СемьЯ Продолжение 4

Снова начались однообразные будни. Школа – дом. Дом – школа. Среди учеников, на уроках Ирина забывала об одиночестве. Когда возвращалась с работы, кружилась по хозяйству, потом готовилась к урокам – всё ничего. Но потом наступало так называемое «свободное время», и на Ирину наваливалась тоска, сжимавшая её, словно тисками. На улице рано темнело, а утром она шла в школу, когда солнце едва просыпалось. Часто дни были пасмурными, что тоже не добавляло ей настроения. Ирина и ела чисто механически. Она даже готовить себе перестала: перехватывала так кое-что, что в холодильнике находилось. Ни аппетита не было, ни вкуса. Однажды вечером к Ирине зашла соседка и застала её жующей бутерброд.

- Ир, это ты чего такое ешь? – вскинула она свои соболиные брови.
- Это? – Ира посмотрела на то, что ела, словно видела это впервые. – Бутерброд. Колбаска тут, сыр… а что?
- А что ты ещё сегодня после школы ела? Что варила на ужин? – соседка заподозрила неладное.
- Варила? Ты смеёшься что ли? Да, я уж сто лет не варю. Не хочется.  И аппетита нет, - грустно ответила Ирина.
- Это как: не хочется? Ты с ума что ли сошла! Желудок испортишь! Я вот ребятам твоим позвоню! Они тебя на путь истинный наставят! Не хочется ей! Ты что? Жизнь что ли кончилась? Ну-ка, собирайся! Пойдём к нам! У нас сегодня каша пшённая и тыква пареная, - Маша была настроена очень решительно.
- Тыква? Тыкву я бы поела! – Ирина мечтательно закрыла глаза.
- Живо собирайся! – и соседка потянула Ирину к вешалке и подала ей куртку. – Пойдём!
Тыква, действительно, была очень вкусной. Ирина поела её с большим удовольствием.
- Бабушка моя такую парила…Маш, ты её сахаром что ли посыпала? – спросила Ирина.
- Сахаром? Нет! Такая сладкая уродилась тыковка в этом году, - ответила Мария. – Весной тебе семена дам. Это «Московка» - отличный сорт, сама видишь.  А завтра, Ира, мы с Федей к тебе на ужин придём. Бутерброды мы не едим, заметь!
И, видя удивлённый взгляд Ирины, засмеялась:
- Шучу я, конечно! Шучу! Но контролировать тебя, что ты ешь, буду! Иначе позвоню ребятам!

Однажды в школе продавали билеты на концерт: столичные артисты приехали, будут выступать в районном Доме культуры. Учителя покупали по два, а то и по три билета, чтоб пойти на мероприятие кто с мужем, кто с женой, кто с детьми. Только Ирина не взяла билет.
- Ира! А ты что? Не пойдёшь что ли? – теребили Ирину коллеги. – Пойдём! Для разнообразия!
- Не пойду, девочки, не хочу, - Ирина прятала от подруг глаза.
- А-а-а! Я поняла! – тихо сказала Татьяна Ирине. – Ты не хочешь с Оксанкой столкнуться! Так ведь?
Ирина утвердительно кивнула головой.
- Не хочу! И боюсь! Только немного забываться стала, а тут опять всё нахлынет…
- Это ты брось! Это чего тебе бояться! Эту мымру что ли?
- Ага! Мымра! Это я – мымра! А она девица-красавица! – сказала Ирина.
- Ну, ладно, поговорили и хватит! Девчонки! Билетик свободный есть? Мне ещё один надо! – Татьяна схватила протянутый ей билет. – Вот! Есть билет! Мы с Колькой за тобой заедем. И не возражать! Правильно: закопай себя! Не позволю!

  Ирине ничего не оставалось, как согласиться на поездку. Вспомнила, что раньше-то она ни одного концерта не пропускала.
В назначенный день Татьяна с мужем заехали за Ириной. Подруги оглядели друг друга и остались довольны своим видом. Ирина заметно нервничала, но Татьяна похлопала её по руке и сказала:
- Да, ты и не увидишь её! Ей дома надо сидеть с сыном!
Перед концертом и в перерыве между отделениями Ирина, действительно, не встретила свою соперницу. А выступление столичных артистов ей очень понравилось, и она от души поблагодарила подругу за то, что та настояла на поездке. После концерта Ирина получила пальто в гардеробе и вышла на крыльцо. Но тут она услышала, как её кто-то окликнул:
- Ирина Петровна, можно вас на минутку?
У Ирины чуть ноги не подкосились.
- Кто это? – спросила она, стараясь не выдать своего волнения.
- Это я, Оксана. Слышали обо мне, думаю.
- Слушаю вас, Оксана!
- Я вот спросить хочу: Виктор Михайлович для нас с Егором ничего не оставлял? – женщина плохо сдерживала своё волнение.
- А почему вы меня об этом спрашиваете? – Ирина удивлялась, как ещё может говорить с Оксаной. – Вот у Виктора Михайловича и спрашивайте.
- Но ведь он умер!
- А я тут причём? Вы почему меня мешаете в свои дела? Вы с Виктором Михайловичем сколько лет меня обманывали? Дурой выставляли перед всем белым светом. А теперь ко мне идёте с вопросами и просьбами? Я вам ничего не должна. Все вопросы решали бы с ним, а меня оставьте в покое.
- Но, может быть…
- Ничего не может! Была сумка – вам её отдали. Так?
- Так!
- Что ещё надо?
- Он должен был…
- Вот с него и спрос! Я вам ничего не должна! – почти крикнула Ирина.
Татьяна, увидев подругу с Оксаной, шагнула, было, к ним, но Ирина остановила её жестом:
- Я иду, Таня! Минутку!
Тогда Оксана вышла к Ирине из темноты и прошептала с каким-то свистом в голосе:
- Тогда я у тебя часть дома отсужу и машину в пользу Егора!
- Попробуй! Только какое отношение ты и твой сын имеете к дому, который принадлежит МНЕ? - Ирина выделила последнее слово. – И на машину, которая принадлежала тоже МНЕ, а теперь принадлежит МОЕМУ сыну?
- Но..
- Не запрягла – не погоняй! Вот так, милочка! И запомни: когда тебе в жизни придётся плакать, вспомни, что ты сделала в жизни не так? За всё надо платить, Оксана. Расплата у тебя впереди! – Ирина сама себе удивлялась: она даже представить не могла, что может говорить с кем-то так резко, почти зло.

И Ирина, гордо вскинув голову, направилась к машине. Но только она села на сиденье, как силы покинули её, и она, расплакавшись, полезла в сумочку за лекарством…Всю дорогу она проплакала, не отвечала на уговоры подруги. Когда машина остановилась у её дома, она вышла из неё, махнув на прощанье рукой. Впереди была бессонная ночь.

Оставшись одна, Ирина вновь залилась слезами. Она прилегла на кровать, но сон отлетел прочь. Ирина выпила лекарство, но и оно не помогало. В голове стоял страшный шум, виски ломило, сотни мыслей пёстрым роем крутились в мозгу. Ирина встала, побродила по комнате, зачем-то перекладывая вещи с одного места на другое, затем снова легла. Где-то после трёх ночи она резко села на постели и вспомнила слова мужа о том, что надо переоформить дом, машину на неё. Тогда это казалось странным и непонятным. Теперь же пазлы сложились в ясную картинку: Виктор знал, что ожидает Ирину, если что… И это «если что» он предчувствовал или знал о том, что ему кто-то угрожает. «Да, он же о нас заботился! Обо мне! О сыновьях! Чтоб никому со стороны ничего не досталось», - Ирина заметалась по комнате. «Витя, Витя, как же так?» И опять всплыли в памяти слова, только принадлежавшие не мужу, а мудрой  Калерии Сергеевне: «Запутался он!» «И, правда, запутался! А мне-то как сказал: надо жить, во что бы то ни стало! Эх, Витя, Витя!» - говорила Ирина в пустоту. Она подошла к комоду, где лицом вниз лежала фотография мужа,  поставила её правильно, а затем громко сказала: «Я прощаю тебя, Виктор! Спи спокойно!» Ирина поцеловала фото и легла спать. Через пару минут она забылась тяжёлым сном.