязях у телег по границам лагеря. Конюхи внимательно осматривали их копыта.
Злата тихо поделилась своим впечатлением:
– Прямо как у Лермонтова в «Бородино»: «Смешались в кучу кони, люди…»

Как-то сразу было видно, где русичи, а где франкское посольство. Разница великая была и в одеждах, и в сложении, и в поведении, и в мимике. Даже ели они у костров как-то по-разному. Вот очередной задохлик, головастик на тонких ножках ухватил грязными руками куриную ножку прямо с вертела. А рядом разодетый его соотечественник жадно поглощает шмат сала на глазах у худющих помощников.
Женька Замятин восхищённо присвистнул:
– Глянь, как он сточил всё в одно жало! А ещё из благородных небось.
Баф-Баюн осуждающим мявканьем поддержал его, а Метелица облекла его философскую мысль в слова:
– Что поделать, внутри каждого яблока находится вот такой огрызок.
Русичи же подкреплялись иначе. Старший делит провиант на относительно равные части, и товарищи степенно разбирают, что им было приготовлено. Не торопясь кушают, ведут задушевную беседу.
Злата Журавлёва снова поделилась ассоциацией:
– «Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они».
Отличница Лариса Степанова восприняла цитату из Пушкина как вызов и привела свою, ещё более соответствующую событиям:
– «Какая смесь одежд и лиц,
Племен, наречий, состояний»
Женька Замятин не то, чтобы возразил, просто отметил:
– Мне одному кажется, что наше малороссийское «це добре» очень похоже на обороты современного нам французского – c'est? Ну нет в их языке звука «ц», вот и говорят «се». С акцентом. Но конструкция предложений по одной схеме работает: це добре – c'est bien. Вот честно, Игорь, скажи, я прав или нет?
– Что-то в этом есть, – подумав согласился Игорь, – но диссертацию на эту тему я бы писать не стал.
– Зря, – сказал Женька Замятин. – Красивая вещь могла бы получится.
– Красивая, но взрывоопасная, – закрыл тему Игорь Кольцов.
В это время Лариса Степанова во все глаза разглядывала новых персонажей, вышедших из большого шатра.
– А эти рыжие со свирепыми рожами кто? – спросила она у Метелицы.
На лице женщины отразилась гордость, как у матери за славных своих сыновей.
– Это личные защитники княжны Анны Ярославны. Варяги с Севера. Матушка нашей княжны Анна Новгородская родом оттуда. Имя её девичье – Ингигерда. Она дочь первого христианского короля Швеции Олафа Шётконунга. На Русь её с большой дружиной отправили. Вот и дочери её любимой эти воины аки верные псы цепные служат. За княжну любого на клочки разорвут и не поморщаться.
Лариса озорно посмотрела на Женьку Замятина, и в меру таланта копируя его, задумчиво произнесла:
– А ведь на современном нам французском до сих пор «рыжий» – это «rousse», то есть рюс.
Женька не обиделся, а напротив поддержал её и развил тему:
– Вот именно. А «rude», то есть руд, родной для Анны Ярославны человек, переводится с французского как грубый, суровый, резкий, тяжёлый, жестокий, сильный, крутой.
Тут уж Коля Спицын смолчать никак не мог:
– А потому что русского оскорбить может каждый, но не каждый успеет извиниться. Наверняка эти рыжие ребята установят вокруг княжны правильные законы: «Все обязательства в отношении новой французской королевы будут контролироваться удавкой на шее. Как предохранитель от невыполнения».
Женька Замятин тоже с большим почтением смотрел на рыжих телохранителей княжны:
– Само собой, эти ребята помогут нашей юной княжне построить всех французких бузотёров в три ряда на подоконнике. Чтобы ни вправо, ни влево. А то ишь, распри у них то с мамашами, то с соседями. Эти рыжие вояки надолго прекратят такое баловство.
Метелица жадно слушала ребят. Тревога за свою подопечную больше не сжимала ей грудь холодным каменным корсетом. Она широко перекрестилась и с облегчением вздохнула:
– Ну, слава Господу нашему! Значит, верою и правдою послужат эти северные родичи княжне нашей на самом краю Света. Защитят от беды неминучей. Научат уважать нашу красавицу. Не зря сам великий князь дружину для дочери собирал. Каждого трижды сурово испытал, – она ещё раз перекрестилась, видимо вспомнив подробности этих испытаний, и поблагодарила за такие предсказания ребят: – Утешили вы меня, дитятки. От всего сердца благодарствую и тебе Баюн. Славных нашёл помощников. Не хуже великого князя подобрал друзей для Аннушки.
Почувствовав, что наконец нашёл благодарного слушателя, Женька Замятин продолжил свои лингвистические наблюдения:
– А знаете, что в английском языке означает простое русское слово «ворьё»? – хитро улыбнувшись спросил он. – А ещё более простое русское слово «скот»?
Ребята понимающе хмыкнули, но для Метелицы пришлось переводить:
– Пишут англичане слово «ворьё», конечно, своими буквами, но означает оно у них и в наши дни – «воин». А словом «скот» эти англичане называют мало уважаемых ими шотландцев.
Коля Спицын задумчиво почесал лоб и глубокомысленно изрёк:
– Совпадение? Не думаю.
– Как же так случилось? – удивилась Метелица. – Наши слова чуть не за краешек земли выскочили.
Все повернулись к Игорю – если Кольцов не знает, то остаётся последняя версия: ветром надуло. Однако Игорь что-то подсчитал в уме и предложил свой вариант таких лингвистических впрысков русских слов в чужеземную лексику:
– Лет через пятнадцать после коронации Анны Ярославны во Франции, некий нормандский дворянин по прозвищу Вильгельм Бастард, сосед по земельным угодьям, начал победоносное вторжение в Англию. Дружину он себе набирал из самых отчаянных и бесшабашных. Не трудно представить, что среди них оказались и детки вот этих варягов. Для которых пониженная русская лексика была впитана пусть и не с молоком матери-француженки, но с розгой отца, обрусевшего варяга. Да и папаши-охальники могли затесаться в славный исторический поход.
Все молча обдумывали такой поворот событий и наблюдали за будущими героями-варягами. Они, наконец, дружно поднялись и удалились в свой шатёр. Метелица вздохнула:
– Чудны дела твои, Господи!
К тому времени сумерки начали окутывать лагерь полумраком. Метелица тихонько встала и поманила ребят, мол, тоже подымайтесь.
– Ничего не бойтесь, идите за мной, – велела старая женщина. – Я всем обозным людям глаза отведу, они вас и не увидят. Только тихо, уши им заткнуть я не смогу. Услышат странное – убьют тотчас на слух.

Ребята шли по лагерю цепочкой и только удивлялись, что никто на них внимания не обращает. Словно и не видят вовсе. Даже чёрного кота с горящими жёлто-коричневыми глазами не видят. У входа в княжеский шатёр Метелица бросила в одного из стражников шишку. И пока стражники отвлеклись на это мистическое происшествие, ребята мышками вслед за Бафом-Баюном юркнули внутрь княжеского шатра.
В шатре у княжны было просторно. Едва ребята вошли, рыжеволосая девушка в длинной вышитой на плечах рубахе бросила на них быстрый взгляд, будто только она их и видела. Но и виду не подала, что заметила что-то. Спокойно дослушала своего работника и велела людям оставить её одну. Все подчинились ей тотчас. Прошли мимо ребят, как мимо пустого места. У Коли Спицына тут же идея нового розыгрыша на День Дурака родилась.
Как только вышла последняя девушка, рыжая бросилась в объятия Метелицы и разрыдалась.
– Не плачь, голубка моя, свет-Аннушка, – утешала её ведунья, – я тебе хранителей привела. Баюн сам всех крепко испытал.
Княжна всхлипнула в последний раз, повернулась к ребятам. Те смотрели на девушку во все глаза.
– Молоды они ещё, какие из них хранители, – разочарованно вздохнула Анна, будучи сама с ними почти ровесница.
– Это ничего, – успокоила её Метелица. – Ты, главное, к жениху не спеши, на зиму у сестры Анастасии, королевы Венгрии, останься, а там Баюн к тебе и приведёт хранителей. Они к тому времени многомудрыми станут.
С трудом подбирая слова, а чаще пользуясь переводами Метелицы, Анна несколько часов беседовала с гостями.
– Какие стремления у вас? К каким ремёслам склонны? – спрашивала она у каждого и на каждый ответ кивала: – Добро, будет у меня зело дивный зодчий... Добро, будет у меня затейливый сказитель... Добро, будет у сыновей многомудрая мамка... Добро, будет у народа лекарь, чтобы ставить убогих в рать... Добро, будет у сыновей храбрый дядька...
А ребята относились к беседе с великой княжной каждый по-своему. Коля Спицын словно к компьютерной игре-аркаде, в которой по программе строилось новое королевство. Ларису Степанову поразило с каким величием и достоинством держалась эта девушка, которая в её мире могла бы сидеть с ней за одной партой. Женька Замятин смотрел на княжну с большим сочувствием: девчонка ещё, по сути, а за какие дела придётся ей браться, сколько подлого задавить, сколько доброго привнести в чужие судьбы. Злата Журавлёва, как и Игорь Кольцов, старалась запомнить как можно больше деталей. Она уже знала, что долгими вечерами всё это обдумает и зарисует. А сейчас надо запомнить так много, как только возможно.
Уходили от обоза княжны тем же порядком, но уже на рассвете. По утреней росе. Оставляя за собой тёмные полосы на серебристой траве. Когда отошли подальше от лагеря, Игорь, наконец, задал вопрос, который вертелся на языке у ребят:
– Как же мы за год «многомудрыми» станем?
Метелица рассмеялась
– У кого год, у кого десяток – положитесь на Баюна, он цепь событий вяжет без изъяна.
– Мяв! – подтвердил её слова Баф-Баюн.
И больше ничего не мявкнул. Он вообще после встречи с княжной стал удивительно задумчивым и молчаливым. Зато у старосты Ларисы Степановой язык прямо чесался:
– А почему это мы должны возвращаться? – с вызовом спросила она. – Через десять лет я и сама замуж выйду. Как же я семью свою брошу да деток малых осиротиню?
– Не тревожьтесь об этом, – махнула рукой Метелица. – И свою судьбу проживёте, и княжне послужите. Придёт время, сами всё узнаете.
Дальше по лесу шли молча. Только у землянки Метелицы Коля Спицын вздохнул:
– Эх, и вломят же нам за то, что пропустили редкое зрелище.
– Это какое-такое редкое, – с сочувствием спросила Метелица.
– Известно какое, – важно ответил Коля. – Как олени сено жуют.
Метелица в недоумении развела руками, а Женька Замятин без тени юмора сказал:
– Урок Доброты мы, конечно, пропустили, но я всё равно горжусь нами – так вляпаться в историю не каждому дано.

Конечно, всем хотелось поспать и поесть одновременно. Однако решили только поесть и возвращаться в свой мир, пока Баф-Баюн снова не дал дёру. Метелица накормила ребят и наполнила их камуфляжный рюкзак теми же простыми продуктами: липовый мёд, масло, творог и большую лепёшку.
– Проверим-проверим, – запричитал Коля Спицын, что с ними за тысячу лет сделается. Может они лекарственными станут. Вот мы разбогатеем!
– Уже разбогател, – напомнил ему Женька Замятин. – Такое приключение, какое нам мой кот-побратим устроил, ни за какие деньги не купишь. Считай, что ты на миллиард миллиардов озолотился и всё потратил на это путешествие. Ведь потратил бы?
Коля задумался, зато Лариса, Злата и Игорь хором сказали:
– Да!
Тогда уж и Коля добавил:
– Век воли не видать.
На прощанье Метелица обняла каждого. Каждому на ухо заветное слово шепнула. Смахнула набежавшие слёзы, перекрестила всех разом и грустно улыбнулась:
– Не печальтесь напрасно. Бог даст – свидимся ещё. А Баюн вас быстро выведет, куда надо. Он дыры между мирами видит. Никто и не узнает о ваших мытарствах.
– Что ж мы до вас такими кривыми дорогами добирались? – усомнилась в способностях своего кота Злата Журавлёва.
Метелица развела руками:
– Испытание вам такое было назначено, – объяснила она. – Без испытания никто сквозь время не пройдёт. А вам ещё не раз придётся между мирами шастать.
– Смотри, какая космоготика! – присвистнул Коля Спицын.
Метелица засмеялась:
– Смешное слово. Пусть оно будет для вас заветным. Храните его.
– Хранители космоготики, – хохотнул Коля, но ребята не поддержали его веселья.
Напротив, вместе с Метелицей торжественно повторили как общий для них пароль:
– Хранители космоготики.
За последнее время на них выпало столько чудес, столько испытаний, что даже шутить уже не было сил. Прощаясь с Метелицей, ребята хотели чем-то помочь ей – воды натаскать, дров наколоть, посуду перемыть, но хозяйка замахала руками:
– Идите уже, пока Баюн нас всех не замяучил.
И тут кот и вправду затяжно так размявкался.
– Что он сказал? – тревожно спросили ребята, предчувствуя большие неприятности на пространственно-временных трассах с вечно убегающим куда вздумается котом.
Но всё пока было не столь трагично. Баф-Баюн всего-то выдал очередную пафосную, но очень мудрую фразу: «Людей всегда впечатляет их героическое прошлое! Но очень напрягает то, что будущее у них тоже будет героическим!»