ecriture

                this is how i show my love.


твои руки напоминали сочную апрельскую траву — они переносили в беззаботное детство, где липовый цвет и сладкие сны. я постоянно хотела весны, и ты дарил ее мне, окутывая первыми лучами. мы целовались в парках, ходили в кино, ты читал маяковского наизусть, мы готовили черничные пироги, рисовали схемы, чертили параболы, мы танцевали медляк под элвиса пресли, мы смеялись под старые французские песни, ты дарил цветы и шептал мне тихое «sun». я смотрела в твои глаза, я тонула в них, я искала там то, что в себе потеряла однажды. ты целовал меня в плечи, ключицы, шею. ты целовал мои руки. я ревновала. ты кричал, что ненавидишь меня. ты уходил, ты возвращался и признавался в любви.

твои руки напоминали сухую траву и пальцы были готовы сломаться в капкане моих. мне снились берёзы, изувеченные ветрами, мне было холодно, я вновь хотела весны, но ты стал осенью, окутывая дождями. ты ушёл на войну. ты говорил, что она забирает кров, а ещё — тепло. твои берцы были тяжёлые, как сердце в моей груди. ты стал грубым, ты пил кальвадос, признавался в любви, иногда — целовал. ты целовал до укусов, до синяков, ты просил, чтобы я, всем врагам назло, отрицала, что я твоя. ты больше не спал на диване, ты больше не спал в кровати, ты иногда приходил ночами, чтоб следы замести к утру. я смотрела в твои глаза, я шла ко дну, я теряла себя и падала в бездну. ты сжимал мои плечи, ты сжимал мои руки, кости хрустели, а в легких росла полынь. ты пах кровью, порохом, ты пах сырой землей и пылью. ты не верил в бога, ты просил прощения — целовал мои руки. я ревновала. ты кричал, что ненавидишь меня. ты уходил, ты возвращался и иногда — признавался в любви.

твои руки напоминали декабрьский лёд. ты был снегом и тело мое в объятьях твоих остывало. я не помню, как выглядела весна, я не помню липовый цвет, мне больше не снятся сны. ты не даёшь свою руку — тебе оторвало два пальца. ты много куришь, ты много пьёшь, а я — не прошу остаться. война продолжалась, ты стал палачом, полынь была повсюду, мне было горько, я задыхалась. ты кусал мои колени, ты вырывал из меня куски, ты вырывал мое сердце, ты топтал его берцами — рёбра трещали. я не смотрела в твои глаза, я умирала, я захлёбывалась, не чувствуя дна ногами. ты сжимал мои волосы, ты выбросил проигрыватель, в твоих карманах звякали патроны, ты любил гильзы, ты любил снаряды, крупнокалиберные автоматы, блицкриги, ты пах смертью, гибелью, декадансом, ты был болью и новым желанием — сдаться. ты писал мне письма, ты составлял планы, ты кричал. ты любил меня?

твои руки были концлагерем, наждачной бумагой, трехглавыми псами. я не помню себя, я не знаю себя, вокруг — темнота. я хочу забыть тебя, мое сердце гниет — ты не даёшь мне опиум. я верю в бога. война повсюду, война в крови, война вылизывает мир, ты говоришь, что эта сторона улицы самая опасная, я вижу сны — ко мне приходит смерть. ты ломал меня, ты кромсал меня, ты искал меня, как голодные звери — мясо. ты играл со мной в прятки, ты читал мои мысли, ты строил из патронов дома, ты разрушал их, говоря, что вот так разлагаешь меня. ты любил мои слёзы, ты слизывал эту соль, ты кусал мои губы, сжимал запястья, ломал пальцы прикладом. ты кричал, ты ревновал, полынь разрывала вены, пока ты грязью заполонял мои поры. ты удобрял почву, ты позволял ей расти. ты смеялся, ты плакал, метался. ты меня ненавидел?