16. Новая подружка

НОВАЯ ПОДРУЖКА

The New Girlfriend

Перевод: Елена Горяинова



– Помнишь, что мы делали в прошлый раз?

– И что? – Она ждала этого вопроса уже не одну неделю.

– Я подумал, может, ты захочешь повторить?

Ей очень хотелось, но не следует ему показывать, насколько сильно.

– Почему бы нет?

– Тогда, как насчёт пятницы, к примеру днём? У меня выходной, а Энджи всегда ходит к сестре по пятницам.

– Не всегда, Дэвид, – засмеялась она, и он тоже.

– В этот раз пойдёт. Скажи, мы сможем взять твою машину? Энджи уедет на нашей.

– Конечно. Я приеду сюда примерно в два часа, нормально?

– Я открою ворота гаража, заезжай прямо туда. Да, Крис, сможешь устроить так, чтобы вернуться чуть попозже? Так хочется провести весь вечер вместе.

– Я попробую, – сказала она, и потом, – Да, я смогу. Скажу Грэму, что иду гулять со своей новой подружкой.

Он сказал, до свиданья, до пятницы. Кристина положила трубку. Она уже почти не надеялась, что он позвонит. Но видимо не совсем, если теперь не клала трубку рядом с аппаратом, как обычно делала прежде.

Она перестала это делать с четверга тремя неделями раньше, после того, как в тот день пошла к Энджи и застала там Дэвида одного. Она всегда держала трубку рядом с телефоном в середине дня, ей надоело отвечать на звонки в «Мидлэнд Банк». Номер её телефона отличался от номера банка всего на одну цифру. Так что почти всегда она клала трубку на стол с половины десятого до половины четвёртого. Во второй половине дня по четвергам она обычно ходила в гости к Энджи, не позаботившись позвонить.

Кристина хорошо знала её мужа. Если по четвергам она слегка задерживалась, они встречались, когда он возвращался с работы. Иногда они вчетвером, она с Грэмом и Энджи с Дэвидом, ходили куда-нибудь вместе. Она знала, что Дэвид, как и Грэм, был продавцом, или торговым агентом, как он всегда говорил о себе, и по уровню жизни подруги она понимала, что Дэвид был куда успешнее. Ей он не казался особо привлекательным, несмотря на высокий рост, было в нём что-то девичье, с этими длинными, очень светлыми волосами.

У Грэма была смуглая кожа, крепкое телосложение, ему приходилось бриться дважды в день. Кристина начала встречаться с ним, когда ей было пятнадцать, а на восемнадцатый день её рождения они поженились. Так что она по сути никогда не знала близко других мужчин, и наедине с ними ощущала неловкость и беспокойство. Она всерьёз опасалась возможных ухаживаний. Поэтому долго носила с собой складной нож на случай, если придётся защищать себя. Как-то раз, когда они были на вечеринке в компании с коллегой Грэма, будучи немного выпивши, она призналась Грэму этих в своих страхах.

Он назвал её дурочкой, но кажется был польщён.

– Когда ты ушёл поговорить с теми людьми и я осталась с Джоном, я очень нервничала. Мне было трудно говорить с ним.

– То есть ты думала, старина Джон станет подкатываться к тебе в полном народу ресторане? – рассмеялся Грэм.

– Я не знаю, – сказала Кристина, – мне не понять, что у них на уме.

– Если тебя не пугает то, что у меня на уме, – сказал Грэм, целуя её, остальное неважно.

Признаваться ему теперь, десять лет спустя, что на самом деле её всегда пугало то, что он делает, не было смысла. Конечно, со временем она привыкла, да и не было это настолько ужасно, она смирилась, и уже в какой-то степени получала удовольствие. Но только наедине с Дэвидом она чувствовала себя совершенно спокойно.

В тот первый раз, когда Энджи ушла к сестре, так что не смогла ей дозвониться и предупредить, чтобы не приходила, всё было прекрасно. И потом её не покидало ощущение восторга и свободы, хотя на другой то, что было с Дэвидом, обрело оттенок сновидения и нереальности.

– Ты расскажешь Энджи? – почти сразу спросил он её.

– Нет, если ты против.

– Думаю, она расстроится. Может даже и браку конец. Понимаешь... – он колебался, заглянул ей в глаза. – Слава Богу, что это было с тобой. Я в первый раз с кем-то ещё...

В следующий четверг она пришла к Энджи, как обычно. Ни звука не было от Дэвида с прошлого раза. Она задержалась допоздна, надеясь и немного страшась увидеть его, и сердце её забилось, когда он вошёл.

В полосатом галстуке и сером фланелевом костюме он выглядел совсем иначе, чем в прошлый раз, когда, сидя за столом, что-то читал и слушал радио. Когда Энджи вышла из комнаты и они на минуту остались одни, она ощутила знакомый холодок, признак подступающего страха. Дэвид принёс ей выпить. Она подняла глаза, их взгляды встретились, и всё встало на места. Он улыбнулся ей заговорщицки, приложив палец к губам.

– Жди звонка, – прошептал он.

Она прождала две недели. За это время она дважды приходила к Энджи, дважды Энджи к ней. Они вчетвером, Грэм с ней, Энджи и Дэвид были вместе, и, пока Грэм ходил за выпивкой, а Энджи ушла в туалет, Дэвид взглянул на неё, и улыбнувшись, слегка коснулся её ноги под столом.

– Я тебе позвоню. Я не забыл.

Была среда, когда наконец-то он позвонил. На другой день Кристина сказала Грэму, что у неё появилась новая подруга, девушка с её работы. В пятницу они с ней куда-нибудь сходят, так что до одиннадцати она не вернётся. Она ужасно боялась, что он захочет взять машину – это его машина, или его фирмы – но оказалось, ему надо в офис, и он поедет на поезде. Рассказывая ему эти сказки, она не чувствовала вины. Происходившее не казалось ей пошлой интрижкой, это совсем другое.

Наступила пятница, она оделась очень тщательно. Обычно к Энджи она шла в джинсах и футболке, сверху свитер – примерно в таком наряде она оказалась впервые наедине с Дэвидом. В этот раз она надела юбку, блузку и бархатный жакет. Сняв термобигуди, расчесала волосы волнами по плечам. Они не могли много тратить на одежду. На ипотеку уходила треть зарплаты Грэма и половина получаемого ею за работу на неполную ставку. Но всё же она могла себе позволить классные чёрные колготки к чёрным лодочкам на высоком каблуке.

Дверь в гараж Энджи и Дэвида нараспашку, внутри пусто. Кристина свернула в проезд к их дому, въехала в гараж и закрыла дверь. Дверь с обратной стороны гаража вела во двор и в сад. Дверь на кухню была не заперта, как всегда по четвергам, как и в тот четверг после обеда. Она открыла её и вошла.

– Это ты, Крис?

Голос был определённо мужским, неужели её обманывали глаза? Она вошла в холл, когда он спускался по лестнице.

– Отлично выглядишь, – сказал он.

– Ты тоже.

На нём был костюм из тёмно-синего шёлка с узором белых и розовых цветов. Очень короткая юбка, жакет со свободным широким тёмно-синим поясом на талии. Золотистые волосы по плечам, яркий макияж и маникюр. Он оказался куда красивее, чем в прошлый раз.





Тогда, три недели назад, её появление под громкую музыку из радиоприёмника осталось незамеченным для девушки, читавшей за столом «Вог». На минуту Кристина подумала, что это его сестра. Энджи говорила ей, что Дэвид единственный ребёнок, но она забыла. На девушке с длинными светлыми волосами было летнее красное платье в белую крапинку, белые сандалии и белые бусы на шее. Когда Кристина поняла, что это не девушка, а Дэвид собственной персоной, она растерялась.

Он замер, молча глядя на неё, потом выключил радио. Кристина спросила совершенно неуместную, глупейшую вещь:

– Что ты здесь делаешь в это время? – Вопрос заставил его улыбнуться.

– Закончил работу пораньше, так что отпросился. Следовало бы запереть заднюю дверь. Но раз уж ты здесь, тогда садись.

Она села. Но не могла оторвать от него глаз. Он не казался мужчиной, нарядившимся, как девушка, он словно стал девушкой, и гораздо более красивой, чем она или Энджи.

– А Энджи знает?

Он покачал головой.

– Но зачем ты это делаешь? Что это тебе даёт? – воскликнула она, оглядев комнату, маленькую, пожалуй грязноватую гостиную, радиоприёмник и журнал «Вог». Ей вспомнилась статья, которую она однажды прочла. – Может, в детстве мама одевала тебя девочкой?

– Не знаю, может быть. Я не помню, – ответил он. – Мне не хотелось бы стать девушкой. Только иногда одеваться вот так.

Когда первый шок прошёл, ей стало с ним гораздо легче. Ничего в его внешности не казалось гротеском, пародией, как у некоторых актёров, которые притворяются женщинами. Мелькнула в голове забавная мысль, насколько приятней, культурней быть женщиной, и хорошо бы все мужчины стали бы более женственными... Глупость, конечно, это невозможно.

– И это тебя устраивает, одеваться и сидеть тут в одиночестве?

Немного помолчав, он сказал:

– Ну, если тебе интересно, чего бы я действительно хотел, это выйти вот так, и... – он сделал паузу, взглянул на неё, – чтобы на меня смотрели люди, вот чего мне хочется. Но на это у меня никогда не хватало духу.

Смелая мысль появилась сразу же – даже не раздумывая, она бы это сделала. Она дрожала возбуждения.

– Давай сходим вместе, сейчас. Ты и я. Машина в гараже, соседи не увидят, когда ты будешь в неё садиться, и мы поедем куда-нибудь. Ну как, Дэвид, давай?

Позже она гадала, почему она так загорелась. Что в этом такого для посторонних непосвящённых зрителей, если две девушки гуляют по Хэмпстед-Хит? Если бы Энджи предложила ей такую прогулку, она бы решила, что скучнее способа провести время не бывает. Но с Дэвидом... Пусть даже он одет гораздо лучше, выглядит лучше, изящнее – она не против. Предвкушала приключение и сейчас, когда он спускался к ней по лестнице.

– Куда мы пойдём?

– Только не в Хэмпстед-Хит, – сказал он. – Давай пройдёмся по магазинам.

Он купил блузку в одном из универмагов, и Кристина сходила с ним в примерочную. Они погуляли по Гайд-Парку. Потом пошли в ресторан обедать и Кристина заметила, что они были единственной парой женщин без мужчин.

– Я так тебе благодарен, – сказал Дэвид, взяв её руку, лежавшую на столе.

– Мне это нравится, – сказала она. – Это так… круто. Но лучше убери руку, ладно? Тот мужчина уже как-то странно смотрит на нас.

– Женщины держатся за руки, что такого.

– Смотря какого сорта женщины. Дэвид, мы ведь можем всегда гулять по пятницам, когда ты не на работе.

– Почему бы нет? – отозвался он.

Не было причин чувствовать себя виноватой. Она не предавала ни Энджи, ни Грэма. Это всего лишь невинные прогулки с другой девушкой. Грэм не спрашивал даже имени её новой подруги, ему было неинтересно. А она теперь с нетерпением ждала пятницы, особенно тех моментов, когда Дэвид спускался к ней с лестницы, когда они выходили из машины в толпе народа, и когда первые взгляды устремлялись на них. Они ходили в Холланд-Парк, в Кью-Гарденз, в зоопарк. Сходили в кино, где сидящий рядом с Дэвидом мужчина положил руку ему на колено. Дэвид был в восторге, для него это был настоящий триумф. Но Кристина сказала, будет лучше поменяться местами, что они и сделали.

Когда они расставались, он мягко целовал её в губы. От него пахло духами, Alliage, Je Reviens, или Opium. По пути они заходили в какой-нибудь универмаг, чтобы побрызгаться из пробников.





Мать Энджи жила на севере Англии. Когда после операции ей понадобился уход, Энджи уехала к ней минимум на две недели. На вторые выходные после её отъезда Грэм уехал в Брюссель с менеджером по продажам.

– Можно куда-нибудь съездить на выходные, – предложил Дэвид.

– Грэм обязательно позвонит, – возразила Кристина.

– Тогда на одну ночь, в субботу. Скажи, будешь у своей новой подружки и вернёшься поздно.

– Ну ладно.

Её беспокоила скудность её гардероба. У Дэвида был не слишком большой, но изысканный подбор костюмов и платьев, обуви и шарфов, отличное бельё. Он держал всё это в своём шкафу в офисе, тайком носил домой и обратно в портфеле. Кристину удручала мысль, что ей предстоит надеть всё ту же серую юбку с блузкой, тот же жакет, в то время как Дэвид будет красоваться в платье от Зандры Роудс. И в безрассудном порыве она потратила двухнедельную зарплату на льняной костюм.

Они поехали в машине Дэвида. Кристина ожидала, что он закажет какой-нибудь мотель в двадцати милях от Лондона. Она думала, ему не так важно, куда, в какой отель они поедут. И была поражена, когда они оказались в трёхсотлетнем особняке на побережье Саффолка.

– Если уж пропадать, – сказал он, – так с шиком.

Ей было хорошо и уютно с ним. Она пыталась представить себе, каково было бы провести ночь в отеле с любовником, мужчиной. Если бы рядом с ней сидел некто в костюме и галстуке, а не дама в черно-белом цветастом шёлковом платье под красным жакетом. Если бы лицо под пудрой, румянами и макияжем, глядеть на которое одно удовольствие, уже началось бы покрываться щетиной. И не могла. Наверняка она бы выскочила из машины на первом же светофоре, пока горит красный свет.

У них было два одноместных номера рядом. Комнаты были маленькие, но двойной номер вряд ли был бы удобен для Дэвида, которому надо же когда-то бриться, и вообще обретать порой свой настоящий облик.

Он вошёл и сел на её кровать, пока она доставала ночную рубашку и запасную пару туфель.

– Как замечательно, правда?

Она кивнула, поглядывая в зеркало и нанося макияж на веки маленькой кисточкой. Дэвид делал макияж глаз просто замечательно. Обернувшись, она улыбнулась ему.

– Пойдём вниз, выпьем чего-нибудь.

Стены столовой и бара из деревянных резных панелей имитировали складки льняного полотна. По стенам висели старые картины, одни с охотниками, другие с наполненными розами медными вазами. Узкие высокие окна, открытые настежь на террасу. Солнце ещё высоко, и очень тепло. Пока Кристина сидела на освещённой солнцем террасе, Дэвид пошёл за вином. Вернулся он в сопровождении крепкого пузатого мужчины лет сорока, который нёс поднос с четырьмя бокалами.

– Это Тед, – представил он.

– Рад познакомиться, – сказал Тед. – Я предложил моему другу присоединиться к нам. Надеюсь, вы не против.

Ей пришлось согласиться. По взгляду Дэвида она поняла, что Тед тут не случайно.

– Но зачем? – Спросила она его позже. – Зачем это тебе? Ты говорил, что тебе не понравилось, когда мужчина трогал тебя за коленку.

– Тогда это было чисто плотское. А сейчас просто развлечение. Ты же не думаешь, что я позволю ему себя лапать, верно?

Тед и Питер обедали за соседним столом. Кристина больше молчала отстранённо, но Дэвид флиртовал вовсю. Тед что-то нашёптывал ему, склонясь к их столику, а Дэвид улыбался и хихикал. Было ясно, что он просто наслаждался происходящим. Кристина не сомневалась, что далее последует предложение прогуляться после обеда, и уже начала паниковать. А если Дэвид настолько войдёт в раж, что исчезнет куда-нибудь с Тедом, оставив её наедине с Питером? С этим краснолицым мужчиной с чёрными усами и поросшей волосками бородавкой на левой щеке? Когда они с Дэвидом заказали стейк, официант принёс им острые ножи для мяса. Мясо оказалось очень мягким, она обошлась без ножа. И когда на неё не смотрели, опустила нож в свою сумочку.

Тед и Питер ещё допивали свой кофе с бренди, когда Дэвид внезапно поднялся.

– Пойдём? – предложил он Кристине.

– Полагаю, вы договорились встретиться позже? – Спросила Кристина, когда они вышли из столовой.

Взглянув на неё, Дэвид рассмеялся, рот до ушей в ярко-красной помаде.

– Я их отшил.

– В самом деле?

– Мне претит одна эта мысль. К тому же мы хотели побыть вдвоём, верно? Я так точно хочу быть с тобой.

От облегчения она едва не выдала окружающим его имя. Но сдержалась.

– Конечно, я тоже хочу побыть с тобой, – сказала она.

И взяла его за руку. Это же обычное дело, когда девушки держатся за руки. Мужчины оборачивались вслед Дэвиду, один из них присвистнул. Она не сомневалась, восхищение адресовано ему, он был так красив с золотистыми кудрями, в красных босоножках на высоких каблуках. Они шли по набережной у самого края моря. В половине девятого было тепло даже без пальто. Народу было немало, но для толпы пожалуй тут слишком уединённое место. Они дошли до конца причала. Выпили по бокалу в «Шип-Инн», потом в «Фишерменз-Армз». Здесь один мужчина пытался приставать к Дэвиду, но он остался холоден и безразличен.

– Очень хочется обнять тебя, – сказал он, когда они возвращались, – но может не стоит, хотя уже темно.

– Пожалуй не стоит, – согласилась Кристина, и вдруг добавила, – Это был лучший вечер в моей жизни.

– Ты это серьёзно? – Он поглядел на неё.

– Самый лучший, – кивнула она.

– Схожу заказать пару бокалов в мой номер. Ты не против? – Спросил он, когда они вернулись в отель.

Она сидела на кровати, Дэвид ушёл в ванную, может, поправить макияж или побриться, прежде чем человек с подносом увидит его лицо. В дверь постучали, возник официант с подносом, на нём два высоких бокала с чем-то фруктовым с листиками, две розовые салфетки, две оливки на шпажках, и две зелёные салфетки с мятными пирожными.

Кристина попробовала коктейль, съела оливку. Открыла сумочку, достала зеркало, подкрасила губы. Вернулся из ванной Дэвид. Он снял свой золотистый парик и смыл макияж. Но не побрился, уже проступила щетина на щеках и подбородке. Голые ноги едва прикрывал синий, несомненно мужской халат из махровой ткани. Она попыталась скрыть своё разочарование.

– Как ты изменился, – сказала она слишком оживлённо.

– Всему бывает конец, – пожал он плечами, поднимая свой бокал. Она подняла свой. – За нас!

Она почувствовала приближение паники. Несомненно, рядом с ней настоящий мужчина. И она чуть отодвинулась на кровати.

– Хорошо бы остаться здесь на все выходные.

Она нервно кивнула, сдерживая дрожь во всем теле. Он это заметил тоже, он знал, что от избытка чувств такое с ней бывало.

– Крис, – сказал он.

Она сидела, окаменев от страха.

– Я же не женщина, Крис. Просто притворяюсь иногда, для развлечения. Ты же это понимаешь, да? – Он коснулся её рукой, пахнущей смывкой для лака. Впервые она заметила у него на груди волосы.

– Я влюбился в тебя, – сказал он. – И ты тоже, правда?

Она не могла выдавить ни слова. Он взял её за плечи. Обнял, прижался к её губам губами, стал целовать. Шершавая кожа, мужской запах, как у Грэма. Она содрогнулась, словно её ударили. Он откинул её на кровать и стал раздевать, она почувствовала на себе его руки, вес его тела.

Пошарив вокруг себя, она опустила руку в открытую сумочку и вытащила нож. Она явственно чувствовала биение его сердца над своей левой грудью, так что знала, куда бить, один, другой удар, ещё и ещё. Алая кровь из его сердца залила её одежду, постель и два мятных пирожных на подносе.