Августовский тум

      

            Когда на европейской части атласа  Евразии неожиданно в августе  наступала жара, а все ждали понижения летней температуры, то  вся  окружающая атмосфера напоминала молочный тум.
 
   Да- да,  ту  самую знакомую многим геркулесовую кашу, которую обычно варят мамы своим малышам.

   Такую густую и жидкую одновременно,  слизкую и желеобразную,  как след на зелёном листе, оставленный улиткой, в которую, в эту кашу,  можно было вставить ложку и она там не задерживаясь, заскользила бы  вдоль тарелки, куда - то вниз, минуя её  гладкие или волнистые фарфоровые края, а потом вместе с  собранным  по дороге тумом упала бы вниз, на пол и там уже растеклась бы   по всему  полу белесой туманной массой, больше напоминающей  облака на небе, когда они тоже, как та каша по тарелке, растекались по бесконечному  небесному пространству  и там  в виде воздушной пышной  ваты,  зависали уже надолго, хоть  и  не навсегда, но  оставаясь там в таком состоянии до следующих погодных перемен —   надвигающейся, к примеру,  грозы и   молнии, урагана и ветров с дождями,  когда они,   эти   облака станут из белесых  темно -синими, почти чёрными тучами, из которых ринутся на землю тугие струи  дождя и там уже в самом низу вонзятся глубоко в почву, оросив  её влагой.

      А пока… Пока  тот самый августовский тум, глухой, как тишина в океане, на глубине, недоступной человеку, от которой закладывает уши, или то же, но  высоко в небе среди облаков, куда попал,  пролетая мимо  них на самолёте, и тоже  в той недоступной человеку вышине небесного пространства  так же  закладывает уши, будто ватой.

       А  на самом деле, это знакомый молочного цвета августовский тум  обнял  тебя всего целиком, обрушившись     жарой последнего летнего месяца на землю и на  всё, то, что на ней находилось на европейской  части в  Евразии, когда такой изнуряюще- жаркой погоды никто не ждал, её просто не должно было быть. Но вот так произошло и она в какой раз удивила всех своих неожиданным приходом,  напомнив своей субстанцией детский геркулесовый тум, в который хотелось воткнуть десертную или столовую ложку, покрутить ею в самой гуще этой августовской жары, размазав слизкую кашу по тарелке, потом,  зацепив её  кончиком той же  ложки, почти нанизать  на неё тум,  и по каплям рассеять белесую жару в атмосфере  для того, чтобы она не была такой непривычно сильной, какой бывает чаще в июле, и потому не просто неожиданна в августе, но и не привычна и даже не очень приятна по ощущениям,  если дотронуться до  неё органами осязания,  напоминая  на ощупь  тот молочный  тепловатый тум, который,  очень хотелось, чтобы он растёкся в разные стороны мелкими  каплями, и  общая его  масса стала прохладнее.

          Но тогда исчезнет не просто  сам августовский тум, а детские воспоминания, потому что именно в детстве мамы кормят своих малышей  жидкой геркулесовой кашей, которая походила сейчас  на августовский тум.  Исчезнут детские воспоминания, как и само детство исчезло давно из жизни взрослых людей. А так всегда хотелось, чтобы оно на подольше оставалось с нами, потому что там всегда лучше, там нет взрослой жизни и проблем из этой уже совсем не детской  жизни.

          И потому, несмотря  на те, не  очень приятные ощущения, которые испытывал  от соприкосновения с  жарким августом, ты терпел его, ведь он позволил погрузиться тебе ненадолго в своё  детство, решив, что такая погода напоминает тебе августовский  тум и всё что,   он за собой тянет —  буравчик в животе, сладкое чувство тошноты в горле и всё  остальное, что в ином случае ты не стал бы терпеть.