Извращенец. хохмочка

       Квартиру в Красноярске, где мы с мужем были десять лет и где  потом десятирублёвой запечатлена. А на другую сторону выходил балкон нашего верхнего пятого этажа. Там я разводила цветы, в которых отдыхали голуби, не примяв ни одного растения. В ведёрке с отросшей вербой они начали откладывать яйца. Тогда Юра смастерил им деревянный просторный домик, там и родилась наша дочь, от усадьбы В.И.Сурикова отделял лишь стадион. Окна выходили на часовню  Покровской горы,(это которая на купюре вылуплялись их птенцы. В той квартире, залитой солнцем, я пошла в декретный отпуск из художественного музея, где счастливо работала экскурсоводом, оставив после себя, распухшую от благодарностей посетителей со всего СССР, книгу отзывов. Я никогда не забуду директора – Александра Фёдоровича Ефимовского, внешне – двойник  Чехова, но не в этом была его уникальность и ценность человеческая и профессиональная. После декрета он месяцами не подписывал моё заявление об увольнении, а я не говорила, что из-за переезда. У него были мощные связи со всем культурным центром страны. И это был Интеллигент и Друг – всё с большой буквы. Такие подарки судьбы не делаются дважды.

            А что до голубей, то управдом, во всём мне покровительствующая в житейских вопросах, как-то зашла и говорит:
- Рита, меня засыпали жалобами жильцы по поводу твоей голубятни. Дай-ка я на них полюбуюсь…Ну что, на балконе чище, чем у иных в квартире! Я так и отвечаю жильцам, у которых они загаживают балконы:
- Голубь – птица дикая – где хочет, там и серет.
Толстый полосатый кот любил с широкого подоконника за ними наблюдать, как  в кино.  Голуби летом захаживали в комнату пройтись этак важно, но ни кот на них, ни голуби на него – не обращали внимания. Ну, разве что котяра начинал бить хвостом по подоконнику – психует, значит.

           А  основное его место пребывания  было на ламповом телевизоре. Был он гладкий до блеска и полосатый и…со странностями. Юра ко всем что, любовью хозяев кот не был избалован, валялся себе, прищурившись и животным был абсолютно равнодушным, любил только тайгу и цветы. Так свесив хвост на экран. Юра рычал на него:
- Скотина, дай нормально новости посмотреть! При коте-флегматике можно было даже спокойно попугаев выпускать полетать, но у меня нервы сдавали, когда они садились ему на лапы клювом «делать маникюр». Я вскакивала и загоняла их в клетку обратно, а то у кота зрачки делались подозрительными, а шевелиться было лень. Юре же и это было по фигу.
 Мои родители и брат наезжали к нам регулярно в гости , иногда и мы наносили ответные визиты к ним в Лесосибирск – город этот на Енисее был нам совсем не чужой и люди его тоже.

         А вот из Баклашей гости были лишь однажды: бабуля, уже овдовевшая, наша обожаемая «Айна Петровна» и свекровь – тётя Маряша. Правда, бабуля никогда не переставала писать мне длинные письма, а я всегда сразу отвечала.
Дорогие гостьи, налюбовавшись видом на гору из окна, возжелали забраться туда в ресторан, видневшийся в виде экзотической постройки под старину.
Силы свои они не подрасчитали  - и пришлось Юре тащить их в гору на себе…Бабуля болтала ножками. У входа в ресторан он смахнул пот со лба и торжественно их ввёл туда под руки. Впечатлений  у них было масса.
 
         На выходные прикатили мои родные на встречу с баклашинками. На столе уже возвышались бутылки с шампанским, кагором и сухими винами. Это единственный вид алкоголя, который не сшибал Соколову мозги набекрень.
Но застолье никак не могло начаться по причине того, что бабуля не возвращалась из спальни до неприличия долго – это же не туалет, мы терялись в догадках.
Вот тут самое время вспомнить о нашем коте. Папа очень тревожился за него:
- Доченька, почему ему кошку не надо? Почему не просится на улицу и даже на балкон?!  Как он может жить без секса? Это подозрительно, полагаю, что он облучился от телевизора? Он же молодой! Надо его проверить, а то, может, он импотент-тьфу, тьфу, тьфу.
- Папа, мне-то что? Не орёт и ладно, меньше хлопот.
Но в тот вечер и кота в комнате тоже не оказалось! Из спальни , где баба заперлась ,  чтобы снять чулки , начала доноситься какая-то возня, потом бабин визг , кошачьи завывания…Оказывается, он не немой. Папа поспешил на выручку к своей маме. Мы за ним следом. И что за картина открылась нашему взору! Бабуля валялась на спине с задранным подолом и дрыгала ногами, пытаясь пинать кота, а тот набрасывался на неё сверху, сдирая простые чулки на резинках. Он был в неистовстве от крайнего возбуждения. Папа, едва сдерживая хохот, сдёрнул его двумя руками и положил обратно на телевизор, угостил колбаской и впервые потрепал его по загривку с дружелюбной улыбкой:
- Да ты, братец, оказывается, «извращенец»! Ну-ну, значит, всё-таки живой кот.
Бабуля, от возмущения покрытая красными пятнами, оправила кружевной воротничок и отпарировала:
- Это не кот, а налим какой-то! Чулки у меня лежали в сумке с флаконом валерьянки, а крышка отлетела! Вот он и обалдел. Не подходи ко мне, подлюка, итак все ноги расцарапал!
Благодаря этому курьёзу кот получил кличку «Налим».
После шампанского хохот уже никто не сдерживал, за исключением бабы – потерпевшая же. Её окружили и целовали все нежно..
 В той квартире почему-то всегда держался порядок, в жилище, обласканным голубями…
                ***
    Июнь 2021