Меланхоличка и сюрреалист

Она тонула в облаках своих фантазий. Писательница по имени Ева. А он написал её сюрреалистический портрет. Просто увидел во сне...

***
Девушка в тёмно-сером плаще шла по мостовой. Он сразу заметил её. И, едва совладав с эмоциями, рванулся наперерез. Она удивлённо обернулась:
— Мы знакомы?
— Да!
— Простите, я что-то не припомню?
— Я видел Вас во сне!
— Аха-ха-ха... — меланхоличнски прозвучал её смех. — Извините, я спешу. Вы выбрали слишком заурядный способ познакомиться, — и пошла прочь.
— Постойте! — крикнул вслед художник и метнулся в сторону своих работ, что были выставлены на тротуаре, сидя на котором Стефан обычно писал прохожих, зарабатывая себе на жизнь. И не успела девушка в плаще ещё свернуть за угол, как он снова нагнал её и показал картину. — Вот! — забежав вперёд, представил ей Стефан свою картину. Девушка в тёмно-сером плаще невольно замерла...
— Что это?
— Это Ваш портрет.
— Я вижу, но откуда Вы меня знаете, я лишь сегодня приехала в ваш город.
— Я ведь сказал, что видел Вас во сне.
— Хорошо, я верю Вам. Но чего Вы хотите от меня?
— Как минимум, узнать Ваше имя.
— Ева, — улыбнулась девушка, снова переведя взгляд своих светлых чайных глаз с художника на его творение.
— Стефан. Может быть, Вы согласитесь позавтракать со мной.

Час был ранний, и Стефан со вчерашнего дня ещё не ел. Ева согласилась. Он сгрёб в охапку свои картины, сложил их в огромный холщовый мешок, куда бросил и свёрток с карандашами. И они отправились в кафе неподалёку.

***
Ева смотрела на него задумчиво, накручивая на свой тонкий палец, пахнущий розами, его пшеничный локон:
— Нам надо расстаться, Стефан...
— Нет! Пожалуйста, что ты говоришь? — всполошился он.
— Да.
— Не волнуйся, ты больше никогда не увидишь меня, я позволю тебе себя забыть, — меланхолический голос Евы звучал в бедной комнатушке художника под самой крышей как-то спокойно и неторопливо.
— Как ты себе это представляешь?! — вскочил он на ноги и схватил с пола ту самую картину. Вот ты! И ещё на множестве рисунков, — вернув картину на место, начал он выбрасывать из папок и ящиков стола рисунки с её изображением.
— Избавься от них. Продай.
— Ева! Да, что с тобой такое? — бросился он к её ногам. И обхватил острые колени. — Ева...

***
В день их первой встречи наяву, Ева пришла в мастерскую художника, что одновременно являлась и жильём Стефана. Они разговаривали так, будто давно с ним знакомы. И она заметила на прикроватной тумбочке свою книгу:
— Что ты читаешь? — не выдавая себя, поинтересовалась Ева.
— А, это новеллы Евы Брюс. Очень занимательные. Не читала?
— Нет, но однажды написала их... — как между прочим обронила она. И подошла к маленькому окну.

Её силуэт, обрамлённый дневным светом, показался ему невероятным.

— Ты?
— Ну, да, — откликнулась она и обернулась. Ева улыбалась, и с кудряшками её русого каре как-то задорно заигрывал солнечный свет.
— Ева Брюс?
— Приятно познакомиться...