Воля к жизни. Пролог

Город Невервинтер, жемчужина Побережья мечей, а также, быть может, и всего континента Фаэруна. Не стоит и сомневаться, что почти любой из тех местных, кто находится сейчас в южном торговом районе, будет уверять приезжего в исключительности этого прекрасного города. Между тем, день выдался необычайно знойным для этих мест и начала месяца Киторна, даже к вечеру люди и нелюди продолжали любыми способами бороться с жарой. Что, впрочем, не останавливало их от заключения сделок и неистового торга до последнего медяка. К тому времени, когда солнце начало заходить за горизонт и с моря наконец потянуло прохладным бризом, никто из торговцев, лавочников или покупателей так и не был сражен тепловым ударом, а значит их делам явно благоприятствовали боги.
Всё там же, в торговом районе, и совсем недалеко от юго-западных ворот расположено двухэтажное каменное здание в окружении хозяйственных пристроек и небольшой конюшни. Все строения всегда поддерживаются в строгом порядке и чистоте, громкое имя и стальной кулак их хозяйки, огненноволосой Лираны Делмонт, не дает никому переходить черту дозволенного. В стенах его и днями, и ночами звучит музыка, слышен шум мужских и женских голосов на самых разных языках. Такой предстает стороннему наблюдателю славная таверна «Железный кувшин», известное место сбора искателей приключений и авантюристов всех мастей и рангов. Тот же, кто посвящен чуть больше в рискованное ремесло приключенца, доподлинно знает, что в этом месте заключаются контракты на сотни и тысячи золотых монет, хотя любители считать чужое всегда предполагают и большее. Важнее, впрочем, то, что здесь множество авантюристов находит себе дальнейший путь в холодные объятия смерти через контракт на охоту на каких-нибудь монстров. Ну, или к процветанию, если оказался достаточно силен или удачлив.
Дверь таверны едва слышно скрипнула, выпуская наружу беззаботно насвистывающего паренька, на вид которому вряд ли кто-то дал бы больше 15-16 лет. Торчащие во все стороны темные волосы, средний рост, худощавое и жилистое телосложение, ничем не запоминающиеся черты лица, кроме разве что ярких зеленых глаз и вечной улыбки на пухлых губах, такой тип пройдет рядом в толпе, а потом его и не вспомнишь уже никогда. Так и группа авантюристов, обсуждающих на повышенных тонах одни им известные дела, лишь скользнула по нему взглядами и тут же забыла о его существовании навсегда. А он вовсе и не был против этого, скорее даже наоборот. Изображая из себя мучимого естественными потребностями, он зашел за ближайший угол, после чего только тогда выдохнул, прижавшись к каменной стене. Улыбка тотчас же исчезла с его лица, уступив место мрачному и сосредоточенному выражению. Опытный авантюрист, завидев его в этот момент, наверняка определил бы, что и этот парень встал на развилку путей, ведущих к жизни либо к смерти.
 
***
Берен, именно так звали этого паренька, прижавшись спиной к прохладе каменной стены, закусил губу и привычно опустил глаза к своим рукам с тонкими и длинными пальцами. Он напряженно размышлял о той непростой ситуации, в какой он оказался волею богов и из-за собственной глупости. Смотря в глаза правде, он был загнан в угол словно крыса, но вовсе не ощущал в себе той отчаянной свирепости, которая свойственна этим маленьким животным в момент опасности. Скорее он чувствовал себя беспомощным ягненком в лапах неизвестных ему сил. Берен потряс головой, отгоняя непрошенные мысли и возвращаясь к ситуации в целом. Итак, положение его дел было таковым. Черные когти, группа из воровской гильдии, крепко прижали его после крайнего дела, на которое и его, новичка в этой шайке, тогда взяли. Две седмицы тому назад Черные когти ограбили антикварную лавку дворфа Эбегора, а его Дар той ночью существенно изменил его жизнь…

***
Торговый район в ночной период никогда не засыпает полностью, напротив, некоторые лавки открываются только в это время, торговцы запрещенным товаром вылезают из своих нор, равно как и всяческая мелкая преступность. Опять же патрули городской стражи, чеканя шаг и бряцая доспехами, неторопливо проходят здесь. В этом районе они еще могут позволить себе не слишком внимательно смотреть по сторонам и не следить за спинами.
Приземистая и широкая лавка Эбегора хорошо выделялась среди остальных зданий на улице, даже будучи неосвещенной и тихой. Покатая крыша, забранные решетками окна, с виду прочная дверь, вывеска в виде золотого кубка и платинового медальона. Это то, что видели перед собой Берен с подельниками, стоящие в тенях противоположного здания, бочарной мастера Калвилла. Всего воров было четверо: сам Берен, молодая тифлинг Трилл, тоже новичок, а также двое подмастерье, Грэхем и Дилан, оба люди. Дилан, старший в четверке, худощавый брюнет лет 20 с крючковатым носом и лицом, в некоторых местах покрытым красной сыпью, не спуская глаз с лавки Эбегора, отрывисто шепнул: «Действуем по плану». Помолчав несколько секунд, Дилан указал рукой вправо, в направлении здешнего поста стражи: «Трилл, на наблюдении». Трилл, явно нервничая, на что указывал её заметно подрагивающий хвост, кивнула и начала смещаться в указанную сторону. Оторвав взгляд от лавки, подмастерье мельком взглянул на Берена, сохраняющего видимость спокойствия, хотя на деле юноше казалось, будто сейчас его сердце вырвется из груди, настолько сильно и быстро оно сейчас билось. Прищурившись, Дилан коротко кивнул и едва слышно прошептал: «Новичок, на тебе поиск самого ценного. Приказ мастера». Ответно кивнув Дилану, после чего тот вернулся взглядом к лавке, Берен облизнул губы, он изо всех сил старался скрыть распирающее его изнутри возбуждение. Всё из-за того, что даже отсюда он слышал Зов, настолько он был сильным и отчетливым. Именно он, Берен, несколько дней назад уловил этот Зов и рассказал об этом Труди, одному из мастеров Черных когтей, не сомневаясь в том, что пожилой вор заинтересуется такой возможностью. Так и произошло, и теперь Берен был весь в нетерпении от предстоящей встречи с предметом, обладающим таким чистым и мощным Голосом.
Убедившись, что никаких помех делу не предвидится, Дилан дал условный знак Грэхему, полурослику в темных одеждах и с надвинутым наглухо на лицо капюшоном, чтобы тот начинал свою часть работы. Тот быстро и бесшумно двинулся к своей цели, пока оставшиеся в тенях воры напряженно смотрели ему в спину. Грэхем справился на удивление быстро, всего пара минут и фигура, едва видимая в тусклом свете далекого уличного фонаря, подняла руку. Дилан и Берен почти одновременно скользнули в сторону лавки. Приблизившись к зданию, Дилан отрывисто махнул рукой, указывая на вход, один за другим все трое втиснулись внутрь через едва приоткрытую дверь. Замерев на пороге вместе с подельниками, подмастерье судорожно выдохнул, он сосредоточился и произнес слова заклинания, сопровождаемые ключевым жестом: «Scio, Didici, Pecto». Почти ничего не видящий в окружающей темноте Берен кинул удивленный и чуть более уважительный взгляд в сторону своего нынешнего предводителя, он не знал, что тот знаком с магией. Закончив, Дилан показал два пальца, большой и указательный, согнутые в колечко, это был знак, означающий «всё в порядке, можете начинать». Воры приоткрыли фонари на поясах, до того момента скрытые под плотной материей, так, чтобы наружу вырывались лишь небольшие полосы света. Тусклый свет вырвал из тьмы небольшое помещение с тремя рядами стеллажей, на которых размещался выставленный на продажу антиквариат. Даже беглый осмотр давал понять, что здесь находилось множество самых разных вещей: украшения, оружие, части доспехов, различная хозяйственная утварь, статуэтки, книги и многое другое. Справедливости ради нужно сказать, что при этом не было также и ничего такого, за что сразу же мог бы зацепиться глаз, никаких светящихся волшебных мечей или переливающихся всеми цветами радуги ожерелий. Дилан, приблизив свое лицо вплотную к Берену, шепнул, одаривая при этом юношу запахом пота от одежды и жареного лука изо рта: «Делай свое дело, а мы пока сгребем остальные ценности…». Берен рассеянно кивнул в ответ, его взгляд перемещался от полки к полке, от одного предмета к другому.
Сейчас Берен явственно слышал Зов, он был настолько силен, что даже можно было выявить из сонма звуков мужской голос, обрывки слов.
- …Пожар… Боги… Смерть… Один… Месть…
Молодой вор содрогнулся от вторжения чуждых ему эмоций и чувств, прикрыл глаза и попытался выкинуть их временно из своего сознания. В голове медленно прояснилось, из глаз наконец убрались досадливые темные пятна, как же нелегко ему рядом с этим предметом! Собравшись, Берен пошел на Зов, он чувствовал его словно пульсацию, которая становилась всё сильнее с каждым шагом в нужном направлении. Беспокойный предмет лежал за стойкой лавочника, в ящике его стола. Отодвинув ящик, Берена едва не оглушило, он непроизвольно шагнул назад, поднеся ладони к ушам, настолько мощным и чистым оказался идущий от предмета Голос. Морщась, но пересиливая себя, Берен пододвинулся поближе, изучая вещицу. Ею оказался массивный золотой перстень с печаткой, изображающей… Юноша приблизил лицо еще ближе, подсвечивая находку фонарем. Точно, дракон и олень, стоящие друг напротив друга. Берен поднял голову и выпрямился, высматривая глазами подельников. Грэхема он так и не увидел, неудивительно, но всё же досадно, а Дилан как раз вертел в пальцах тускло поблескивающий в свете фонаря амулет. Юноша прикрыл на мгновение глаза, успокаивая сердце, стучащее словно молоты дворфов по наковальне, он прошептал еле слышно:
- Хорошо, войти и выйти, плевое дело, - Постаравшись подбодрить себя таким образом и набрав в грудь побольше воздуха, как если бы он собрался нырять в глубокие воды, Берен протянул слегка подрагивающие пальцы к перстню.
Как только он коснулся кольца, юношу словно потянуло внутрь него, оставляя позади темноту лавки, тихие шаги воров и собственную жизнь Берена.
***
Кольцо развернуло перед молодым вором картину своей истории и событий из жизни владельцев украшения. Перед силуэтом Берена, невидимым и неслышимым никому, появлялись и быстро исчезали люди, мужчины и женщины, здания и леденящие кровь существа. Он успел увидеть величественного серебряного дракона, статных эльфов и людей в доспехах или красивых одеждах, окружавших его и служивших ему. Он видел снаружи прекрасное белокаменное поместье, обвитое плющом и виноградом, уходящий ввысь шпиль башни, чей вид таинственным образом вселял в сердца надежду на свет и будущее. Он ощущал теплые запахи спокойствия и слышал мелодичный смех изнутри поместья. Лишь мгновение и бывшая столь мирной картина сменилась совсем иной. В нос ударил запах гари, дыма и пролитой недавно крови, двери поместья распахнуты настежь, а под покровом ночи вперемешку лежат изувеченные тела в некогда великолепных белых доспехах, рядом с ними множество иных погибших людей и нелюдей в темных доспехах, а откуда-то с небес слышен рев дракона, еще свирепый, но уже слабый, неизбывная боль и неугасимая ярость смешивались в нем воедино. Берен успел увидеть в вышине серебряные крылья дракона, оканчивающего свой последний в жизни полет, бывшее еще недавно величественным создание явно нацеливалось на возвышающегося на близлежащем холме высокого человека, чьи длинные темные волосы развевались по ветру и чей меч был поднят навстречу дракону.   
Произошедшее потрясло Берена до глубины души. Уничтожение того, что было таким прекрасным, непонятная и бессмысленная для него смерть серебряного дракона и его рыцарей, всё это было так ужасно и так дико. Если бы он мог сейчас плакать, то неизменно проронил бы слезу, но это было ему недоступно, равно как и любое вмешательство в картины прошлого.
Но это был вовсе не конец, а скорее лишь начало той истории, которую хотел поведать Берену перстень. Юноша очутился в стоящей недвижимо повозке, причудливо изукрашенной изнутри необычной резьбой, среди многих других вещей ярко выделялись столик в углу с лежащей на нем колодой карт, а также свисающее сверху ярко-красное платье. Не считая бесплотного Берена, в повозке находились двое, эльф и человек, мужчина и женщина, в явно дорогих на вид, но грязных сейчас одеждах, и женщина средних лет в длинном платье алого цвета. На лицах беженцев отчаяние и усталость, женщина в алом же, напротив, едва сдерживала злорадную усмешку. Протягивая в их сторону руку с длинными ногтями, женщина томным голосом и нараспев произнесла:
- Господа Драговичи, за проезд оплата вперед, а за молчание позолотите-ка ручку отдельно!
Мужчина поднял на женщину полный возмущения взгляд, но парой секунд спустя глаза его погасли.
- Лорд Аргенвост всегда приказывал не причинять вам, вистани, никакого зла, а теперь подобные тебе радуются его падению. Какая бессмыслица, какой позор… - глухо сказал эльф. Помедлив, он начал снимать с руки такой уже знакомый Берену золотой перстень, но девушка остановила его, посмотрев тому в глаза и покачав головой. Она сняла с себя золотые серьги и браслет, платиновое колечко, протянула их вистанке.
- Ох, я как раз и отплачиваю вам всем за доброту, не бегу же я сообщать о вашей парочке Страду, не так ли? – Промурлыкала женщина, сгребая украшения из протянутой ладони. – Садитесь, путь неблизкий!
Вистанка, мелодично засмеявшись, несколько раз хлопнула ладонью по стенке, отделяющей их от возницы, и повозка плавно тронулась вперед.
- Должно быть, это кто-то из предков последнего владельца кольца. Похоже, что его родина была предана огню, а семейство вынуждено было бежать. Незавидная судьба. – подумал Берен, - И всё же история этого предмета куда как длиннее, чем я мог предположить. Проклятье!
Быстрые образы сменяли друг друга, рассказывая историю беженцев из неведомых Берену земель. Поблуждав по свету, Драговичи осели в какой-то деревне, построили дом, обзавелись хозяйством, потом и ребенком. После смерти жены эльф ушел, оставив всё своему сыну. Тот же уже существенно отличался от своих родителей. Если его отец и мать были воинами и членами некого ордена, то их потомок стал уже почти обычным селянином, лишь отягощенным знанием о своих предках и славной истории, равно как и золотым перстнем на пальце.
Кольцо всё ускоряло поток образов, Берен уже едва успевал что-то в нем понимать. Драгович был усердным трудягой и хорошим человеком, вознагражденным любящей женой. В итоге она подарила ему сына, светловолосого крепыша, чей настойчивый крик достиг ушей даже Берена, всё еще уносимого рекой образов кольца. Вор видел рождение и детство мальчика, услышал его имя, Эллиад Драгович, стал свидетелем беззаветной любви родителей к единственному сыну.
Поток образов постепенно замедлялся, пока не застыл на одном месте, оставив Берена наедине с чернильной темнотой ночи, освещаемой лишь какими-то красными всполохами, похожими на большой костер, и те едва прорывались через плотный туман. В удивлении Берен развернулся на месте, его глаза расширились. В уши тут же ворвался рев пламени, а в ноздри запах дыма, гари и горелой плоти. В ужасе Берен отшатнулся прочь, рыская глазами в поисках хоть кого-то живого. Мальчик… Он увидел его, тот был живой и, похоже, даже в порядке. Эллиад неотрывно смотрел на свой горящий дом, его руки были крепко сжаты в кулаки, а лицо было практически неподвижным. Он только бормотал что-то. Приблизившись, Берен смог расслышать повторяемое мальчиком имя: «Страд». Внезапно юнец сорвался с места, вбегая прямо в горящий дом, предостерегающего окрика Берена он, разумеется, услышать никак не мог. Через пару минут Эллиад вырвался, упал и стал неистово кататься по земле, сбивая занявшуюся пламенем одежду. Справившись с этим, он откашлялся и поднял руку к глазам. Берен заметил блеснувшее во всполохах огня кольцо. Только сейчас мальчишка дал волю слезам и крику. В таком состоянии его и нашли подбежавшие наконец односельчане.
Кольцо, как если бы смилостивилось, убрало прочь и этот образ, давая Берену короткую передышку и оставляя наедине с мрачными мыслями.
- Мда… Крепко им досталось, этому семейству Драговичей. – Юноша покачал головой и, невесело усмехнувшись, добавил. – А я еще думал, что это у меня было сложное детство.
Река образов двинулась дальше по воле кольца. Приют для сирот. Строгая темноволосая женщина с утонченными чертами лица. Полный мужчина, приносивший игрушки для детей. Эллиад, ребенок с одной стороны, но в то же время уже маленький взрослый, совсем недетская суровость в лице отличала его от других сирот. Драки между детьми, неудачные попытки учебы даже простейшим наукам вроде счета. Первая и единственная подруга, темноволосая и худощавая девочка, они делились многим и в то же время ничем. Неловкие слова прощания между этими двумя и Эллиад покинул приют, ведомый седовласым воином со знаком бога смерти, Келемвора, на груди. Обучение мечу и азам волшебства, религиозные ритуалы, видимое отвращение юнца к последним, ссоры и непонимания с послушниками бога смерти, теми, кто должны были быть ему братьями. Книга за авторством знаменитого охотника на нечисть Рудольфа ван Рихтена стала для него единственным чтивом, которое Драгович почитал за достойное и ради которого даже научился толком читать. Уйдя в итоге в юношеском возрасте от келемворитов, Эллиад нашел одного из тех, кто называл себя охотником на монстров, и прошел у него обучение. Возмужав и посчитав себя готовым, ведь он приобрел немало навыков и даже пару осиновых колов, Драгович отправился в путь, в ту деревню, где злая воля разлучила его когда-то с теми единственными людьми, кого он когда-либо любил.
Поток образов становился всё медленнее, пока не иссяк окончательно. Берен вздохнул с облегчением, посчитав, что видение наконец подходит к концу. Он зажмурился, готовясь выйти обратно в лавку Эбегора, однако ничего не произошло. Всё еще стоя с закрытыми глазами, Берен услышал со спины шаги тяжелых сапог посреди полного безмолвия. Утомленный долгим погружением юноша приоткрыл глаза и покосился в ту сторону, откуда доносились шаги. В следующее мгновение он остолбенел, а в глазах со страху помутнело. Прямо на него, не отводя взгляда, невозмутимо смотрел мужчина с длинными серебристыми волосами, суровым лицом, превращавшим правильные его черты в словно бы ненужное к нему дополнение, по-эльфийски заостренными ушами, подпоясанный длинным мечом и забранный в добротную кольчугу поверх темной одежды, из-за плеча его торчали несколько метательных копий. Эллиад Драгович.
- Какого дьявола он смотрит на меня?! Неужели видит?! Не может быть! – Сумбурные мысли одна за другой проносились в голове у Берена.
Эллиад наконец отвел взгляд от Берена, повернувшись к бесконечной темноте. Вскоре послышался его глухой и резкий голос.
- В пожаре сгинуло всё то, что я любил. Боги не помогли тогда моей семье, с тех пор мне с ними не по пути, это пусть они следуют за моей спиной. Перед моим взором смерть лишь одного отродья. Я приду к своей цели, даже если буду один, ведь мне давно уже не страшно одиночество. Месть – это всё, что у меня есть, а её свершение будет высшей точкой моего пути, средоточием моей клятвы. – После каждой фразы Эллиад делал паузу, каждое его слово дышало жаждой мщения и гневом, которые Берен улавливал от кольца в лавке, заставляя юношу сжиматься внутри себя и опасаться того, что это пламя может опалить и его душу тоже.
Всё прекратилось будто наваждение, когда потомок Драговичей договорил, снова остались только тишина, тьма и двое столь непохожих друг на друга существ. Не успел Берен перевести дух, как Эллиад медленно повернулся к нему, смотря юноше прямо в глаза.
- Отыщи того, кто называет себя Роландом Чистое Сердце. – Драгович чеканил слово за словом, не обращая никакого внимания на страх и изумление юноши перед ним. – Настало время для завершения.
- Кто… О ком ты говоришь?.. Какое еще завершение?.. – Едва шевеля непослушными губами, вымолвил Берен.
Однако призрак (Впрочем, призрак ли?) отправился прочь. Удаляясь и постепенно исчезая, он продолжал говорить.
- В пожаре сгинуло всё то, что я любил. Боги не помогли тогда моей семье, с тех пор мне с ними не по пути, это пусть они следуют за моей спиной. Перед моим взором…
Юношу скрутило, он почувствовал сильную боль и невозможность дышать, как если бы ему нанесли удар в солнечное сплетение. Ладно, это было более привычное ощущение. Кольцо отторгает его сознание из себя. Сейчас… Еще немного. Попытка вдоха и…
***
Судорожно вцепившись одной рукой в стойку лавочника, а в другой держа нагревшееся кольцо, Берен, роняя капли пота со лба, пытался вернуть себе способность дышать. Для него важно было при этом не привлекать внимание других воров. Худо-бедно справившись с этим, юноша спрятал затихший и немой теперь перстень в потайной подкладке плаща. Сделав это и всё еще неровно дыша, Берен ошеломленно замер. Зачем он спрятал перстень? Ведь его нужно по возвращению отдать мастеру Труди, тогда все будут довольны. Труди сможет сделать с перстнем всё, что захочет, Берен получит неплохие деньги, даже Дилан, быть может, будет рад успешному налету. Но тут же ощутил в душе непонятное, но очень стойкое нежелание отдавать это проклятое кольцо кому бы то ни было.
Едва слышные шаги прервали размышления и внутреннюю борьбу Берена. Это был Дилан, он направил на пару секунд фонарь в лицо юноше и взглянул на него.
- Паршиво выглядишь, новичок. Переволновался? В штаны, надеюсь, не нагадил? Ладно, ты нашел нужное мастеру? – Нахмурившись, подмастерье смотрел на Берена с легким презрением.
- Ага… Переволновался. – Помедлив, юноша покачал головой. – Нет, здесь ничего нет. Видимо, сигнал был ложным.
- Ничего нет? – Дилан прищурился, а затем пожал плечами. - У нас осталось несколько минут до следующего патруля и мы свою часть дела выполнили. Готов уходить?
Берен молча кивнул, чувствуя, что прямо сейчас сам себя сталкивает в такую кучу неприятностей, в сравнении с которой куда как легче нырнуть еще в несколько таких колец. Он внезапно вздрогнул, вспоминая побоище у белокаменного поместья, пожар и запах горелой плоти. Быть может, нет, всё же не легче… Пробираясь к выходу вслед за Диланом и Грэхемом, юноша задумался о том, чего хотел от него призрак кольца, кто такой этот Роланд Чистое Сердце и что нужно заканчивать. Ответов было куда как меньше, чем вопросов.
Воры выбрались быстро и слаженно, не оставляя за собой следов. Снаружи они объединились с Трилл, её хвост всё также возбужденно подрагивал, она кинула завистливый взгляд на Берена и тут же отвернулась прочь. Впрочем, по пути к убежищу Черных когтей юноша поймал на себе не только взгляд Трилл, но и Дилан на него посмотрел не единожды, вот только был он хмур и, кажется, недоволен. Берен не стал ничего у него спрашивать, он и так знал, что ничем хорошим возвращение в убежище для него лично не закончится.
Так и произошло. Когда Дилан отвел Берена к мастеру Труди, низенькому и сухопарому человеку с привычкой вычурно изъясняться, и доложил о проведенном налете, последний не выглядел расстроенным, а скорее разочарованным. Он даже не стал приказывать обыскивать Берена, не утаил ли тот чего от товарищей, а просто говорил с ним и смотрел на него так, что было совершенно ясно, в Черных когтях ему больше делать нечего. Заканчивая короткий разговор, Труди очень вежливо объявил юноше, что у того есть ровно месяц, чтобы выплатить Когтям 600 золотых монет, за то, что, мол, подверг одних из лучших их воров необоснованному риску, иначе его, Берена, больше никогда и никто не найдет. Пока один из этих «лучших воров» надувался рядом от гордости, Берен пытался вспомнить, был ли вообще какой-либо риск в этом деле. Впрочем, угроза была недвусмысленной, словами он доказать ничего не мог, а отдать перстень что-то не позволяло, как будто чужая воля настрого запрещала ему даже мыслить об этом.
***
Следующие две седмицы прошли как в тумане, в лихорадочном поиске возможности достать необходимые деньги. Берен не думал всерьез о побеге, он знал, что у воровской гильдии длинные руки и его всё равно найдут. Почему-то в те короткие часы, которые он отводил на отдых, лежа в своей крохотной комнатушке в доме в районе доков, его мысли не были направлены на поиски возможностей для спасения, но снова и снова возвращались к истории, рассказанной перстнем, и просьбе «призрака». Ему вовсе не хотелось втягиваться во всё это, но почему-то была уверенность, что всё же необходимо где-то отыскать этого Роланда Чистое Сердце. Он уже спросил пару знающих людей об этом человеке, но тщетно. Роландов было не так уж и мало в Невервинтере и в окрестностях, но такого прозвища не было ни у кого.
Испробовав неудачно почти все варианты быстро достать деньги, Берен решил попробовать последнее из доступных ему средств, странного скупщика краденого по имени Бром Мартиков. Юноша отправил тому весточку и Бром откликнулся на удивление быстро, предложив устроить на следующий же день встречу в таверне «Железный кувшин». Нельзя сказать, что Берен ждал этой встречи с нетерпением, Мартиков был пришлым издалека, многие подозревали его в самых разных прегрешениях вроде связей со стражей, а также, что куда как хуже, справедливом торге. Первое доказать так и не вышло, а второе просто было странным и чуждым. С какой стороны ни посмотри, а доверять такому было глупо, во всяком случае, Берен считал именно так. Однако тогда, когда ты висишь над пропастью и вот-вот полетишь вниз, не приходится слишком тщательно выбирать, чью спасительную руку принимать.
Брома Мартикова легко было отыскать даже в заполненной людьми таверне. Еще бы, высокий старик с длинными темными волосами, тронутыми сединой и свободно стекающими до середины спины по черному плотному плащу с птичьими перьями, и непривычными для этих краев чертами гладко выбритого лица, грубыми и словно вырезанными из дерева, он неизбежно привлекал к себе внимание. Очень плохо для скупщика краденого. Он сидел за столом в углу и цедил, порой морщась, здешнее вино. Берен, еще с порога таверны заметивший старика, быстро скользнул к нему, ловко маневрируя между другими посетителями. Едва он сел за стол к скупщику, как тут же подскочила официантка, худощавая девица чуть постарше его самого, на её вопрос о заказе юноша только покачал головой. Девушка тут же убежала, окликнутая кем-то из-за другого стола. Бром проводил её взглядом из-под кустистых бровей, затем внимательно посмотрел на Берена.
- Юноша, ты попросил о встрече и о помощи. Чем старый Бром может быть тебе полезен? – Голос старика был чистым и глубоким, Берен непременно удивился бы этому, если бы это была их первая встреча. Но она таковой не была. Больше молодого вора удивило то, что золотой перстень, висящий на цепочке у него на груди, внезапно ощутимо потеплел.
- Господин Мартиков… не стану ходить вокруг да около. Мне нужна крупная сумма денег и быстро. Есть ли у тебя что-то на примете, возможно, какой-нибудь дом с антиквариатом или украшениями, чья-нибудь лавка, которая слабо охраняется? – Берен изобразил на лице мольбу. Впрочем, на сегодняшний день ему не приходилось слишком сильно стараться для этого.
Старик, ничего не отвечая, задумался, потягивая вино из большой глиняной кружки. Затем, когда он всё же ответил, в его голосе, отдававшем до того одним только холодом, явно было какое-то чувство. Досада, удовлетворение, неуверенность? Слишком сложно было понять этого чужака.
- Обычно с такими вопросами обращаются заранее, юноша, а тебе, как я вижу, ответ нужен прямо сейчас. Однако… - Бром кашлянул несколько раз в кулак, пристально посмотрел на юношу. – Тебе повезло, Берен. У меня есть на примете именно то, что подойдет такому, как ты.
Старик замолк, а Берен от нетерпения заерзал на стуле. Неужели и правда повезло? С другой стороны, к словам этого Мартикова нужно относиться с осторожностью.
- И что ты имеешь в виду, господин Мартиков? – Не выдержав этого молчания, спросил Берен.
Старик улыбнулся и какое-то предчувствие заставило Берена мигом напрячься.
- Недалеко от города, на берегу реки Невервинтер, вверх по её течению и в сторону леса, находится поместье. Называется оно «Журчащий ручеек», принадлежит Роланду Кинеалю. – Бром замолчал, увидев озадаченное выражение лица у молодого вора.
- Это же тот известный участник войны с великанами Севера тридцатилетней давности, верно?
- А ты, юноша, кажется, неплохо знаешь историю. Насколько мне известно, он много где успел повоевать. Для кого-то он до сих пор остается живой легендой. – На этих словах Бром едва не опрокинул кружку дрогнувшей рукой, что не укрылось от внимания Берена. Старик кашлянул и улыбнулся. – А еще он известный коллекционер антиквариата и разных старинных предметов.
- Звучит заманчиво. Но ведь там наверняка полно охраны, сигнальных ловушек, собак и прочего?
Бром покачал седой головой, с плаща при этом оторвалось и спланировало на стол длинное черное перо.
- Напротив, юноша, Роланд Кинеаль живет уединенно, с ним там должны быть только внучка и несколько слуг. Более того, мне точно известно, что сегодня ночью никого из обитателей поместья не будет в нем. Идеальный вариант для тебя, Берен.
- Пожалуй… Даже слишком идеальный. – Пробормотал вполголоса вор. Он нутром чувствовал, что дело здесь нечисто. Прочистив горло, он спросил, понизив голос. – К слову, господин Мартиков, тебе что-нибудь говорит имя Роланд Чистое Сердце?
Старик прищурился и с новым выражением интереса взглянул Берену в глаза.
- Я уже очень давно не слышал этого имени. Я знаю того, кому оно принадлежит. Мы сможем поговорить об этом позже, когда ты принесешь мне товар.
Берен помолчал, обдумывая всё услышанное, поднялся с места. Подойдя к Брому вплотную, он нагнулся к уху старика.
- Уверен, для тебя я всего лишь неразумный сопляк. Но поверь, господин Мартиков, у меня есть голова на плечах и я видел многое. Я знаю, что твое предложение отдает душком и еще пару седмиц назад не согласился бы на него, даже находясь в таком же положении. Но если мои догадки верны, мне всё равно дорога в то поместье. – Чуть отодвинувшись, он кивнул. – Спасибо за наводку, я твой должник, господин Мартиков.
Бром молча отсалютовал ему кружкой и улыбнулся, обнажив на удивление крепкие и белые зубы.
Снова лавируя между посетителями таверны и нацепив широкую улыбку, Берен невесело думал о том, насколько спокойной была его жизнь до злополучного ограбления антикварной лавки и обнаружения кольца. Перстень до сих пор оставался теплым, будто отозвавшись на что-то. Или на кого-то…
***
После коротких сборов на дело, а Берен не взял с собой ничего, помимо своего обычного набора, включающего в себя отмычки, веревку, щуп, поясной фонарь, мягкую обувь, темную одежду и плащ с плотным капюшоном, длинный нож на всякий случай, юноша отправился на вылазку за пределы города. На душе у него скребли кошки, впереди маячили лишь беды, но было что-то внутри него, что не давало свернуть с выбранного пути. Больше всего, впрочем, его тревожило кольцо, становящееся всё теплее по мере его приближения к поместью «Журчащий ручеек».