Весьма сильно ненавидьте зло

11 сентября – день памяти жертв фашизма

Великим писателем был Лев Николаевич Толстой, но и великую гадость совершил он: сумел убедить обывателя в том, что «настоящее христианство» - это непротивление злу насилием, что «подлинный христианин» никогда не поднимет руку для удара – даже если надо защитить ребёнка от озверелого злодея, даже если твою родную мать тащат на расправу, даже если на Родину твою наступает безжалостный враг. С тех пор, сколько ни внушают людям, что толстовство - это вовсе не христианство, не православие, всё равно кто-то продолжает скулить: «Но ведь солдаты же убивают… Но ведь убийство – это же грех…»

…Дожили мы до такого времени, когда, говоря о жертвах фашизма, мы понимаем, что число этих жертв увеличилось, и продолжает расти. Больше полувека твердили: «Это не должно повториться!» - а оно повторилось, да как ещё! И дело даже не в количестве новых жертв, а в непреклонном стремлении украинской банды увеличивать и увеличивать их число, дело в том, что за украинскими кровососами стоит ни много ни мало – весь Запад, тот самый Запад, которому нас долго, - слишком долго! – учили бить поклоны.

Как ни горько это говорить, но сейчас, в День памяти жертв фашизма, не время, - больше скажу: нельзя говорить о тех – прежних жертвах, принесённых Гитлеру. Вспоминая сейчас те, давние жертвы (Царствие им Небесное, вечный покой!), мы словно бы предаём павших сегодня от той же фашистской руки. Мы словно бы говорим: «Вот тогда, в 40-е годы ХХ века – был фашизм, а сейчас его нет! Тогда были настоящие жертвы, а сегодняшние убитые, замученные, опозоренные, осквернённые – ну, это просто неизбежные издержки исторического процесса!»

Нет, не правда. Как ни страшно это признавать, но фашизм жив и пользуется дружной поддержкой всего «цивилизованного сообщества». Как ни страшно, но жертвы фашизма множатся, и отрицая это, мы предаём память современных мучеников, мы добавляем новых сил фашистскому зверю.

Я бы очень не хотел приводить здесь примеры всевозможных мучений, которыми подвергаются на Украине и наши пленные воины, и все те, кто стоит против банды Зеленского. Процитирую только одно, достаточно мягкое свидетельство, найденное в интернете:

«Колючая проволока, наблюдательные вышки, огневые точки. Отбитая у националистов база батальона «Айдар» снаружи мрачная, но самое ужасное – в подвалах. Здесь импровизированные камеры и пыточные. «Господь творит чудеса. Молись» – эту надпись написал, скорее всего, кто-то, кто здесь содержался в нечеловеческих условиях. Буквально тряпки и солома здесь, в подвале на базе «Айдара». Через этот подвал за годы оккупации пропустили десятки людей. Выжили не все. «Бывшая база «Айдара». Эту территорию они переделали под концлагерь. Здесь были в заключении люди как гражданские, так и ополченцы. Они подвергались всевозможным пыткам. По словам местных жителей, в холодное время их даже обливали холодной водой», – рассказал один из военных ЛНР. Просто находиться здесь – уже пытка. Наблюдая за людьми через металлическую сетку, айдаровцы держали людей в жутких условиях, в нечеловеческих. При этом вся база усеяна националистическими плакатами, которые, по всей видимости, должны были поддерживать так называемый боевой дух. Везде – «Слава нации!», свастики…»

Да что перечислять эти ужасы: разве мало нам памяти об Одессе и об убитых детях в Донбассе? Да, действительно, и Одесский костёр, и обстрелы мирного населения – это далеко не всё, чем может похвастаться украинское зверьё. Верное слово – «похвастаться», ибо они именно хвалятся своим садизмом. Готовясь к этому материалу, я посмотрел всего одно видео (а их много), на котором один такой херой напоказ пытал русского парня. Что я скажу об увиденном? Вот что: «…………………………………………………………………!» Потом, когда ужас и ненависть понемногу отпустили меня, я вновь задумался о том, можно ли ненависть считать грехом?

Нет, в самом деле?

Но ведь и тем кровососом, и тем хероем тоже двигала ненависть? Так чем же мы лучше его? Или ненависть – это не более чем оружие? И у вражеских солдат есть автоматы, и у наших тоже, – но это же не делает нас морально равными, одинаково правыми – или одинаково неправыми. Оружие – это только орудие в ратном труде, и ненависть – это тоже орудие, необходимое для боя.

Да, ненависть – это страсть, и злая страсть. Но можно ли воевать бесстрастно? Равнодушно пускать пули в сторону врага, со спокойным сердцем бежать в атаку?

Я не военный, но мне кажется, что равнодушно воевать можно – да, можно. А вот побеждать равнодушно – нельзя! А нам непременно надо победить.

Вы только задумайтесь: ведь те, давние жертвы нацизма, гитлеризма – они же в конечном счёте стали победителями! Даже заморенные голодом ленинградцы – они же и жизнью и смертью своей не дали врагу войти в город, не дали переломить положение на фронте в пользу противника. Истерзанная и повешенная Зоя Космодемьянская – разве она жертва? Она великая победительница! И те мирные люди, что гибли при бомбёжке, при обстрелах, в подожжённых карателями хатах – они тоже победители, потому что народ в целом – победил, а они были частью нашего народа.

Народ победил – вот, в чём дело. Он победил тогда, в 40-х, а сейчас в 20-х победа ещё не достигнута – и все, павшие от рук фашистских украинских нелюдей, все они пока ещё только жертвы. Надо, чтобы они победили вместе с нами.

Но нельзя победить зло без ненависти ко злу.

Знаете, что сказал святитель Иоанн Златоуст, толкуя послания апостола Павла? Он вот что сказал:

- Апостол, очищая любовь, говорит: ненавидяще злаго. И он не сказал: удаляйтесь зла, но: ненавидьте его, и не просто ненавидьте, но весьма сильно ненавидьте. Так как многие, хотя и не делают зла, но имеют злые пожелания, то апостол и сказал: отвращайтесь с ненавистью. Он хочет, чтобы наши помышления были чисты и чтобы мы имели в отношении к пороку полную вражду, ненависть и войну.

«Ненависть в отношении к пороку» - сказал Златоуст. А разве фашизм – это уже не порок? И найдите такой сверхострый скальпель, чтобы отделить фашизм от фашистов. В бой не со скальпелем идут.

У Михаила Ивановича Шолохова есть такой документальный очерк «Наука ненависти». Он его написал в 1942 году, а потом этот очерк стал основой для его великого рассказа «Судьба человека». Хочу напоследок привести цитаты из «Науки ненависти»:

- В конце июля наша часть прибыла на фронт. В бой вступили двадцать седьмого рано утром… В этом же бою захватили мы группу, человек в пятнадцать, пленных. Помню, как сейчас; привели их, испуганных, бледных; бойцы мои к этому времени остыли от боя, и вот каждый из них тащит пленным всё, что может: кто — котелок щей, кто — табаку или папирос, кто — чаем угощает. По спинам их похлопывают, «камрадами» называют: за что, мол, воюете, камрады?..

А один боец-кадровик смотрел-смотрел на эту трогательную картину и говорит: «Слюни вы распустили с этими «друзьями». Здесь они все камрады, а вы бы посмотрели, что эти камрады делают там, за линией фронта, и как они с нашими ранеными и с мирным населением обращаются». Сказал, словно ушат холодной воды на нас вылил, и ушёл.

Вскоре перешли мы в наступление и тут действительно насмотрелись…

И ещё цитата оттуда же:

- …И воевать научились по-настоящему, и ненавидеть, и любить. На таком оселке, как война, все чувства отлично оттачиваются. Казалось бы, любовь и ненависть никак нельзя поставить рядышком; знаете, как это говорится: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», — а вот у нас они впряжены и здорово тянут! Тяжко я ненавижу фашистов за всё, что они причинили моей Родине и мне лично, и в то же время всем сердцем люблю свой народ и не хочу, чтобы ему пришлось страдать под фашистским игом. Вот это-то и заставляет меня, да и всех нас, драться с таким ожесточением, именно эти два чувства, воплощенные в действие, и приведут к нам победу. И если любовь к Родине хранится у нас в сердцах и будет храниться до тех пор, пока эти сердца бьются, то ненависть всегда мы носим на кончиках штыков. Извините, если это замысловато сказано, но я так думаю.