Счастье Януша или воспоминания о маме

Пролог.
        Этот рассказ основан на реальных событиях. Его буквально на днях я услышала от своей  младшей сестрёнки, уже много лет живущей в Германии. Немцы любят отдыхать  и отдыхают они не только по собственному желанию, но и по принуждению. В этой стране работодатели обязаны следить за здоровьем своих сотрудников, поэтому раз в четыре года каждого работника, имеющего определённые заболевания,  отправляют (куда бы Вы думали?) на курорт для поддержания здоровья.
      Так вот, познакомилась моя сестричка там с очень интересным, молодым человеком 76 лет. И от него и услышала эту историю о нём самом, о его маме, а главное – о счастье в жизни. И вот ведь удивительно, что счастья  намерила нам судьба всем по-разному. Одному столько, что на несколько жизней хватит, а другому с маковое зёрнышко.   Сестрёнка мне эту историю рассказала. Очень интересной она мне показалась и решила я пересказать её вам в собственной интерпретации, как говорят: не откладывая в долгий ящик.  Только страна, в которой всё происходит другая, и имена всех героев изменены. Почему?  Тому есть объективные причины, поверьте мне. Да и не главное это в рассказе.
      Ну, что? Готовы прочитать? Тогда начнём, итак…

Рассказ.

       Ещё шла война, откатываясь как волна, разбившаяся о большой, грозный утёс, обратно в море, унося с собой всё, что могла захватить. На маленькую польскую деревушку, расположенную прямо на границе с Германией надвигались советские войска.  Немцы драпали, «сверкая» подошвами кованых сапог, и мстили за свой позор и поражение местным жителям, которые становились невольными свидетелями их бегства.
       Советская армия шла, не останавливаясь ни днём, ни ночью. Всё ближе слышалась канонада,  и небо вдалеке окрашивалось багровыми сполохами.  Поляки радостно, со слезами на глазах, с цветами встречали своих освободителей. Они зазывали солдат в свои хаты и домики, почти не отличавшиеся от украинских.  Но  советские солдаты только устало улыбались и шли вперёд.  Двигались машины, подводы  и танки,  обгоняя колонны пехотинцев, нигде не останавливаясь.

      Вот и через деревушку, в которой жила семья Милоша и Агнетты Маевских, прямо на Берлин прошла большая колонна советских войск, оставив после себя только клубы пыли. У Милоша и Агнетты было две дочки, над которыми они тряслись всю войну, не полных шесть лет. Через два дня поляки праздновали освобождение от немецкой  оккупации. Деревушка ожила, люди ходили друг к  другу в гости, собирались  небольшими компаниями в хатах родственников.

           – Всё, мать, отбоялись. Не придётся больше девочек в погребе прятать. Не погонят их изверги фашистские на работу в Германию, а, Агнетта?  – спросил жену Милош, любовно хлопнув её пониже спины широкой ладонью.

           – О, матка Боска! Не торопи время, Милош, война ещё идёт и надо быть по-прежнему очень осторожными. Говорят: по лесам ещё много недобитых фашистов прячется…

           – Хочешь сказать: индюк строил планы на воскресенье, а в субботу его съели?

           – Примерно так. Надо быть осторожнее,  – ответила она мужу.

В сенях послышался шум, загремели пустые вёдра и лопаты.

           – Видно кто-то перепил сливянки,  – только успела сказать Агнетта.

Широко распахнулась дверь и в комнатку ворвались трое грязных, страшного вида фашистов.

          – О! Кушайт!  – кинулись они к столу, оттесняя хозяев.

      Агнетта, подталкивая дочерей к порогу другой комнаты, раскинула над ними руки, как крылья, в надежде закрыть их от не прошеных гостей. Но было поздно. Один фашист увидел девочек, вскочил из-за стола с набитым ещё ртом  и схватил за руку тринадцатилетнюю Настусю, он на ходу расстегивал брюки и тянул девочку к себе. Миклош коршуном налетел на фашиста, вырвал из его лап руку дочки. Схватил нападавшего за автомат. Но, тут же, упал , скошенный короткой автоматной очередью, что выпустил в него второй молодой  фашист. Женщины вскрикнули, подавляя крики ладонью. Тот,  что постарше спокойно продолжал есть. Агнета кинулась к дочкам, скованным страхом. Однако вторая  очередь сразила и её.  Она взмахнула руками, как раненная лебедица и, ахнув от внезапной, обжигающей боли, упала  в лужу крови  рядом с мужем.
Трагедия, развернувшаяся перед глазами девочек, потрясла их. Они застыли, онемев на несколько секунд. Первой пришла в себя Ивона, встряхнула сестрёнку за плечи, зашептала быстро, переходя на крик. Всё равно не поймут фашисты.

          – Настуся, беги на другой конец деревни к дяде Войцеху, в окно лезь, скорее!  Я попробую их задержать!  – крикнула Ивона, старшая дочь погибших Маевских, помертвев лицом.

      Она криво улыбалась немецким солдатам, уже надвигавшимся на неё, думая только об одном: надо спасти сестрёнку.
Настуся, сорвалась как ветер, проскользнула в окошко и, свернув за угол, помчалась по огородам к дому дядьки.

      …За столом с праздничными закусками сидели все их родственники и друзья. В деревушке все жили дружно. Сливянка притупила бдительность, а застольные песни заглушили звуки не близких автоматных очередей.
Девочка вбежала в хату, еле перевела дух. Она дрожала от страха, слёзы потоком лились из её глаз, с губ слетали бессвязные слова.

           – Там… матка…отец… убили,  – с придыханием, сквозь слёзы говорила она.

Люди повскакали с мест, окружили сидящую на полу прямо у порога девочку.

          – Что случилось? Кого убили? Кто?  – сыпались на неё вопросы.

          – Там… в хате… фашисты,  – выдохнула Настуся и горько зарыдала.

           – А Ивона?

           – Там… Они не пустили её. Спасите! Спасите!

  Жители деревни похватали, что попало в руки: вилы, косы, ружья и скрытно стали пробираться к хате Маевских.

       Сытые фашисты, потеряв бдительность, терзали юную девушку, не заметив наставленные на них ружья. Три выстрела прогремели одновременно, не дав ни одному из ненавистных насильников даже дотянуться до своих автоматов. Ивона осталась живой.

       Маевских хоронили всей деревней. Многие их родственники предлагали девочкам пожить с ними, но те отказались, решив остаться в родительском доме и жить самостоятельно. Они очень тяжело перенесли смерть родителей. А Ивона часто кричала и  плакала по ночам, вздрагивая во сне. К лету она поняла, что носит под сердцем ребёнка.  Как же она не хотела его появления на свет и очень не любила уже в чреве своём.

           – Нет!  –  кричала она,  –  Он не должен родиться!

      И парилась в бане до обмороков, опиваясь настоем из хмеля. Но малыш оказался живучим  и к концу ноября у Ивоны появился на свет мальчик. Она  отказывалась кормить его грудью, не подходила к нему, когда он исходил криком от голода.

          – Пусть умрёт, пусть умрёт! Я не хочу его!  – в отчаянии кричала она, заливаясь слезами.

За малышом стала ухаживать Настуся.

            – Если он тебе не нужен, отдай его мне,  –  просила она,  –  посмотри: какой он хорошенький! Я буду его кормить и пелёнки стирать буду,  –  уговаривала она сестру, жалея и её и ребёнка,  –  только имя ему надо дать. Скоро месяц человеку сравняется, а имени у него нет. Может, Янушем его назовём? Пусть его Бог помилует, именно так это имя звучит. Ведь он же не виноват, что родился.

           – Делай с ним что хочешь, хоть свиньям отдай. Мне он не нужен.

           – Что ты! Что ты! Такого хорошего мальчика и свиньям,  – ворковала Настуся, пеленая ребёнка.

      Она приносила коровье молоко от бабушки Руты и кормила им малыша, после чего он крепко засыпал. Мальчик рос совершенно не крикливый, даже не писался в пелёнки, как будто понимал, что у взрослых и так дел полно по хозяйству. Чувствуя позывы в туалет, он начинал ворочаться в постели и тихонько кряхтеть, Настуся просыпалась и быстро освобождала младенца от пелёнок. Тугая струя мочи дугой лилась на пол, куда Настуся стелила половую тряпку. Другие дела они делали  с рук Настуси на ту же тряпку.

           – Ты посмотри: какой наш Янушек молодец. Ни одной пелёнки не замарал!  – говорила она Ивоне.

Но та только хмурилась и отмахивалась от сына.

      … Шли годы. Взрослели сёстры, рос Янушек. Он знал, что его мама Ивона, а Настуся ему тётя, но почему-то он больше любил свою тётю. Она отдавала ему всё своё свободное время. Занималась с ним, играла, целовала и ласкала его. Зато его настоящая мама ни разу даже не погладила его по голове.
      Януш был уверен, что мама его совершенно не любит, но он не понимал: за что? Что  он сделал плохого? Он всегда носил аккуратно одежду, был послушным и не капризничал, со старшими вёл себя учтиво, и никогда не просил купить ему какую-нибудь игрушку. А ему так хотелось иметь карандаши или краски! Януш любил рисовать. Правда тётя покупала ему иногда тетрадки и маленькую коробочку цветных карандашей. Но, как ни старался мальчик, это вожделенное  богатство быстро заканчивалось. Карандаши стачивались до основания, а в  тетрадках не оставалось ни одного даже самого малюсенького  клочка чистой бумаги. Из игрушек у него была только ручная катапульта (рогатка), которую он смастерил сам из старой резинки и подходящего куска ветки. Из неё он стрелял по веткам и камням, тренируясь в меткости. Жили сёстры  Маевские очень бедно, едва сводя концы с концами.

      Неожиданно Настуся сильно простудилась, полоща в ветреный день бельё в реке. И прометавшись в жару неделю, заходясь сильным сухим кашлем, она вдруг вытянулась на кровати и затихла навсегда. Маленький Януш смотрел во все глаза на мёртвую Настусю, не понимая ещё, что через два дня  любимая тётя  навечно исчезнет из его жизни.

      Оплакав и похоронив младшую сестрёнку, Ивона собралась перебраться в город Краков, уже почти  отстроенный к тому времени после войны заново. Она продала родительский домик за какие-то гроши и вместе с Янушем покинула родную деревню, где остались такие горькие воспоминания.
Ивона сняла в городе угол у одной старушки и стала работать на стройке. За Янушеком приглядывала хозяйка, но он не приносил ей много хлопот. Ел совсем мало и не привередничал, радовался всему, что бы ему не дали. Вёл себя тихо, целыми днями рисуя на старых газетах, клочках бумаги, подобранной на улице или на, выпрошенных  у расклейщиков, старых афишах.
      Спустя год Ивона встретила там же, на стройке молодого человека, и они решили жить вместе. У него была комнатка совсем небольшая в старом деревянном доме, удобства которого располагались во дворе. Янушек жил с матерью и её мужем Вацлавом. Казалось, мама его совсем не замечала, она по-прежнему его не любила.  И маленький Януш очень страдал без внимания взрослых. С ними вместе жила бабушка, мать Вацлава, которая неожиданно пригрела мальчика и часто говорила снохе.

          –  Почему ты не любишь его? Такого  послушного и доброго мальчика я ещё не знала.
 
          – У нас с Вацлавом свои дети будут,  –  отвечала Ивона.

          –  А этот ребёнок разве не твой сын?

          – Не могу я полюбить его! Не спрашивайте меня: почему. Никогда!

      Ивона дважды беременела, но оба её ребёнка умерли уже при рождении. А вскоре после похорон второго малютки, погиб и Вацлав, сорвавшись  с подломившихся строительных лесов. И вот после похорон мужа, Ивона, безутешно плача над своей судьбой, не заметила даже, как рассказала матери  Вацлава всю свою несчастную жизнь. Она рассказывала, как её изнасиловали фашисты, случайно забредшие к ним деревню, как погибли её родители, бросившись на помощь своим дочуркам, как позже умерла её младшая сестрёнка Настуся. И вот сейчас умерли её и Вацлава дети, а теперь и сам он погиб.

          – За что? За что для меня в жизни только горе припасено? Почему я такая уродилась? Януш мой сын. Только на кого он похож я и на смертном одре сказать не смогу. Не помню я их лиц и не хочу вспоминать. И Вацлав ничего не знал обо мне. Не раскрыла я ему этой тайны. Ходит теперь этот ребёнок, как свидетельство позора моего, о котором я никак забыть не могу.  За что мне всё это?!

      Януш забился в самый тёмный угол их комнатки за бабушкину кровать и тихо плакал там, глотая слёзы. Он тогда мало, что понимал. Для него было ясно, что маму очень сильно кто-то обидел и именно, в нём была причина. Поэтому мама не любит его. Но сейчас его маленькое сердечко просто разрывалось от жалости к ней и к себе.
Бабушка гладила маму по голове, как маленькую девочку. Как хотел Януш, чтобы и его так погладили сейчас по голове!

          – Ой, Ивона, не знаю я: почему одним счастье, а другим горе. Тебе бы к ксёндзу в костёл сходить, поговорить с ним, душу облегчить. А я только одно тебе могу сказать: мальчика своего пожалей. Постарайся полюбить его. Ведь он кровь твоя и плоть.  И как же ему расти без любви? Пойми: он совсем не виноват ни в чём. Я думаю, что и родители там, на небесах, твоё отношение к ребёнку  не одобряют. А ведь наши умершие  родители, они же и ангелы- хранители для нас. Выходит, нет у тебя ангелов- хранителей. Кто же за тебя перед Паном нашим Богом слово замолвит? Подумай. Может, Пан Бог смилостивится над душой твоей грешной.

      Ивона после этого разговора  стала присматриваться к своему сыну, пока не проявляя к нему любви. Она заметила, что он сильно истощён для своего возраста, но послевоенные дети многие были такими.

           – Одежда его слишком ветхая, купить бы что-нибудь ему. Только денег совсем не хватает. А мальчик сильно подрос и все вещи стали ему маловаты, особенно обувь. Да и с квартиры этой надо съезжать, не можем мы вечно жить с матерью Вацлава. Тем более я теперь ей никто, да ещё с «довеском». А Янушу всё же буду давать немного денег, хотя бы раз в неделю на булочку с начинкой из мяса, рыбы или изюма. Ребёнок должен питаться лучше,  – размышляла она.

      Булочка стоила 25 грошей, и Януш и правда стал получать от мамы эти деньги каждую неделю.  Но он не покупал булочку. В этот радостный для него день он шёл в центральный парк Кракова, где на одной из площадок все дети до семи лет могли прокатиться на маленьких машинах, в которых был настоящий руль, а снизу педали, как у велосипеда. Януш садился в такую машину, нажимал на педали и ехал! Он поворачивал руль и ехал абсолютно самостоятельно! Как он был счастлив в эти минуты! За это он платил двадцать грошей и целую неделю ждал следующего свидания с детскими машинами. Оставшиеся пять грошей он приносил домой и клал в свою копилочку – маленькую, жестяную баночку из-под чая, желая накопить на внеочередное посещение парка.
      Но однажды по дороге домой он увидел в одной из витрин игрушечный трактор. Януш, никогда не имевший игрушек, был просто очарован им. Он робко зашёл в магазин и попросил показать ему эту игрушку.  Ах, что это был за трактор!  Весь металлический, красного цвета, на действующем, гусеничном  ходу. Колёсики под гусеницами крутились и приводили их  в движение, все детальки были настоящие, а не нарисованные краской, как на большинстве детских игрушек. Кроме того в его кабинке крутился руль и открывались дверки!
      Продавец, пани Марыся, объяснила, что это очень дорогая игрушка. Когда она назвала  цену трактора, у Януша заныло в груди, на его покупку он должен был копить очень долго и не по пять грошей в неделю. И тогда он решился попросить маму купить ему эту игрушку.  Ради неё он готов был отказаться  от всей суммы, что ему еженедельно давала мама. Но она свой отказ объяснила просто:

          – Нет у меня таких денег и взять негде. Я теперь меньше получаю.

После этих слов мальчик просто впал в отчаяние. Он рисовал этот трактор постоянно и спал в обнимку со своим рисунком. Он даже при случае, привёл её к витрине, где теперь простаивал часами, любуясь игрушкой, когда мама бывала на работе. Но даже теперь мама сказала, что на эту игрушку у них нет денег.
 Приближалось Рождество.

           –  Мама, а может Святого Николаса попросить, чтобы он подарил мне на Рождество этот трактор?

           – Ты знаешь, сколько у Святого Николаса детей? И все ждут подарки. И где он для вас всех столько денег возьмёт на дорогие игрушки? К тому же твой трактор в носок не поместится.

           – Ну, может быть ему добавить немного денег?  – Януш убежал за своей копилкой,  –  Вот я тут скопил чуть-чуть и ты мне несколько грошей подари. Бабушка, наверное, тоже хотя бы пять грошиков подарит. Остальное он сам добавит, он же добрый волшебник.

           – Ну, не знаю,  – протянула Ивона,  – получится ли у Святого Николаса собрать такую большую сумму.

Януш сразу уселся рядом с бабушкой писать письмо Святому Николасу.

           – Мама, пожалуйста, не забудь письмо и деньги отправить. Ведь уже совсем скоро Рождество,  – попросил он Ивону.

      Но спустя несколько дней в витрине он не увидел своей любимой игрушки. Она исчезла.
 
          – А где?  –  растерянно смотрел на пани Марысю Януш глазами полными слёз.

          –  Купили,  –  развела руки в стороны продавец.

          – Моя мама купила?  –  радостно спросил Януш,  – Вы же знаете мою маму?  – на всякий случай уточнил он,  –  Наверное, Святой Николас прислал ей недостающие деньги, и она купила эту игрушку, чтобы подарить мне её на Рождество, это так?

           – Нет, её купили совсем другие люди. Но ты не расстраивайся, тебе Святой Николас подарит другую игрушку,  – смотрела продавец на мальчика, ставшего в одну минуту абсолютно несчастным.

           – Я не хочу другую,  –  дрожащим голосом тихо сказал Януш,  –  я хотел эту.

      Он повернулся и вышел из магазина с опущенными плечами, как у маленького старичка. Огромное горе переполнило ребёнка. Его мечта, уже такая близкая  и почти  осуществимая, в это мгновение рассыпалась в черный прах. Он брёл по улице, рыдая в голос, дома он этого позволить себе  не мог. Рождество было уже на следующий день.

          – Что же ты не идёшь смотреть свой подарок от Святого Николаса? Он ждёт тебя у нашей маленькой ёлочки. Ну же, сынок!  –  мама впервые назвала его так, когда он проснулся.

           – Где же мой носок?  – растерянно оглядывал Януш стол со стоящей на ней маленькой ёлочкой из зелёной бумаги.

           – А почему ты не хочешь развернуть эту коробку?  – спросила мама.

           – Это мой подарок???  – удивился он.

           – Конечно, твой! Мы с бабушкой уже забрали свои,  –  улыбалась ему мама.

      Сердце мальчика  громко забилось. Он не решался открыть подарок, боясь разочарования, и в то же время ему очень хотелось это сделать. Осторожно снимал он обёртку с коробки, потом глубоко вздохнув, приподнял крышку... Внутри коробки лежала его мечта, его желанная игрушка! Он с замирающим дыханием вытащил её и нежно прижал к своей груди. И почти одновременно почувствовал мамину ладонь на своих волосах. Януш в это мгновение ощутил такое счастье!!!  Он не забыл ощущение его до этой минуты, когда после долгих-долгих лет  дожил до преклонного возраста.

      Но, рассказ ещё не закончен, потому что этот рассказ ещё и о его маме. Он всегда вспоминает свою маму с нежностью и любовью.  Она  прожила большую жизнь и умерла около 83 лет.
 Ивона после утери своего первого мужа побывала ещё раз замужем. В то время она устроилась  работать уборщицей, не желая возвращаться на стройку, где так нелепо погиб её первый  муж. Она заметила внимание к себе мужчины, работающего в конторе, где   мыла полы. Он был намного старше её, звали его Збигнев  Качиньский. Говорили, что у него около года назад умерла жена от какой-то женской болезни, оставив его с пятью детьми в однокомнатной квартире. С жильём после войны было трудно, об этом знала и сама Ивона.  Правда позже, когда Збигнев вовсю ухаживал за ней, он рассказал, что трое его детей уже вполне взрослые и живут отдельно в общежитиях по месту работы, а двое пока с ним.

      Януш вспоминал про трудные годы, их бедную жизнь  при постоянной нехватке денег. Збигнев оказался алкоголиком. Надо ли говорить, что помощи от него было очень мало. Ивона, уже будучи замужем за Збигневом, всё волокла на своих худеньких плечах одна.  И всё же она, ведя строгую экономию, каждую неделю баловала свою семью вкусненьким.  В воскресенье на обед обязательно было что-то мясное, пирог или мясо, зажаренное до коричневой, хрустящей корочки с каким нибудь гарниром. Об этом Януш тоже любил рассказывать.
Потом Збигнев, окончательно подорвав своё здоровье алкоголем, стал жаловаться на боли в сердце. Он  скончался от сердечного приступа. Ивона больше не выходила замуж, перестав испытывать судьбу на везение. Но дети Збигнева к тому времени уже считали её мамой. И потом, когда окончательно выросли и стали работать, часто  присылали ей деньги. 
Сам Януш всегда учился очень хорошо и много рисовал. После школы закончил Краковскую академию изящных искусств, факультет живописи.  Профессор факультета, заметил в юноше явные способности к преподавательской деятельности и посоветовал ему поступить ещё и в педагогический университет. Януш последовал его совету. Выучился на педагога, и более тридцати лет преподавал в школе, не оставляя живопись ни на один день. Его ученики чаще всего выбирали профессию учителя  или художника. Сам Януш стал известным художником. Он и до сих пор пишет картины, устраивает персональные выставки. У него прекрасная жена и двое совсем взрослых  детей. Он не раз бывал в своей жизни счастлив, но то, своё первое, детское счастье, подаренное ему мамой, не забывал никогда. Да  разве мог он его забыть?