Признаки научности в имидже неяркого Бога черкесов

Признаки научности в имидже «неяркого» Бога черкесов – «Тхьэ»

Аннотация. В статье применен один из методов исследования – сопоставление. Объектом анализа стали некоторые моменты к пониманию такой сущности как Бог черкесов (адыгов) – «Тхьэ», который имеет свою параллель в мифологии Древнего Египта в лице демиурга и одновременно языческого божества Птаха. Основой сопоставления служит наличие в имени Птах, как и в именах некоторых других богов, компонента «th», являющегося остовом к теониму «Тхьэ». К исследованию привлекаются отдельные сказания нартского эпоса черкесов, в которых обнаруживаются подсказки к исследуемой теме, а также признаки посвященности прачеркесов, доминировавших в бронзовом веке не только в Древнем Египте, но и на всей территории Плодородного полумесяца, в науку.

Ключевые слова: Древний Египет, Тха, Птах, черкесский, Северный Кавказ, теоним, селекция, земледелие, доместикация, сотворение мира, нартский эпос, макрокосм, ДНК, наука, космос.

Древнеегипетское имя бога «Птах» (Pthah) [1], которое в статье Е.А. Ахоховой «Природа теонима «Тха» («Бог»): базовые гипотезы» (2002 г.) изображено как «pth», имеет более близкую параллель к черкесскому (адыгскому) имени Бога «Тхьэ», чем остальные имена, приведенные ею там же: Сет – «sth» («swth»), Хатхор – «hthr», Небетхет – «nbtht» [2: 115]. Автор названной статьи приходит в ней к выводу о том, что нельзя говорить о заимствовании теонима «Тха» из древнегреческого языка в черкесский – от «нарицательного существительного – бог» (;;;; – Theos) [2: 114]. То же, очевидно, относит она к древнеегипетским теонимам и теофорам, объясняя тем не менее совпадения возможным заимствованием, так как Северный Кавказ «издавна являлся местом эпизодического пребывания различных могущественных племен, которые перемещались сюда из безбрежных просторов, раскинувшихся между Дунаем и Желтой рекой в Китае» [2: 114].

Позже (2014 г.) Б.Х. Бгажноков в статье «Этноним «кас» в топонимике Евразии» внес уточнение: по его данным, прачеркесы и родственные им народы, находясь на протяжении всего бронзового века (и позднее) на территории Междуречья (Плодородного полумесяца, являвшегося долгое время центром человеческой цивилизации – А.Ш.) и поддерживали постоянную связь со своей «метрополией» на Северном Кавказе [3; 3: 105-119]. А если его уточнение верно, то можно полагать, что заимствования в язык древних египтян и других народов компонента «th» и, видимо, не только его произошло в результате продолжительного прачеркесского доминирования в их странах или на смежных с ними территориях.

Поэтому, согласившись с Е.А. Ахоховой концептуально, следует обратить внимание на некоторые важные детали в ее статье. Например, она привела существующие этимологии теонима «Тхьэ» и посчитала их неубедительными. Автор данной статьи в одной из работ (2018 г.) предложил свою версию его происхождения. «Тхьэ» им возводится к форме «Тhэ», в которой сочетание литер «тh» означает один звук – [т] с аспирацией [тh]. А он, в свою очередь, такой что в древности значился под буквой [;] в греческом слове «;;;;». При этом слово «тhэ», а вместе с ним и имя «Тхьэ», содержащее в себе семантику «дарующий», «даритель» и находящееся в устаревшей причастной форме (совр. «тэрэр» – А.Ш.), произносится ровно так же западными черкесами – бжедугами и шапсугами – и может быть употреблено с тем же значением [4: 203-206].

Исходя из изложенного, задачей данной статьи должно стать определение того, насколько сходны представления древних египтян о Птахе с тем, каким видели «Тхьэ» прачеркесы, герои национального героического эпоса «Нарты», обращенного, как известно, в прошлое, в том числе далекое. И что особенно ценного можно извлечь из данного анализа для уяснения того, как понимали прачеркесы «Тхьэ», который и сейчас многими исследователями считается «довольно тусклой фигурой» [5: 35-40], и как это ценное отразилось на их мировоззрении, а значит, и на их образе жизни.

Понятно, что сходство между теонимами «Птах» и «Тхьэ» наблюдается не только на фонетическом (т.е. в компонентах «тh»), но и на семантическом уровне. Однако есть между ними и различия. Имя «Птах» > «Pth» даже чисто внешне выглядит не таким простым, как имя «Тхьэ» > «Тhэ», а значит, его носитель может быть некоей синкретической сущностью. Особенно структурная сложность имени «Птах» просматривается в форме, данной в своем словаре американским философом и религиоведом Е.П. Блаватской: «Pthah» [1]. В ней для начала, как, впрочем, и в общем написании теонима, требует объяснения компонент «п», находящийся в препозиции. Тематически он, видимо, сопряжен с именем древнеегипетской богини «Пэ», которая, как считается, появилась при некоем действии Птаха. «Неустроенная, смешанная мировая масса, которая покоилась в виде шара в недрах Амуна», ее самое тонкое составляющее «поднялось к поверхности, стянулось там и образовало твердый свод, небо, – это богиня Пэ. Более грубое осело в центре, сгустилось там и сделалось землею, – это богиня Ануке» [6], – отмечается «Энциклопедией мифологии».

Сразу же скажем об очень необычном месте в приведенной выше цитате: о «твердом» небесном своде. Дело в том, что и здесь наблюдается параллель между египетским и черкесским представлением того, как устроен мир. В черкесском нартском эпосе, на что обращает внимание, например, кандидат филологических наук, фольклорист-этнолог М.М. Паштова, не обнаруживаются подробные описания «сотворения мира», лишь фрагменты, которые, в частности, используются в качестве литературного приема. Так, автор сказания при воспроизведении «автобиографии» нарта Сосруко, подчеркивающей глубокую древность его происхождения, говорит:

«Когда [этот] старый мир еще, ой дуней, не затвердел,
Когда зеленая земля, ой дуней, только затвердевала,
В те времена, ой дуней, я лежал в люльке» [7: 36-41].

Следует отметить, что слово «затвердеть» в тексте на черкесском языке передано с помощью глагола «пцIэн», который является многозначным. Главное его значение – «свернуться» (о крови, о молоке, превращенном в кисломолочный продукт) [8: 581]. Однако, как подтверждает кандидат филологических наук, мифолог М.М. Мижаев в нартском эпосе черкесов «… создание неба и земли выражено глаголом «пцIэн», имеющим значение «затвердевать»…» [9: 72]. Вместе с тем, под словом «мир», согласно контексту, данному М.М. Паштовой, понимается вселенная, мирозданье, в целом необъятный космос. То есть в данном случае, когда в космическом пространстве встречаются разные формы материи, а главное вакуум, слово «пцIэн» должно означать «структурироваться», «систематизироваться». Что касается фразы «старый мир», то она отсылает «сотворение мира» в очень далекое прошлое, что верно с научной точки зрения. В египетском же тексте при переводе слова «пцIэн», очевидно, механически использовано его далеко не первое значение, но такое, какое соответствует следующему объекту описания – земле. Интересно в связи с этим обратить внимание и на то, что небо (т.е. космос, наблюдаемый человеком с земли) в представлении сказителей нартского эпоса создавалось сетью [7: 36-41; 8: 72], что на черкесский язык переводится как «хъагъэ» (тонкая сеть) или «хъытыу» (грубая). Другими словами, применение слов «пцIэн», «хъагъэ», «хъытыу» по отношению как к твердым, так и нетвердым субстанциям, а также к главному составляющему космического пространства – вакууму может говорить об универсальном понимании прачеркесами макро- и микрокосма, т.е., казалось бы, о неестественной, фантастической их научности.

Второй момент, который обращает на себя внимание и должен быть нами объяснен – совпадения в знаках «п» древнеегипетских имен богов «Pthah», «Пэ» и «Пако», героя нартского эпоса, что по-черкесски пишется двояко: «ПакIо» или «Пакъо» с вариантом «Пэкъуэ». Думается, общее в них является не случайным совпадением.

Пако, называвший себя богом, в качестве однозначно злого божества убедительно показан, например, в книге «Мир нартов» доктором филологических наук, фольклористом А.С. Куеком [10: 178-187]. Однако, злым он, видимо, стал не сразу. Главный конфликт между нартами и им возник в связи с тем, что они перестали (или не стали) подносить ему подаяния в виде благ, приобретенных в результате своей земледельческой деятельности. А значит, агрессия Пако в действительности могла быть обусловлена тем, что в религиозном сознании прачеркесов появился Бог «Тхьэ» > «Тhэ», которого и просить-то не приходилось, Он Сам создавал и одаривал созданным, Его следовало лишь благодарить. А из сказанного, в свою очередь, можно сделать вывод, что первоначально Пако был не универсальным божеством, включавшим в себя всех первобытных – недобрых богов прачеркесского пантеона, которых нужно было постоянно умилостивлять, а верховным среди них, например, богом охоты. А если это так, то можно определить и время появления незлого в целом Птаха в пантеоне древнеегипетских богов: когда в стране были доместицированы многие растения и очередь до травоядных животных лишь доходила.

Компонент «па-» > «пэ» в имени «Пако» на черкесской почве может значить «перед», «первый». Следующие его компоненты содержат в семантике разночтения: «-кIо» от «кIо-н» – «идти», «-къо» при «къо» – «сын», а в древности – «малыш». Чередование частей «-кIо» и «-къо» в имени, видимо, говорит об их вторичности и даже необязательности. Из-за этого не изначальным кажется и имя «Па» > «Пэ», которое в дополнение слишком прозрачно для имени первобытного бога (например, в сравнении с именем заведомо архаичного морского бога «Кодеса»). Можно полагать, что замена случилась во время первого грандиозного земледельческого успеха одного из сино-кавказских народов – прачеркесов, а вместе с ним и возрастания значения «Тхьэ», когда бог охоты в их пантеоне все еще занимал особые позиции. Продукция земледелия, конечно, решала очень и очень многие проблемы сытности и достатка, а также социализации новой нравственности, но люди оказались не готовы исключить из своего рациона питания мясо. Поэтому для них долгое время оставалась очень важна охота. Правда, дичь не «давалась» человеку «свыше», как, например, популярное у нартов просо, его нужно было по старинке «добывать». А это вызывало в качественно иной, гуманистической и одновременно прогрессивной идеологии, призывающей человека, уподобившись «Тхьэ», быть создателем и дарителем, существенные противоречия. Как бог охоты назывался в первобытное время, неизвестно, но, видимо, именно в пору раннего земледелия он был переименован прачеркесами в «Пэ». Компоненты же «-кIо» и «-къо», очевидно, прирастались к его имени по мере того, как увеличивалось значение «Тхьэ». В дальнейшем с одомашниванием травоядных животных не только все «неуправляемые» – дикие звери, но и неподвластные человеку стихийные явления природы стали у них ассоциироваться со злым богом Пако.

Иное должно было произойти с именем «Па» > «Пэ» в Древнем Египте. История дальнейшего долгого противостояния между «Тхьэ» и Пако египтянам, в том числе местным прачеркесам по хронологическим причинам, разумеется, не могла быть известна. И первое, что они, видимо, сделали: соединили «Па» и «Тхьэ», получив форму «Пэтhэ» / «Патhэ» с примерным значением «первый» или «более ранний (главный) бог». В древнеегипетском языке знаков, показывающих гласные звуки, не было, поэтому даже такое написание, как, например, применено Е.П. Блаватской («Pthah») в этом смысле нужно считать приблизительным. Что касается согласных, то на наш взгляд, они отражены довольно правильно, с тем лишь уточнением, что ни первый знак «h», ни второй на первых порах не означали полноценных звуков. Они, видимо, отражали аспирацию при звуках [т], а еще раньше [п]. То есть первоначальным звучанием имени «Пэтhэ» / «Патhэ» являлось, видимо, «Пhэтhэ» / «Пhатhэ», где необходимо в дополнение объяснить то, почему в форме «Pthah» второй знак [h] вынесен в постпозицию.

Современное слово «пhэ» со значением «перед» произносится с придыханием не только западными черкесами – бжедугами и шапсугами, но и восточными – кабардинцами. Данное обстоятельство необходимо принять как еще одно свидетельство глубокой древности таких звуков. Тем более, что у ранних народов они, кажется, считались чуть ли не божественными. Так, например, показатель подобного отдельного и трепетного отношения к придыханию сохранился в русском теониме «Бог», родственном древнеиндийскому слову «bh;gas» («одаряющий») и авестийскому «ba;a» («господь», «бог») [11: Т. 1, 181,182], в котором и сегодня произносительная норма требует не взрывного звука [г], а фрикативного, «украинского», более близкого к придыханию (в отдельных случаях в слове «бог» вместо звука [г] допустимо использовать звук [х] – А.Ш.). И «Бог» – единственное слово в русском языке, в котором так должен выговариваться данный звук. В этом же примере мы видим, что придыхание может, отделившись от согласного, к которому было прикреплено, стать полноценным звуком. Что касается древнеиндийского звука [bh], то он, на наш взгляд, восходит к праубыхскому фарингализованному звуку [бh > бгI], такому, какой обнаруживается в составе позднейшего убыхского теонима «Уаба» – Бог [12: 31-36]. Интересно также продемонстрировать отношение древних к придыханию в звуках на примере еврейских имен «Аврам» и «Сара». После принятия их носителями завета Господа данные имена, как известно, графически стали изображаться несколько иначе: «Авраам» и «Сарра», что, например, на английском языке, вероятно, более близком к их транскрипции, пишется как «Abraham» и «Sarah». То есть в теониме «Pthah» второй знак «h», можно полагать, является бывшим придыханием к стоящему в препозиции звуку [п], которое вынесено в постпозицию в качестве самостоятельного звука.

И это символично, даже закономерно, что в некоторых случаях лишь придыханием обозначается скромный, остающийся в тени, но щедрый и всемогущий прачеркесско-праубыхский Бог – «Тхьэ» / «БгIэ». С другой стороны, сверхбережное отношение разных народов, казалось бы, к такой мелочи как аспирация говорит о том, насколько они прониклись к «Тхьэ» / «БгIэ», насколько ими высоко ценились общие достижения прачеркесов / праубыхов и насколько поражались тому, как безоглядно делились с ними своими достижениями. Сказанное относится, в том числе и к тому, в каком качестве был представлен египтянам бог Птах. Он – «демиург, создавший восемь первых богов (своих ипостасей – Птахов), мир и всё в нём существующее (животных, растения, людей, города, храмы, ремёсла, искусства и т.д.)» [13: 837]. Другими словами, возможно, не сразу, но очень и очень далекое от них «сотворение мира» было переосмыслено и связано с тогдашней современностью, а именно, с благами, что давало земледелие, а также с людьми, что его принесли. Так представляют «сотворение мира» и авраамические религии – почти одномоментно, а по более точным хронологическим данным примерно 6 тыс. лет назад.

Но ведь доместикация, пусть, одних только растений и изменения в жизни, привнесенные ею, – сами по себе явления для человеческого бытия поистине поразительные. Да и по результатам они – сверхмасштабные. Наверное, земледелие, а затем и животноводство прачеркесами в действительности осваивались не только эмпирически, но и эвристически, т.е. с помощью преднаучных, а, возможно, и уже полноценно научных знаний. Вряд ли успех особенно в селекции растений достижим иным путем, ведь животные хотя бы отчасти понимают то, что от них хотят люди, могут оценить их труд, заботу, ласку и т.д. Да и как можно создать такую цивилизацию, какая расцвела в Древнем Египте, без всесторонних научных знаний?! Отсюда и другая простая мысль о том, что мифы, перерождение ярких личностей того времени в богов и пр. предназначались простому люду, тогда как, наряду с ними, существовала и ничем не замутненная наука.

Интересно в связи с вышеизложенным обратиться к сказаниям о рождении нарта Саусырыко / Сосруко [14: Т. II, 21-36; Т. VII, 202-203], которые входят в цикл «Сэтэнайкъо Саусырыкъу» – «Саусырыко Сатанаевич» семитомника «Нарты», систематизированного и опубликованного доктором филологических наук А.М. Гадагатлем. Напомним кратко их сюжет: Сэтэнай-Гуащэ, будучи девушкой, занималась стиркой на берегу реки. На противоположной стороне появился со стадом коров мужчина, названный сказанием «Чэмэхъожъ» – в дословном переводе «Старый (добрый) пастух коров». Существуют разночтения в том, кто выступил соблазнителем, она или он, но в результате встречи произошло непорочное зачатие: мужское семя перелетев реку, оказалось на камне, лежавшем у ног героини. Сэтэнай-Гуащэ, завернув камень в ткань, отнесла его домой и положила в печь. Через девять месяцев и девять дней нартский кузнец Тлепш разбил увеличившийся в размере камень, из которого появился пылающий ребенок – Саусырыко.

Анализ данных произведений показывает, что в выборе Сэтэнай-Гуащэ мужчины для зачатия главенствовал евгенический подход, ей хотелось родить будущего славного селекционера, каким, вероятно, был «Чэмэхъожъ». Однако «Тхьэ», по мнению создателя сказания, распорядился иначе, на то время нужнее стал воин, защитник появившихся сельскохозяйственных запасов. И не только их, но и «людей», «животных», «растений», «городов», «храмов», «ремесел», «искусств» и т.д. Что и стало итоговым результатом. А это может значить, что по представлению прачеркесов, вмешательство «Тхьэ» в жизнь людей заключалось, условно говоря, в дальнейшем наращении и закручивании спирали ДНК, после чего избранная «Тхьэ» женщина рожала необходимого эпохе человека. И, вероятно, нартов – сино-кавказцев / прачеркесов в процессе развития человечества следует считать именно таким поколением.

Любопытно заметить, как бывают живучи гуманистические идеи. И сегодня понятия «воин» и «защитник» практически синонимичны. В то же время, ни одно даже самое агрессивное государство в наше время официально не называет свои вооруженные силы средством для нападения – лишь для обороны. С другой стороны, до сих пор, в частности, у черкесов воин и труженик села, несмотря на их разный социальный статус, семантически не являются спектрально разными. Как отмечает Б.Х. Бгажноков в книге «Адыгская этика» оппозиция «рыцарь – крестьянин», т.е. уорк и человек от сохи присутствовала в позднем восточно-черкесском обществе, но она нивелировалась высшим сословием – князьями и первостепенными дворянами. У западных же, демократических черкесов такого противопоставления не было вовсе [14: 22]. Правда, есть и обратная сторона данного явления. Нож, изобретенный, условно говоря для того, чтобы резать хлеб, практически сразу же стал применяться для лишения жизни, в том числе и человека. Так переосмыслен, например, реставрируемый с помощью нартского эпоса черкесов и их языка изготовитель металлического ножа нарт Сэт, имя которого на черкесском языке значит «даритель ножа», где «сэ» – «нож», а «тh(-ын)» – «дарить». То есть он – положительный персонаж. Однако вошел он в пантеон древнеегипетских богов, видимо, как изготовитель меча, несущего смерть. Словом «меч» – «чатэ» по-черкесски можно назвать и «сэ». Поэтому в мифологии Древнего Египта Сет демонстрирует отрицательное начало.

Укладывается в приведенную выше, по сути, научную или научно-фантастическую концепцию и дальнейшая судьба прачеркесского злого божества Пако. Если за «Тхьэ» остаются такие, например, характеристики как «Пстэури зыщыгугъу, зыми щымыгугъужь, Къэхъурэр зэлъэIу, зыми емылъэIужь» – «На Кого надеются все, и Кто не надеется ни на кого, Кого появившиеся (на свет) просят, и Кто не просит никого», то Пако в отличие от «Тхьэ» требует от людей не только внимания к себе, но и подношений, подчинения и т.д. Другими словами, он, уподобляется смертным: Пако ест, а если не будет питаться, то, наверное, умрет, он жаждет власти, активно добивается ее, насылая беды на людей, одновременно боится за свою жизнь, злится, мстит, бежит и т.д. В этом смысле Пако определенно сопоставим с Дьяволом и Иблисом. Ведь, например, если Дьявол и Иблис – создания Бога, т.е. имеют начало, то, видимо, они должны оказаться и смертными. И Пако действительно гибнет. Согласно сказанию «Къушъхьэ лъагэм хаIулIэгъэ Нэсрэн-ЖакIэр Пэтэрэзы шъхьафиты зэришIыжьыгъагъэр» – «Как Пэтэрэз освободил Насрэн-Жаче, прикованного к высокой горе» [15: Т. IV, 146-149], его побеждает нарт Пэтэрэз. Но лишает жизни он только его приспешников, а победа над Пако – «ПакIо» заключается в возвращении похищенных им огня и нартского предводителя Насрэн-Жаче. Погибает же Пако – «Пэкъуэ» от рук нарта Уэзырмэджа, героя сказания «Нартхэ я лэгъуп» – «Котел нартов» [15: Т. VII, 119-122]. И уничтожает его нарт, видимо, в согласии с гуманистическими установками того времени – после долгих уговоров, убедившись в том, что тот не прекратит злодеяний против людей. Замечательным в смысле демонстрации черт научности нартского эпоса черкесов является и место, где его настигает Уэзырмэдж – в его стеклянном дворце на небе, т.е. на околоземной орбите. И современная практика освоения космоса подтверждает: именно там находится более или менее «твердая почва», пригодная для строительства человеческого, пусть, не слишком долговечного места обитания.

При этом уговоры «Пэкъуэ» начинаются на земле. «Тхуэпсэу ди пщытхьэ Пэкъуэ» – «Твори для нас князь-бог Пако», – просят его нарты. Видимо, он при своем несомненном могуществе стал не совсем, а, может быть, совсем не понятен на фоне Всесоздателя и Дарителя – «Тхьэ». Поэтому, очевидно, и был уничтожен.

Однако, думается, к гибели Пако можно также приурочить одно из самых трагических событий в истории человечества – коллапс бронзового века, когда в результате некоего природного катаклизма над землей на два-три столетия потемнело небо [16]. Произошедшее, с одной стороны, показало зависимость «Тхьэ» от законов, введенных Им же Самим, при том, что именно Он является Творцом всего, что существует. А они – высшие, объективные законы «Тхьэ», в соответствии с которыми устроено мирозданье, в том числе и с точки зрения научно просвещенных прачеркесов, лишали Его права защищать, собственных по-отцовски любимых детей. Тем более, если они действительно провинились, например, непомерно возомнив о себе из-за успехов. С другой стороны, то затяжное бедствие, не обошедшее стороной и Северный Кавказ, сильно затушевавшее и без того неяркий образ «Тхьэ», сначала, должно быть, напомнило прачеркесам о полузабытом Пако, чтобы приписать ему случившееся, а затем, когда жизнь стала снова налаживаться, предопределило неизбежную и скорую расправу над ним.

Таким образом, исследование выявило некоторые штрихи к генезису «незаметного» Бога прачеркесов – «Тhэ» > «Тхьэ», обозначило причины Его «затененности», а вместе с тем наметило пунктиры к отдельным ценностям, которые прачеркесы обрели на пути к познанию мира. Исследованием в академический оборот осторожно вводится такое понятие как научность нартского эпоса черкесов. Вместе с тем в работе показано, что представление прачеркесов о «Тhэ» > «Тхьэ» – Всесоздателе, Дарителе и Отце отразилось на том, каким вошло в мифологию Древнего Египта синкретическое божество Птах.
 
Литература:

1. Блаватская Е.П. Теософский словарь. Птах. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://ru.teopedia.org/hpb/Птах , (дата обращения: 06. 03. 2022).
2. Ахохова Е.А. Природа теонима «Тха» («Бог»): базовые гипотезы // Мир культуры адыгов. Составитель и научный редактор Р.А. Ханаху. – Майкоп, 2002.
3. Бгажноков Б.Х. Этноним «кас» в топонимике Евразии [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=22532504 , (дата обращения: 07. 03. 2022); Бгажноков Б.Х. Этноним «кас» в топонимике Евразии // Очерки древней и средневековой истории адыгов. Электронное издание. – Нальчик, 2016. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.kbigi.ru/fmedia/izdat/ebibl/ocherki.pdf , (дата обращения: 08. 03. 2022).
4. Шаззо А.М. Этимология слова «Тхьэ» (Бог): семантические и фонетические параллели в различных языках // Адыги: проблемы сохранения культурного наследия и этнической самобытности. – Майкоп, 2018.
5. Адыги, балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов (XIII-XIX вв.). – Нальчик. 1974.
6. Энциклопедия мифологии. Первые египетские боги. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://godsbay.ru/egypt/myth_egypt4.html , (дата обращения: 10. 03. 2022).
7. Паштова М.М. Версия космогонического мифа в фольклоре черкесов Анатолии // Вестник науки АРИГИ им. Т.М. Керашева. – Майкоп, 2017. – №13 (37).
8. Словарь кабардино-черкесского языка. – М., 1999.
9. Мижаев М.И. Космогонические мифы адыгов // Мир культуры адыгов. Составитель и научный редактор Р.А. Ханаху. – Майкоп, 2002.
10. Куек А.С. Мир нартов. – Майкоп, 2018. – 536 с.
11. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В четырех томах. – М., 1986.
12. Шаззо А.М. Об общем в черкесском Тхьэ, убыхском Уаба и абхазском Анц;а (Бог) // Вестник науки АРИГИ им. Т.М. Керашева. – Майкоп, 2020 – №25 (49).
13. Мифы народов мира. Энциклопедия. Электронное издание. – М., 2008. Стр. 837.
14. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Электронное издание. – Нальчик, 1999. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.kbigi.ru/fmedia/izdat/ebibl/Circassian_ethics.pdf , (дата обращения: 16. 03. 2022).
15. Нартхэр (Адыгэ эпос). Текст угъоигъэ томибл / Нарты (Адыгский эпос). Собрание сочинений в семи томах. – Мыекъуапэ / Майкоп, 2017.
16. Катастрофа бронзового века. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1366793 , (дата обращения: 20. 03. 2022).