22. Ожидания

ОЖИДАНИЯ

Expectations

Перевод: Елена Горяинова



Лаком фактуру дерева не скроешь, сказал однажды мой кузен Мэтью о моём покойном муже, а притворство стать истинным джентльменом не поможет. Тем не менее, Джордж вполне успешно выдавал себя за высокородного, хорошо образованного господина, и в последние годы только жена и дочь знали его истинное нутро, скрытое за улыбкой и белоснежным платком в кармане чёрного пиджака. Лишь мы с Эстеллой знали преступную натуру за его сладкоречием, декламацией стихов и красивой внешностью.

Но истинно честный, уважаемый человек не рискует быть убитым на ипподроме Эпсома, как это случилось с Джорджем три недели назад. Высоконравственный муж и отец не утешит своей смертью жену, не обрадует дочь. А правда в том, что после первого шока при известии об убийстве я испытала большое облегчение. Прошедшие двадцать лет были почти невыносимы – хотя, что ещё оставалось женщине, кроме как терпеть? Ужасными были обстоятельства его смерти, но тяжкий груз брака мигом слетел с моих плеч.

Его могила на нашем деревенском церковном кладбище. Живя в Лондоне, я скучала по деревне, мечтая вернуться туда. Пивоварня, как и вся моя собственность, конечно оказались в руках Джорджа после нашей свадьбы. Было бы самообманом отрицать, что только ради этого он женился на мне, но я рада, что он сохранил Сатис-Хауз, несмотря на его к нему ненависть. И я вернулась туда, намереваясь занять своё место в местном обществе вместе с дочерью, которая присоединится ко мне через год. К тому времени мой траур закончится, и я дам бал в её честь. Там моя Эстелла несомненно разобьёт немало юных сердец. Ведь само её имя означает звезда. Я всем говорила, что, если родится дочь, я назову её Эстеллой. И в данном случае Джордж не стал возражать, он всегда хотел сына.

Я никогда не была так красива, как она. Высокий рост и тёмные локоны, как у отца. Когда много лет назад Артур привёл его к нам, чтобы познакомить со мной, он произвёл на меня ошеломляющий эффект. Уже к вечеру я влюбилась в него. Но даже тогда, слепая ко всему, кроме красоты и обаяния Джорджа, я удивлялась, с какой стати этот мой сводный родич – много чести называть Артура братом – так мечтал о нашей любви и союзе.

Артура мучила зависть, поскольку большую часть состояния отец оставил мне, старшей дочери. Может, стоило почаще напоминать ему, что его буйства и непочтительность гарантировали ему лишение наследства. И лишь на смертном одре отец смягчился, оставив ему часть пивоварни. Чего, как и приносимого ею дохода, ему явно было мало, это же очевидно, хотя лишь незадолго до свадьбы я узнала о заговоре, состряпанном Артуром и Джорджем.

Могла ли я лишить Джорджа денег? Я, благоразумная молодая женщина? Но я так боялась потерять его. Конечно, ухажёров вокруг было полно, но мне они были не нужны, я хотела только Джорджа.

– Почему мне нельзя получить тысячу фунтов сейчас, моя дражайшая, если после свадьбы мне достанется всё? Мне, твоему мужу, которому предстоит неустанно заботиться о своей жене?

И я согласилась. В тот раз, и в другой, и в третий.

За три недели до свадьбы Джордж гостил у нас в доме, и как-то раз ночью, не в силах заснуть, я спустилась вниз, решив взять какую-нибудь книгу в библиотеке. Артур и Джордж сидели перед угасающим камином, очевидно за бутылкой бренди. Сквозь приоткрытую дверь я слышала их голоса.

Я не сомневалась, что в это время они уже будут спать, поэтому спустилась вниз в ночной рубашке, накинув на плечи шаль. Поэтому я остановилась перед дверью, не зная, как мне быть. Тут я услышала слова Артура:

– Я отдам ей свою часть пивоварни, парень, только если получу за неё уйму денег, так что не давай ей сбивать цену.

– А оно мне надо, – засмеялся Джордж. – если эти деньги мы разделим на двоих?

– И тогда ты слиняешь отсюда, Комписон, хорошо? – сказал тот, кого я называла моим братом.

– Говори потише, – Слова Джорджа я с трудом могла разобрать. – Так или иначе, но я женюсь на ней, только если она не выкупит твою долю. Но куда она денется. Она так влюблена в меня, что пойдёт за мной хоть на край света.

И он был прав. Но тогда я, дрожа как лист, закутавшись в шаль, как сомнамбула тихо вернулась в постель. Я не спала в ту ночь, и некому было дать мне совет. Хотя, при всей моей неопытности, я прекрасно знала, какой совет дал бы мне мудрец. Но я его любила. Несмотря на его предательство, я всё равно любила его. Сквозь толстый слой лака я видела его суть, но продолжала любить.

И на другой, и на второй, и на третий день Джордж пытался меня уломать. Разве плохо, если после свадьбы именно он займётся пивоварней? Какое-то время я подыгрывала ему, спросив, сколько просит Артур, я притворилась, что в ужасе от такой суммы. И считала дни до нашей свадьбы. Девятнадцать, восемнадцать. Купила всё необходимое. Было три примерки свадебного платья. Джордж твердил, что мне всего лишь надо подписать бумагу, которую он мне даст.

На первый экземпляр я умудрилась пролить чернила. Пятнадцать дней, четырнадцать. Я послала в город за адвокатом. Он взглянул на текст, и взял бумагу с собой. Шли дни, тринадцать, двенадцать, одиннадцать осталось, но вернувшись, он сказал, что всё законно. Не осталось причин не подписывать. Кроме одной. Пришлось набраться храбрости и сказать, что будет куда лучше, если он сам купит долю брата, ведь я всего лишь женщина, бизнес не моё дело. После свадьбы я дам ему достаточно денег, чтобы выкупить у Артура его долю.

Это было за шесть дней до свадьбы. Джордж исчез, и я ничего о нём не знала. Я лишилась покоя и сна. Но ко дню свадьбы моё платье было готово, как и свадебный торт. Вести меня к венцу должен был Артур, но и о нём ни слуху, ни духу. От будущего мужа тоже неделю как никаких вестей.

Без двадцати девять утра я сидела перед зеркалом за туалетным столиком, и моя горничная облачала меня в белоснежные шелка, украшала волосы цветами невесты, надевала мамины бриллианты мне на шею. Почти собранные чемоданы стояли в комнате. Навсегда запомню момент, когда принесли записку. С фатой наполовину на голове, с одной туфлей на ноге, а второй на столике, рядом с безделушками, моими перчатками, молитвенником и букетом, всё это в полном беспорядке.

Вошла служанка и вложила мне в руку записку. Время и весь мир остановились. Я подумала, если он сбежал, я навсегда останусь такой, в одной туфле, только кожа моя пожелтеет, а волосы побелеют. Вуаль покроется пылью, а свадебный торт достанется паукам.

Я развернула письмо. «Моя дорогая», начал Джордж с уверений, что по-прежнему любит меня, и хотя он исчез на несколько дней по неотложным делам, он будет ждать меня в церкви. Я велела служанке накинуть вуаль, надеть вторую туфлю, мои кольца и перчатки. Взяв молитвенник и цветы, спустилась вниз, где ждал Артур, позволив ему сопровождать меня к бракосочетанию.

Любовь испарилась уже через год. Лак облез, осталась лишь деревяшка, однако я стала миссис Джордж Комписон, достопочтенной супругой. И я следила, как растёт моё дитя, во всей её красе и здравии. Мой Сатис-Хауз, имя которого означает «Удовлетворённость», только ждал моего вдовства, ведь как говорят, живущий там никогда не захочет иного. Денег после мотовства Джорджа осталось вполне достаточно для комфортного существования, и ещё двадцать тысяч я смогла дать Эстелле на её свадьбу.

И если порой я падаю духом, видя, что старею, а жизнь кажется прожитой зря, я иду в свою прежнюю спальню и сажусь за туалетный столик. Глядя в зеркало, я благодарю судьбу за всё, что я сделала, и что не сделала, за год любви и моё прекрасное дитя, за то, что мне не суждено провести жизнь в том белом саване, одна нога босая, вторая в туфле, оставаясь до конца дней мисс Хавишэм.