Преображение

 
НЕ ЯБЛОКИ - ПОЦЕЛУЙ ЗВЕЗДЫ

Было с ней...  Много десятилетий назад.  Общий наркоз,  который почему-то на нее юную и здоровую, не действовал.  И ей дважды усиливали его. А она слушала недоуменно-сердитые переговоры врачей. И наконец,   подействовало,  хотя она перехода не заметила, потому что сразу вылетела из цепких лап рассудка и понеслась со страшной скоростью по тому черному тоннелю,  который многажды раз описывали другие люди, пережившие клиническую смерть. Но она тогда о том не читала и знать не ведала, а потому не понимала,  зачем и куда летит ее душа.

И вдруг - свет!  Ослепительный,  неземной, абсолютно все вокруг исполняющий, безмерно безграничеый,  и в этом свете она сразу увидела стремительно летевших к ней и сразу окруживших ее...  людей?  душ? 

Она не успевала их назвать, хотя всех сразу узнала в этом всеобшем ликовании любви: пра и прабабушек,  которых при жизни,  разумеется видеть не могла, и массу родных,  которых тоже сразу узнавала,  и среди них и тех,  кто еще жил на земле - маму,  сына и еще кого-то,  кого там узнала (что запомнила), но  вернувшись,  забыла напрочь... 

Много позже  она  поняла,  что многие еще здесь живущие,  на самом деле пребывают уже  у Господа,  и там,  а не на земле, их главный порт приписки.  О том она не сама выдумала,  хотя познала на опыте сама,  а не вычитала из книг по своему тогдашнему юному дремучему невежеству.  Много лет спустя она прочла о том у о.  Павла Флоренского,  который написал толкование на удивительное и ни с чем не сравнимое Надгробное слово самому себе,  земному святого праведного старца Московского Алексея Мечева, - слово оттуда. 

Радость,  свет,  ликование, встречи с сонмом светящихся душ,  которые окружили и целовали ее,  передать невозможно!  Она запомнила: у них были светящиеся тела - не костяк,  нет,  а как прозрачное светящееся одеяние душ, наподобие стихаря книзу расширенного. Эти тела напоминали крылья прозрачных истонченных стрекоз - сияние с серебряным отливом и с еле заметными узорами.  Но,  возможно,  узоры ей потом почудились...
Но ей вовсе не нужны были их тела и прочая материальная конкретика - все и так узнавалось в полноте и правде: и знаемые в земной жизни души,  и незнаемые...

Зачем они так радовались ей,  глупейшей грешной девчонке,  жившей фантазиями,  глубочайшим неведением о смыслах жизни и существовавшей только разве что в стихии  переливавшейся в тогдашнем ее сердце  музыки - музыки всех сфер: волны,  взлетания,  парения,  тончайшие оттенки чувств, океаны парений и стремительных падений,  вскриков боли и тишины прозрений - в мироздании оттенков,  без каких-либо признаков рефлексии о жизни.

"Зачем мне было это показано Господом", -  спрашивала себя потом долгую  жизнь та девчонка,  взрослевшая и все страшнее и больнее бившаяся о жизнь,  и очень  медленно,  туго прозревавшая, медленно двигавшая, хотя почти никуда не сворачивая по резко прямой,  жестко перерезавшей всю  ее ладонь, линии судьбы.  Вскоре эту линию перекрестила столь же резкая и глубокая перекладина.

...Встреча-ликование не долго длилась - только миг-другой - показать ей главное,  чтобы она, еще там пребывая, и потом в  стремительном лёте обратно,  могла в восторге кричать себе и миру,  да,  миру! -  "Я узнала: смерти нет! Знайте, смерти нет!  Вы понимаете,  смерти неет!"
...........................................
То,  что ей тогда показали,  это и было Преображение. Никакие не яблоки.  Разве что эти яблоки и подобные земные человеческие маленькие радости являли собой легкий, слабый,  как через мириады лет дошедший из Вселенной еле ощутимый  поцелуй недосягаемой звезды, - тончайший отсвет той Любви,  того сияния,  того неописуемого  счастья,  которое однажды под наркозом расскрылось пред ней на мгновение. 

Оставалось той глупой девчонке  исполнить начертанное крестом на руке.  Но теперь с верой.