Русалка

    Мистическая история               
               
               
   Илья


Старая мебель  кособочится, смеётся надо мной.  Издевательски скалит зубы  грязная посуда в раковине. Встаю.  Одеяло падает на пол   безобразным комком. Вспоминаю  детство цвета свинца, грязно-жёлтый подростковый возраст, коричневую юность.  А в последние два года всё стало хуже, чем раньше. Намного хуже. Жизнь в кроваво-чёрных тонах это ад. Никому такого не пожелаю.  Руку опять жжёт. Стреляющая жаркая боль. Русалка проголодалась. Ей вновь понадобился ребёнок.

Закатываю рукав вытянувшегося серого свитера - опять спал в одежде. Рука вздулась. Татуировка шевелится. Грызёт руку изнутри. Только не это!

 Зачем? Ну зачем я сделал эту татуировку? Я был тогда одиноким, потерянным, никому не нужным и безнадёжно тупым. Мама продала  нашу квартиру, купила мне  крошечную комнатку и укатила в другой город с очередным кавалером. Я работал дворником - призрак в серой одежде, тень, ничто.

И однажды в зимний день в нашем доме поселилась она. На третьем этаже. Угольно-чёрные волосы, тёмные глаза, вишнёвые губы. Смотрел на неё, как на чудо. Мне и в голову не могло прийти, что Она обратит внимание на недоразумение с метлой в руках. Но Она обратила.

Её звали Жанной. Как-то  подошла ко мне и без всякого стеснения заговорила. Сказала, что работает тату-мастером на дому, муж у неё погиб в автокатастрофе,  крошечного сынишку унёс менингит. Жанне недавно исполнилось  двадцать семь лет. Старше меня, но какая разница? У чудес не бывает  возраста. А Жанна казалась мне именно чудом - золотисто-голубым, шелестящим, словно фольга. Такие сны видят любимые дети, малыши, ни разу не столкнувшиеся со злом. 

Жанна  помешалась  на татуировках - странных, черно-красных, зловещих. Считала, что человек становится полноценным лишь после того, как сделает наколку.

- Как? У тебя нет ни одной татуировки? - Жанна нахмурилась. - Это надо срочно исправить. Ты чист и наивен, как дитя. Поэтому тебе подойдёт наколка в виде русалки. Приходи ко мне завтра в три часа дня. У меня чудесные обезболивающие кремы. И я дезинфицирую инструменты на десять раз. Так что бояться нечего.


И я пришёл. Горели свечи. На окне кровянели тяжёлые портьеры. Жанна обманула. Боль была адской. Как будто мою руку погрузили в  кипящее масло. Я сжал зубы и  закрыл глаза. И видел мрачные коридоры с чадящими лампами, искажённые лица людей в чёрных балахонах, факелы и танцующих чудовищ - желтокожих, потных многоруких уродов.

А после Жанна исчезла. Спрашивал о ней у соседей. Но никто не знал, куда она уехала. Рука болела не переставая. Мне стала сниться  татуировка - черно-красная русалка, пахнущая  кровью и мертвыми цветами.

- Какой же ты идиот! Эта Жанна не человек, а принцесса из Тёмной страны. Рассказ о муже и сыне - дешёвая ложь. И зовут её Аин.  Она разводит иер, тёмных сущностей. Они поставляют Аин новые души. Бесплотные дети  ухаживают за огнецветами у неё в саду, убирают во дворце, причёсывают  тёмные кудри Аин, готовят еду.   Чаще всего мы приходим в мир людей в виде татуировок. Нам нужно как-то утолять голод. А ты думал, куда деваются пропавшие без вести? Видел объявления: ушёл и не вернулся? Приведи мне какую-нибудь девочку. Или мальчика. Не старше десяти лет. Я голодна. Иначе пожалеешь.

Я отказался. И началась борьба - долгая, изнурительная. Я метался по грязной комнатушке, а Русалка грызла мне руку острыми, как бритва зубами. Кособочилась уродливая, насмешливая мебель, скалилась грязная посуда. Даже пыль и сор считали себя выше меня. Совсем обнаглели!   Ночные кошмары прятались по углам и смеялись надо мной. От их хохота болела голова.  Суицид не удался. Предпринял пять попыток. Без толку. А боль вгрызалась и вгрызалась. В конце концов, уступил Русалке.

Вот и сегодня придётся привести Русалке  жертву. Выхожу на лестницу, закрываю дверь. Грязные ступеньки убегают от меня. Или я убегаю от них? Русалка негодует, рука, наверное, почернела и раздулась. Это ненадолго. Скоро-скоро Русалка насытится и уснёт.

Иду по улице, грязной, пустынной. Длинная серая школа - сегодня воскресенье, занятий нет - кажется навеки уснувшей, мёртвой, разлагающейся. Тёмно-зелёный длинный дом медленно умирает от старости. А, может, его тоже постепенно убивает татуировка?  Лесенки, трансформаторная будка - эти чего-то ждут. На качелях сидит девочка лет пяти или шести. Без шапки, в выносившейся ветровке. В конце января!  Ледяной ветер шевелит её жидкие русые волосы.

Русалка научила меня читать чужие судьбы. Спустя пару секунд я знаю об этой девочке всё. Зовут её Лера, она пятый ребёнок в семье. Мать уехала в больницу рожать шестого. Отец, пользуясь её отсутствием, устроил праздник жизни. Эта
Лера - идеальная жертва. Её, конечно, будут искать, но не очень упорно.


Собираюсь заговорить с ней, пригласить на чай с сушками. Лера не ела с самого утра. Давненько! Скоро  синим порошком посыпятся с неба  безысходные зимние сумерки. Перед глазами отвратительная картина. Лерка сидит на моей старой, скрипучей кровати, задаёт глупые детские вопросы. Мебель кособочится, скрипуче хохочет, по грязным тарелкам и чашкам ползают огромные чёрные тараканы.

 И тут рука моя взрывается болью. Ещё и ещё раз. Закатываю рукав, и Русалка спрыгивает на пол. Вырастает и... Бросается на Лерку.  Лерка, конечно же, визжит. Кровь заливает ободранный, давно не крашеный и не мытый пол. Русалка чавкает, на зубах её хрустят косточки. А потом, сонная, сытая, с окровавленными губами, она опять превращается в татуировку и возвращается на руку.

- Девочка, как тебя зо... - начинаю ни к чему не обязывающий разговор, когда...

Когда на руку мне бросается странная золотистая кошка. Не рыжая, а именно золотистая. Хрипло мяукает, шипит. Кричу от боли. Сердце падает в ледяную пропасть. Тёмно-зелёный дом багровеет и со смехом разваливается на куски. Смех у него старушечий, ржавый. С детства боюсь кошек. Откуда здесь эта...


Падаю. На мгновение сознание проясняется. Вижу, как раненая Русалка ползёт по снегу. Оставляет кровавый след. Кошка с шипением набрасывается на неё и пожирает. Русалка хрустит у неё на зубах. Фу, гадость! Лерки не видно. Наверное, убежала. Но вот опять красный туман, скрежещущий смех. Русалки больше нет. Нет больше  и меня. Вернее, не будет через несколько секунд. Хоть бы снег пошёл! Стало бы не так тоскливо и больно. Русалка, я всё-таки любил тебя. Любил и ненавидел. Ты была единственным, что связывало меня с Жанной. Или как её там на самом деле звали?

Сибилла

Ну вот и всё! Илья  умер. Лишь татуировка поддерживала  хрупкое, никому не нужное  существование. Иеры коварны. Сначала они высасывают жизненные силы  хозяев. А потом начинают требовать жертв. И рабы иер заманивают в свои логова детей, юных красавиц... Да мало ли кого?

Большинство так называемых маньяков - бесправные слуги иер. Рабы никого не убивают. Только наблюдают за расправой. И не получают от этого никакого наслаждения. О, наоборот! Многих каждый раз выворачивает на изнанку при виде кровавого кошмара.

 Боялась, что не смогу превратиться в кошку. На уроках магии нас учили обращаться в животных. Но одно дело урок, а другое... Тем более, что я попала в чужую, враждебную реальность. Мир людей не понравился мне с первого взгляда. Умирающие снежинки, вой сирен, хмурые лица, мрачные, нахохлившиеся дома.

Но превращение удалось. После мне казалось, что не смогу поймать Русалку - она уползёт и найдёт новую жертву. Но всё обошлось. Прошло как по маслу. Так и предсказывал  дядюшка Деон. Теперь у меня в руках рубин. Положу его маме на лоб, она придёт в себя и начнёт выздоравливать. Мама бредит уже три дня. Заболела    после того, как съела  голубое яблоко, купленное у странствующей торговки. Уже после мой дядюшка понял, что плод отравили жители Тёмной страны. Они хотят, чтобы мы все погибли. Тогда Тёмным удастся захватить человеческий мир. Рубин - единственное противоядие. Всасывается оно через кожу. 

Я - Счастье, мама - Милосердие, дядя - Добро. Есть ещё Жалость, Щедрость... Нас не счесть!  Мы - светлые лучи, на мгновение озаряющие   мир людей. Я, впрочем, пока ничего не озаряю. Мне  двенадцать лет. Стану преемницей старого, в печёнояблых  морщинках Счастья лишь через шесть годин, как оно выражается.

Для Тёмных - Страха, Ненависти, Смерти и прочих - мы, как кость в горле. Они делают всё, чтобы погубить нас. Как хорошо, что дядюшке удалось отправить меня в мир людей! Какое счастье, что  получилось убить иеру, спасти невинное создание, освободить раба татуировки и заполучить рубин!

Скоро-скоро вернусь в край алых листьев. Мама поправится. Птичка с радужными перьями станет будить меня, стучать в окно спальни жёлтым клювом. "Пора в школу. Тебя ждут чудеса. Просыпайся!" - прочирикает она. Я понимаю птичий язык. Мама научила меня этой премудрости несколько лет назад.

Подбираюсь к  зеркальному объекту - кажется, он называется киоском. Тут продают мёртвые, обречённые цветы. Никогда не смогу понять людей. Как можно радоваться, получая букет умирающей красоты?

 Чёрный кот. В мире людей и животные могут быть злыми. Отскакиваю, шиплю. То же самое делает Черныш. Убегаю во двор. Трижды подпрыгиваю и мысленно произношу: "Хаар-ин! Хаарш-ин!" Всё, теперь я девочка двенадцати лет от роду с длинными золотистыми волосами и глазами цвета сапфиров.

Нерешительно подхожу к киоску. Вдруг там притаился черный кот? Кота нет. Но... Но на меня смотрит черноволосая смуглая девчушка, глаза её напоминают тлеющие угли. Она похожа на жительницу Тёмной страны. Младшую дочь короля. Демона самоубийства. Кажется, её звали Сабриной. Но ведь Сабрина умерла от неизвестной болезни! В Тёмной стране то и дело вспыхивают эпидемии. Жители пьют грязную воду и...

Пытаюсь испепелить Сабрину взглядом. Лицо её искажается. Ещё! И ещё раз. Страшная догадка тысячью иголок вонзается  в мозг. Поднимаю руку. Сабрина делает то же самое. Закрываю глаза. Сабрина повторяет мой жест. Неужели? Нет, не может такого быть. А если и есть, в Светлой стране  всё изменится. Прощай, мир людей, холодный, недобрый, чужой!

***

И вот я снова в Городе Света. Небо стало сиреневым, значит наступил вечер. Алые листочки на деревьях беззвучно смеются. Или дрожат от страха?

- Беда! Беда! Чужая! чужая! - кричат птицы с радужными перьями.

Неужели, пока меня не было, случилось что-то страшное? Что если мама... Пробегаю мимо белых домиков.  Белостенные втягивают головы в плечи. Точнее, не головы, а зелёные крыши. Пробегаю сад. Яблони боятся, дом отшатывается. Трава, добрая, шелковистая, любящая, пытается сбить с ног. Всё равно забегаю в дом. Гостиная с алым диваном и шторами цвета заката хочет извергнуть меня. Почему комнату тошнит?

Но вот и затенённая спальня. Мама мечется в бреду. Губы сухие, почти чёрные, лицо белое, как бумага. Кладу ей на лоб рубин. Мама открывает глаза, садится на постели и с ужасом смотрит на меня.

- Уходи! Уходи! Уходи! - кричит она. Голос чужой, холодный. Как мир людей.

- Мама, это же я, Сибилла. Это я, Счастье! - голос у меня незнакомый, похожий на шипение змеи.

- Ты - Сабрина, демон Самоубийства. Всё-таки осталась жива! Эта история с лихорадкой была мистификацией!  Уходи из нашего  мира! Пошла вон! - мама хватает с тумбочки пустой стакан и кидает в меня. Пригибаюсь. Стакан разбивается о стену над моей головой.

Убегаю, плачу. Мама не узнала меня. Это конец. Но почему? Её заколдовали? Или дело во мне?

У калитки сталкиваюсь с черноглазой женщиной в ярком платке. Она поёт. Что-то иноязычное, сладостное, ядовитое. Мне приятно пить этот звуковой яд. Проваливаюсь в ярко-зелёное забытьё.

Ия

Ну вот нам и удалось заполучить новую Сабрину. Превратить Счастье в Самоубийство. Отравить Милосердие ничего не стоило. Как и все жители Страны Света, она оказалась  глупа и доверчива. После я пришла к Добру, брату Милосердия, во сне и посоветовала отправить Сибиллу в мир людей на поиски рубина. И этот идиот согласился. Золотоволосая  съела иеру и стала тёмной. Всё закономерно.

Она спит в оранжево-черной опочивальне Сабрины. Я стёрла ей память. Теперь Счастье уже не помнит, что его некогда звали Сибиллой. Что жило оно с матерью в белом доме в краю алых листочков.

Теперь демон будет поставлять в Тёмную страну новых рабов. Души самоубийц в нашем мире становятся швеями.  Без устали кроят платья для  балов. Счастье состарилось, стало забывать элементарное. Когда-нибудь  ему придёт конец. Оно превратится в золотистую пыль, и его склюют радужные птицы. А преемницы у Счастья уже не будет! Милосердие, мать Сибиллы, скоро тоже угаснет от горя. Брат расскажет Миле, что дочь её отправилась  в мир людей да и сгинула там. Мы у цели. Почти у цели...

Конец