А наш-то почти орёл

Как-то в субботу я услышал со стороны кухни возгласы внука и сердитый голос дочери. Кряхтя, встал и пошел разбираться.
– Дедушка! – взволнованно воскликнул Антон. – У нас на балконе орел сидит!
Кошки тоже волновались. Нора и ее сын Пушок запрыгнули на подоконник и смотрели сквозь стекло на птицу, издавая при этом тихие скрежещущие звуки.
Я подошел, присмотрелся. Небольшая птичка меньше голубя  сидела на перилах и смотрела на недалекий лес. Клювом и правда похожа на орла, острые когти тоже заметны.
– Это не орел, а птенец хищной птицы, – сказал я. – Слёток, так их называют.
– Хищной? Все равно почти орел!
Дочь вздохнула.
– Шугануть его, что ли? Загадит балкон, а отмывать мне.
Аня моя любит поворчать, характер такой. Растить ребенка одной тяжело, а теперь весь дом на ней, потому что у меня обострение радикулита.
– Погоди, я погляжу и решим, что делать.
Поскольку я целыми днями сижу в интернете и уже приобрел некоторые навыки, искать было нетрудно. Вскоре я вернулся, переполненный информацией.
– Тоша, это слёток пустельги.
– Пустельга не орел?
Птенец сидел в той же позе.
– Почти, но рангом пониже, вроде сокола. Они в городах живут под крышами домов, а у нас, видишь, лес рядом – там они на верхушках сосен гнездятся. Прогонять их с балкона не рекомендуется.
– Это еще почему? – поинтересовалась дочь, гремя посудой.
– Пишут, что слётки, когда учатся летать, могут целый день сидеть на подоконниках жилых домов. Трогать их в это время нельзя: упадут, не выживут.
Аня тут же потребовала, чтобы ее сын вынес мусор, и тема разговора иссякла. Но на следующий день вновь начался переполох. Устроил его внук.
– Деда, мама, смотрите!
Похожий на вчерашнего слёток – а может тот самый, кто его знает, – сидел уже не на перилах балкона, а на полу. Время от времени он пытался взлететь, но не мог.
– У него крыло волочится, – сказал я. – Сломал, может. Или камень кинул кто-то.
Я строго посмотрел на Тошу, но он только плечами пожал. Аня сердито заметила:
– Твой внук тут ни при чем, да и вообще, ты же знаешь: сейчас дети по домам сидят, учатся онлайн. Кому надо за птенцом гоняться?
Впрочем, дочь быстро остыла. Она очень добрая девочка, всегда, сколько ее помню, подбирает бродячих несчастных котиков. Выхаживает и отпускает. Так у нас Нора появилась, например, но не ушла – осталась. Пушка я сам уговорил оставить, он забавный, весёлый.
– Подсажу его на перила, – решила Аня и вышла на балкон.
Но слёток не мог удержаться, соскальзывал и мягко падал, взмахивая крыльями. Дочь внесла его на кухню, птенец не вырывался, только вертел головой.
– Подкормим немного, и потом уже отпустим. Только где же его держать?
– Клетка нужна, – сказал я.
В этот момент слёток дернулся и вырвался из Аниных рук, замахал крыльями, создавая сквозняк, но не удержался в воздухе и опустился на пол. Пушок мгновенно прыгнул к нему.
Мы замерли, не зная толком, что делать. А птица растопырила крылья и смешно застрекотала. Котенок, явно намеревавшийся схватить добычу, растерялся, получив клювом по носу. Тут властной поступью подошла Нора. Птенец и кошка посмотрели друг другу в глаза, и... Она принялась его вылизывать!
– Ничего себе, – удивился я. – Кажется, клетка не понадобится.
Птенец втягивал голову в плечи, но не отодвигался от кошки.
– Она у меня правильная, – обрадовалась дочь. – Вместе вырастим птичку, да, Нора? Хорошая моя!
На следующий день Аня ушла на работу, я через силу поделал упражнения для спины, отдохнул и предложил Антону пойти со мной в ветеринарную клинику.
– Надо слётка показать, заодно узнаем, как его содержать, чем кормить.
За ночь птенец пустельги успел основательно загадить кухонный подоконник, где обосновался. Крошки хлеба остались нетронутыми, а вот воды он напился.
– А мои занятия? – спросил внук.
– Скажешь, дедушке помогал, я сам не справлюсь. Кстати, вместо клетки посадим птицу в кошачью переноску. Ты и понесешь.
В клинике не особо удивились пациенту.
– К нам часто приносят птиц, – сказал ветеринар, оглядывая слётка. – Однажды летучую мышь принесли, она у нас в клетке жила. Ворону с переломанным крылом ребята притащили.
– Вы ее вылечили? – спросил Антон.
– Это не всегда возможно, – уклончиво ответил парень. – В таких случаях прописан покой.
– Я читал, что что сломанные крылья не лечатся, – вставил я.
– Это правда, но иногда везет, и трубчатые кости сами срастаются. Птице просто нужно находиться в неподвижности, в клетке... А у вашего питомца просто вывих. Посидит у вас, а потом вы его обязательно отпустите на волю! Иначе у него не выработается охотничий инстинкт.
Оказалось, кормить пустельгу надо мясом, причем небольшими кусочками, предварительно нагретыми в теплой воде. Можно вываливать мясо в шерсти, так у хищных птиц оно лучше усваивается. А шерсть потом «выходит».
– Дедушка, а у нас ведь другой шерсти, кроме кошачьей, нет! – сказал внук по дороге домой. – Что, если он потом на наших кошек охотиться начнет?
– Кто ж ему разрешит, – усмехнулся я.
Слётка мы назвали Сеня, надо же как-то к существу обращаться. Он удивительно быстро вписался в нашу дружную семейку: с котенком играл, иногда даже сам задирал его. К Норе относился как к матери, порой часто сидел у нее под боком, а она дремала, не обращая на птицу особого внимания. Только когда Сеня с Пушком гонялись друг за другом, внимательно следила.
– Мам, сегодня Сеня с Пушком вырывали друг у друга кроссовок! – радостно докладывал последние новости Антон.
Уставшая после работы мать интересовалась, чей именно кроссовок, и узнав, что её, ругалась. Но кажется, больше для порядка.
Сеня оказался птицей миролюбивой, но гордой: сам в руки не давался, только если очень попросят. А если был голоден – клекотал, требуя мясо.
Вскоре он вырос, повзрослел. На перила балкона взмахивал, но с заметным трудом, и лететь не решался.
– И правильно не хочет, ему виднее, – говорил я. – Инстинкт самосохранения.
Мой инстинкт говорил, что обострение радикулита хоть и прошло, но по магазинам ходить пока рановато. Я с удовольствием возился с Сеней, когда мог. Иногда мы с ним подолгу смотрели с балкона на сосны, на красиво гаснущее небо. И молчали.
А зачем говорить, когда и так все понятно.