Наказание двенадцатилетней дочери

18+
Несовершеннолетним просьба покинуть эту страницу
Наказание  двенадцатилетней дочери.
Автор Тристан (Yobo30@hotmail.com).
Вольный зеркальный перевод-стилизация А. Новикова.
Рисунок из интернета.

Этот перевод основан на реальной истории, которая потрясла многих.
Каждый вайнах, воспитанный в традиционной семье, обладает качествами рыцаря, джентльмена, дипломата, защитника и надежного друга. Он не предаст, не простит обиду, не допустит зла, лжи и трусости.
Я, как переводчик, считаю, что Ахмед должен понести наказание по всей строгости закона.
****

"Де дика дойла, уважаемый Ахмед!" – так начиналось письмо   руке Ахмеда, – "Ваша дочь, Азиза, состояла в группе девочек, что была поймана на краже письменных экзаменационных работ и продаже их другим девушкам. Пожалуйста, рассматривайте это письмо в качестве предупреждения – Азизе теперь назначен испытательный срок. Если случится аналогичный инцидент, я вынужден буду просить Вас забрать её из нашей школы".

Остальная часть письма была чисто формальной, но суть его была проста. Азиза училась в классе для девочек, что получили на  руки экзаменационные тесты и реализовывали их по весьма дорогой цене девушкам в менее интеллектуально продвинутых классах.

Оставшаяся часть письма была формальной, но смысл его был ясен. Азиза училась с девушками, которые получили экзаменационные тесты и продавали их по высокой цене ученицам из менее продвинутых классов.
Ахмед вошёл в комнату, и Азиза встала, как того требовал обычай.
— Ты знаешь, что здесь написано? — спросил Ахмед, глава семьи, обращаясь к своей двенадцатилетней дочери.
Она стояла перед столом в хлопковом летнем платье ниже колен.
— Знаю, папа! — ответила она, снимая яркий платок с головы.

У неё были тёмные волосы, собранные в хвостик, и крепкое тело. Её поза говорила о смирении: голова опущена, босые ступни сдвинуты, руки за спиной.

В традиционной чеченской семье девочка  находится на привилегированном положении, Ее оберегают от зла и насилия, а отец всегда отдает ей лучший кусок. Но на этот раз судьба была к ней сурова.
Азизе было двенадцать лет, и она понимала, что ее поведение привело к печальным последствиям. Ахмед считал, что воспитывает детей так же, как его предки сто-двести лет назад.

— Азиза, ты очень умная девушка, но посмотри, к чему привело твое поведение! — Мужчина был рассержен. — Тебе всего двенадцать, а ты уже проявляешь такое опасное и антиобщественное поведение. Это плохо скажется на репутации нашей семьи.
Ахмед любил дочь, но был убежден, что должен выбить из нее это сумасбродство. В чеченской культуре считается, что девочку нельзя показывать в зеркало и оголять, особенно после наступления темноты. Но глава семьи не придерживался этих традиций.


– Этот проступок требует очень суровой порки, Азиза, – вкрадчиво произнес мужчина, – и твоя мать того же мнения.
Вообще у вайнахов считается, что нельзя девочек жестоко бить, или наносить телесные повреждения. Девочек матери учат домашнему труду: убирать помещение, месить тесто, готовить пищу, стирать, шить, заниматься обработкой шерсти, вышивать и т.д.
Также девочки помогают матери по уходу за младшими детьми. Азиза была помощницей матери в домашних делах, выполняла посильные хозяйственные обязанности, но в семье Ахмеда мать позволяла мужу при необходимости наказывать дочь со всей возможной строгостью.

– Да, папа, – ответила девушка, по-прежнему глядя в пол.
Ахмеду было не привыкать наказывать своих детей, и, хотя таковые наказания назначались не часто, в семье существовал определенный набор процедур.
– Ты знаешь, что сейчас будет? Готовься!
Не говоря ни слова, Азиз стянула через голову платье, затем трусы и передала их отцу. Ахмед указал на угол, и девушка пересекла комнату и встала там, носом в стену.
«Шен нана хилларг хир ю цуьнан йо» – будет такая же, как и мать!
 Ахмед сложил  одежду на стул, любуясь фигурой подросшей дочери.

У дочери было  крепкое юное тело. Напряжение было заметно по ее напряженной позе, дрожащим коленям и слегка склоненной голове. Она явно стыдилась. Ее белая кожа покрылась мурашками.
Азиза ненавидела порку. Она хорошо знала, что отец не простит и накажет по полной, не жалея ни пола, ни возраста.
Ахмед заставил дочь простоять в этой позе двадцать минут и сфотографировал ее на телефон. Затем он поднялся:
– Идем, – коротко приказал он и вышел из комнаты.

Девушка покорно последовала за ним.
Они направились в мастерскую, которую Ахмед устроил в старом гараже. Он шагал быстро, и девушке приходилось почти бежать, чтобы не отставать.

Хотя жена одобряла методы, которыми Ахмед воспитывал детей, ей не нравилось слушать звуки ударов и плача, которые всегда сопровождали наказания. Поэтому Азизу отправляли наказывать именно сюда.

Ахмед открыл дверь, включил свет и вошел внутрь. Это было просторное помещение с верстаком у одной стены и аккуратно разложенными инструментами. Азиза легла на верстак животом вниз, зная, что ее ждет.

Ахмед подошел к шкафу, открыл его и достал пластиковый прут. Он взял промасленную тряпку, провел ею по пруту, а затем согнул его и резко взмахнул в воздухе. Прут был в отличном состоянии, и Азиза уже давно не чувствовала его боли.

Ахмед,  рассекая прутом воздух, стоял перед дочерью. Он, как всегда, дал ей возможность просить о пощаде. Обычно на этом этапе Азиза, обладая живым умом, могла придумать убедительные аргументы, чтобы смягчить наказание. Но сегодня всё было иначе.

— Папа, я сожалею, — прошептала она. — Я вела себя плохо и подвела всю семью. Я заслуживаю самой жестокой порки. Ты должен меня наказать!

Ахмед не мог поверить своим ушам. Азиза явно боялась разочаровать отца и сама просила о суровом наказании. Она воспринимала порку как искупление своих ошибок. Ахмед почувствовал гордость за дочь, которая решила вынести наказание с таким мужеством.

— Хорошо, — сказал он, похлопав её по голове. — Я задам тебе очень крепкую порку. Ты знаешь, что заслуживаешь её.

Азиза тихо всхлипнула, и по её щеке скатилась слеза. Ахмед заметил, как она дрожит, держа пластиковый прут. Он снял с полки банку с оливковым маслом и протянул ей прут обратно. Азиза робко передала его отцу.

Девушка лежала на верстаке. Она казалась особенно уязвимой без одежды. Ахмед смотрел на неё, чувствуя жалость. Он смазал её ягодицы оливковым маслом и начал массировать, чтобы пробудить нервные окончания.

Когда пришло время начинать, Ахмед взял прут и поставил телефон на запись. Он провёл прутом по её белым ягодицам. Ахмед был сторонником телесных наказаний и считал, что пороть детей необходимо.

Азиза слегка заёрзала, почувствовав прут. Она понимала, что происходит, и лежала смирно. Ахмед подождал, пока она успокоится, затем снова поднял прут и резко ударил её. Азиза вскрикнула от боли, и её тело дёрнулось.

Резкий звук удара и крик девушки стали частью традиции. Ахмед не сразу убрал прут, давая ему время сделать своё дело. Азиза почувствовала всю силу удара, её плечи дрожали, а слёзы текли по лицу. Она не пыталась их вытирать.

Ахмед осмотрел результат первого удара. Для ребенка отец — воплощение силы и власти. Для девочки он еще и главный мужчина в жизни, объект обожания и безусловного подчинения.

Ниже середины, где округлость ягодиц переходит в бедра, появилась тонкая белая линия, окруженная узкими красными полосками. Постепенно белый след от удара потемнел и превратился в темно-красный рубец.

Ахмед поднял прут и хлестнул Азизу снова, чуть ниже первого удара. Девушка вскрикнула, удар толкнул её вперед.

Третий раз прут опустился на её кожу чуть ниже второго удара. Азиза снова вскрикнула от боли, её ножки согнулись, но она не двинулась с места и не попыталась прикрыться.

Хотя Ахмед был строг, он гордился её стойкостью. Большинство девочек её возраста уже бы вскрикнули и убежали, держась за ягодицы. Но Азиза знала, как переносить наказание, несмотря на свой юный возраст. Её тело покрылось мелкими капельками пота.

Ахмед подождал, когда девушка снова распрямит дрожащие колени, прежде чем нанести четвертый удар. Он считал, что вкладывает в удар прута всю мощь своей руки.
Азиза зарыдала и затем   чуть приподняла голову. До сих пор четыре удара были самым большим наказанием, что Ахмед выдавал, и она ожидала команды подняться. Но Ахмед был далек от завершения.
– Опусти голову обратно, – приказал он, – наказание будет продолжено.
Чуть всхлипнув, Азиза выпрямила ноги и взяв себя в руки.
Ахмед вновь хлестнул глубоко всадив прут в верхнюю чувствительную область выше расписанной области.
 Азиза вскрикнула громче, чем когда-либо, и ей потребовалось еще больше времени, чтобы снова опустить голову и успокоиться. Она  страдала, и ей казалось, что наказание  продолжается вечно.
– Скоро все закончится! А сейчас – потерпи! Заслужила!
Ахмед не торопился, давая девочке передышку.  Благодарность за отдых была неподдельной. Она смогла взглянуть отцу в глаза и улыбнуться сквозь слезы.
В шестой раз Ахмед хлестнул, рубанув теперь прутом с огромной силой выше по закруглению ягодиц.
 Азиза взвизгнула, и вздрогнула всем телом. Это ожидаемый  признак того, что девушка и в самом деле получила достаточно.
– Пожалуйста, папа, – взмолилась она, но очень тихим голосом, – я усвоила урок, пожалуйста, хватит!
Ей было невыносимо больно.
– Почти закончили,  – заверил мужчина,   решив, что она достаточно хорошо высечена в этот вечер.

Ахмед хлестнул наискось, перечеркнув все предыдущие полосы, и сфотографировал результат наказания на мобильный телефон. Азиза, конечно же, снова завопила, задёргалась, как подраненная птица, ей пришлось бороться с собой, чтобы не встать, но воспитатель намеревался выдать  еще один удар. Отшагнув назад, Ахмед тщательно прицелился и энергично хлестнул девушку, уложив последний   удар по диагонали через зад и теперь параллельные полосы украсились сверху буквой "Х".
Девушка снесла   удар неплохо, все же закричав, но не сделав никакой попытки подняться и успокоиться.
Как обычно Ахмед сфотографировал окончательный результат, убрал прут, смазал горячую попу маслом еще раз   и выдал  указания.
– Ты можешь встать, Азиза, – начал Ахмед , и продолжил,  –  поставь банку с маслом на место, прежде чем тереть зад".
Азиза знала правила, поэтому заключительная инструкция была излишней – отец лишь напомнил о её обязанностях на случай боли. Всё ещё всхлипывая, девушка поставила масло на верхнюю полку и вздохнула с облегчением, потирая место наказания.

Спасибо, отец! Мира и добра от всевышнего! - Она   успела поблагодарить за порку и потеряла сознание. Ахмед понял, что перестарался: порка была самой болезненной из всех, что он когда-либо применял. Прибегла на помощь жена.

Видео с телефона записало всё от начала до конца. Ахмед, как глава семьи, иногда не мог правильно оценить свои действия. Он плохо знал этику и не стремился её соблюдать, что иногда  приводило к нарушению нравственных норм.
Видео с наказанием дочери оказалось в интернете.

Особенность чеченской народной педагогики – гуманные методы воспитания. Они направлены на развитие любви, совести, добродетели через доброту и ласку. Система воспитания исключает подавление и телесные наказания, унижающие достоинство ребёнка.

По национальному обычаю: «Бить меньшего – значить унижать». «Битый и униженный гордым, смелым не вырастет», то есть вайнахи знают, какой вред может принести физическое наказание, понимают, что несправедливое наказание озлобляет детей. Отмечают, что жестокость и хула не только ожесточают людей, но и губят их.

Постскриптум.
 В Чеченской республике проверяют информацию о жестоком избиении отцом дочери
14 февраля 2022г. https://chechnyatoday.com/news/352959
 Прокуратура Чеченской Республики организовала проверку по распространённым в социальных сетях фото– и аудиоматериалам, свидетельствующим о жестоком избиении отцом своей дочери. Об этом сообщает пресс-служба органа.
– В ходе надзорных мероприятий предстоит выяснить все обстоятельства произошедшего, дать правовую оценку незаконным действиям родителя, а также деятельности органов и учреждений системы профилактики.
По выявленным нарушениям законов будут приняты исчерпывающие меры прокурорского реагирования, – рассказали в прокуратуре.
Источник добавил, что ход и результаты проверки взяты на особый контроль.

О результатах проверки я, как переводчик-стилист не знаю.
Все имена изменены.