Благотворительность?

Эту необычную компанию я заприметила сразу, как подошла к автостанции. Две бабушки сидели рядом на скамейке, одна – поодаль. Первая была не слишком трезва, что объясняло сочетание добротного зеленого жакета, прически из трех хвостиков на резинках и большого бесформенного пакета-майки вместо дорожной сумки. Вторая казалась сдержанной и настороженной, козырек кепки был низко опущен и затенял лицо. Третья сидела в стороне, но периодически обменивалась короткими взглядами со второй. Разговаривали первые две. Из беседы я поняла, что в пакет сложены вещи, собранные для кого-то в качестве благотворительности. Бабушка в зеленом нетвердо настаивала на том, что она довезет их только до города, а в деревню не поедет. Бабушка в кепке глухо пробормотала, что никуда та не денется и переглянулась с третьей. Тут я решила их осторожно сфотографировать и проверить, не заявил ли кто о пропаже старушки. У меня получилось сделать только две фотографии, третья  попутчица заметила мои манипуляции с телефоном и поспешно затерялась среди прохожих.

Подошел мой автобус, и оказалось, что моей попутчицей будет только бабушка с хвостиками. Я обрадовалась, что смогу поговорить с ней на промежуточной станции, но у меня не вышло. Она оказалась еще более нетрезвой, достала сигареты, и держалась в стороне от остальных пассажиров. Эта история выглядела настораживающей, но объявлений о пропаже я не увидела, а бабушка ехала самостоятельно. Я не могла придумать, что же сделать. Когда мы приехали на конечную станцию, ее встретил мужчина. Он не спросил, как она доехала, взял мешок с вещами и молча направился к машине. Я решила открыто сфотографировать обоих. Мужчина заметил, но ничего не сказал.

Когда я вернулась из поездки, меня ждала двухнедельной давности просьба от бывшей ученицы поучаствовать в сборе денег для лечения ее заболевшего родственника. Я заглянула на ее страничку в соцсети. Там были свежие фотографии счастливой семьи на зарубежном курорте. На их лицах не было и тени беспокойства о больном. История заставила меня снова задуматься о том, что благотворительность может послужить ширмой для неправомерного получения чужих ресурсов.

Я еще не чувствую себя бабушкой, хотя у моих друзей есть внуки, а у меня есть внучатые племянники. Но мне хотелось бы заметить тот момент, когда я начну терять критический взгляд на просьбы о финансовой поддержке, и разумную оценку своих сил. И тогда я буду с осторожностью относиться к просителям.