Война смыслов и специальная военная операция. Окон

          Война смыслов и специальная военная операция. Окончание.

                Наконец-то добрался до клавиатуры. Пора завершать свои субъективные заметки о специальной военной операции. На фронтах продолжаются позиционные бои, взятие посёлка Пески Ясиноватского района  ДНР и села Уды Богодуховского района Харьковской области подаётся комментаторами почти как переломный момент в специальной военной операции.
Но на фоне «прилётов» в крымских Новофёдоровке и в Майском (хотя каких таких прилётов, только самовозгорание), а также разрушения мостов в Херсонской области это звучит не слишком убедительно.
                Может показаться, что разговор о войне смыслов слишком затянут из-за попыток выяснить такте смыслы для войн ХХ века. Но проблема в том, что любые исторические события имеют свою предысторию. И в этом отношении нет разрыва между историей Российской империи, Советской России и Российской Федерации, провозгласившей в 1990 году свой суверенитет. Это же относится и к специальной военной операции.
                Другой существенный момент связан с тем, что смыслы войн для различных групп внутри элиты и основной массы населения часто не совпадали. Элиты решали с помощью войн свои задачи, население просто выживало, пытаясь уцелеть в бурном потоке событий, на которые никак повлиять не могло. И чем сильнее перекрывались социальные лифты, дававшие возможность хотя бы частично обновлять элиту, тем больше становился разрыв в понимании смыслов происходящих событий.
                Иосиф Виссарионович Сталин создал уникальную систему номенклатурных должностей, благодаря которой и функционировал на первых порах социальный лифт, вознёсший к вершинам новых людей из народа. И именно номенклатурная система уничтожила этот социальный лифт после его смерти, превратив бюрократию в коллективного феодала вроде рода Рюриковичей, выступавшего в роли коллективного владельца земель, ставших впоследствии Российским государством. Уже в 50-ых годах разрыв между «начальством» и «народом» стал достаточно глубоким, а в середине 70-ых годов превратился в пропасть. В какой-то степени механизмы партийного контроля и спецслужбы сглаживали этот разрыв, но руководство страны жило в своём измерении с номенклатурными дачами и распределителями, а население в своём, с дефицитом товаров народного потребления и блатом как основным способом решения серьёзных проблем.
                Руководство волновала международная политика, от успешности которой зависели как вес Советского Союза на международной арене, так и личные карьеры номенклатурных работников. Население же больше волновала возможность приобретения дефицитных товаров, возможности хоть раз в жизни съездить за границу, «отмазать» сыновей от армии за счёт их поступления в ВУЗы с военными кафедрами, приобрести в обход очереди машину или мебельный гарнитур. Это для так называемой интеллигенции, ставшей советским аналогом «среднего класса» на Западе. Для основной же массы населения главным было просто обеспечить сносный уровень жизни, если очень повезёт, получить квартиру от производства и быть как можно дальше от начальства и силовых структур, контакты с которыми не сулили ничего хорошего.
                Поэтому фактически до 2 марта 1969 года, когда дело дошло до прямых столкновений наших пограничников с китайскими военнослужащими основную массу населения внешняя политика, включая и локальные войны, не интересовала никак. К огромному облегчению для основной массы населения эти события, как и бой 13 августа 1969 года у озера Жаланашколь в Казахской ССР, носили локальный характер и к серьёзному вооруженному конфликту с КНР не привели.
                И вплоть до 24 декабря 1979 года, когда начался ввод советских войск в Афганистан, основную массу советского населения смыслы большой политики волновали очень мало.
                Для советского же руководства весь период после Великой Отечественной войны был периодом борьбы с империалистами, желавшими уничтожения СССР и его социалистических союзников. Однако всё было не так однозначно. С одной стороны, шло постоянное соперничество, в том числе и военное, с другой постоянно шли межэлитные контакты, уже при Никите Сергеевиче Хрущёве приведшие к формированию политики мирного сосуществования двух систем – социалистической и капиталистической. Если Иосиф Виссарионович пытался всячески оградить номенклатуру от прямых контактов с иностранными элитами (что в значительной степени и привело к массовым репрессиям в конце 30-ых годов и в послевоенные годы), то при Никите Сергеевиче контакты по линии партийных органов и спецслужб стали весьма интенсивными, и важную роль в них играли такие видные партийные деятели, как Отто Вильгельмович Куусинен и Анастас Иванович Микоян. Началась практика студенческих обменов, налаживалось сотрудничество по линии научных организаций и создание «обществ дружбы» с различными странами, активизировались связи религиозных деятелей. Достаточно активно шёл процесс возвращения из-за границы эмигрантов, причём как уехавших в связи с Гражданской войной, так и оказавшихся за границей в качестве перемещённых лиц в годы Второй Мировой войны, а также приезд в Армянскую ССР лиц армянской национальности, ранее проживавших в других странах.
                Возникла несколько шизофреническая ситуация: с одной стороны, мы грозили «Кузькиной матерью» «проклятым империалистам», в том числе и с трибуны Генеральной ассамблеи ООН, с другой – формировали межэлитные связи с представителями семей крупнейших капиталистов – Ротшильдов и Рокфеллеров, которые начали играть важную роль в налаживании торговли с Западом. Нужно было быть законченным циником, чтобы утверждать при встречах с населением о том, что в 1980 году будет построен коммунизм и социализм одержит безоговорочную победу, в то же время понимая, что наверху полным ходом идёт «конвергенция» с Западом. Поэтому «система» отвергала настоящих патриотов, но охотно принимала тех, кто готов был «колебаться вместе с линией партии».
                Помимо своих смыслов у партийно-политического руководства, свои смыслы ведения локальных войн были у руководства армии и спецслужб. Для военного руководства наличие подобных конфликтов позволяло требовать от партийного руководства всё более возрастающего финансирования для создания новых видов вооружения, направления советников и организации военных баз за рубежом, а для конкретных военнослужащих открывало новые карьерные перспективы и повышение уровня жизни за счёт командировочных в иностранной валюте. Для специальных служб открывалось широкое поле для контроля за местными спецслужбами и ведения оперативных игр с западными разведками на чужой территории, что также требовало расширения штатов и улучшения финансирования.
Для Академии наук СССР, отраслевых академий и прикладной науки открывались новые горизонты, поскольку под оборонные темы шло наибольшее финансирование, а для Генеральных конструкторов и связанных с КБ производственных объединений оборонные разработки давали наибольшие доходы. Это был настоящий «праздник» освоения гигантских сумм на самые неожиданные разработки от оружия, основанного на новых физических принципах, до исследования парапсихологических возможностей человека. Эта тема ещё ждёт своих исследователей, и открытия в ней могут оказаться весьма неожиданными для них.
                Надо отметить, что замена Никиты Сергеевича на Леонида Ильича в октябре 1964 года позволила несколько усилить партийный контроль над оборонной сферой. Леонид Ильич Брежнев был не только боевым генералом, прошедшим Великую Отечественную войну, но и успевшим побывать начальником Военно-политического управления ВМФ СССР, в качестве первого секретаря Компартии Казахстана принять участие в космической и ядерной программах. Он был практиком, понимающим, что аппетиты военно-промышленного комплекса безразмерны, к тому же реально представлявшим себе истинное положение дел в Вооруженных Силах Советского Союза. Поэтому он считал, что прямого столкновения с блоком НАТО Советский Союз может не пережить, но сильная армия позволяет держать под контролем своих союзников. А во внешней политике лучше постепенно идти к разрядке напряжённости.  И надо отметить, что вплоть до второй половины 70-ых годов прошлого века, когда из-за ухудшения здоровья он начал постепенно выпускать вожжи из рук, эта политика работала достаточно успешно.
Разумеется, приходилось реагировать на такие события, как в Чехословакии в 1968 году или на арабо-израильские войны, но в целом эта реакция была вполне соразмерна потенциальным угрозам и позволяла избегать прямой конфронтации с Западом.
                А вот Юрий Владимирович Андропов, назначенный 18 мая 1967 года на должность Председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР, оказался куда более серьёзной фигурой, чем ожидал от него Леонид Ильич. Предполагалось, что Юрий Владимирович несколько лет пересидит во главе этой структуры и вернётся в аппарат ЦК КПСС, тем более, что раньше он не имел опыта ни военной службы, ни оперативной работы. Но Андропов сумел быстро сориентироваться в обстановке и наладить контакт с так называемыми «глубинниками», которые служили в органах безопасности с конца 30-ых годов и знали эту структуру «от» и «до» в отличие от «комсомольцев» Александра Николаевича Шелепина и Владимира Ефимовича Семичастного. Знания «глубинников» он объединил с собственным опытом партийно-комсомольского аппаратчика, что позволило за несколько лет значительно повысить значимость возглавляемой им структуры.
                Он добивается существенного расширения штатов КГБ, роста денежного содержания сотрудников и создания для них карьерных перспектив за счёт увеличения т.н. «потолков» по званиям. Вначале он добивается создания районных отделов и отделений в каждом районе страны, окончательно отделив комитетчиков от милиции (раньше в районах, где не было подразделений КГБ, функции представителей комитета исполняли начальники районных отделов и отделений уголовного розыска). За счёт новых структурных подразделений КГБ начал практически полностью дублировать функции МВД, не прибегая к помощи сотрудников из ведомства «младших братьев». Но это было только начало.
                Помимо дублёров функций МВД в КГБ создаются структуры, аналогичные по функционалу структурам Министерства обороны СССР: 15-е управление (в дальнейшем 15-е Главное управление КГБ СССР) как аналог 9-го Центрального управления МО СССР, отвечавшее за сеть защищённых запасных пунктов управления (оно стало предшественником Главного управления специальных программ при Президенте РФ), и 16 управление КГБ СССР, во многом дублировавшее созданные в составе Главного разведывательного управления Генерального Штаба Вооружённых Сил СССР системы радиотехнической разведки «Звезда» и «Круг». Таким образом, Комитет не только контролировал войска через систему органов военной контрразведки, охватывающей все воинские формирования, но и дублировал каналы получения информации военной разведки, а также контролировал мобилизационную готовность всех органов власти в стране.
                Таким образом, к середине 70-ых годов прошлого века Юрий Владимирович сумел превратить КГБ СССР в уникальную систему, хотя и являющуюся формально «вооруженным отрядом КПСС», на самом деле подмявшую под себя фактически все силовые структуры, кроме МВД СССР, особый статус которого поддерживал бессменный в течение долгих лет министр Николай Анисимович Щёлоков.
Леонид Ильич старался таким способом поддерживать баланс между силовыми структурами, так же, как и контролем за Юрием Владимировичем со стороны его заместителей, Семёна Кузьмича Цвигуна и Георгия Карповича Цинёва. Однако Юрий Владимирович оказался более опытным игроком, чем его заместители и даже Леонид Ильич.
                11 августа 1973 года по-настоящему должно было бы войти во все учебники российской истории. В этот день начался показ 12-серийного художественного фильма «Семнадцать мгновений весны». Автором сценария был Юлиан Семёнов (Ляндрес), написавший серию романов о советском разведчике Максиме Максимовиче Исаеве, он же штандартенфюрер СС Макс Отто фон Штирлиц. Режиссёром стала Татьяна Михайловна Лиознова. По сути, с выходом этого фильма практически была закрыта тема Великой Отечественной войны в советской культуре. Это была утончённая пародия на советский строй, с показательными формальными характеристками «истинных арийцев с характером, близким к нордическому», красивой формой германских спецслужб, взаимоотношениями руководителей этих спецслужб, прямо-таки списанных с советских номенклатурных работников. Лучшей популяризации германского национал-социализма в Советском Союзе изобрести было невозможно. И это было сделано при прямой поддержке руководства Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР и его Председателя Юрия Владимировича Андропова. После такого фильма даже эпопея «Освобождение» смотрелась весьма блёкло.
                При всём этом Юрий Владимирович умудрялся быть настоящим коммунистом, преданным делу партии и лично Генеральному Секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу на людях и «другом» диссидентствующей творческой интеллигенции, боролся с сионизмом и активно способствовал еврейской, немецкой и греческой эмиграции из Союза, был непримиримым борцом с западным империализмом, отбирающим через структуры КГБ будущих активных деятелей Перестройки и направляющим их на учёбу в Международный институт прикладного системного анализа в австрийском Лаксенбурге. Очень много тайн унёс он в могилу, но без его активного участия вряд ли бы стали возможны приход к власти Михаила Сергеевича Горбачёва и Перестройка.
                Серьёзнейшим ударом по позициям Леонида Ильича Брежнева стал ввод советских войск в Афганистан. По сути, именно Андропов и Министр обороны СССР Дмитрий Фёдорович Устинов смогли продавить это решение на Политбюро, ссылаясь на опасность размещения ракет средней дальности «Першинг» не только в Европе, но и в Афганистане, поскольку Хафизулла Амин якобы был давним агентом ЦРУ. 12 декабря 1979 года сразу после принятия решения о размещении американских ракет в Европе был принят этот документ:

                К положению в «А».
                1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные т. т. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А. Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на т. т. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А.
                2. Поручить т. т. Андропову Ю. В., Устинову Д. Ф., Громыко А. А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий.

                В этот день Советский Союз сделал уверенный шаг в сторону пропасти, в которую будет суждено ему упасть в 1991 году.
Андропов и Устинов настаивали на том, что ввод советских войск позволит осуществить смену Амина на просоветски настроенного посла Афганистана в Чехословакии Бабрака Кармаля, предупредить возможность использования афганской территории для размещения американских ракет и организации антисоветской деятельности, а также даст возможность проверить боеспособность войск в условиях локального конфликта, поскольку Вооружённые Силы застоялись без дела.
                Таким образом, главным смыслом начинающейся афганской войны для партийно-политического руководства стало предотвращение превращения Афганистана в угрозу для Советского Союза и, в первую очередь, для его среднеазиатских республик. Для военных главным смыслом стала тренировка войск в реальных условиях, которую было бы невозможно провести на Европейском театре военных действий. Ну а для Юрия Владимировича это решение открывало путь к высшей власти в партии и стране, хотя это нигде не озвучивалось.
                Первую серьёзную попытку сместить Брежнева Андропов попытался предпринять во время проведения 26-го Съезда КПСС 23 февраля 1981 года. В этот день случилось неслыханное: доклад Генерального Секретаря ЦК КПСС вместо Леонида Ильича Брежнева зачитывал по советскому телевидению диктор. Трудно сказать, что произошло за несколько часов первого дня этого «исторического Съезда», это было бы темой очень интересного исторического расследования, но Брежневу удалось отбить попытку почётной отставки. С этого дня начинаются попытки убрать Андропова из КГБ СССР, а Юрий Владимирович начинает использовать весь набор допустимых и недопустимых средств для того, чтобы удержаться во власти. Здесь было всё: и внезапно начавшаяся борьба с коррупцией в высших эшелонах власти, и попытка дискредитации политических соперников, и странные смерти, включая смерть самого Леонида Ильича, странное самоубийство генерала армии Цвигуна, открытое противостояние МВД и КГБ, доходившее, по некоторым данным, до перестрелки при попытке ареста Юрия Владимировича. Эта тема требует серьёзнейшего изучения, но вряд ли удастся получить доступ к архивным документам этой эпохи.
                В итоге Юрий Владимирович победил, но ненадолго. Однако за время своей недолгой каденции с 12 ноября 1982 года до 14 февраля 1984 года он успел создать предпосылки для будущей Перестройки. И всех последующих войн на постсоветском пространстве, как следствия этого процесса.
                Приход к власти Михаила Сергеевича Горбачёва ознаменовался вначале попыткой активизации боевых действий в Афганистане. Однако они не принесли ожидаемых результатов. Война была крайне непопулярна, и 15 февраля 1989 года советские войска были выведены из этой страны, хотя пограничники окончательно покинули её в апреле того же года. Общие безвозвратные потери составили 15 031 человек, из которых 14 427 были военнослужащими, 576 сотрудников КГБ СССР и 28 сотрудников МВД СССР, санитарные потери составили 53 753 раненых, контуженных, больных, 417 человек пропало без вести. Потери афганской стороны оцениваются весьма приблизительно в 1,5 миллиона погибших и около 5 миллионов беженцев.
                Следующими по значимости событиями стали две Чеченских войны. Что касается Первой Чеченской войны, то для руководства страны просматривалось несколько возможных смыслов. Первый, и самый очевидный – борьба с чеченским сепаратизмом и предотвращение роста сепаратистских настроений в национальных республиках Российской Федерации. Здесь надо отметить, что попытки политического урегулирования этой проблемы были сорваны при активном участии Администрации Президента РФ Бориса Николаевича Ельцина, Министерства Российской Федерации по делам национальностей и региональной политике во главе с Николаем Дмитриевичем Егоровым, бывшего председателя Верховного Совета Чечено-Ингущской АССР Доку Гапуровича Завгаева и генерального прокурора Чечни Бека Мовсаровича Басханова. Личный интерес к чеченскому нефтеперерабатывающему комплексу явно перевешивал государственные интересы.
                Эта тема тоже требует отдельного изучения, но для нас важен результат: вместо возможного соглашения с Джохаром Дудаевым, который был готов идти на переговоры, был выбран путь войны. А ведь проект с возвращением генерала авиации в Чечню, судя по всему, был в первую очередь проектом КГБ СССР и только в последнюю очередь личным решением Дудаева.
Вторым важным смыслом было отвлечение внимания населения от сложившейся социально-экономической ситуации в стране после событий октября 1993 года в Москве и радикальной экономической реформы Егора Тимуровича Гайдара. Итоги войны известны, в целом поставленные цели были достигнуты, но для предотвращения негативных последствий пришлось идти на заключение Хасавюртовских соглашений 31 августа 1996 года, фактически предоставивших Ичкерии государственный суверенитет.
                Смыслы Второй Чеченской войны были тоже весьма прозрачны. Не буду останавливаться на них, желающие имеют возможность вспомнить обстоятельства, предшествовавшие этому событию.
                Переходим к смыслам текущей специальной военной операции.
                Как мне представляется, главной идеей, побудившей к подготовке и к началу этой операции, стало стремление восстановить Советский Союз на новых принципах. В отличие от советской модели, предусматривавшей возможность отделения союзных республик, предполагалось, что удастся достичь тесного союза России, Украины, Беларуси и Молдовы с постепенной интеграцией в единое государство. В случае успеха в этот интеграционный проект должны были бы быть вовлечены Казахстан, Кыргызстан, а также Грузия, Армения, Литва, Латвия и Эстония. Оставшиеся бывшие среднеазиатские республики и Азербайджан могли бы стать ассоциированными участниками нового объединения при формальном сохранении своего суверенитета. Это можно было бы назвать реализацией проектов Александра Исаевича Солженицына («Как нам обустроить Россию») и Владимира Вольфовича Жириновского. Новое государство могло бы стать третьим центром силы в мире наряду с США и КНР, а в перспективе могло бы стать лидером Европы, что позволило бы реализовать концепцию единого политического, экономического и гуманитарного пространства от Лиссабона до Владивостока. НАТО было бы ликвидировано.
Это в первую очередь личный проект Владимира Владимировича Путина, который позволил бы ему остаться в мировой истории как великому государственному деятелю, равновеликому Петру Первому, Сталину и Ленину.
                Идея и впрямь смотрится красиво, хотя в стройную концепцию она так и не превратилась. А не озвученная идея не имеет чётких контуров, что приводит к тому, что конечные цели специальной военной операции, судя по всему, не ясны до конца даже её авторам. В результате возникает ощущение непрерывной импровизации, что обесценивает эту потенциально привлекательную идею.
                Это первый, явный смысл проводимой операции.
                Под ним есть и второй, не озвучиваемый смысл.
                Поскольку ранее заявленные цели, такие, как достижение уровня жизни россиян как в Португалии, создания 25 миллионов высокооплачиваемых рабочих мест и тому подобных пожелания, публично провозглашённые в ходе Посланий и пресс-конференций, реализованы не были, успешное проведение специальной военной операции могло бы перевернуть эту страницу, обеспечив в потенциале быстрый экономический рост объединённой Европы и выравнивание уровня жизни во вновь возникшем объединении за счёт активной миграции людей, идей и капиталов.  Действительно красивая цель, реализация которой позволила бы сохранить мир модерна и европейскую идентичность как противовес постмодерну, ликвидации концепций «золотого миллиарда» и среднего класса, сохранения национальных культур и христианского наследия. Но поскольку и эта часть смыслов озвучена не была, ожидать успеха её реализации не приходится.
                Есть и третий, хорошо скрываемый за первыми двумя, смысл, которого придерживается ряд видных персон из окружения Владимира Владимировича. Поскольку разворовано очень многое, только пожар или успешная военная кампания могут без последствий списать убытки. Победителей не судят.
                В связи с затягиванием специальной военной операции появился ещё один смысл: «нельзя оставлять в живых подранков». Поскольку на Украине после специальной военной операции антироссийские настроения будут очень сильны, необходимо максимально быстро достичь военной победы и вытеснения всего недовольного украинского населения за границы вновь создаваемого межгосударственного объединения, максимально быстро осуществив его интеграцию.
                Таким образом, смыслы для участия в специальной военной операции имеются только у нескольких элитных групп, причём эти смыслы у различных групп разные, нередко конфликтующие между собой. Общего представления о едином смысле операции нет и, видимо, сформировано внутри российских элит не будет.
                Для подавляющей части российского населения эта специальная военная операция находится на периферии внимания и порождает большей частью раздражение из-за снижающегося уровня жизни и возрастающей безработицы.
Определённую поддержку она имеет среди маргинальных слоёв, особенно в наиболее бедных субъектах Российской Федерации, которые видят в участии в этой операции возможность вырваться из хронической нищеты.
                Создание региональных добровольческих полков и батальонов как альтернатива всеобщей мобилизации имеет весьма ограниченные возможности, порождая риск формирования базы для создания в недалёком  будущем сепаратистских отрядов. Надежда на утилизацию наиболее пассионарных представителей деклассированного населения, разумеется, подспудно присутствует среди части элит, однако практика говорит о том, что в результате участия в боевых действиях число пассионариев только возрастёт, а учитывая приобретённые ими навыки и злость на власть имущих, из-за которых они вынуждены проливать кровь, их возвращение может сопровождаться весьма опасными эксцессами не только для региональных властей.
                Всеобщая мобилизация создаст риск социальных потрясений, результатом которых станет устранение нынешней элиты, поскольку отсутствие социальных лифтов и жизненных перспектив не добавляет позитивного отношения к власти на всех уровнях. Таким образом существует риск превращения специальной военной операции в социальную революцию со всеми сопутствующими этому социальному феномену эксцессами.
                Итак, мы поговорили о возможных смыслах специальной военной операции для российских элит.
                Для украинской стороны смысл участия в боевых действиях один – это отстаивание своей независимости от попыток навязать им пророссийскую власть. Если старшее поколение, имевшее опыт жизни в СССР, ещё могло бы пойти на компромисс с Москвой, выросшая за последние 30 лет молодёжь отказываться от суверенитета не желает.
                Россия не смогла создать привлекательный образ, который смог бы привлечь жителей других бывших советских республик. Если большевики предлагали справедливость для всех, нынешняя российская власть может предложить только идею сильной державы, торгующей ресурсами вместо развития своего научно-производственного потенциала («ресурсного придатка развитого мира»), и российских олигархов, которые не пользуются народной любовью даже в России. Русские язык и культура не представляются им той ценностью, ради которой стоило бы отказываться от собственного суверенитета.
                Поэтому, несмотря на внутренние конфликты в украинском обществе, которые несомненно проявятся после окончания специальной военной операции, Россия не имеет достаточно сильной группы населения, на которую она могла бы опереться не только на территориях с преимущественно украиноязычным населением, но и в традиционно русскоязычные регионах. Попытка опираться на элиты вместо опоры на широкие слои населения провалилась, что со всей очевидностью продемонстрировали провалы специальных служб по формированию сетей влияния на территории Украины. Это не провал отдельных разведчиков, это провал концепции, и ответственность за это в первую очередь лежит на проектировщиках внешнеполитического курса на постсоветском пространстве из Администрации Президента.
                Несомненно, что вместо концепции единого русского народа, проживающего в искусственно разделённых частях «русского мира», за последние два года возникли украинская и белорусская политические нации, для которых западные соседи ближе «восточного брата». А вот формирование возможного союза Польши, Украины, Белоруссии и, возможно, стран Прибалтики, Молдовы и Грузии представляется вполне вероятным. И у России останется возможность или со временем встроиться в этот союз в качестве младшего партнёра, или снова пытаться создавать свой проект с использованием силы.
                Но помимо смыслов для России и Украины специальная военная операция создала новые смыслы и для других стран. Для Европы она родила идею «новой реконкисты», когда на смену толерантности, «мечети Парижской богоматери» возвращаются христианские ценности, а европейцы начинают вновь осознавать себя потомками воинов и купцов, а не готовыми смириться с гостями из Африки и стран Ближнего Востока потерпевшими. Для Великобритании появилась возможность вновь почувствовать себя одним из главных акторов континентальной политики. США снова почувствовали себя «первыми среди равных». И все эти смыслы вступили в противоречие с российскими смыслами, которые, возможно, были вложены в специальную военную операцию.
                Я не знаю, что в Кремле рассматривается в качестве победы. Без этого прогнозировать итоги специальной военной операции невозможно. Но я не стал бы делать ставку на исключительно победный исход.
                Нам сегодня важнее выиграть не войну, но мир. Потому что от условий, на которых он будет заключён, зависит будущее нашей страны как геополитической реальности.
                Если мы сумеем сохранить субъектность в качестве единого государства, у России будет шанс стать нормальным национальным государством русского и других коренных народов, проживающих на его территории. Возможно, нам придётся отказаться или отложить на время имперские амбиции для того, чтобы заняться не расширением контролируемой территории, а обустройством своей земли. В противном случае мы рискуем стать объектом раздела на зоны влияния более сильных игроков, в первую очередь США, КНР, Японии, Турции, Германии и потенциального польско-украинского союза. Будет ли это прямой раздел территории или формирование десятка новых «независимых» государств, не так уж и важно. В исторической перспективе у нас будет шанс на новое объединение, но цена его может оказаться слишком высокой. Пока что нас объединяют общий язык и культура, но два-три поколения, выросшие в новых условиях, вполне могут воспринять новую идентичность, и тогда окажется, что новгородец, волгарь, донской казак, помор и сибиряк – представители разных народов, хотя и говорящих на сходных языках. Не хотелось бы такого исхода.
                Надеюсь, что чтение этого опуса не окажется впустую потерянным временем для читателей. Я попытался в первую очередь сам для себя ответить на вопрос, с чем мы столкнулись 24 февраля 2022 года, с новой эпохой в жизни нашей страны или с потенциальной трагедией, могущей иметь самые печальные последствия для нашего Будущего.               
                Я не изменял и не изменяю свою точку зрения, считая специальную военную операцию самой большой ошибкой Владимира Владимировича Путина, хотя истоки её явно восходят к давним временам, когда он осознал распад Советского Союза как «величайшую геополитическую катастрофу». Но невозможно дважды войти в одну и ту же реку, как и нельзя воссоздать былое величие в ситуации, когда были упущены время, возможности и ресурсы для этого. Мы должны искать новые пути и новые идеи, предоставив мертвецам возможность самим хоронить своих мертвецов.