Любовь

Жила-была пару дней на кухне у Волшебницы из Загорянки Зоя. Была она суматошная, шумная, очень наивная и бестолковая, как все осенние мухи. Даром что на дворе август - менталитет мухи не изменить. Летала она, громко хохоча, гадила на белые предметы декора и ... мечтала о любви. И тут - он! Глаза Зои вылезли из орбит: длинный, манкий, вкусно пахнущий. Зоя подлетела к липкому червяку и остатками разума осознала, что погубит паршивец, как пить дать, вот ведь на его теле распластаны с вырванными сердцами и изуродованными душами Лена, Ира и Наташа. Тоже ведь были мухи хоть куда! И жужжали знатно и летали как ястребы. - Ну, нет! То - девочки, а то - я! Я переделаю незнакомца! Он полюбит меня и ... изменится. Станет заботливым и нежным, осознанным и любящим. У меня и губы больше и сиськи я себе недавно у жука-короеда подправила. Зоя бесстрашно бросилась на липкого червя и намертво прилипла. - Вот это обнимашки! - в угасающем сознании промелькнула последняя глупая мысль. Совсем рядом от Зоиных ног едва шевелилась Леночка, которая умоляла ее работать активнее конечностями и спасаться, пока не поздно. Наташа уже затихла, она рада была принести себя в жертву БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ. Жанна, не муха, Волшебница, уже хотела снять липкую ловушку с люстры, но вдруг заметила, что Зоя каким-то чудом вырвалась и ползет, покалеченная,  по полу, спасая свою мушиную жизнь. Волшебница восхитилась  ее воле к жизни,  и решила отнести Зою  на балкон - авось очухается, горемычная, но не тут-то было. Зоя отлежалась в холодке полчаса, и решила вернуться к "любимому". Пусть крылья изорваны в клочья, пусть все ноги переломаны,  а новые сиськи съехали на спину, пусть! Любовь стоит того! И Зоя поползла к мусорному ведру, в котором уже возлежала липкая лента, собравшая свой осенний урожай жужжащих дурочек. - О! Неймется тебе, болезная! Волшебница завернула Зою в кусочек бумажного полотенца и тоже выбросила в мусорное ведро. Угасая, Зоя думала о том, что и умерли они в один день.