Училище

 Друзья

Стояло жаркое лето. Семилетний Ефимка Дьяконов проснулся, когда горячее солнце стояло на небе уже высоко. Родители вставали рано. Отец, он купец, к шести часам уходил в свою лавку и, зазывая покупателей, продавал им разные товары. Мать занималась домашним хозяйством. Семья жила в двухэтажном доме. Первый этаж каменный, а второй – деревянный.

Ефимка, наскоро всполоснув руки и лицо, подошел к обеденному столу. Там для него были приготовлены миска с кашей, стакан молока и горбушка ржаного хлеба. Сев на лавку, почувствовав голод, ребенок стал, торопливо, есть.

В столовую вошла мать.
– О, ты встал уже!  Умылся хоть?
– Умылся.
– А молитву прочитал?
– Да, – нехотя, отвязываясь от вопросов, ответил сын.

Насытившись, мальчик незаметно выскользнул из дома и, торопясь, устремился к заветному месту встречи с друзьями. Там у пруда на возвышенности стояла старая ветла. Ее длинные побеги с удлиненными узкими листьями косами ниспадали вниз и как зонтиком накрывали основание дерева. Здесь как в шалаше можно было укрыться от дождя, холодного ветра и горячего солнца.

Ефимка сел, прислонившись спиной к толстому стволу дерева. Окинул взглядом пруд. По его поверхности мирно плавали домашние утки. На небе высоко парили кучевые облака. В листве деревьев чирикали мелкие птахи, наслаждаясь жизнью.
– Здравствуй, Ефимка, – неожиданно раздался голос Демьянки, а за ним и Тараса, которые садились на землю около ствола дерева, – жара-то, какая, пока шли, сопрели. Давайте искупаемся!

Друзья скинули одежду и прыгнули в воду. После купания обсуждали различные истории, потом играли с ножом. По правилам на земле расчертили большой круг и разделили его на три сектора. Каждый, находясь в своем секторе, по очереди метал нож в сектор соседа, и, если нож втыкался в землю лезвием, играющий, находясь в своей зоне, очерчивал ножом максимально возможный участок соседа и присваивал его себе. Победителем всегда оказывался Тараска. Он ведь был на год старше других. Но проигрывать было так обидно. Ефимка стал пристально следить за действиями Тараса и обвинил его в жульничестве. Ссора незаметно переросла в громкий скандал. А Ефимка – парень заводной, ой заводной. Когда его эмоции перевалили за предел, он, как бык, набросился на обидчика и головой боднул его в живот. Тараска отскочил, но последовало новое нападение. Ефимка, словно взрослый мужик, широко размахнулся правой рукой и наотмашь хотел ударить соперника в лицо. Тарас уклонился от удара, схватив Ефимку за голову, и наклонив ее к животу, коленкой дважды ударил. Ефимка заревел, из разбитого носа струилась кровь. Драка закончилась. Друзья, обвиняя друг друга, разошлись по домам.

Купец

Мирон Алексеев Дьяконов был выходцем из Новгорода. Там жили его родители, занимавшиеся продажей различных товаров.

Когда Мирон подрос, отец Алексей увидел в сыне продолжателя своего дела. Однажды, узнав о прибытии новых товаров на немецкий двор, он собрал большую сумму денег и отправил сына, чтобы купить шерстяные ткани, сукна, вина и другие привлекательные фабричные товары. Это было опасное мероприятие, на дорогах встречались разбойники, грабили, поэтому купец в дороге становился одновременно и дипломатом, и воином.

Мирону было уже под сорок лет. Красивый мужчина с выразительными глазами, высоким лбом, на который падали слегка вьющиеся темные волосы. Лицо украшал прямой русский нос и ухоженная окладистая борода. Он был среднего роста, могучий в плечах. В глазах светился ум, обученный грамоте и торговле.

После удачной торговой закупки Мирон стал владельцем своей лавки. Скоро отец его женил, взяв в дом двадцатилетнюю невестку Дарью Иванову, а через положенный срок у молодых родился сын Ефимка.

Так уж случилось, что после очередного московского пожара, власть столицы стала заманивать в город предприимчивых людей. Знакомые купцы советовали Мирону перебираться с торговлей в Москву. Предложение не из рядовых. Надо обдумать. Отец и сын после ужина, сидя на лавке, решили обсудить. Они судили, рядили, где проще торговать в Москве или в Новгороде. В меру своих знаний пришли к выводу, что Москва по уровню развития не уступает европейским государствам. Туда иностранцы завозят свои товары. Там быстро развиваются разные ремесла. Значит, в Москве созданы все условия для успешной торговли.

Приняв решение о переезде, Мирон отправился в столицу осмотреться. Город его удивил размахом, объемом строительства. Он шел по улице, разглядывая дома, торговые ряды. Здесь ему было хорошо. Легкий теплый ветерок приятно обдувал тело, шумел в ушах, словно песню пел. Остановившись около торговой лавки, стал разговаривать, расспрашивать. Хорошо зная свое дело, он легко познакомился с купцом и получил дельные советы, в частности, где купить дом для проживания семьи.

Рекомендуемый дом нашел быстро. Это было небольшое двухэтажное строение. Первый этаж сделан из камня, а второй – из бревен. Хозяева оказались гостеприимными, позволили посмотреть здание изнутри. Поговорили о цене. Поторговались, сделав обоюдные уступки. Наконец, сделка была заключена. Пригласили подьячего для составления купчей, поставили необходимые подписи свидетелей сделки, продавца и покупателя, и дом перешел в собственность нового хозяина.

В торговом ряду новый москвич облюбовал лавку и купил ее. Вскоре семья Мирона, жена с сыном, переехали на постоянное место жительства в Москву.


Жизнь московская

К жизни на новом месте семья купца Дьяконова привыкала легко и быстро. Мирон вставал рано и, прихватив с собой горбушку ржаного хлеба, в шесть часов утра был уже в своей лавке. Ставил самовар и пил чай с заваркой из душистых листьев смородины. К нему заходили знакомые торговцы, тоже садились, чаевничали. Разговаривали, заводили новые знакомства. Обычно по утрам приезжали поставщики товаров. Принимали заказы, заключали договора. Хозяин был гостеприимен, подчеркнуто, вежлив с посетителями. Был честен с покупателями, хотя московских купцов называли обманщиками.

Особенно ценил дружбу с поставщиками. Встречаясь, он низко кланялся, выказывая свою дружбу. Прощаясь, не отпускал, целовал и снова усаживал для разговора. Такова уж была его дипломатия, которая себя оправдывала. Ему привозили лучшие товары, торговля в лавке приносила доход.

В полдень Мирон закрывал лавку и на полтора часа уходил домой. Так уж было принято, купцы уходили домой обедать, а затем спали. Вся столица погружалась в послеобеденный сон.

Дома хозяина уже ждали. Жена Дарья ростом выше среднего, полная телом, с длинной косой казалась быстрой в движениях. Она была украшением дома. На ней обычно надета рубашка с длинными рукавами и сарафан, на ногах красные кожаные сапожки.

Проснувшись рано, она проделала уйму работы. Истопила печь, испекла круглые хлебы, сварила суп и кашу. Накормила сына, проследив за его одеждой и занятиями. А к обеду, поджидая мужа, привела себя в порядок. Когда Мирон вошел в дом, она накрывала стол. Сын Ефимка в ожидании отца сидел на лавке. На нем была темного цвета рубаха, светлые порты и кожаные сапожки.

Муж окинул взглядом комнату, отметил чистоту и, заметив нарядную жену и сына, остался доволен.
– Здравствуй моя ладушка. Всё у тебя в порядке, и обед вовремя на столе, и в доме чисто, и сын здоров!
– Милый друг, опора нашей семьи, мы уж тебя заждались. Устал наверно. Мой руки и проходи, будем обедать.
– Сынок, Ефимушка, чем ты занимался?
– Гулял с друзьями батюшка.

Всполоснув в рукомойнике руки, домочадцы встали перед иконами, помолились богу и сели на лавки за стол. Перед ними стояла простая еда. Суп, каша пополам с салом, редька, овощные блюда, пироги. Главным считалось не разнообразие в еде, а ее сытность. Потом пили чай из самовара, и хозяин обратился к жене:
– Дорогая, сегодня разговаривал с господином Лукой Осиповым. Он набирает учеников, учить грамоте. Я решил нашего Ефимку отдать к нему в учение. Так ты приготовь, в какой одежде он будет ходить. Обедать будем как обычно дома. Ну, я пойду, вздремну маленько. Он встал и ушел на свою кровать отдыхать.

Школа

Лука Никоноров Осипов открыл частное училище по обучению детей грамоте. Обойдя торговые ряды, слободу ремесленников, он без особого труда составил список семилетних мальчиков, родители которых были согласны оплатить обучение своих деток.

Рано утром теплого сентябрьского дня ученики, нарядно одетые, собрались во дворе его дома. Некоторых сопровождали мамы. Ефимка сразу же заметил среди пришедших своих друзей Демьянку и Тараса. Он подбежал к ним, радостно толкая, и друзья собрались кучкой. Вместе ведь будет легче.

 Хозяин, стоял по середине двора, зазывал пришедших подойти поближе. Это был улыбающийся мужчина средних лет, высокий, с длинными темными волосами и бородой, падающей на грудь. На нем надеты порты, темного цвета рубаха косоворотка, заправленная на выпуск и перехваченная на поясе ремешком. На ногах красовались легкие кожаные сапожки. Проверив по списку собравшихся, он объявил сопровождающим, что учеников он забирает с собой и освободит на обеденный перерыв и в конце дня.

Затем он пошел в дом, приглашая детей за собой. Внутри деревянного строения возле двери стояла печь, возле нее пристроился рукомойник с лоханкой. У окна стоял большой стол и лавки.  На полке, устроенной вдоль стены, стояли иконы и книги.

Учитель устроился у стола на лавке под божницей, дети сели вокруг стола.
– Давайте знакомиться. Ко мне будете обращаться «господин Лука». А сейчас приступим к уроку. Сегодня мы выучим на память первое правило, прописанное в «Азбуковике». Учитель стал рассказывать правило:

В доме своем, от сна восстав, умыйся,
Прилучившимся плата краем добре утрися,
В поклонении святым образам продолжися,
Отцу и матери низко поклонися.
В школу тщательно иди
И товарища своего веди,
В школу с молитвой входи,
Тако же вон исходи.

Он много раз повторял правило. Это был первый трудный урок. Не тренированный ум никак не запоминал понятные фразы. А вот Демьянка его осилил и пересказал. Учитель похвалил за прилежание. Ефимка тоже был близок к цели, но часто спотыкался. Глядя на друзей, Тарасик расстроился. Он никак не мог запомнить и обратился за помощью:
– Демьянка, помоги, что надо сделать, я никак не могу осилить.

Друзья, уединившись, твердили, твердили и твердили.
С одиннадцати до тринадцати часов учитель отпустил детей на обед. Все уставшие, не привыкшие к такой работе, дети с радостью разбежались по домам.

После обеда повторили пройденный материал, а затем начался урок труда. Ученики мели сор, мыли пол, лавки, стол, выносили помои из лохани, носили из колодца свежую воду.

Выполнив положенный урок, дети к концу дня расходились по домам.

Школяры

На следующее утро к шести часам школяры снова собрались во дворе училища. К ним вышел учитель и пригласил в класс. Дети заняли за столом свои места, и начался урок.

Учение началось с повторения материала, заученного накануне. Не у всех получалось гладко. Успешным и радостным оказался Демьянка. Его учитель похвалил и назначил старостой школьной дружины. У других получалось хуже. Учитель хмурился, остался недоволен и требовал выучить урок.

Когда все были опрошены, ученики совершили общую молитву: «Господи Иисусе Христе Боже наш, содетелю всякой твари, вразуми мя и научи книжного писания, яко да славлю Тя во веки веков, аминь!»

Затем учитель достал книги с полки и попросил старосту раздать каждому школяру. Это были рукописные издания, переписанные пером самим учителем. Преподаватель поучал:
– К книге относитесь бережно. Кладите ее на стол печатью вверх. Сильно не разгибайте листы, не сгибайте их углы, не оставляйте закладки. И, вообще, попусту не листайте. Сегодня мы, – продолжал учитель, – начнем изучать азбуку. Сначала будем учить названия букв «на зубок». Вы должны буквы узнавать и правильно произносить. Для написания слов используется сорок девять букв. Давайте начнем по порядку. Откроем книгу. Вот написаны буквы, их образы. Чтобы запомнить названия букв, надо выучить их так:

 «Азъ буки веде. Глаголъ добро есте. Живите зело, земля, и, иже како люди, мыслите нашъ онъ покои. Рцы слово твердо,  укъ фърътъ херъ. Цы, черве, шта ъра юсъ яти».

Посмотрите на три первые буквы азбуки – Аз, Буки, Веди.
Азъ означает я.
Буки – буквы.
Веди – познал, ведаю.
Вместе они означают: «Я знаю буквы».

Буква, названная азъ – это основа, начало, знание Бога и предков своих.

Буква, произносимая глаголь, означает, говори, делай добро. Это и слово, и дело одновременно. Глаголь – говори. Глаголю, значит, говорю, а говорю, следовательно, делаю добро.

Следующая буква называется добро, обозначающая, жить, делая добро, жить в труде, а не прозябать.

Вот, эти буквы давайте запоминайте, а пока сделаем перерыв, бегите во двор, – закончил учитель.

Почувствовав на некоторое время свободу, дети выскочили через дверь на улицу.
 

Розги

Утро началось не обычно, как-то настороженно. Когда школяры вошли в класс, наблюдательный Ефимка толкнул Демьянку в бок:
– Смотри, вчера розги висели на стене, а сегодня лежат в воде в лоханке. Что он задумал?
– Не знаю.

Урок начался с опроса прошедшего накануне материала. Надо было быстро и четко пересказать первое правило ученика и показать знание алфавита. Дети, чувствуя неуверенность в своих знаниях, боялись опроса. Они обреченно сидели, опустив головы, смотрели по сторонам, боясь встретиться с взглядом учителя. В мучительной тишине называлась фамилия то одного, то другого школяра. Они вставали, чтобы рассказать урок. От напряжения решительно все, забыв, мальчишки что-то неопределенное мямлили. Учитель был недоволен. Хмурился, злился.

Наконец, очередь дошла до Тараса. Бедный, испуганный мальчик, чувствуя свою беспомощность, встал и начал рассказывать алфавит:
– Азъ, буки, веде, – и это все, на что хватило ученика. Он замолчал, опустил голову, смотрел себе под ноги.
– И что дальше? «Почему замолчал?» – учитель уже не говорил, а кричал. – Тебе лень учиться. Запомните все, кто не выполняет уроки, будет наказан. Начну с этого ленивца. Снимай порты и ложись на лавку.

Тарас понял ужасное требование учителя. Но как подчиниться и добровольно перенести такой позор. Ребенок чувствовал, как в нем росла злость. Но что он мог сделать с этим необузданным мужиком. Учитель подошел к нему, грубо ухватил за волосы, подтащил к лавке и бросил на нее. Затем взял из лохани гибкую розгу, демонстративно помахал ею в воздухе. Подошел к Тарасу, сдернул с него порты и дважды ударил по детскому тельцу.
– Вот так, – словно успокоившись, заключил учитель, – поднимайся и садись на свое место.

Тарас, опозоренный и озлобленный, поплелся к своему месту. Урок продолжался. Но Тарас уже ничего не слышал. Он думал о мести.

В перерыв все ребята выбежали во двор. Тарас продолжал сидеть на месте. К нему подошел учитель, погладив по голове, сказал: 
– Не обижайся. Думаешь, меня не пороли. Еще как. Но так в училище положено наказывать.

Сказал и ушел в свою комнату. От услышанных слов на душе Тараса стало легче. Тепло потекло по всему телу. Обида постепенно отступала. Стало себя жалко, хотелось плакать, но мальчик крепился, не поддавался слабости.

Дисциплина

Публичная порка Тараса во время урока произвела на детей неизгладимое впечатление. Все были напуганы, возмущены. Открыто не обсуждали, но исподтишка между собой перешептывались.

Вечером после ужина, во время чаепития, Мирон Дьяконов, имея обыкновение в это время интересоваться делами в семье, спросил:
– Ты что, сынок, сегодня сидишь какой-то хмурый? Что-то в школе случилось?
– Случилось, нехотя отвечал Ефимка.
– Ну, так расскажи, мы с матерью послушаем.

Ефимке не хотелось разглашать эту историю, но раз отец спросил, пришлось поведать:
– На уроке учитель, господин Лука Никоноров Осипов, розгами отстегал Тараску.
– Вот как! Видать, было за что? – отреагировал отец.
– Да как же так можно! Ребенка избил взрослый мужчина, – с негодованием выпалила сердобольная мать. – За что хоть он его?
– Тараска не может запомнить буквы алфавита. При опросе он назвал не все буквы, вот учитель и рассердился, – пояснил Ефимка.
– Так надо помочь парнишке, больше с ним заниматься, а не бить его, – не могла успокоиться мать.
– Э, нет, – перебил отец, – я давеча разговаривал со знающими людьми, так мне объяснили. В главном документе учителей «Азбуковнике» особо прописано о наказаниях, о розгах. Там написано, что розга ум вострит, возбуждает память. Во, как! Так что правильно поступил учитель. Конечно, на первый раз можно было бы избрать не столь грубое наказание. Ну, там, за уши оттаскать, поставить коленками на рассыпанный горох, наконец, в карцер определить. Посадить часа на два в нужный чулан. Посидел бы подумал, может быть, и запомнил бы буквы алфавита.
– Как же ему буквы запомнить, коли, никто не поможет? – не могла успокоиться мать.
– Сейчас Демьянка ему помогает. Он у нас избран старостой, следит за дисциплиной, чтобы не дрались, не шалили, не воровали. Если хочется испить воды, то староста следит, чтобы пил не более трех раз в день. Даже ходить по нужде во двор разрешается с разрешения старосты. Для этого есть правило:

Ради нужды кому отходити,
К старосте четырежды днем ходите,
Немедля же паки оттуда приходите,
Руки для чистоты да измываете,
Егда тамо, когда бываете.

– Да, не легко вам там приходится, – заключил отец.