Держаться корней

ДЕРЖАТЬСЯ КОРНЕЙ

Родом я из Поволжья.
Когда-то широко по России славилось богатое купеческое село Промзинр. Славилось и Сурской стерлядью, и тканью промзинкой, и кирпичным производством. А уж паломники на святую Никольскую гору в праздник Вешнего Николы действительно приходили со всей Руси. Оттуда и происходят мои корни.
Погружаясь в прошлое для изыскания родовых истоков, и я, и многие мои земляки открывают для себя историю старообрядчества, прекрасно описанную Мельниковым-Печерском в его романах «На горах» и «В лесах». Сказать, что я из старообрядцев - это сказать правду наполовину, потому что на другую половину - я из православных русских людей. Дело в том, что именно в нашем селе, после революции переименованном в рабочий посёлок Сурское, очень распространены были смешанные браки. Православные мужчины охотно брали в жёны девушек из староообрядческих семей. Такие невесты ценились за целомудрие, верность и трезвость. Бабушка рассказывала, как про ее маму строгий свёкор говорил, смиряя ее при гостях: «Всем невестушка хороша, да только вот кулугурской веры» .
Купцов и предпринимателей- староверов ценили за честность и охотно имели с ними дела. В роду моем по маме был даже купец второй гильдии. А дед моей бабушки был водоливом - капитаном на барже, которых так много в те времена плавало по Волге, влекомых тягловой силой воспетых И. Е. Репиным бурлаков. Впрочем, и лошадиная тяга в те времена значительно облегчала человеческий труд.
Со стороны папы тоже была симфония старой и никонианской вер. Правда симфония эта иногда звучала изрядным диссонансом. Папина бабушка Ефимья была из купеческого кулугурского рода и в минуты ссоры  попрекала своего мужа - заводского бухгалтера Михаила, придержевавшегося веры новой: «Я -купчиха, а ты - кирпичник!» При этом она нещадно шепелявила, произнося вместо «купчиха» - «куптиха». Поговаривали, что красавец - бухгалтер, награждённый Царской медалью «За усердие», изменял своей строгой и хозяйственной подруге, что и вызывало справедливое ее негодование.
Староверы в Промзине были, по рассказу бабушки Лизы, беспоповского толка. Во всяком случае после революции ни о каком священстве, когда и все православные храмы в селе были взорваны, речи и быть не могло.
«Аннушка, не бери пенсию - это антихрист даёт!» - поучал мою прабабку Анюту, крестившую меня мирским чином во младенчестве, старейшина - кулугур. Но уж конечно, никто в те трудные годы, разве что за редким исключением, от заслуженной копейки не отказывался.
Так причудливо переплелись в моём роду ветви кулугурских купцов , православных крестьян и даже сельской православной интеллигенции.
Черты старообрядческого уклада вошли в быт многих семей моего родного села. Помню, что у бабушки Лизы были «чистые» и «поганые» емкости, причём терминологию эту охотно принимал и употреблял и дедушка, проработавший немалое время инструктором райкома партии. Курить в избе бабушка не позволяла никому, а незадолго до смерти передала мне, как «самому набожному» свои святыни - старообрядческую книгу-часовенник и лестовку - не плетёную, и не из бус , а настоящую кулугурскую - шитую бисером. Семейной нашей святыней является и медный литой рельефный образ святителя Николая. Таким же старообрядческим образом Казанской Божьей Матери бабушка благословила семью моего старшего брата.
Ещё пара небольших икон, выполненных в старообрядческой традиции, достались мне от папиной сестры - тётушки Нонны: небольшой образ святого мученика Уара и также образок святителя Николая, чудесным образом «обретённый» ей во время садовых работ - грабли стукнулись о металл, и образ размером со спичечный коробок появился из недр родительского сада, как бы ознаменовав «второе явление» иконы святителя Николая на Промзинской земле. О явлении же образа Николы Промзинского, равночестно почитаемого и православными и староверами, имеет смысл сказать отдельно в особой статье.

НИКОЛАЙ ЕРЁМИН

13.08.2022