СемьЯ Продолжение 1

Последующие за этим страшным событием дни были похожи на бешено вращающееся колесо. Ирина куда-то звонила, с кем-то разговаривала, что-то делала, выслушивала чьи-то соболезнования. Она словно сошла с ума, ничего не слышала и не видела, действую автоматически. Даже слёзы пропали. И только поздно вечером, когда в дом вошли сыновья, приехавшие из Москвы, она, крепко прижав их к себе, заголосила, забилась раненой птицей.

Провожать Виктора пришло очень много народу: и его сослуживцы, и коллеги Ирины, соседи, родные, знакомые и незнакомые люди, неравнодушные к человеческой беде. Из Казани приехал брат Виктора. Всё время до похорон он не отходил от Ирины, что-то говорил ей успокаивающее, но она словно не понимала значения слов, а только чувствовала у себя на плече его горячую тяжёлую руку. И на поминки пришло много людей. Многие выступали, рассказывали о том, какой он был хороший работник, замечательный муж, заботливый отец. Слова лились рекой, а Ирина всё задавала себе вопрос: «За что же его, такого хорошего, убили?» Но ответа не было, и Ирина знала, что и не будет.

После поминок в доме Ирина осталась одна с сыновьями и Павлом, братом мужа. И опять разговор крутился вокруг того же вопроса, на который никто не мог дать ответ. А Ирина вдруг вспомнила и о переоформлении дома, машины и о словах мужа, последних, сказанных ей словах. Всё это было не просто так, Виктор что-то не договаривал, чего-то опасался. А когда Валерка, старший сын Ирины и Виктора, вдруг спросил: «Мам, у тебя денег-то хватило на похороны или у кого перехватила?» - Ирина вдруг вспомнила, как муж совсем недавно бросил ей словно невзначай:
- Ир, я все деньги с книжки снял.
- Зачем? – Ирина подняла на мужа удивлённые глаза.
- Как зачем? Может, в путешествие отправимся, ты ведь хочешь. А нет, так мальчишкам отдадим, пусть из ипотечной кабалы выпутываются.
Ирина тогда не могла дать логичное объяснение поступку мужа, а теперь всё поняла: Виктор серьёзно готовился к чему-то страшному и неизбежному. Теперь стало ясно, к чему.

На следующий день, сходив на кладбище, Павел уехал, и Ирина осталась с сыновьями одна в большом доме.
- Вот и нет у вас, ребята, папки, нет вашего помощника и защитника. Теперь вы моя опора и защита. Не подводите меня и отца. Живите честно. Ты, Валера, семью свою береги, дочку. А ты, Виталий, сто раз подумай, прежде чем семьёй обзавестись. Жениться надо раз и на всю жизнь, - Ирина говорила тихо, но слова её западали прямо в душу сыновьям.
- Мам, а ты-то как теперь будешь? – спросил всегда заботливый и ласковый Виталий. – Может, с нами поедешь? Со мной жить будешь. Вот красота будет! Все вместе мы – сила!
Виталий вдруг счастливо улыбнулся: так понравилась ему мысль, только что высказанная вслух. Ирина слабо улыбнулась сыну и покачала головой.
- Нет, мальчики, никуда я не поеду. Тут жить буду, вас поджидать, - Ирина прижала головы сыновей к своей груди. - Пока так.  А там посмотрим, что будет. К вам в гости ездить буду. Проживем как-нибудь. Эх, папка, ты наш папка…
- Мамуль, давай отцову машину Витальке отдадим. А то он на колымаге ездит, во всей Москве такой один, - предложил Валерий.
- Да, ладно вам! – отмахнулся меньшой, у которого от слов брата засверкали радостно глаза.
- Ребята, всё решим после сорока дней. Дел много. И снегоход надо продать, и с ружьями что-то решить, я не знаю, что, и с разбитой «девяткой», - сказала Ирина.
- Там, мам, одни колёса целые, а с оружием…Это надо в полицию обратиться, там подскажут, - сказал Валерий.
Затем Ирина оставила детей, чтобы собрать их завтра домой: горе горем, а это надо было делать.

Дети уехали, и Ирина осталась одна. Она несколько раз бегала на кладбище, говорила там с мужем, и на душе становилось легче. К ней приходил участковый, забрал у неё огнестрельное оружие и пообещал решить с ним вопрос, выставив на продажу. Приходил к Ирине и сосед её, Михаил, с которым Виктор был очень дружен.
- Ира, - сказал он ей однажды, -  если снегоход будешь продавать, я возьму. Как память о Витьке. Деньгами не обижу, но миллионов у меня мало, сама знаешь.
- После сорока дней заберёшь технику, - согласилась с ним Ирина.
Однажды она пришла в школу и, подходя к учительской, услышала своё имя и имя мужа. Она открыла дверь и увидела двух своих подруг – коллег.

- Привет, девочки! Что это вы с утра нас с Виктором поминаете, косточки промываете, - не очень доброжелательно обратилась Ирина к ним.
- Тебе-то что промывать? Вся промытая, аж светишься! Ты ешь что-нибудь или святым духом обходишься? – подступила к Ирине Татьяна Ивановна.
- Ем!
- Ест она! Ты чего на кладбище каждый день носишься? – поддержала подругу Елена Васильевна. – Он-то уж так о тебе не убивался бы, точно! Кобелина, он и есть кобелина!
- Лен, ты о ком это сейчас? Кто кобелина? Я не поняла, - Ирина растерянно смотрела на подруг.
- Не поняла она! Как с завязанными глазами с Витькой жила. Словно воском уши тебе залило! – не унималась Елена.
- Девчонки! Хватит! Хватит, вам говорю! – Ирина зажала уши руками.
Но подруги, вероятно, решили идти до конца и рассказать ей о том, о чём все вокруг знали, а Ирина не знала.
- Ирина, мы считаем, что должны с тобой, наконец, поговорить, открыть тебе, так сказать, глаза, чтоб ты дурой круглой не выглядела. И посмешищем тоже!
Подруги сели поближе к Ирине, взяли её за руки.
- Ир! Ира! Ты из районного ДК Оксанку Порошину знаешь? Она ещё поёт на концертах..
- Знаю. А что с ней? – Ирина непонимающе уставилась на подруг.
- Ничего с ней. Здорова. Два года назад родила сына. Воспитывает.
- А-а-а! Сын – это здорово! Она ведь, вроде, замуж не выходила? – Ирина никак не могла понять, к чему клонят подруги.
- Муж? А зачем он ей нужен, когда у неё Витька твой есть? – Елена Васильевна выпалила эти слова и испуганно прикрыла рот ладошкой.
- Мой Витька? Вы что? Офигели совсем? Да, чтоб мой муж… - Ирина дрожала от возмущения, поглядывая то на одну, то на другую подругу.
- Успокойся, Ира! Твой муж давно с ней. И сын Оксанкин – от него. Все знают. Ты одна, словно спящая царевна, - решительно объяснила Елена.
Ирина поднялась со стула и направилась к дверям.
- Ир, ты куда? – хором спросили её подруги. – Мы как лучше хотели, Ир…
- Оставьте меня девочки… На улицу выйду, - ответила им расстроенная женщина.

На улице дул пронзительный ветер, кружа по школьному двору пожелтевшую листву. Мимо учительницы пробегали дети, спешащие в классы, но Ирина ничего не замечала. Слёз у неё не было, а в груди было так больно, словно туда вогнали кол. Кажется, ещё немножко, и силы оставят женщину, но тут к ней подбежали девочки, её ученицы, и завертелись юлой.
- Ирина Петровна, пойдёмте в класс! У нас сейчас ваш урок будет! – позвала её девочка с толстой косой.
- У нас диктант сегодня? – вторая юлой вертелась перед Ириной.
- А я новую книгу сказок в школу принесла! Вам показать? – девочка с огромными бантами ухватила Ирину Петровну за руку.
Девочки тараторили, не переставая, не выпуская рук Ирины и постепенно увлекая её в помещение.

Ирина провела уроки на автомате, как во сне, а потом пошла к директору, чтоб отпроситься, сославшись на страшную усталость.
- Калерия Сергеевна! Я к вам! Отпустите меня, пожалуйста, домой. Сил моих нет, - Ирина опустилась на диван.
Директор подошла к Ирине и присела с ней рядом.
- Я понимаю вас, Ирина Петровна! Смерть – это страшно, да ещё так рано, когда столько планов…
Ирина всем корпусом повернулась к пожилой женщине и, взяв её за руку, прошептала:
- А то, что про него говорят…Что говорят про него – это правда? – во рту у Ирины всё пересохло. Ей так хотелось услышать от уважаемого человека, что всё услышанное ей сегодня - сплетни, слухи, что не надо на них обращать внимания: злятся люди как всегда.
Она смотрела в глаза Калерии Сергеевны, не отрываясь и не выпуская её рук.
- Милая вы моя! – Калерия Сергеевна погладила Ирину по голове, словно та была несмышлёнышем. – Хотела бы я вас утешить, но, к сожалению, нечем. Это правда. Я думаю, в какое-то время Виктор ошибся, допустив эту связь, а потом запутался, испугался. А Оксана… Всем счастья хочется. Даже подобным образом, что я, естественно, не одобряю.

Ирина тупо смотрела перед собой.
- Теперь ничего не исправишь: Виктора нет. А мальчик растёт, и он ни в чём не виноват, - тихо говорила Калерия Сергеевна. – Поэтому надо жить! Жить! Поднять голову и жить! Работать! В работе – спасение! В детях – спасение! Всё наладится!
- Мне и Виктор сказал в последний день, уезжая на работу, что надо жить, не смотря ни на что…- тихо сказала Ирина.
- Он знал, что вам трудно будет. Всё наладится, уверяю вас. Вы ещё молодая…
Ирина покачала головой, с недоумением поглядела на директора.
- Да-да, молодая! Впереди ещё счастье возможно. И не только материнское… Сейчас идите домой, выпейте лекарство, а ещё лучше – сто грамм, и спать. Спать! Сон лечит. А завтра на работу. Готовьте мероприятие, урок открытый, уйдите с головой в работу, и всё пройдёт. Поверьте старой учительнице.
- Спасибо вам, Калерия Сергеевна! – кивнула Ирина и тихо вышла из кабинета директора.