Яичница разбитых надежд

               
               
        ( Попытка  небольшой  новеллы)

         Он услышал, как заверезжала, застреляла на  сковородке яичница, подошёл к плите и выключил газ. Взял сковородку за длинную ручку, принес   в комнату  и  поставил на стопку газет, лежащих на столе. Тонкими  ломтиками  нарезал черный хлеб, придвинул к  середине  стола    масленицу  и  небольшое  блюдце с   маслинами. Потом снова  ушёл на кухню, вернулся  с   двумя  вилками   и ножом. Всё положил на  стол, присел  и   пальцем коснулся экрана  мобильного телефона.  Смотрел на яичницу, она была красивая. «Я никудышний  кулинар, но яичницу довольно сложно запороть»,- успел подумать он. Потом  услышал  её   голос. «Аллё».
                -Привет,- сказал он.- Ты  помнишь? Завтрак  готов. Я жду тебя.
Она  ему  что-то возразили.  Он     не  всё   расслышал, но  продолжил:   
                -Рано? Не  знаю  какого  желания   во  мне   больше! Тебя  скорей  увидеть или чтобы   завтрак не  остыл. Я просто    боюсь,  что остынет.   Прыгай    в  наш   одиннадцатый  трамвайчик, три  остановки  и   еда   у  твоих ног! Точнее на столе!  Еда какая?  Яичница! Яичница из  четырех  яиц!
Он  замолчал, слушая. Потом   сказал:
                -Ну  хорошо! Два тебе и два мне. Много?  Мне   три,  тебе одно.
Там   снова с  чем-то  не согласились. Он  нахмурил лоб, настроение менялось, но, как говорят  в  Одессе,  старался  держать фасон.  Решил её  расмешить.
                -Понимаешь,  будь  у  меня  ветчина, я  сделал  бы   яичницу  с ветчиной. Но я  сделал яичницу  с  четырьмя  яйцами.
Было   похоже, что  там  рассмеялись. Он  улыбнулся.
                -Нет не солил! Всё,  как ты  любишь! На каком? На подсолнечном. На   каком подсолнечном?   Про   рафинированное  не  знаю. Сейчас  посмотрю! Не   надо?  Ну, не надо так не надо.
Там   стали  что-то  снова   долго  говорить. Он   смотрел на  остывающую  яичницу  и,   странно,  аппетит   пропадал. Чем  больше он её  слушал,тем стремительнее покидал его аппетит.
                -Ты   опять? Ну, хорошо, мне  четыре яйца,  а тебе только придти. Приди  и всё! На  что  придти?  На бокал мускатного вина.  Как  называется?
Подлетел   к  шкафу, открыл  створку.
                -«Секрет аристократа». Сколько  градусов?  Шестнадцать!  Покрепче? Покрепче только  водка. «Воздух»  называется. Хочешь водки? Не хочешь!  А я хочу! 
Женский  голос   снова  что-то    защебетал, он  слышал  смех  и  один раз  коротенький чих.
                -Будь   здорова! Пожалуйста! Что?   А это  надо   говорить  с  фужерами  в  руках. И  я   с  тобой  чокнусь!  Мы   чокнемся! Вот и прекрасно!

Примчись же в конце концов! Только возьми зонт  чтобы   не промокла  пока  будешь   бежать  к  остановке. Дождь пошел. Что? Не надо  зонта!  Любишь    дождь.
Пока  она  что-то  долго   говорила   он  снова  тупо  смотрел   на  яичницу.
                -  Я  всё   помню! Да помню  я!  Ты   стояла  на  Коломенском  мосту! На  нем     дождик  и застал  тебя!  А  я летел к  тебе на  свидание  по  каналу  Грибоедова. А помнишь куда   мы  поехали  после   встречи на  мосту? Правильно!  В  аэроклуб! Я долго не соглашался, но  ты  меня  уговорила!Тем  более дождь  кончился  и  ты  это  расценила, как разрешение  погоды  на   наш    прыжок  тандемом на  одном   парашюте.   Мы на Ан-28 поднялись  на высоту в  4тысячи метров!
Он  замолчал,слушая  её.
                -Правильно. Твоя   подвесная  система  была   соединена с  моей подвесной  системой,  с  системой  инструктора.
Он  снова замолчал. Потом  стал перебивать:
                -Проблема возникла не из-за этого!Вспомни! Возникла   проблема   с   раскрытием   основного купола. Мы   летели в свободном полете пока он  не затянулся! Ты, похоже, так  наслаждалась  своим   парением, что  даже  не  заметила,что основной парашют  не  дернулся,  не встряхнул нас. А  когда  необходимо  было   дернуть кольцо   запасного парашюта,  ты  не смогла найти его.Что?  Стропы   основного парашюта? Нет!  Дело  было в другом!Давай  об этом не сейчас! Спас!  Спас  тебя!  А  куда же  мне  было деваться? Ты же  обещала   подарить мне музыкальный   альбом Фрэнка   Синатры  «Рождество Христово».Приезжай  быстрей!  Я   включу его для  нас!  Что? Перезвонишь?   А что  случилось? Всё   остывает! Пожалуйста   только не долго. Будем  слушать Синатру,- успел  выпалить он. Разговор прекратился, он встал из-за стола, вытащил из пачки сигарету, подошел к окну, сунул сигарету в рот. Зажигалки не было под рукой, он стоял и смотрел на тучи в небе. Стоял, вспоминал, как на Коломенском мосту впервые поцеловал её. Тучи тогда в дождливом небе были такие же. Затренькал телефон. Приложил его к уху. Сигарета приклеилась на губе и повисла у полуоткрытого рта, глаза округлились.
                -Да ты что? Не придешь! Ты это серьёзно? Почему? А как же коньяк? Что у тебя за предчувствия? Кто тебе сказал? Послушай, сегодня народ верит больше гороскопам, чем докторам! Что они могли тебе насочинять! Он выхватил изо рта сигарету, в сердцах швырнул ее на пол.
                -Диагностика сегодня достигла таких успехов, что здоровых людей практически не осталось. Так что успокойся! Скажи конкретно, чем тебя застращали! У меня от респираторных, от гриппа и ангины есть одно…
Экран сотового внезапно погас. Отошёл от окна, бросил телефон на подушечки дивана, взял со стола сковороду, поднес к лицу и стал водить ею туда сюда:
                -Баю баюшки баю! Спите яйца, как в раю.
Решительно направился со сковородой в туалет, открыл крышку унитаза и одним махом, в бессильной злобе, стряхнул туда содержимое. Завис над унитазом, глядя, как четыре желтых шарика на белом фоне разлеглись на воде, выпуская жирные разводы. «Всё в нашей жизни приходит неожиданно. Налоговый инспектор, выигрыш в лото, понос и насморк»,- подумал он, глядя, как яичница разлеглась в туалетном очке. Выйдя из туалета, с грохотом бросил железную посудину в раковину и вернулся к столу. Крутил мобильный между пальцами и сосредоточенно думал, что забыл сказать ей? Или сделать? «Я забыл в туалете спустить воду. Неважно. Пусть яйца плавают». Положил голову на теплые после сковороды газеты и закрыл глаза. Мысли бессвязные крутились в голове: «Собака на сене! То подсолнечное масло не то, то желтки не желтые, то коньяк с клопами»- заводил он себя,приписав коньяк, о котором  и речи не  было. Мысли собирались и выстраивались, как пазл в какую-то логическую картинку, то вдруг перемешивались и рассыпались, не узнавая  друг другу. Вдруг снова зазвонил сотовый. Метнулся к дивану схватил мобильный и, подлетев к окну, увидел, что пришло сообщение. «Дорогой мой Игореша, ты замечательный человек. Мне не жалко ни минуты из того времени, которое проводили вместе. Ни минуты! Спасибо тебе! Спасибо за концертные залы, художественные выставки и театры, в которые ты водил меня! Спасибо тебе за Синатру, которого ты открыл для меня. Спасибо за то, что ты спас меня тогда в небе! Где бы я с тобою не была, на земле или в небе мне всегда было, как сейчас говорят комфортно! Слава богу, что я нашла в себе силы не дать тебе переступить ту сладострастную грань слияния двух, после которой для меня начался бы бесконечный мрак и ужас похлеще нынешнего. Я подумала или сейчас или никогда. Как раз «никогда» в наших отношениях я уже могу не боятся! Игорёк, теперь о самом главном! Задолго до той нашей встречи на мосту я встречалась с военным репортером. Это был мужественный красавец. Устоять было невозможно. Мы оба с головой окунулись в наш роман. Я бросила Питер и поехала за ним на Сахалин. Спустя года полтора после нашей встречи, проходя профилактический осмотр у гинеколога, я сдала несколько анализов, в том числе и на ВИЧ. Я была совершенно спокойна: мы с Анатолием были влюблены и не изменяли друг другу. Какие могли быть сомнения? В самом начале знакомства мы все выяснили.Впервые  ложась  в постель, мы спросили друг  друга.  «У меня все в норме, а у тебя?». «У меня тоже». Спустя несколько дней позвонила врач: «К сожалению, анализ на ВИЧ у вас положительный». Выйдя из кабинета, я пошла домой и поднялась на его крышу. Опуская детали, скажу только, что соседи мне помешали. Не дали сделать это. Тогда я оставила остров и вернулась домой. И хоть я в Питере – продолжаю оставаться на острове. На острове у меня отдельное полотенце и отдельная посуда. Больше всего я переживала за маму, которая, которая… В общем она практически ежедневно ходит в церковь, молится за меня. Думаю, тебе не надо говорить, что через поцелуй это не передаётся. Обнимаю тебя. Когда-то ты спас меня, сегодня моя очередь не спасти, так хоть уберечь тебя! Спасибо тебе за подаренные незабываемые ощущения свободного полета, когда мы, обнявшись, спускались к земле. Полёт не омрачал даже мой диагноз. Я взлетала, потому что любила тебя. И хоть наше экстремальное парение длилось всего 55 секунд эти мгновения я сегодня бы не задумываясь, променяла на тикающие часы. Они когда-то закончатся, потому что показывают на ВИЧ.Теперь ты понимаешь, почему я упорно всё это время, сколько знакомы, отказывала тебе. Только единственный раз решилась на минет, который случился в лесу, на пикнике, организованном моим конструкторским бюро. Мы немного выпили, посидели, потом, не сговариваясь, пошли вглубь леса. Помню твои дрожащие пальцы в волосах на моей голове. До свидания или прощай, я не знаю, скорее прощай. Спасибо  тебе  за   подаренные  тобой  непередоваемые  ощущения свободного полета,когда  мы  обнявшись  опускались к  земле. И  хоть  длилось это   всего     55  секунд    я     сколько  была  с  тобой чувствовала себя  летящей!  Надеюсь  как нибудь  ещё увидимся  и  улыбнемся  друг  другу. До    свидания. Самое поразительное  и нестерпимое  знаешь что? Это когда приходится из последних сил притворяться счастливой, натянув на  фейс широкую улыбку. Это даже невыносимее  чем признаться  самой себе, в какое эмоциональное дно я  загнала себя.Тебе  там  нет места! Свидемся  ли еще.... не   жди   меня  и  прости   меня».Дождь гремел по карнизам окон и барабанил по стеклам. Сквозь дождь слышно было, как где-то внизу, на улице скрежещет колесами на повороте трамвай. Их одиннадцатый номер.
                -ВИЧ - любовь до гроба,- сам себе сказал Игорь. Он был в шоке. В голове заскакали бессвязные мысли. «Она больше никогда не приедет, а слово завтрак связано со словом завтра. То, что готовится накануне, то есть вечером называется на завтрак. У моего завтра завтрака не будет. Для кого? Надо начинать учиться жить после! Яичница разбитых надежд, яичница разбитых надежд, яичница разбитых надежд,- застучало в голове. Застучало громче стука колес едва ползущего в пелене дождя трамвая. Всё поплыло у Игоря перед глазами.Проваливаясь в темноту,  услышал,как в стекло  окна  с новой  силой  забарабанил дождь.«Яичница  разбитых надежд, яичница  разбитых надежд,  яичница  разбитых надежд», барабанил дождь. В голове   стучало  тоже самое.