Вот, в мозгу Александра Сергеевича блеснула глубокая мысль; он обмокнул перо в чернильницу, глотнул из бокала шампанского, увидел, наконец, невидимое; приготовился на чистом листе бумаги сочинять; высоко в потолок голубыми, выпуклымаи глазами и полными губами улыбался. Свеча на столе дрожала. Ворот белоснежной рубахи широко расстёгнут, турецкие шаровары и остроносые яркие тапочки на ногах; из окна летит холодный петербуржский ветер. Тут без стука взошла в кабинет Наталья, жена, шурша дорогими платьями. "Наш сын впервые пошёл на горшок!"- улыбаясь, сказала она. Ах, как Александр Сергеевич кричал, не дай Бог услышать, по-русски! Бросил в неё и чернильницу и перо, запачкав фиолетовым ей юбку, сломал себе длинный ноготь на мизинце. Потом, конечно, перед ней кланялся, извинялся; новое сочинил.
1837, 2022
В, из. Точки Пушкина, 2
© Copyright: Павел Облаков Григоренко, 2022
Свидетельство о публикации №222081400110
Свидетельство о публикации №222081400110
Рецензии