Генри Каттнер Экстраполяция

Первая публикация - "The Fanscient", Fall 1948
Перевод на русский: О.Петров и И.Самойленко, 2022



  Никто из ныне живущих не знает настоящей причины краха двух главных журналов фантастического жанра. Это и неудивительно, поскольку инцидент случится не ранее 1958 года, и, фактически, эти конкретные издания ещё не выпустили своих первых номеров. Однако, путём экстраполяции мне удалось нанести на карту линий вероятности предстоящие события, и вывод, к которому я пришёл, представляется неизбежным. К большому сожалению, вынужден также отметить, что после 1958 года не будет больше издаваться ни одного из научно-фантастических или фэнтезийных журналов в принципе.
  Что хорошо в процессе экстраполяции, так это тот факт, что есть возможность принимать во внимание самые разные факторы - семантику, психологию, социальную динамику - в результате имеем довольно пёструю картину того, что неизменно должно произойти. Разброс линий на графике может быть значительным, но я уже некоторое время вношу туда такие данные, что передаются при помощи слов и жестов, а потому трагедии удаётся избежать и природа композиции выглядит более-менее гармоничной. В итоге диаграмма приобретает вид чего-то похожего на сцену малобюджетного театра, где персонажи двигаются туда-сюда в несколько рваном, нервическом темпе. Вполне закономерно, что иногда проявляется некоторая прерывистость линий, но даже в зачаточном состоянии прогноз был вполне понятным и определённым, а потому мои глаза всё это время полны слёз сожаления…
  Я не знаю точно, что произойдёт в следующем году или ещё через год, но в целом продолжит развиваться та тенденция, которая очевидна даже сейчас. Граница между фэнтези и научной фантастикой будет более ощутимой, резче обозначенной. На сегодня одни журналы более склоняются к фэнтези, другие - к описанию научно-фантастических технологий; и если порой наблюдаются внутрижанровые расхождения, читатели тут же в своих письмах реагируют жалобами на искривление редакционной политики. Нечто подобное происходило ранее и со мной, но я никогда не претендовал на какие-то жёсткие рамки в своём творчестве. Оглядываясь назад, теперь лучше осознаю, что следовал настроению: когда-то превалировало стремление «удариться» в науку, когда-то – в фэнтази. Самопрограммировать себя на что-либо конкретное никогда не получалось. Получившееся предлагалось журналам с соответствующим направлением. В конце концов, когда читатели платят денежки за тот или иной журнал, они имеют право получить те истории, которые хотят. Но, речь сейчас вовсе не об этом!.. Впрочем, стоит заметить, что в качестве читателя я всегда предпочитал Меррита[1]!
  Однако, к 1958 году случится так, что ни одного – НИ ОДНОГО (!!) – моего произведения будет не найти ни в каком из журналов; и я покуда не имею ни малейшего понятия о том, что и как произойдёт. Пожалуй, нужно будет углублённо проэкстраполировать и выяснить причину… Пока же я умозрительно вижу новостную ленту 1958 г., в которой много внимания уделено смерти Инри Катна[2] - особенно на страницах «Нью-Йорк Дейли Ньюс» - но почему-то почти без подробностей. Этот парень, Катна, был профессиональным компьютерщиком (насколько я понял!). Наверное, какой-то математический гений, неизвестный в наше время…
Кроме того, к вышеупомянутому году в мире будет действовать лишь одно книгоиздательство (это стало для меня настоящим откровением!). Все остальные были поглощены или ассимилированы, а тамошние главные редактора либо сделались наёмными работниками, либо – непокорные (!) – были расстреляны. Писателей и другого рода авторов арестовали и рассадили по подвалам, сильно напоминающим тюремные карцеры. Тех, кто не умел или не хотел научиться пользоваться магнитофонами, также расстреляли.
(Некоторые просили дать им пистолеты с одним патроном, чтобы самим свести счёты с жизнью, но и в этом получили отказ!)
  Как я уже упоминал чуть ранее, будут функционировать всего два журнала, которые можно было бы отнести к художественной литературе (если следовать БУКВАЛЬНОЙ ТРАКТОВКЕ этого понятия!). Один из них будет называться «Зубчато-колёсные скоростные истории», руководить процессом там будет парень по имени Тиркеттл; специализация – научная фантастика. Другой же именуется «Страшные истории», главного редактора зовут мистер Пилчард; этот будет публиковать мистику и «тёмное» фэнтази. К 1958 году оба редактора столкнутся с глобальным кризисом. Отделы по распространению продукции каждого из изданий обратятся в свои дирекции, а уж те направят главным руководителям служебные записки, высеченные на каменных табличках.

  Два босса устроили конфиденциальную встречу.
- Жалобы! – Тиркеттл с довольно кислым видом повертел в руках майский выпуск «Зубчато-колёсных скоростных историй» этого года. – Что бы я не делал, всегда одни только жалобы! А ведь сколько приложено усилий для соблюдения канонов сугубо научно-фантастического жанра!.. Мы использовали только чёрно-белые оттенки для оформления обложек, и только изображения атомов, геометрических графиков функций, даже – таблиц умножения… И всё-таки читатели ноют и ропщут! Посмотри-ка, Пилчард, ты видишь на обложке этого выпуска хоть что-то, имеющее отношение к фэнтази?
  Собеседник бросил взгляд на журнал, выпускаемый конкурентом, и покачал головой:
– Нет!
– Я тоже не вижу! Здесь только обычная светокопия-«синька», белые линии на голубом фоне. Что в этом фэнтазийного? По факту это – светокопия оптического изображения Марса, выполненного в синем, белом и чёрном цветах. Я специально даже не трачу деньги на цветную печать… И каков результат? Жалобы! Дескать, Марс – это имя мифологического божества, поэтому оно наводит на мысли о фэнтазийном!.. Представляешь? Это про ПЛАНЕТУ (!) Марс! А кроме того, им не нравится использование синего цвета на обложке. Сие у них вызывает ассоциации с мечтательностью и грёзами, а подобные эмоции, мол – чистая фантазия!..
– И это ты называешь проблемами? – Ответил Пилчард. Он продемонстрировал редактору-сопернику обложку «Страшных историй». – Взгляни-ка сюда! Здесь чистая абстракция: ни единой синусоиды, только яркие цвета спектра, всё ассиметрично. И вот за это меня бомбардируют жалобами!.. Они осмеливаются утверждать, что обложка слишком наукообразная! Дескать, рама – прямоугольная, а это уже – сфера науки, геометрия!.. Какой формы я должен выпускать журнал? В виде чернильного пятна?!
– Научная фантастика должна быть строго научной! Без всяких примесей фэнтази! – Продолжал гнуть свою линию Тиркеттл с угрюмым выражением лица. – Я уже отказался от любых художественных рисунков, вместо них использую логарифмические таблицы. Но периодически что-то ускользает от моего внимания… В текстах иной персонаж не выдаёт мгновенно правильную формулу, а чешет затылок в недоумении. И какой-нибудь автор порой не объясняет досконально принципы использования рычага или энергии…
– Ты через чур снисходительно относишься к своим авторам! – Заявил редактор-конкурент. – Следовало бы одного из таких халтурщиков расстрелять в назидание остальным!..
– Ну, я приказал выколоть глаза негодяям, которых упоминал в качестве примера, но неисправимый вред-то уже был нанесён… И вызвал шквал жалоб в письмах на фэнтазийный компонет. Стоит лишь единожды какому-нибудь персонажу почесать затылок и не объяснить причинно-следственную связь, всё – читатели объявляют это антинаучным! Старина-Ньютон в подобных условиях вообще бы не выжил!..
– Это напомнило мне… - Задумчиво протянул Пилчард. – Твоё упоминание Ньютона кое-что напомнило мне: случалось и со мной нечто подобное! Один из моих авторов упомянул тритона в длинном рассказе…
– Не может быть!
– Да-да, припоминаю, что тамошний персонаж, экспериментировавший с запретной магией, непроизвольно вступил в тесное ментальное слияние с образом некоего безымянного божества, и в середине впечатляющей эмоциональной сцены оказался посреди большого зловонного болота, где в руки ему попался тритон. Разумеется, ты догадываешься о том, что случилось дальше?..
– Конечно! Элементарная ассоциация дала повод читателям-жалобщикам состыковать тритона с Ньютоном. Неудивительно, что тебе всё это хорошенько запомнилось!..
– Тот автор никогда больше не повторит своей зловредной ошибки! – Голос Пилчарда понизился до шипения. - У нас есть робот, который теперь круглосуточно перечитывает тому парню все написанные им ранее истории. Раз за разом, раз за разом…
– Но… в конце концов, авторы ведь – тоже люди… Это как-то через чур жестоко!.. Я не против такой гуманной меры дисциплины, как потрошение живота, но когда дело доходит до ментальных пыток…
– Раньше мы вовсю практиковали потрошение, - ответил редактор «Страшных историй», - но этот парень перешёл все границы в своём новом незавершённом романе. Знаешь, о чём? Об ИНТУИЦИИ!! Нет, мы не можем позволить себе мягкосердечие, Тиркеттл! Стоит только единожды позволить научной фантастике и фэнтази войти в соприкосновение, и мы получим…, – тут он боязливо посмотрел по сторонам и перешёл на шёпот, – … НАУЧНОЕ ФЭНТАЗИ!!
– Ш-ш-ш! – Поспешно пробормотал собеседник. – Здесь же кругом люди!..
  Однако, было уже слишком поздно! На ближайшей стене появились огненные буквы. Они гласили следующее:
«Сообщение из главного офиса. Мы кое-как сдерживали последнюю партию жалоб, надеясь, что ситуация каким-то чудом улучшится, но подобные подрывные разговорчики не оставляют нам выбора!.. Вы самолично прочтёте отсылаемые следом письма читателей, и собственноручно ответите на каждое из них! Hene mene tekel upharsin[3].
  Практически тут же из отрывшего чуть пониже желоба к ногам обоих редакторов хлынул бумажный поток. Пилчард и Тиркеттл с побледневшими лицами переглянулись и начали читать. Фактически это был приговор.
  Большинство читателей «Зубчато-колёсных скоростных историй» жаловались, что последний номер переполнен буквами алфавита. Мало того, что формы буквиц были асимметричными и не строго геометрическими (за исключением «O»), сокрытые в них историко-смысловые коннотации восходили к иероглифам, поскольку на заре возникновения письменности были основаны на религиозном и эмоциональном символизме. «Алфавит – это ничто иное, как фэнтази», – написал (или, точнее, нанёс на график!) один из особо рьяных читателей. – «Никогда больше не буду читать ваш журнал!».
  С другой стороны, основная масса читателей «Страшных историй» негодовала по этому же поводу, но с иной точки зрения. По их словам, мало того, что формы букв были интеллектуальным продуктом логического мышления, сокрытые в них историко-смысловые коннотации восходили к иероглифам, которые суть – результат рационального развития научно-ассоциативных представлений и математики в целом. Набор буквиц (всех, кроме «O») зародился в глубинах коллоидной структуры мозга и являет из себя сумму частей единого целого. «Алфавит – это ничто иное, как наука», – написал (или, вернее, нарисовал пальцами!) один из активных ветеранов-читателей. – «Никогда больше не буду читать ваш журнал!».
  Пилчард и Тиркеттл разом подняли головы и посмотрели друг на друга. Заговорили они также одновременно.
– Следующий номер будет напечатан на чистых листах! – Сказали оба в унисон.
Затем Пилчард поправил и себя, и своего товарища по несчастью:
– Если что-то напечатать на чистых листах, они не будут пустыми!..
– Ну, я имел в виду, что мы вообще ничего не будем печатать на страницах своих журналов. А также надо исключить и какие-либо иллюстрации!.. Обложка, конечно же, тоже должна быть пустой.
– Да, это единственное, что можно сделать. – Согласился босс соперничающего издания, вспоминая о бутылочке с белыми чернилами[4], затерявшейся в глубине его рабочего стола. – Следующий выпуск «Страшных историй» не будет содержать ни единого слова.
– Равно как и очередной выпуск «Зубчато-колёсных скоростных историй»! Только так мы восстановим своё реноме. И избежим любых неприятностей…

  Всё вышеизложенное объясняет, почему последние номера «Страшных историй» и «Зубчато-колёсных скоростных историй», опубликованные в 1958 году, были пустыми. Даже обложки из толстой мелованной бумаги сияли белизной!
  Однако, совершенно неожиданным результатом новой редакторской политики стало то, что ни один экземпляр ни того, ни другого журнала не был продан. Мало того, что читатели не узнавали своих любимых изданий, на обложках не было указано даже ценников, из-за чего продавцы газетных киосков также оказались сбитыми с толку и не могли дать вразумительных ответов на вопросы. Конечно, когда отделы по распространению обоих журналов обнаружили, что весь тираж был возвращён, они доложились в дирекцию, после чего главный офис переговорил с Тиркеттлом и Пилчардом. В результате те покончили с собой. В сложившихся обстоятельствах было решено прекратить выпуск обоих журналов. Заточённые в подвалах авторы были ликвидированы.
(Фактически, они были превращены в древесную массу).
  Несколько позднее редактор по имени Котсуолд предложил общественности идею фантастического журнала, который сочетал бы в себе научную фантастику и фэнтази, но смешанная армия фанатов обоих направлений тут же с криками вытащила его из офиса и линчевала после ужасных пыток. Полагаю, что это был первый и последний раз, когда две группы любителей фантастики объединились для достижения единой цели…

  Я продолжил работу по экстраполяции до 1998 года, обнаружив любопытные факты: в том году вообще ничего не будет опубликовано. В реальности весь мир почти полностью обезлюдеет, за исключением небольшой группы приверженцев научной фантастики и пары-тройки любителей фэнтази. Но и они полностью истребят друг друга самое позднее к 2008 году.
  Всё это представляется довольно печальным, но что-либо исправить – не в моих силах… Я просто вдруг почувствовал, что поскольку моя экстраполяция так хорошо удалась, было бы неправильно не поделиться своим знанием с миром.
  В любом случае, у меня нет <и никогда не было!> каких-либо литературных предпочтений, поскольку всё, что я когда-нибудь читал, – это комиксы о Дике Трейси*. Теперь вот ударился в странные научные изыскания…
  Если мне придёт в голову экстраполировать что-нибудь ещё, то заниматься я этим буду недолго, лишь до появления начальных результатов. Сей процесс ведь очень длителен, а на ближайшее лето у меня имеются куда более грандиозные планы. Я пытаюсь устроиться в цирк! «Бабла» на этом деле можно поднять существенно больше, чем занимаясь писательским ремеслом. Да и питаться я там буду шикарно – блюда из курицы три раза в день!..
 
---------------------------------------------
 
           Примечания:

[1] Абрахам Грейс Меррит (1884 -1943) – известный американский писатель, яркий представитель фантастического жанра. Его произведения о затерянных мирах и/или цивилизациях (а также -  мистические детективы!) пользовались огромной популярностью и оказали значительное влияние на многих авторов-соотечественников, в число которых вошли Г.Ф.Лавкрафт, Л.Спрэг Де Камп, Р.Брэдбери и др.

[2] В оригинале - Inri Cutna. Никому ничего не напоминает? И как теперь относиться к факту реальной смерти любимого фантаста в 1958 году?! Можно сказать, сам на себя накликал беду…

[3] Буквально – «мина, мина, шекель и полмины» (арамейск.). Оно же – «мене, текел, фарес» по-церковнославянски. Согласно ветхозаветной книге пророка Даниила — слова, начертанные таинственной рукой на стене зала во время пира вавилонского царя Валтасара незадолго до падения его столицы под ударом персидского царя Кира II Великого. Истолковано как «Взвешен, измерен, оценен».

[4] Продвинутый аналог канцелярского корректора-замазки.
 
[*] <особое примечание от переводчиков>: каттнеровский лирический герой тут противоречит сам себе, поскольку ранее упоминал о достоинствах произведений А.Меррита