Глава 7 Дневник пани Софьи

                На следующий день жара спала, и я  порадовалась  прохладным тучкам.  Цветы надо поливать, да хоть куда, только не дома и не Ксюха с Андрюхой, от друзей пора отдохнуть. 
            Пока отдыхала в маршрутке, тучки разбежались, солнце приблизилось к зениту. У  ворот Малахова кургана кошек не было, где-то прятались,  наверх по ступеням не полезла, слишком жарко.

           Перебежками, с тротуара на тротуар в тени деревьев добралась до цели.  В полумраке прохладного подъезде ничто  не пугало.  Я уверенно нажала звонок, прислушалась,  ключом  легко открыла дверь. Темная прихожая пахла пылью давно немытого пола. Нервы напряжены,  от громкого звука вылечу пулей из квартиры. Даже представила, как я спотыкаюсь и падаю  на ступенях.
             На полу кухни банки с отстоянной водой, налил Миша по совету Любы. 
             Возня с цветами успокоила, зря я дома игнорирую кактусы.

             Не выдержала, позвонила Сергею сообщить,  что Андрей видел Мишу  в Инкермане с блондинкой. Сергей хмыкнул, переспросил, возможно, Андрей обознался, все бывает. Или кто-то ему внушил: потьмы много, она на все способна. Я напомнила, что раньше были бесы. Он  заметил, что не начетчик, не придерживается  точных понятий, кстати,  Миша может явиться кому угодно в любом облике.
       
               Каково, а? Миша явится в другом облике. Был мальчик, станет девочка. Или гриб, мухомор, например. Если его съесть,  считать  людоедством или нет?
                Пора остановиться, не то перестану есть  грибы, а следом картошку с морковкой, и прочие фрукты. Но мясо же я ем.
               Лучше что-то делать, чем придумывать разную чушь. Этим, общающимся в астрале, не страшно, они не пьют, не едят, питаются праной, вот только зачем-то женятся и даже детей рожают.   
             
              Идеей помыть пол  не вдохновилась и постучала в комнату Миши. Мало ли что, может, Люба дома, допустим, спит и не слышит, что я тут.  Никто не ответил. Желания войти не было. Нет, не боялась, притягивала другая дверь, в каморку пани Софьи. Чудился какой-то запах, какой-то необычный.
               Началось  сердцебиение, нет, не страх,  скорее раздражение и сильное желание уйти, убежать и не возвращаться. Пусть сами разбираются в своих проблемах, у меня своя жизнь.  Но любопытство пересилило. Я вошла в комнату, вдохнула запах пыли, затхлости  и еще чего-то, нет, не сырости, так пахнут сундуки с крышками, не пропускающими воздух. Если сундук много лет не открывать, можно почувствовать аромат старины. Но это я так, умозрительно, возможно, пахло бы травами, бабушкиными духами Красная Москва, наверняка пани Софья ими пользовалась, еще чем-то приятным, как она сама.
              Здесь примешивался незнакомый запах, несло из кладовки, она неплотно закрыта.  Я взялась за ручку, но заколебалась, не знаю, почему, и отпустила. Не решилась открыть.
               На круглом столе лежала общая тетрадь в клеенчатой обложке с бело-сине-черными неровными полосами,  подписанная черным фломастером: «Дневник Горбуновой С.Л. 2013год»  ;  почерк четкий, учительский.  В прошлый раз, когда я заходила сюда, тетради   не было.  Секунду колебалась, открыла где-то посередине и прочитала:
               
               «Девочка моя, ты ведь влюбилась в моего сына. Я видела. Материнское сердце не обмануть. Имя у тебя прекрасное: Елена. И ты вся такая нежная. Такая добрая. Как старательно ты протирала эти фужеры. Я мыла посуду, ты подошла и тихо спросила: «Вам помочь»?
            
              «Елена напомнила мне мою сестру Нину.  Странно, ведь у них нет внешнего сходства. Сестра была рыжеволосая  с изменчивыми глазами, на солнце желтыми и прозрачными как молодой мед, а вечером загадочно темными. Особенные глаза,   раскосые, в память о прабабке – турчанке. От нее же широковатое лицо, не то, что я длиннолицая.   
            С годами мне стало казаться, что  она скрывала от нас какую-то тайну.  Так и хранится  в моей памяти красивой и загадочной.
            Елена худенькая, узколицая, с голубыми, близко посаженными глазами, но это ее не портит. Волосы у нее русые. Сестра печальная, Елена  улыбчивая. Правда, улыбка ее не радостная, скорее подбадривающая, вот увидите, все получится.    Можно еще перечислять достоинства ее внешности, искать сходство черт с моей несчастной сестрой, находить или не находить, но главное, что у нее щедрая душа. Она вся в движении, такой была моя Нина, неугомонная, всю долгую зиму каталась на лыжах, на коньках, а летом плавала на пруду. Мне она снилась на качелях, со скакалкой, с мячом, а  я смотрела ей вслед и пыталась понять, что она скрывала от нас?
            В Елене ничего загадочного. Открытая и веселая. Вот она какая.  Миша куда-то вышел, и она загрустила».
          
           Жуть! Хоррор!  Пани Софья заговорила со мной  таким оригинальным способом. Оставила  здесь тетрадь, зная, что я должна заглянуть в нее? Она предупреждает меня  об опасности? 
           Глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, ; советовала я ученику, если он волновался у доски.
             Вдох – выдох, не помогло, дрожали руки,  мне было страшно в пустой квартире. Я схватила тетрадь и выбежала из чужого дома. На остановке никого не было, стоять и ждать я не могла  и быстрым шагом стала подниматься  на Малахов курган.  На полпути позвонил Глеб.
                ; Привет, сестренка. Задание выполнил, посылки  доставил по назначению.  Рад новому знакомству. Имя какое у нее: Люба, Любаша, Любочка!
                ; Ты Блока любишь?
                ;  Не понял.
                ; Поэт был такой. «Девушка пела в церковном хоре».  Вот еще: «Впереди Исус Христос в белом венчике из роз». Что молчишь? Скажи что-нибудь.
                ; Ладно, Лен, мне некогда. Стихи потом почитаешь. 
                Он отключился. Да, быстро она стала Любочкой для брата. Хотя при такой матери, как моя тетя, любая женщина станет желанной.
               
                * * *

               Прежде, чем шагнуть в полумрак своего подъезда, я привычно оглянулась. Кто читает чужие письма и дневники,  всегда боится, что его поймают.  Эх, Елена, до чего ты докатилась.

               Привычное кресло, гнилые фрукты, пора выбрасывать, но нет сил. Нашла  текст, поразивший меня, перечитала, не очень понравилось, что во мне нет тайны.  Вспомнила, что помогала ей мыть посуду, только раз, на новоселье. Паша о чем-то говорил с Мишей, мне стало скучно, и я предложила свою помощь.
               
              «Мы все самодостаточны. Никто не хочет ни от кого зависеть, - сказал Миша, а я не поняла, осуждал или восхищался.  И как быть с материальной помощью от нас с Яковом, без нее ему пришлось бы трудно, но тогда он бы вернулся домой. И продолжал быть самодостаточным?»

              «Яков сказал, что не разрешил бы мне рожать, хватило бы сил помогать  Мише. Он всегда знал, что Миша без нашей помощи не проживет».
 
            «Однажды я сказала матери, что они  с отцом  слишком привязаны к детям. Только еще не рожавшая  дочь могла упрекнуть в этом мать. Что ж, моя любимая дочь Маша вернула мне эти слова. А что сын? Я для него обуза».   
    
             Миша сам по себе, но ведь родители ему помогали, разве бы он смог учиться в аспирантуре без их помощи? Называть его эгоистом язык не поворачивается. Он спасает человечество, хотя это похоже на анекдот о человеке, который хлопает в ладоши, чтобы отгонять крокодилов. Молитва, быть может, и облагораживает, но есть другой путь, куда действеннее ; забота.
               Миша молится, а пани Софья о нем заботится.

             «Мне  часто снятся люди из прошлого. Вдруг возникают лица, о которых я давно забыла. Лень записать, и они уплывают, как мне кажется,  забываются  окончательно. Навеки забыты.
               Мы все умрем, но знать, что мой сын тоже смертен,;  мучительно.   Самое страшное – пережить собственных детей»
 
            Почему мы с Павлом никогда не говорим о наших будущих детях? Не готовы?  Теперь это не имеет значения, мы расстались навсегда.
   
               «Миша спросил: как я отношусь к  вещим  снам, если  не верю в потусторонние силы. Да, не верю, там  ничего нет, просто нет, ни души, ни духа».
   
                Она  атеистка, вот почему не нашла общего языка с сыном. Все меняется, и взгляды тоже. Может, она теперь верит в бога? Я тоже стану верующей. Поверю в бессмертие души, по достоинству оценю  подвиг Миши, буду даже гордиться, что знакома с ним. А пока жалею его, считаю, что он опрометчиво рискует жизнью, и никто не хочет ему помочь, никто, кроме матери. Но ее нет.

          Она не верила, что у нас с Мишей ничего не было.  И когда он жил у нас, и когда мы встречались  после его ухода в общежитие, Павлу я не изменила. Как же, любимый муж. Сейчас я бы сама соблазнила Мишу. Он скромный,  ко мне не приставал. Сказал только, что я ему нравлюсь, и все, никаких действий с его стороны.  Хотя нет,  был момент, он уже перебрался в общежитие для аспирантов.  В тот день  ждал меня возле университета, накрапывал мелкий  дождь. Он помог донести пакет с книгами 

                ; Жалею, что выбрала филологический. Лучше быть математиком. Все четко, ясно, понятно и коротко. Если много читать, можно сойти с ума, ; пожаловалась я.
      Он  засмеялся. Смех его мне показался грустным.    Уже возле дома я заметила, что его серая майка потемнела от воды на плечах и спине. Джинсы тоже были мокрыми. Видимо, долго меня ждал возле школы. 
                ; Зайдешь к нам,  погреешься?
                ; Да, я немного мокрый. - Миша снова засмеялся.
 
         Он снял майку. Я дала ему рубашку Павла. Мы пили чай на кухне и грелись у газовой плиты. Вдруг он протянул руку,  погладил меня по волосам и сказал:
                ;Удивительно, как ты похожа на мою тетю.
                ; Какая она была?
                ;  Тетя утонула, когда меня еще не было, ни меня, ни Маши.
                ; Как же ты знаешь, что я на нее похожа?
                ; По фотографии. Она склонила голову, как  ты сейчас. Будто  хочешь спросить: кто ты, какой ты человек?
                ; И какой?
                ; Не знаю, тебе виднее.  Тетя была замужем за моим отцом. Вот такая история.
          Я еще не была знакома с его матерью, они оба, думаю, независимо друг от друга, нашли сходство с сестрой.
   
            Я не смогла его уговорить остаться, несмотря на начавшийся сильный дождь с грозой.   Наверное, из-за того, что он вспомнил свою погибшую тетю,  у нас тогда ничего не получилось. Смерть встала между нами.
   
           И еще этот дневник. Странно, когда я заходила в комнату, при Мише, дневника не было. 
          Значит, пани Софья  есть и прячется? Зачем?  Похоже на интригу. Миша на это не способен. Машка, да, у нее в крови строить козни, добиваясь своего. И она умеет просчитывать на много ходов вперед. И еще, она хочет выйти замуж за Павла, а меня выдать за Мишу, потому что Люба ее не устраивает.
          Она  все подстроила. Выкрала дневник у матери  с согласия Павла. Им ведь нужно будет где-то жить. Машка не согласится на комнату, ей захочется квартиру, поэтому они меня поселят в каморку  пани Софье. Не легче ли меня просто убить?
        Я замерла в кресле, боясь пошевелиться. Днем, у себя дома, за закрытыми дверями, и боялась.  Мне было страшно, как никогда раньше. Рука сама потянулась к бутылке.  Я опять купила херес. Действовала автоматически, без включения мозга. Что ж, выключаем его на сегодня окончательно.

         Жара и алкоголь плохо совмещаются, и получаса не прошло, как я перебралась с кресла на диван.
          О чем думаешь, то и снится, и херес не поможет. Я в ужасе наблюдала, как  Миша повис над пропастью, держась за дерн с сухой травой. Пальцы побелели от напряжения, он терял силы, вот-вот дерн оторвется, и он полетит вниз. Я зажмурилась. Лучше бы заткнула уши: оглушил камнепад от  падающего тела. Камни сыпались и сыпались, их поток не иссякал, пока соседи не отключили кондишен, прибитый к наружной стене, рядом с моим окном. Вот почему я не сплю летом в большой комнате.
          Я открыла глаза и увидела в небе птицу. Миша обещал, будет много жертв, но потом наступит покой.

             Влила в себя остатки хереса, попыталась сесть в кресло и упала на пол. Пришлось ползти до дивана. Неуправляемое тело и ясная голова. Со всеми пьяными так, или я уникальная?  Пора кончать с пьянкой, вдруг мои ученики узнают, что у них учительница алкоголичка?  Больше  не пить, никогда и ни при каких обстоятельствах! – я погрозила себе пальцем. Скорее мысленно или, точнее, в своем воображении.
             Как бороться с зависимостью в полном одиночестве? Что за вопрос?  Почему одиночество? Я ведь еще не старая и никого не похоронила. Опыт знакомства с будущим мужем имеется, почему бы его не повторить. Романтическая история: встреча на туристической тропе у обрывистого берега. Нет, никаких больше туристов. Только Ксюха с Андрюхой. С ними буду ходить в походы.  Они при мне меньше ссорятся, я для них работаю громоотводом. Так и старость наступит. Хорошо, если Андрей не бросит Ксюху, а если бросит, мы с ней будем друг дружку развлекать.
            Только не это,  кошмарная перспектива, уж, лучше в Сибирь, пока я в отпуске. 

        Было бы здорово, чтобы  Миша поехал к  дяде, и встретился  бы там с пани Софьей. Какая разница, горы, тайга, если ему надо испытывать себя. В тайге еще суровее, ; там  заблудиться легче. Не была, но предполагаю.
   
                * * *

             При мне  он уезжал к своему дяде в сибирскую деревню, когда еще учился в аспирантуре. Исчез неожиданно. Ксюха уговаривала не волноваться, загадочно улыбалась, наконец, призналась, что Миша где-то там, в тайге, у просвещенных. Почему-то я решила, что он  сбежал от несчастной любви ко мне. Если он скрыл от меня свой отъезд, о чем я еще могла думать? Теперь выясняется, что в то  время, когда «забалтывал» меня, он выгуливал Ксюху у моря. Про нее я даже не догадывалась. Как всегда, подвела гордыня.

            В тот первый раз  с ним ничего плохого не случилось, но я поразилась перемене: он изменился, очень. Не внешне, его  бледное лицо выделялось  на фоне загорелых, понятно,  в тайге не  в Крыму, ; он  стал увереннее. Я бы сказала, мужественнее. У него был такой вид и такой взгляд, и такие речи,  глупо  думать, что он скрывался от несчастной любви ко мне.
            Он говорил  о смысле жизни и о  вселенной. Вселенная создана творцом, потому что она прекрасна. То есть красота – главный аргумент в пользу веры. Я тогда не думала, только слушала.  Никогда раньше не увлекалась фантастикой и  не воспринимала мир в масштабах вселенной,  никогда  не задумывалась о расстояниях до Луны, до других планет, до Солнца, ; до всего того,  что не вписывалось в мою реальность.   Головокружительно было слушать его, но я вспоминала, что завтра с утра в университете лекция. Павел тоже сникал, переставал  поддерживать разговор.
 
              В один из таких вечеров Павел стал поглядывать на часы, и вдруг Миша  сказал, что  в тайге встречался  с учителем.
                ; Ну, конечно, как я мог забыть, настоящие учителя только в тайге водятся, ; оживился Павел.
                ; У моего  дяди друг ;  шаман. Я с ним в тайге жил.
                ; Ты же православный, ; не выдержала я.
                ; Он тоже христианин.
                ; Как это: язычник – христианин?
             Миша не успел ответить, вмешался Павел:
                ; И чему шаман тебя научил? В бубен бить?
                ; Мы говорили о космических связях. Все взаимосвязано: и мысли, и поступки, и наши желания. Если хотите, я принесу бубен, есть у одного знакомого. ; Он улыбнулся.
               
            Чувствовалось, что Павлу хотелось  послушать Мишу подробнее о встрече с учителем. Но привычный иронический тон мешал ему вести серьезный разговор. Поэтому стала спрашивать я:          
                ; Если ты все постиг,  скажи, как мне жить с пользой для себя и для всего человечества? Что полезно, и что вредно? Ну, кроме главных заповедей, не убий и прочее.
                ; Вреднее жизни нет ничего, потому что она заканчивается смертью, ; пошутил Павел.
               Миша возразил:
                ; Физическую смерть можно отодвинуть особой диетой, например, не есть мяса.
                ; Соседка моей бабуси, прожившая девяносто лет,   в ответ на то, что мясо в ее возрасте есть вредно, говорила:  еда вредной не бывает.
           Павел  захлопал, хотя радоваться нечему. Я не могла себе простить, что мы
заболтали такую интересную тему. Очень жалела. Мне не хватало  разговоров с
Мишей, особенно   о том, что мы не случайно встретились. Ничего случайного в этом
мире нет. Если звезды зажигаются, значит, кому-то это надо. Я должна это почувствовать,
потому что любовь ; главное в отношениях между мужчиной и женщиной. Та любовь,что
спасет человечество.   Банальные речи, Ксюха любит их заводить, но Миша умел подавать
так, что я в тот момент верила. Вера успокаивала. Правда, ненадолго.
       
          На психологических тренингах  учили, что от страхов можно и нужно  избавляться.  Анализируй, дифференцируй и интегрируй. Придумай  цель, привлекательную, такую, чтобы до восторга, стремись к ней, и будет тебе счастье. 
             Гарантии никто не дает, но если я поеду искать Мишу и пани Софью, хотя бы посмотрю Сибирь, наверняка повезет с учителем, там под вековыми кедрами обитают шаманы, ; пусть избавят меня от  страхов.   
            
             В кухонном столе за посудой обнаружилась еще  бутылка хереса. Не помню, где и когда купила, зачем помнить, если выработался и прочно закрепился условный рефлекс. Как бороться с ним? нужна воля, а она у меня парализована, только стонет. Этот стон у нас песней зовется.
      
           «Лена, никогда не пей в одиночестве и на голодный желудок» - советовал Павел.
            Тогда я ему доверяла, теперь нет, единожды предавший, а, кстати, почему я думаю, что такое с ним случилось впервые? Наивная, муж  каждое лето уезжает на два месяца,  винить в измене только Машку недальновидно.
       
             Ожил телевизор. Танец в национальных костюмах сменился снежинками под фонарем: черно – белое кино советской эпохи. Героиня с выпученными глазами, не то от страха, не то от удивления. Вот еще одна, тоже глазастая. Чем вы-пу-чен-не-е глаза, тем главнее роль.
               Камера отступает: заснеженное поле, надвигается  перепуганное лицо, на весь экран  что-то пылает. Закат или пожар? Ничего не понять. Все так неспокойно. 
            
          Я сидела в кресле, мяла единственный персик без гнилых пятен и рассматривала рисунок с лупой.   Как Павел сказал, философский, мозги прочищает. Автора уже нет, возможно, нет и пани Софьи. Не странно ли, что творения рук человека сохраняются после его смерти. Нет, конечно, я не считаю, что их надо сжигать в погребальном огне. Как когда-то жен именитого покойника.
           Павел бы сказал, ; самый  ценный ресурс на планете – человек. Но почему  безжалостно расправлялись с этим ресурсом? Сколько уничтожили  женщин,  способных рожать. Жуть!  Я пыталась успокоиться, но страх не отпускал. Не  детский  страх темноты, злых людей, насилия,  нет, это  вселенский ужас, дрожь души, передалось телу, дрожали руки. Падение в пропасть не так ужасно, ибо оно кончается ударом о землю. Ожидание казни тоже заканчивается  приходом палача.      
         Вселенский ужас ни с чем несравним, не на что опереться, ухватиться, попросить о помощи, и неизвестно, вернется  душа в состояние покоя или нет. Если не вернется,  придется сдаться  психиатрам. Они закроют, привяжут, залечат до состояния овоща. Зато мучиться не буду.      
             
              Внутренне давление нарастало, как будто бесплодное тело пыталось рожать, я боялась, что-то порвется:  мышцы, сосуды, сердце. Мне было страшно, и   я позвонила Глебу.

                ; Спишь?
                ; Нет, не сплю, ; угрюмо ответил он.
                ; Что так неприветливо? Тетя Таня рядом?
                ; Павел звонками замучил. Что да как у тебя. Отвечай сама.
                ; Ты эгоист. И Павел тоже, все мужчины эгоисты. Передай ему, что у меня ничего особенного, как обычно, мир жесток, каждый думает только о себе.
                ; Ага, у тебя депресняк. У меня прошел. Встань пораньше, сбегай к морю, поплавай.  На завтрак съешь шоколад, выпей кофе.
                ; Советчик. Кто бы мне приготовил, и посуду некому помыть.
                ; Знакомо. Держись, сестренка, все будет хорошо.             
    
         Привычно влила в себя  остатки хереса  и свалилась в постель.
          «За базар ответишь», -   за окном незнакомый мужской голос, но ведь форточка закрыта.   Кто-то говорил за стенкой? Но там живут старушка и старичок. У старичка не такой голос. 
          Ни через окно, ни через стенку, тогда откуда? Наверное, приснилось. 
           Я стала сомневаться в точной передаче фразы. Кажется, она звучала так: «За базар придется ответить». Это уже мой голос. Но я никому ничего не говорила, только подумала, еще не решила, ехать или нет в Сибирь к учителю.
         Кто-то другой сказал, прохожий, кто-то шел мимо, в чистом виде вестник.

             Проснулась от голосов и до утра не могла уснуть. Зачем пить, если не помогает от бессонницы?   С трудом дождалась десяти часов, чтобы позвонить Сергею, больше некому,  он услышит мой голос и сразу выпадет из астрала. Я хочу его видеть.

              Сергей приветливо ответил,  напомнил, что  Миша его учитель.  Учитель Миши живет в Сибири, все остальные, кто претендует на это, ; потьма. Друзья и подруги Миши ; его друзья тоже. Будет рад встрече.
               Долго объяснял по телефону, как до него доехать. Перечислил магазины, киоски и детские площадки, мимо которых мне надо пройти.  Новый район на окраине города.  Хотелось возразить, никакой не новый, однотипные серые дома с удобствами, но непривлекательным внешним видом.
      
               Я ехала на четырнадцатой маршрутке, не через центр, сократив путь на треть. Номер дома найти  проблем не было, увидела на высотке, как только вышла из маршрутки.
    
              Открыл дверь мужчина, плотный, с животом, в пестрой майке и шортах в крупную клетку, ; сытый с довольной улыбкой. Осторожно переступил за порог и встал передо мной, придерживая дверь, будто я начну прорываться в его квартиру.
                ; Я Сергей, а вы Лена, подруга Миши?  Я вас раньше не видел. ; В астрале  я не появлялась. ; У  вас какие-то трудности? Постараюсь помочь.
                ; Помощь нужна не мне. Миша рискует своим здоровьем, велика вероятность погибнуть, а его друзья безучастны. ; Он меня раздражал своим видом.
                ; Это не так, Михаил особый, наше беспокойство только отнимет силы у него. Надо потерпеть, он вернется, он не может погибнуть, потому что избранник. ; Такая речь, а голос нудный.
                ; Миша вам не говорил, что я конченая  атеистка? Согласна, это  тоже вера.  Мне, неверующей, то есть, верующей, но не так, как вы,  ладно, скажу прямо:  я считаю, что вы равнодушны к судьбе Миши. Он ушел в горы без вещей, без еды и без аптечки.
                ; Ничего, ничего, не волнуйтесь так, ничего страшного не произошло, ; улыбнулся он   и стал походить на  прежнего Мишу, когда мы жили вместе.
      
              Кто-то дергал дверь из квартиры,  донесся детский голос: «Папа, ну, папа, пусти меня».
                ; Сейчас, минутку, подожди.  Это мой сын, ; объяснил мне Сергей. ;  Плохо, если потьма нападет на след, может навредить. Мы, его друзья, стараемся о нем не говорить. Я вам объяснил? Или есть вопросы?
            Да, отступила. Что я могла сделать, если за дверью хныкал сын и звал папу. 

                Дома  пожалела, что не подготовилась к встрече заранее, не нашла нужных слов. Надо было настоять, чтобы он пустил меня в квартиру. Я бы смогла, объяснила, а так, какой разговор на лестничной площадке, и еще сын рвется к папе.  Толстый, сытый, всем довольный Сергей, что ему чужие беды.