Возвращение Шибы Реддингтон... из Испытаний Джеймс

ВОЗВРАЩЕНИЕ ШИБЫ РЕДДИНГТОН


Есть правило в Команде -
Реванш берем, не мстя -
Поверженный противник -
Теперь твое дитя!



Последнее сообщение Уоллеса Смита со съемочной площадки проекта “Изумрудная Вольфрамовая Нить”:

Вступление, которое на вес золота:

Я ЗНАЛ, что Моретр готовил всем сюрприз. Рейтинги шоу упали с тех пор, как Женский Совет запретил драки, стрельбу и пропаганду алкоголя (мы теперь пьем тайком, в сортире).

Ах, вы скоро все узнаете. То, что сейчас случится - Женский Совет скажет - уж лучше драки и стрельба.

А может, они так и не скажут. Где Женский Совет? Леди Ти, Матушка, Леди Анна, Гиада - они на кухне, возятся с ужином. Они не знают, что на нас надвигается.

На фоне этой идиллии Джим милуется с Шибой Реддингтон, которая решила, что настало время вернуться назад на съёмочную площадку после 1,5 года “отпуска”.

Она явилась улыбающаяся, и одетая как на парад - чистейшая белая рубашка, идеально отглаженные черные брюки, начищенные ботинки. Это Дэвид чистит ей ботинки - 100%.

Но самое обидное это то, что рубашка ее облегает стальные мышцы. Эта хитрая женщина все рассчитала, и качалась, чтобы впечатлить Джима.

И впечатлила. Всех.

От Келлспелла пахнет какими-то незнакомыми, дорогими мужскими духами.

“Ты стал следить за собой с тех пор как мы расстались?” Шиба шепчет Джиму на ухо.

“Нет, что ты!” Келлспелл расплывается в чарующей улыбке, и продолжает скороговоркой, оглядываясь по сторонам. “Это просто меня обняла Леди Сена, которая проходила через нашу спальню в бывшую спальню Генри, потому что теперь она там живет со своим женихом Патриком, который мне никогда не нравился, а теперь пришлось принять. “Я сказал ей - “Мазал-тав”, по еврейской традиции, и они теперь оба у меня на зарплате. Очень много случилось, пока ты отбывала срок в конце коридора”.

“Я сама туда ушла, Джеймс.” Спокойно напоминает Шиба.

Дэвид Реддингтон, ее избранник и мужчина внушительных размеров (но, по слухам, нормальный мужик, и не тиран), держит Шибу за руку, и смотрит на нее с любовью и обожанием. “Я ушла, потому что я любила тебя. Но ты выбрал Генри Карлтона.”

“Ты ушла, потому что ты любила Дэвида, и использовала меня, чтобы устроить его здесь на работу.” Джим смотрит Шибе в глаза, и я знаю, что они зацепились на каком-то глубоком уровне, и эти полтора года были испытанием на прочность их отношений.

И их отношении выдержали это испытание.

“Пусть так.” Отвечает Шиба, не моргнув. Она знает, какую власть имеет над Джимом, и ее не смущает факт того, что она не всегда была с ним искренна. На самом деле она НИКОГДА не была с ним искренна, и всегда толкала свою повестку дня. И сейчас толкает.

“Теперь Генри тебе не конкурент.” Продолжает Джеймс, погрустнев.

Есть правило в Команде -
Реванш берем, не мстя -
Поверженный противник -
Теперь твое дитя!

Генри уже ничего не соображает, Шиба. Мне приходится кормить и мыть 6-ти футового 47-летнего мужчину, пока другие члены команды отвлекают его блестящими бумажками, привязанными на ниточку. Не уходи больше. Возвращайся ко мне навсегда. Я помогу тебе с твоей проблемой, если ты поможешь мне ухаживать за Генри.”

После этой тирады Келлспелла Шиба и Дэвид кивают друг другу с серьезными лицами. Ментальный регресс английского любовника Джима, Генри Карлтона, уже давно ни для кого не секрет. Если ты метишь в нашу команду, ты будешь как пожинать сладкие плоды славы и хороших гонораров, так и ухаживать за душевнобольными ее членами. Как в монастыре, среди монахов или монахинь. Один за всех, и все за одного.

Дэвид Реддингтон и Джим протягивают друг другу руки. Они будут ухаживать за Генри и любить Шибу вместе.

Возможно именно этого Шиба и желала - своего собственного мини-гарема из послушных мужчин.

Но где во всем этом я? Я знал, что Джим всегда хотел от меня избавиться… У него слишком много других претендентов на место в его сердце.

Кстати, вот и конец моего последнего дня на съемочной площадке. Доигрался с депрессией. Продюсерам это надоело, и меня отсылают “отдохнуть” в конце коридора. То, чего я так боялся, все-таки случилось.

А Шиба, несмотря на положение, выглядит прекрасно! И Джеймс полностью ею увлечен. Обратите внимание - они даже не смотрят в мою сторону. Как будто я и не существую.

Я оставляю мой Антуриум и выхожу в холл на ватных ногах. Дойти бы, не рухнув…

Падаю без сил прямо за дверями. В лицо мне - десять камер.

“Что побудило вас оставить Джеймса Келлспелла?” Сует мне микрофон в лицо молодой Аркабин, совершенно других черт лица, нежели Аркабины Принца Моретра. Когда они успели прилететь? Как они узнали, что Третьего Оператора отстранили?

Микрофон - тоненькая нить, которая появилась из запястья журналиста, щекочет мне нос.

“Это потому, что лидер “Изумрудной Вольфрамовой Нити” плохо с вами обращался?”

“Оставьте меня в покое…” Я поднимаюсь, отказываясь от попыток журналистов помочь. “Я не “бросил” Джима. Я полтора года работал без выходных. Я ел и спал на работе! Я заслужил отпуск!”

“Отпуск?”  Журналисты переспрашивают друг друга, и я умудряюсь улизнуть в момент замешательства.

Да, отпуск! Я бегу по коридору так быстро, как эти старые ноги могут меня нести. Забегаю в комнату Шибы, и падаю на их с Дэвидом постель. Уже пьян, каюсь. Стараюсь отключиться, но запах Шибы не дает мне покоя, плюс - я начинаю скучать по Джеймсу так, что сил больше нет.

Зачем я “вытек” в какой-то “отпуск” как вода из разбитого стакана?! Люди дерутся за место на съемочной площадке, а я ушел сам… Я сошел с ума?!

Но я уже принял решение. Моя депрессия совершенно забила меня. Более того, настало время Джиму узнать о том, чем Шиба Реддингтон занималась все эти полтора года.

Сегодня утром она явилась нам, чуть ли не с нимбом на голове. Это был сильный реванш. Он был направлен на то, чтобы показать Лорду Генри Карлтону, кто тут теперь будет всем заправлять!

Но она вернулась не просто так. Каждый дурак может уйти и вернуться. Она вернулась с “подарком” для нашей команды. Она несет нам очередной виток опасности. Наркотика, на которой так давно подсел Джим, да что говорить - и мы все.

Мученичество - это любимый конек мазохиста Джима, в которого я так глупо втюрился двадцать лет назад.

Вы не можете удивить его деньгами. У него к деньгам - стойкий иммунитет. Он перевидал слишком много свиней с деньгами в кабинетах из кожи… Но вы можете удивить его другим.

Жертвой за Веру.

Единственное, что может зацепить Джима - это если вы станете БОЛЬшим мучеником, чем он.

Два года назад, когда Шиба Реддингтон и Генри Карлтон не поладили на съёмочной площадке “Изумрудной Вольфрамовой Нити”, и Шибе пришлось уйти - никто не думал, что она вернется.

И вот теперь она вернулась, в ореоле мученицы. Об этом позже. Как Оператор Базы Данных Аркчилов, я могу видеть немного больше, чем все остальные.

Шиба Реддингтон несет нам грозу, в которой до нитки промокнет и наложит в штаны даже видавший виды Джим. Уже не говоря обо всех остальных.

“И зачем я здесь, если Уоллес продолжает вещать из моей комнаты, а все следят за мной - думают, что я буду что-то из себя изображать?” Шиба пожимает плечами и медленно опускает голову с коротко подстриженными седыми волосами, которые так обожает Джеймс.

Последний следит за каждым ее движением с обожанием.

Вот ведь актриса, наша Шиба. Она-то ЗНАЕТ, ПОЧЕМУ ЗА НЕЙ СЛЕДЯТ не только глаза жадной до чужих секретов публики. За ней также следят ВСЕ ШЕСТЬ АРКЧИЛОВ, КОТОРЫЕ ЗАПИСЫВАЮТ НАШЕ ИДИОТСКОЕ ШОУ.

“Я должна начать вещать, потому что я - твой 1й Оператор Базы Данных Аркчилов!” Шиба смотрит на Джима свысока. “Я не понимаю, почему продюсеры не дают мне выполнять мои обязанности!”

Нет. Ты не должна вещать, потому что ты… скоро станешь гвоздем программы по совершенно другим причинам! У вас, дорогая миссис Реддингтон, не будет времени выполнять обязанности Оператора Базы Данных Аркчилов. И вы это прекрасно знаете.

“Мне кажется, что тебя пока от этого освободили. Тебе предназначается какая-то более важная роль.” Джеймс отвечает неуверенно. “Я считываю, что нас всех сильно подставили, а ты - метишь на Мученичество, и ты получишь его любым путем. Твое желание стать мученицей, как Леди Анна, заглушает в тебе голос разума.” Келлспелл держит Шибу за руки, сверля ее взглядом.
“Ты… ты беременна…”   Келлспелл не долго мучился в догадках.

Шиба кивает. “Я беременна от Дэвида.”

Это мы еще посмотрим.

Келлспелл не может это подтвердить. Он вглядывается в Шибу и видит более чем одного отца.

Я вижу замешательство Джима, и жду, что он что-то скажет. Но он решает отложить щекотливый вопрос отцовства ребенка Шибы на более благоприятное время.

“А насчет Мученичества…” Шиба парирует очень спокойно. “Не помню, чтобы я спрашивала твое мнение на тему того, кем мне становиться. Поэтому заткнись, и принеси мне чашку чая.”

Джеймс улыбается, и, опьяненный своими чувствами к ней, целует Шибу в губы: “Конечно, сейчас… Все, что хочешь… Я так тебя люблю… Пусть Уоллес вещает. Я хочу, чтобы мы с тобой, и Дэвид, хорошо провели время, и не отвлекались ни на какие обязанности, прежде чем ты родишь!”

“Тихо…” - Шиба прикладывает палец к губам Джима. “Не все еще знают… И возможно - я буду носить еще полтора года. Мы не можем бросить все на полтора года…”

Может, Джим не любит меня так страстно, как Шибу… Но я все равно - на коне. Джим просто не знает, что она ему принесла. Он даже не подозревает, что будет дальше.

А я - знаю.

Поэтому припас три бутылки виски.

“ЕЩЕ ПОЛТОРА ГОДА?!” Келлспелл выкатывает глаза. “Почему так долго?”

Теперь бы ему докопаться - почему так долго, но Генри Карлтон просыпается, и обводит спальню Джеймса мутным взглядом. Генри невнятно хнычет, и Джеймс бросается к нему со стаканчиком молока и бутербродом с тунцом.

Уильям отрывается от пива, берет фольгу на ниточке, и трясет этой нехитрой игрушкой для котят перед лицом Генри. Генри перестает плакать, улыбается, и пытается поймать фольгу.

“Я в порядке. Я могу вещать”. Шиба ходит туда-сюда по спальне Джима, одетая как на высокий прием - белая рубашка и черные брюки, чисто выбрита, и подстрижена. У нее прямая спина, высоко поднятая голова, и высокомерное, насмешливое выражение лица. Просто небо и земля по сравнению с тем обросшим, горбящимся стариком, который встречал меня у своей двери в конце коридора всякий раз, когда я мчался в Офис к Принцу Моретру.

Полтора года - старик в депрессии, такой же как и я. Ну, нищий еврей и нищий британец, ладно, разница небольшая. Причем тут вообще это.

Но вдруг - эта красавица. Не дашь больше тридцати. А ей - 53. Вот как она умеет сбросить хандру.

Не зря меня выперли со съемочной площадки. Я только наводил на всех хандру.

“Миссис Реддингтон, Уоллес Смит на связи.” Посылаю ей на Антуриум. “На вашем Антуриуме - поднимите розовое облако в нижнем углу треугольника и держите его вверху… Знак для Аркчилов - это переведет стрелки на меня. Я буду вещать за вас. Прошло слишком много времени, и обязанности Оператора Джеймса очень изменились. Вам нельзя столько нагрузки в вашем положении… В положении. Мои поздравления…”

Я собирался добавить - “Я даже не мог себе представить, чтобы у идиота Джима когда-то были дети. Его надо было сразу кастрировать, чтобы не загрязнять генетический потенциал человечества.”

Но меня останавливают. В моем сознании появляется преграда, которая просит этого не говорить. У вас такое было?

Но срезанная цензурой мысль все-таки успевает скользнуть к Шибе.

“Как вы можете так про Джеймса!” Шиба отвечает мне, закрывая рот рукой. “Я уверена, что у него будут дети! Не надо так говорить! И особенно в прямом эфире! Правила изменились с тех пор как я ушла? Господин Смит, вы уже полтора года работаете на моем месте, и вы не научились “фильтровать базар”, который идет в прямой эфир?”

Представьте себе, весь в депрессии, я не ожидал, что у Шибы хватит сил и желания драться со мной. И да, “базар” я отфильтровал. Не сказал самого главного. И того, что я сказал - она не поняла. Она думает, что беременна от Дэвида Реддингтона, которого так любит. Она пока не осознает, что ее ребенок - это Франкенштейн, потому что Принц Моретр и его научный центр под руководством доктора Шербина рутинно ставит эксперименты на нас всех.

Как ни крути - куда я ни взгляну, нас используют как подопытных мартышек.

Уоллес Смит, в эфир: Простите, это просто недопонимание.

Недопонимание? Они сейчас все поймут.

Я - 3й Оператор Базы Данных Аркчилов Джеймса Келлспелла. Коротко - 3й Личный Оператор. Шиба была первой. Не вынесла напряжения на рабочем месте, и ушла. Вернее, вынесли вперед ногами со съемочной площадки. Краткое описание Сезона 10 и 11 - полтора года отсутствия Шибы, во время которых я, Уоллес Смит, вел все передачи…

И вот теперь она снова на коне. Она должна была вернуться с реваншем против Генри Карлтона, из-за которого ушла полтора года назад. И случился реванш так реванш. Свежий, ка ветер. Сбивающий с ног, как ураган.

Однако, к моменту когда Шиба вернулась со своим “реваншем”, Генри уже не разговаривал, а только сидел на саркофаге Уильяма Конроя, и ждал сэндвичей с тунцом.

Есть правило в Команде -
Реванш берем, не мстя -
Поверженный противник -
Теперь твое дитя!

Она думала, что будет драться с Генри, как раньше. Но это пустое. Генри плачет и просит молока. Генри регрессирует в кота. И мы все должны помочь Джиму нести этот крест.

“Мне бы очень хотелось, чтобы мы могли сделать какую-то отдельную комнатку для моего будущего ребенка. Ты должен все организовать!” Шиба отвлекается от разговора со мной по Антуриуму, глядя на Джима как будто они оба - в Египте, и она - фараонша Хатчепсут, а он - ее раб!

Ни до кого не дошло подписаться на эксперименты Дока Шербина со товарищи. Только у Шибы хватило смелости. Теперь она будет заправлять Джимом пуще Генри Карлтона.

Но не все так просто, как хотела Шиба.