84. Хозяин тайги

 На другой день после получки никто на сенокос не выехал. Мужики собрались на кузне. Ждут посыльного. Посыльный вернулся из магазина с двумя сетками. В одной водка, в другой закуска. Всего хватить должно было на целые сутки.

В кузне возле горна столб. В столб вбиты гвозди. Этот столб не просто столб, это вешалка. На вешалку повесили обе сетки. Сразу разливать нельзя. Надо по-человечьи. Мы ж не алкаши. Надо сначала поговорить о жизни. Некоторым было уже невтерпёж, но они своим видом пытались доказать обратное.

Всё было так хорошо, так уютно и так прекрасно, если бы не управляющий. Он разъярённый залетел в кузню. Глаза на выпучку, злой презлой. Предложил всем идти на работу сейчас же. Не то плохо будет. Мужики заерепенились. Сдуру заерепенились, потому что не представляли себе насколько им будет плохо. Управляющий схватил сетку с водкой и хрясь её о наковальню. Все бутылки вдребезги, водка брызнула фонтаном во все стороны.

Тихо так стало. У всех на мордах такая боль, будто серпом по яйцам пластанули. Кто ж такую боль вытерпит!? Кузнец хватает молот и замахивается им на управа. Управ, мужик не из слабых, вырывает у кузнеца этот молот и бьёт им в грудь нападающего. Всё кончилось тем, что кузнеца увезли в больницу, а управа в милицию. Кузнецу светит бюллетень на месяц, а жителям Малой Черги милиция обеспечила отпуск аж на пятнадцать суток.

Директор совхоза Алексей Васильевич Синцов позвонил в милицию и сказал, чтоб выпустили управа не то всем плохо будет. Пояснил, что если сегодня управ не будет дома, то завтра весь отдел районной милиции будет на покосе махать литовками. „Гарантирую!“ Управа выпустили. Не успел он явиться домой, как вся деревня рванула на совхозный покос. Оно и понятно. В больничной палате, в которой лежал кузнец с переломанными рёбрами были ещё свободные места.

В конце октября очень оригинально пытались сдать школу в эксплуатацию. В день приёмки с утра прибыла строительная бригада и техника: бульдозеры, экскаваторы и грузовики. Мастер передвижной механизированной колонны убеждал меня, что к вечеру все недоделки будут доделаны. Проложат тротуары, разравняют спортивную площадку и уберут строительный мусор.

К обеду приедет из города приёмная комиссия, все подпишут акт о приёмке школы. После этого можно будет хоть завтра заниматься в новой школе. Просторные классы, столовая, спортзал.

С этим актом была большая проблема. Новую школу должны были сдать к первому сентября. Об этом в августе говорил огромный транспарант, прикрепленный на стене школы. В конце лета транспарант сняли. Ясно было, что не успеть.

Строители напортачили везде, где только можно было. Гудрон протёк через перекрытие и прилип к полу. Учителям вместе с учениками пришлось идти на помощь. Пол дочиста соскоблили. Приехали маляры и покрасили пол по новой.
 
Вслед за малярами прислали столяров устранить недостатки. Те прошли по не просохшему полу и отремонтировали двери. Стружки прилипли к непросохшей краске. Следы от сапог на полу по проекту тоже не были предусмотрены. Школу опять попросили помочь.

Помогали три учебных четверти. Помогали чем только могли, лишь бы поскорее войти в новое светлое здание. Оно казалось детям очень огромным. Мальчишки гоняли по школьным коридорам на велосипедах. Новоселья ждали все с нетерпением.


При виде здания новой школы у учителей и у учеников в сердце зубная боль. Поскорее хочется перейти старой школы в новую. Старая расположена в двух деревянных домах. В третьем недалеко от школьного двора расположен интернат.
 
- Неужели вам не надоело ютиться в той тесноте?
- Ясное дело, в новой школе лучше. Давно мечтаем перейти в неё.
- Ну так убедите же директора совхоза. Пусть подпишет акт о приёмке школы.

Приёмная комиссия прибыла в полдень. Из автобус выходят разные представители: представители санэпидемстанции, представители областного строительного управления, представитель архитектуры и прочие представители, даже представитель областного военкомата. Что мне непонятно было, они привезли с собой полный баул дорогих спиртных напитков и шикарной закуски. По идее не они нас должны были бы поить, а мы их. Поздоровались. Разговорились. Меня ещё раз попросили повлиять на упрямого директора совхоза.

Пришёл Синцов. Все в сборе. Я открыл химкабинет, все зашли. Вся школьная мебель была ещё на складе. В химкабинете всего лишь один стул. Синцов берёт его, ставит у стенки и садится. Вся комиссия стоит перед ним полукругом.

- Ну, что, Фёдор Борисович, они тебя уже убедили в том, что все неполадки устранят сегодня же. Я могу хоть сейчас подписать этот акт, но уверяю тебя, как только подпишу, их всех отсюда сразу же сметёт как Фому хреном. Они всей толпой рванут через гору в Ильинку принимать школу. Я подпишу, но ты после этого не приходи ко мне в контору с просьбами. Синцов был мастером ненормативной лексики. Вся толпа представителей возмутились:

- Что Вы себе позволяете, здесь же женщины!
- Подписывать мне или не подписывать?
- Нет.- сказал я

Синцов встаёт и направляется к выходу. За ним вся комиссия. Окружили. Уговаривают остаться и принять участие в сабантуе. Зря что ли приехали. Коньяк прокиснет.

- Не прокиснет. Как сдадите школу, так и выпьем.

Он отодвинул рукой преграду и вышел из школы. Боже мой! Я видел этого Человека! Я был рядом с ним. Все бы чиновники такими были, жила бы страна ещё тысячу лет и больше.

Не успел Хозяин тайги дойти до дома, как вся техника вместе с приёмной комиссией рванула через гору в Ильинку. Все до единого! Изумительно! Моего коллегу, директора Ильинской школы, в районо поедом ели. Заведующий упрекал его в том, что он кочевряжится и не принимает школу из-за каких- то мелочей:

- Приеду в Ильинку все окна вам в старой школе выбью. Вы когда собираетесь в новую школу переходить?!

В Ильинке заказчиком был не совхоз, а районо. Директор школы был уполномочен подписывать акт приёмки, но не подписывал. В тот день он не выдержал натиска передвижной механизированной колонны 571.

Школу он принял. Система отопления была с изъянами. Зимой всё перемёрзло, трубы лопнули. Перешли в старую школу, хорошо хоть окна в ней не успели выбить. На совещаниях во время перерывов мы общались меж собой. Я так и не выспросил у коллеги, участвовал ли он в сабантуе по обмыванию акта о приёмке своей новой школы. Согрешишь невзначай потом совесть грызть начнёт, а уже поздно.

У Хозяина тайги совесть была чиста. Он против неё ни шагу не ступил. Возле нового сельского клуба лежит огромная куча мусора. Это недоделки ПМК571. Совхоз мог бы убрать этот мусор в течение дня. Синцов принципиально не убирает. Строители намусорили, они и должны убрать. Строителей  штрафуют за эту кучу уже пять лет подряд. Куча лежит.

Я сам не раз нарывался на суровый взгляд Хозяина тайги и на его матерки. Они вызывали у меня восхищение, а не протест. Не по форме, а по содержанию. Райком партии приказал всем школам помочь в заготовке витаминной муки. На витамины для скота идёт крапива в бурьянах и кустарник акации. Меня и других руководящих бюджетников вызывали в контору, чтобы объяснить суть дела. Суть дела мне не понравилась и я сделал предложение:

- Алексей Васильевич, зачем акацию рубить. В хвое ведь больше витаминов.
- Ты что предлагаешь всю тайгу вырубить!?
- Да мы же ведь нижние ветки срежем.
- Ты вот срежешь нижние ветки и смотаешься отсюда. После тебя другой умник предложит нижние ветки срезать, а их уже нет. Срежут средние ветки и так вы мне всю тайгу ухайдакаете.

Возражение Синцова я перевёл с языка ненормативной лексики на официальный русский язык. Изящная точность выражений исчезла, конечно. Очень убедительно он меня осадил в присутствии уважаемых жителей села. Я не обиделся. Он прав был бесконечно.

- Ты Тамаеву тоже дрова привезёшь?
- Ну, да, он же пенсионер. Фронтовик. Инвалид войны. Учителем работал
- Если привезёшь ему дрова, ко мне больше подходи!
- Почему?
- Никакой он не инвалид войны... Дезертир. Ни одного дня на фронте не был. Мой отец на фронте погиб, мать нас без отца вырастила, а этот тип не доехал до фронта. Во время бомбёжки сунул ногу под поезд. Миной будто бы оторвало. Попал в лазарет, вернулся домой. Его в школу приглашали. Выступал, рассказывал о том, как бил фашистов. Этому подлецу дрова?

Школу как у Сухомлинского создать в Дьектиеке я не смог.  Убивала особенность управленческой работы, которую вдруг обнаружил как открытие. Начнёшь либеральничать, тебя съедят с потрохами, начнёшь закручивать гайки – станут лебезить. Найти середину я не смог и это меня убивало.

У Хозяина тайги с этим никаких проблем не было. Алексея Васильевича Синцова  я встретил случайно через десять лет в городе на автостанции. Я опаздывал в Барнаул на курсы повышения квалификации. Билетов нет. Спустился в подвал в диспетчерскую. Решил поговорить с женщинами. Они всегда оставляют два-три места для пожарного случая.

Встретил там Синцова. Он спустился вниз с теми же намерениями. Уже на пенсии. Едет в гости к родне. Сын провожать пришёл, билетов нет. Сын потребовал позвонить в облисполком. Его же там помнят, знаменитый на всю область человек, Хозяин тайги! Пусть позвонят в диспетчерскую. Отец против. Сын махнул рукой и побежал в облисполком за привилегиями, а отец спустился в подвал поговорить с диспетчерами по-человечески: «Вот, видишь, билет у меня на руках. Пока он там бегал, я с девчатами договорился». Жаль, что не он был Хозяином страны.

Он не дозволил бы воевать против тайги. При нём не стали бы выкорчёвывать лес морем техники, чтобы увеличить посевную площадь страны. Будто в стране полей плодородных мало. При нём продажность души во всей стране была бы грехом, а не достоинством личности.

Не он, не директор совхоза, решал сколько должна стоить сельская школа и сколько средств надо отвести на её обслуживание после введения в эксплуатацию. Та новая школа не должна была стоять в яме возле совхозной котельной. Во время стройки в спортзале пробил родник. Его замуровали. Место для школы было идеальным на Шебалинской Горке. С неё всё село, все подъезды к нему и даже сам райцентр видны как на ладони. На пасху ребятня собиралась на ней и резвилась под весенним солнцем меж высоких раскидистых лиственниц. Стройка была бы намного дороже, но ведь не хлебом единым жив человек.

Было время, когда школы строили ещё на возвышении. Людям в голову не приходило, что можно для храма выбрать место и  пониже. К семидесятым годам материальная сфера вышла на первый план. Выросло новое поколение для которого можно было строить школы и дома культуры поближе к котельной, а не на Шебалинской Горке.