Глава 25. Тайна Штыка

(четверг, 19:00, двое суток до Дня вакцинации)

В пустом и освещенном конференц-зале, где сидел начальник управления ФСБ, пел его любимый Шевчук. Бритвин в особо сложных случаях, требующих крайнего напряжения мыслей, всегда включал фоном ДДТ, а ситуация сейчас и на самом деле оказалась весьма непростой. Полковник не очень любил свой маленький и тесный кабинет, поэтому частенько перебирался из него в большой конференц-зал — там ему лучше думалось, особенно под осень и дождь.
Вернувшись после совещания к себе в управление, Бритвин немедленно поставил перед подчиненными особо важную задачу — до конца дня найти человека, который бросил послание в почтовый ящик на здании администрации. Команду провести экспертизу самого письма, полковник отдал еще раньше, во время совещания у Соловьева. И сейчас он уже читал результаты исследования. Но, к сожалению, никаких зацепок, позволяющих установить личность автора письма, анализ не дал. Злоумышленник написал свое грозное послание на обычной писчей бумаге формата А4, шариковой синей ручкой, печатными буквами (предположительно левой рукой). Конверт он склеил из такого же листа бумаги, китайским клеевым карандашом. Никаких отпечатков на письме преступник не оставил, но на конверте нашлись пальцы двух людей. Личность первого установили моментально, это оказалась девочка из отдела делопроизводства, которая принесла Главе письмо, а второй человек скорее всего и положил послание в ящик. Но его отпечатков ни у ФСБ, ни у полиции не имелось. Прочитав результаты экспертизы, Бритвин сразу понял, что материалы для изготовления подобного письма можно с легкостью найти в каждой второй городской квартире, а написать его мог любой житель Шахтинска. Оставалось надеяться лишь на поимку отправителя.
Но совсем не из-за этого дурацкого письма слушал сейчас полковник песни ДДТ. Его в данный момент волновала совершенно другая проблема — странная и загадочная смерть Штыка.
Еще несколько месяцев назад Бритвин самостоятельно пришел к тем же выводам насчет антиваксеров, что и его коллега полковник Котов сегодня ночью — полиция ничего не знает о текущем положении дел в партии. Однако, в отличие от городских властей, Бритвина такая ситуация совершенно не устраивала. Пусть ему никто пока не давал задания следить за Иваном Ивановичем и его гоп компанией, так как эта работа поручена полиции, но он по долгу службы обязан знать все о настроениях в партии Лопатина. В противном случае можно будет очень легко пропустить момент рождения под крылом антиваксеров каких-нибудь радикальных группировок, а если они не дай бог, задумают еще и осуществить теракт, то спрос за него будет прежде всего с ФСБ, а не с полиции.
После анализа текущей ситуации Бритвин разработал оперативный план, целью которого было внедрить в партию своего агента и узнать, что же на самом деле представляет из себя секретарь антиваксеров, Иван Иванович Лопатин, а также понять, способен ли он на реальное преступление. Полковник направил свой план областному руководству, получил добро на проведение операции, и для внедрения в стан врага в Шахтинск прибыл сотрудник из соседнего региона, старший лейтенант, которого Бритвин знал только по псевдониму «Штык». И три месяца назад операция началась.
Внедрение шпиона в партию антиваксеров прошло успешно. Командир местного ОМОНа был кое чем обязан Бритвину. Полковник как-то отмазал полицейского от пустякового, но весьма неприятного дела, грозившего тому увольнением из органов. Поэтому омоновцы, по неофициальной просьбе Бритвина, во время очередного митинга от души погоняли на Площади торжеств доцента Вострикова, а потом дали возможность ему и его спутнику скрыться от преследования на территории гаражного кооператива, граничившего с площадью. Штык спас великого ученого от неминуемой смерти, влился в партию и начал делать там успешную карьеру. Но это была лишь первая часть плана.
А для реализации его второй части начальник управления ФСБ пригласил к себе Бабушкина и между ними состоялся следующий разговор.
— Андрей Николаевич, — спросил Бритвин, угощая гостя чаем, — а что Вы думаете об Иване Ивановиче Лопатине, секретаре партии антиваксеров? Способен он устроить какую-нибудь реальную заварушку в городе, либо его потолок — это организация различных театрализованных митингов?
Вопрос был задан вроде и простой, но с некоторым подвохом, и Бабушкин это прекрасно понимал. Поэтому он тщательно подумал, прежде чем дать ответ.
— Иван Иванович митингов и не устраивает, — сказал наконец Андрей Николаевич, — для таких дел в партии есть ее официальный глава, Максим Львов, он же Троцкий.
— А чем тогда занимается Лопатин? — спросил Бритвин, — сидит сиднем в своем подвале?
— Он идеолог и стратег, ведет постоянную работу по сплочению партии, поддержанию ее духа, — объяснил Бабушкин, — Иван Иванович прирожденный лидер, и держит антиваксеров в кулаке очень крепко. А насчет того, способен ли он устроить заварушку? Сложно сказать, но я думаю, при необходимости он может сотворить любую пакость!
— А Троцкий, он что за человек, расскажите свое мнение о нем, — попросил Бритвин.
— Чисто опереточный злодей и совершенная пустышка, — ответил главный редактор. — Иван Иванович держит его для организации митингов, да произнесения речей. Ведь сам он лицо абсолютно не публичное. Но Троцкий, похоже, искренне считает себя главой партии. Вот только кроме него, так больше никто не думает. Хотя двигать речи и воодушевлять толпу Максим умеет — псевдоним обязывает.
И Андрей Николаевич захихикал.
— А еще есть какая-нибудь сила в партии, способная на реальные действия, самостоятельно и независимо от Лопатина? — спросил полковник.
— Мне, по крайней мере, о подобной силе ничего не известно, — пожал плечами Бабушкин, — я думаю, что без ведома секретаря в партии и муха не пролетит. Хотя конечно, полностью исключать такой вариант нельзя.
— Скажите, Андрей Николаевич, — продолжил Бритвин, — Вот Вы практически в каждом номере «Зари коммунизма» смешиваете Ивана Ивановича с грязью, он у Вас там каких только злодеяний не совершает, на пару с Троцким. Но почему он так равнодушно относится к Вашей провокационной писанине? Я вот честно скажу, на его месте давно бы послал кого-нибудь постращать Вас. А он, судя по всему, подобных действий даже и не замышляет.
Андрей Николаевич искренне рассмеялся.
— Потому, что такой писаниной чувствительные струны его души не задеть, — сказал он.
— А как их задеть? — спросил полковник заинтересованно, — Вы случайно не знаете?
— Случайно знаю, — кивнул Бабушкин.
Тут Бритвин и посвятил Андрея Николаевича в свой план. От редактора потребуется написать в газете статью, которая сильно разозлит секретаря антиваксеров. Тот, в отместку отправит к оппоненту парочку боевиков. Но одним из мстителей окажется тайный агент ФСБ, внедренный в партию, а вторым наверняка выберут какого-нибудь никчемного антиваксера, которого не жалко будет слить после операции. Злодеи придут к Андрею Николаевичу и провернут свой трюк с незаряженным пистолетом (полковник по материалам наблюдения знал о любимой шутке Ивана Ивановича, и посвятил Бабушкина в ее суть).
Агент после операции устрашения придет к Лопатину и скажет, что главный редактор в ходе нее случайно убит. А по реакции секретаря партии на такое шокирующее известие агент поймет, представляет ли тот реальную опасность или нет. В любом случае, совершить какие-либо преступные действия Ивану Ивановичу никто не даст, ведь он все время будет находиться под плотным наблюдением. А Андрей Николаевич после нападения посидит пару дней дома, чтобы антиваксеры поверили в его смерть.
Бритвин не сказал Бабушкину несколько важных подробностей своего плана, так как, во-первых, они зависели от личности напарника Штыка, которого выберет секретарь, а во-вторых, его собеседнику и не следовало о них знать.
Но Андрея Николаевича роль подсадной утки очень сильно испугала, и он наотрез отказался участвовать в таком опасном деле. Тогда полковник взял с него подписку о неразглашении, заверил редактора в том, что бояться ему нечего, и предложил спокойно все обдумать в течении нескольких дней, а потом и дать окончательный ответ.
Собеседники расстались, а некоторое время спустя Бабушкин снова пришел к Бритвину и дал свое согласие на участие в операции. Выглядел он весьма уверенно и, судя по всему, ничего уже не боялся. А еще через два дня вышла та самая злополучная статья в «Заре коммунизма», повествующая о незадачливом поэте и приведшая Ивана Ивановича в бешенство.
Три дня назад, в понедельник, Штык сообщил, что секретарь партии нашел ему напарника, а операция устрашения назначена на завтрашний вечер. Бритвин вызвал к себе Бабушкина, познакомил его с агентом, и они втроем обговорили все детали предстоящего дела. Будущий напарник Штыка и шапочный знакомый Андрея Николаевича, непутевый алкаш-антиваксер Олег Кузнецов, конечно же никакой реальной опасности ни для кого не представлял. Но полковник решил попутно проверить и его, на тот случай, если Олег умело прикидывается простачком. Бритвин велел Бабушкину, чтобы после щелчка пистолета тот притворился мертвым, а Штыку приказал проанализировать реакцию Кузнецова на неожиданную смерть редактора.
Словом, операция была спланирована блестяще и обещала пройти без сучка и без задоринки.