Странный остров. Эпоха Эльфоволка. Глава 50

Зайдя с документами о переводе «эльфа» в отделение детской терапии, прозванного так с легкой руки медсестры Волковой, Рустам Усманович замер в растерянности.
Рядом с мальчиком на кровати сидела Екатерина Ким и разговаривала с ним.
- Ким Ён Шик, - произносила она, указав на малыша. - Мама, - указала на себя, ласково улыбаясь. Глаза ребенка светились радостью, он слегка неправильно по слогам повторил за ней.
- Ким Ён Шик, - приложил ладонь к своей груди.– Мама,- дотронулся пальчиками до плеча женщины. Она весело рассмеялась, снова порывисто, прижав себе мальчика, целуя в висок, поглаживая волосы на затылке и поражаясь, какие они у него длинные, блестящие.
- Умничка, ты мой! Сун Хи, смотри, как он быстро всё понимает!
- Да, очень сообразительный мальчик, - подтвердил муж Екатерины, при этом добрая улыбка тронула его губы. Мужчине нравился этот ребенок, не смотря на его странную особенность в строении ушей и привычку принюхиваться. Ким Сун Хи не был излишне сентиментальным, но мальчуган располагал к себе с первого момента общения. В нем чувствовалась особенная твердость характера, решимость, желание изучать, и, не смотря на столь юный возраст, мальчик был хорошо воспитан. Этот факт был Ким Сун Хи очень по душе. Заметив стоящего рядом врача, мужчина учтиво поклонился.
- А говорили, что он не знает русского, и как его зовут, - обижено произнёс доктор Хакимов, уставившись на датчики с показателями состояния здоровья маленького пациента. – Я же не глухой, слышу, что он там лопочет невнятно, но по-нашему.
- Не знает, - подтвердил Сун Хи, подметив недоверие, сквозящее из глаз недовольного доктора, - но моя супруга решила его научить простым словам.
- Ясно, - сообразил Рустам Усманович. – Так, насчет Вашей просьбы выписать его под вашу ответственность, не могу. Рановато еще. Надо понаблюдать за состоянием здоровья мальчика. У нас с этим строго, сколько положено, столько и будет находиться. Не имею ни малейшего желания, чтобы мне по шапке настучали, за то, что я выписал мальца раньше срока. У нас стандарты. Понимаете? Я перевел его в детскую терапию, пусть там побудет немного.
- Понимаем, – вздохнула Екатерина Ким, многозначительно посмотрев на мужа. - Но у него завтра день рождения. И мы с мужем хотели бы взять его недолго погулять.
- У меня машина, - подключился к диалогу Ким Сун Хи, - если что, сразу привезем в больницу.
- Ну, не желательно, - замялся док, растягивая слова, задумался, глядя на бодрое,  радостное настроение «эльфа».
- Пожалуйста, Рустам Усманович, - обернулась Екатерина Ким с умоляющим взглядом, не выпуская из объятий ребенка.
Наконец, доктор Хакимов сдался.
- Хорошо, хорошо, хоть это и против правил, но Вы должны понимать, что у ребенка могут начаться проблемы со здоровьем, и полиция ищет его родителей и возможную информацию, кто он и откуда. Вдруг  что-то выяснится… Напишите мне расписку.
-  Да-да, мы всё понимаем, - Ким Сун Хи серьезно закивал, - мой номер телефона, и номер моей жены у Вас есть. Если потребуется, звоните.
Счастливая женщина расцеловала щечки ребенка.
- Ён Шик, доктор  разрешил. Мой хороший, ты едешь с нами! – со всей нежностью прижала его к груди.
- Катя, люди же смотрят. Не хорошо, – сконфужено, посматривая по сторонам, вполголоса произнес Ким Сун Хи.
- И пусть, это мой сыночек, я нашла его, мой маленький Ён Шик, - счастливая она вздохнула и, закрыв глаза, слегка покачала мальчика. Малыш внимательно прислушивался к словам обнимающей женщины, мысленно повторяя за ней. Её мягкий, добрый голос, словно ласковый бальзам, заживляющий раны, ложился на слух, и мальчик успокаивался, обнимая женщину в ответ. Тихо вслух произнес.
- Мама.
 Женщина встрепенулась, взволновано взглянула на мальчугана.
- Что ты сказал, малыш?
- Мама, – повторил он более уверено и просиял улыбкой.
Екатерина даже взвизгнула от радости. Сердце ее ликовало.
- Да, правильно, я – мама, – снова начала осыпать его поцелуями: глазки, щечки, ушки, лобик и прижав нежно к себе, повторяла. – Ён Шик, как же я счастлива! Солнышко моё!
Самадриэль, а теперь уже Ким Ён Шик, не совсем понял, что сказала женщина, но что-то приятное, доброе, ласковое. Это уловил по интонации, и больше проникся к ней душой. Он заметил, что в ее глазах заискрились слезы. Мальчик не помнил, но, может, эти люди ему родные, а он всё забыл.
- Это какая-то болезнь у меня? - мысленно рассуждал «маленький эльф».– Я не знаю, кто они, но чувствую, что меня любят. Может, это мои папа и мама, но почему они не понимают меня, а я не понимаю их. И запах не знакомый. Что-то точно произошло, – прижавшись к обнимающей его женщине, бросил взор на стоящего рядом мужчину с доброй улыбкой на лице.
Лена Волкова, меняя пузырьки с растворами в капельнице у соседней кровати, наблюдала эту сентиментальную сцену. Это выглядело как в каком - нибудь романе Барбары Картленд. Она чуть не расплакалась: до чего была растрогана происходящим  и рада, что нашлись добрые люди, которые позаботятся о брошенном ребенке, удивительном, сказочном эльфе, очутившемся в нашем жестоком, грубом мире. Как то ни печально, но ей с ним придется расстаться, с этой маленькой сказкой, так внезапно вошедшей в ее серую, будничную жизнь медсестры детского реанимационного отделения. Волкова громко вздохнула.
- Елена, можно Вас на минуточку?
- А, да! – вывел ее из раздумий голос супруги Ким.
- Вы ведь поможете нам с мужем побыстрее изучить язык нашего Ён Шика?
- Силуриан? Да, конечно, помогу, - заулыбалась медсестра, осознав, что на этом ее общение с маленьким эльфом, как оказывается, не заканчивается.
Мальчуган светился лучезарной улыбкой. Казалось, от него всего исходило сияние.  Малыш указал на себя рукой и, кивнув головой, представился.
- Ким Ён Шик, - медленно, но уже четко произнес он и задорно улыбнулся.
- Елена Волкова, - произнесла девушка, приложив слегка пальцы к груди, кивнула.
Мальчик засмеялся так открыто, по-детски, заразительно звонко, это было так умилительно, что все трое, глядя на него, подхватили и засмеялись в ответ.
Только завотделением Хакимов, посматривая на них хронически невыспавшимися глазами и с кислой миной на лице, не находил ничего смешного. Сверкнув очками, Рустам Усманович пошаркал в своих шлепках в ординаторскую, бубня себе под нос.
- Ничего такого особенного я в этом мелком Шурале не вижу, кроме результатов обследования. Позвоню-ка я начальнику розыскного отдела, может, что выяснилось про него.

               
                ***

В тронный зал вошли несколько эльфов – стражников из охраны Повелителя. Они поклонились. Один из них доложил.
- Повелитель, мы осмотрели все комнаты. Прочесали лес вокруг дворца и рядом с озером, господина Самадриэля нигде нет.
- Кто охранял покои моего младшего сына, их допросили?
- Да. Они ничего не видели или не помнят. И другие стражники дворца говорят то же самое, что не видели. И все спали - и придворные, и охрана. Все. Это же подтверждает охрана у ворот дворца. Тут точно специально магия была использована.
- И, получается, что никто ничего не видел, - задумчиво повторил главный эльф, сощурив глаза, переводя взгляд с одного стражника на другого.
В зал вошел старший сын Сильфанта. Неуверенными шагами подошел ближе к отцу, учтиво поклонился.
 - Я видел, - тихо сказал Азалмэль, пряча глаза, устремив взор в пол. Его глаза были полны слез.
- Ты? Сын, это правда?
Азалмэль судорожно вздохнув, кивнул. Стоявший в тронном зале Глорфиндель стремительно подбежал к племяннику, схватив за плечи, повернул к себе, устремив перепуганный взгляд.
- Ну, что ты говоришь? Ты же спал. Не хорошо обманывать отца! – наигранно улыбался, оборачиваясь на Сильфанта. – Господин Азалмэль, перенервничал, ведь родной брат пропал, вот и говорит, не совсем понимая, - затем процедил сквозь зубы, сильно сжимая его плечи и вперив в племянника горящий злобой взгляд. – Только попробуй сказать отцу про меня, и я убью твою мать. Запомни это, гаденыш!
Азалмэль оторопев, заморгал глазами, не зная, что говорить. Дядя продолжал настойчиво ядовито шептать.
- Хочешь, чтобы она была жива, не смей обо мне даже пикнуть. Это ты хотел избавиться от брата! Ты ходил к драугру, чтобы Самадриэль всё забыл, и драугр бросил тело твоего брата в море. Твой брат теперь никогда не вернется! Понял?! Нет его больше!  Теперь ты – единственный наследник трона и владений Эль – Риша!
- Глорфиндель, хватит  с ним шептаться. Пусть скажет, что видел, – осадил его Сильфант.
- Брат, ничего он не видел, приснилось ему всё.
- Это так, Азалмэль?
- Нет.
Глорфиндель снова заволновался, не зная, что на уме у этого упрямого мальчишки.
Сильфант заметил, что глаза сына полны слез. Нижняя губа трясется и, он весь бледный.
Дядя снова припустился шепотом науськивать племянника, что надо отвечать отцу, в противном случае, он пожалеет о сказанном.
- Брат, что происходит? – строго спросил Сильфант, которому не нравилось влияние Глорфинделя на его сына. – Скажи нам всем, что ты шепчешь ему?
- А, так, безделица, брат! – заискивающе улыбнулся брат Повелителя. – Успокаиваю, чтобы не переживал.
Глорфиндель отвернулся, и улыбка внезапно сменилась на недоброжелательную усмешку. Повелитель повторил сыну вопрос строгим, но спокойным тоном.
 - Что ты видел, Азалмэль?
Мальчик некоторое время в нерешительности молчал. Его нижняя губа и теперь подбородок тряслись. В горле появился ком. Его глаза покраснели, и по щекам начали струиться слезы. Он был готов упасть в обморок или громко разрыдаться и, как всегда, убежать.
Серьезный взор отца, устремленный на него, ожидал ответа.
- Я видел, - тихо пробормотал Азалмэль, - что кто-то заходил в комнату Самадриэля. Они забрали его. Одного я узнал, это был дра… - тут он запнулся на полуслове. Его охватил ужас. Гнев отца может быть, по истине, страшен, но затем он подумал, что драугр убил Самадриэля, теперь может убить маму, лучше отцу знать об этом. – Это был драугр. Он унес брата к морю и бросил в воду, где глубоко. Самадриэля больше нет… - последнюю фразу он произнес едва слышно.  Азалмэль ожидал, что на него сейчас обрушится потолок вместе со страшным гневом отца.
- Как получилось, сын, что ты общался с демоном, если я запретил, и как драугр проник во дворец и знал, где комната Самадриэля? – главный эльф спрашивал тихо, но твердо. Душа Азалмэля съёжилась в комок, он даже почувствовал, как стены давят на него. Каждое слово, сказанное отцом, каждый вопрос, ложился грузом вины. Он опустил голову, не смея поднять глаза.
 - Я… - едва слышно промямлил старший сын, - я ходил к демону. Хотел только, чтобы он всё забыл. Добавил ему в еду «Нериум». Я не хотел, чтобы он умирал. Не хотел…
Отец молчал. Его молчание было невыносимо.
- Лучше бы накричал, - подумал Азалмэль, шумно вздохнул. Напряжение накалялось.
- Ты один это придумал? – наконец, холодно спросил отец. На его лице не дрогнул ни один мускул.
- Д-да, - чуть, запнувшись, кивнув, пискнул провинившийся сын, упал на колени перед суровым отцом, роняя слезы на мраморный пол. В зале все замерло. Как будто застыло.  Повисла гнетущая тишина.
- Сын, ты совершил несколько непростительных проступков.
- Да, отец, - вхлипнул Азалмэль.
- Ты нарушил мой запрет, не общаться с драуграми.
Сын тихо кивнул, размазывая кулаком слезы по щекам.
- Ты отравил своего младшего брата, - кивнув, мальчик разразился взрывом рыданий, при этом голос отца оставался твердым, как металл.
- И ты стал сообщником демона в убийстве Самадриэля.
Плач мальчугана стал громче. Он стоял на коленях на мраморном полу зала с опущенной головой. В какой-то момент он поднял заплаканные, красные глаза на отца и сквозь рыдания закричал.
- Я не хотел, чтобы Самадриэль умирал! Не хотел!
Порыв ветра с колючим снегом ворвался в зал, как знамение, что отец холоден, как лёд, и вина сына непростительна.
Сильфант мельком заметил, что Рангхильда – Мэрриэль тихо утробно рычит, скалит зубы, шумно начала дышать и готова наброситься на виновного в смерти ее волчонка. Он спокойно обернулся к ней и ласково произнес, накрыв ее руку своей.
- Дорогая, я уверен, мы найдем Самадриэля. Он сильный, просто так не пропадет. Не переживайте.
 Повернувшись к сыну, жестко продолжил.
-  Из всего выше мной сказанного, повелеваю! Моего старшего сына Азалмэля считать виновным в ослушании и в смерти своего младшего брата Самадриэля! И сослать его к Горным эльфам до окончания срока его жизни! Такова моя воля, Повелителя лесных эльфов и владений Эль – Риша!
Супруга Сильфанта попыталась робко вмешаться.
- Дорогой, Азалмэль ошибся. Может не надо так надолго его ссылать?
- Извини, Мэрриэль, по его вине пропал Самадриэль.
Жена закусила губу, опустила глаза, полные слез и не смогла ничего ему возразить.
- Завтра же отправить его в Западные земли. А сегодня ночь пусть проведет в темнице.
Глаза Повелителя сверкнули гневом, рука держала рукоять эльфийского меча. Сильфант понял, что предреченное чародеем, начинает сбываться... "Пропало Солнце... Изгнана Тьма"...

17.08.2022