ООН в Крыму, гл. 6. Лежбище -тюленей-

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман


Глава 6.  ЛЕЖБИЩЕ  «ТЮЛЕНЕЙ»  У  ПЛОЙЧАТОГО  МЫСА

*   *   *
Приняв решение продолжить дальнейший путь к таинственному ущелью Гяур-Бах по прибрежным камням и воде, Роман направился в сторону Тупого мыса по галечному пляжу первой из трёх Сердоликовых бухт (кстати, почти все пляжи в округе Кара-Дага состоят из одной гальки). Без особых проблем одолев пляж и выйдя затем за самый дальний выступ никчемного Тупого мыса, одинокий турист невольно залюбовался открывшейся взору панорамой.

Во-первых, его внимание сразу же привлёк громадный отпечаток Посейдонова пальца на Плойчатом мысу. Эта довольно узкая скала, как и Тупой мыс, тоже резко выдаётся в море примерно на такие же пятьдесят-шестьдесят метров, но этаким высоким и зазубренным поверху блюдцем, ребром поставленным в морское дно. От середины его вершины начинаются тонкие слои горных пород, которые в ближней к морю  верхней четверти своей площади вначале резко идут сверху вниз и тут же резко закругляются вверх – тем самым напоминая папиллярные линии на пальце руки, настолько всё похоже!

И в голове Романа в который уже раз возник славненький такой мини-мультик о том, как в древние времена великий Понт Эвксинский разбушевался не на шутку и выплюнул из своей пучины весьма надоедливый своим беспокойным поведением подводный вулкан Кара-Даг: ну, вконец уже достал его этот проказник, возникший вдруг, будто чирей на попе! Вдобавок к тому же Понт со злости так жамкнул своей страшенной пастью, что вмиг оттяпал у гордо задышавшей было огнём горы добрую её половину – это чтобы унять её раз и навсегда. И пусть она больше не бурлит своим зловонным гноем-лавой.

А растревоженный поднявшимся невообразимым шумом-гамом и грохотом морской бог Посейдон недовольно покинул своё подводное царство, чтобы взглянуть на место морского происшествия и понять побудившие к тому причины. И то ли нечаянно со сна, то ли из-за простого любопытства взял да и прикоснулся пальцем к раскалённым камням. Обожжённый палец свой бог тут же отдёрнул и в воду сунул, но след-то остался навеки!.. И Роман заулыбался, представив, как неуклюжий синебородый громадина Посейдон дует на свой пострадавший божественный пальчик, засовывает его в рот и ахает-охает от боли...

Чтобы дальше было легче проследовать по водной части пути, наш путешественник ещё на берегу привязал кроссовки и пакет с продуктами к палатке, притороченной сверху к рюкзаку. И теперь, уже на носу Тупого мыса всё это хлипкое сооружение он водрузил себе на голову. Придерживая левой рукой неустойчивую пирамиду, а правой опираясь о скалу, Роман пошёл к берегу средней Сердоликовой бухты. К его удивлению, плыть не пришлось, хотя вода пару раз доходила вплоть до подбородка, задранного довольно высоко.

И при этом приходилось контролировать не только дыхание, чтобы не хлебнуть воды из очередной волны, вернее, из очередного плавного подъёма воды, но нужно было следить также и за шатким поведением рюкзака, который пришлось сместить почти на лоб. Вместе с палаткой, кроссовками и пакетом с продуктами рюкзак гордо и мерно покачивался наверху, аки падишах на паланкине.

Но вот сложная водная преграда осталась позади, и Роман с удовольствием выбрался на пляж. Здесь он снова присел на первый же большой и плоский камень, чтобы слегка обсохнуть, привести в порядок вещи, а заодно и отдохнуть немного.

Вторая Сердоликовая бухта всегда очень нравилась ему: она довольно протяжённая, до двух футбольных полей в длину. Вода в ней неглубокая и спокойная, поскольку с двух сторон защищена длинными скальными мысами. Вместе с тем, средняя Сердоликовая бухта всегда было очень привлекательной для туристов. Зачастую здесь бывает намного оживлённее, чем в первой и третьей одноимённых бухтах.

Вот и сейчас Роман сразу же натолкнулся взглядом на небольшое лежбище туристов. Похоже, отдыхают они здесь не первый день, но всё же недавно: поставленные рядком две их палаточки виднеются на краю пляжа у самой подошвы отвесных здесь скал Магнитного кряжа, и кожа у всех четверых довольно насыщенного красного цвета – это отчётливо заметно даже отсюда, метров со ста пятидесяти.

Да, но очень неудачно выбрали они это рискованное место для отдыха: хорошо отдыхать здесь только до первого шторма. А из-за мелководья это обширной бухты штормовые волны порой разыгрываются весьма нешутейные. Ну, что же, пускай им повезёт на всё время отдыха. И пусть они отдыхают именно здесь, не вмешиваясь в его, Романово одиночество, которое он намеревался провести по соседству с отдыхающими – за ажурно-расписной Плойкой на самом верху относительно пологого западного склона Гяур-Баха.

По мере неспешного приближения к отдыхающим оказалось, что это были две весьма молодые, лет по двадцать – двадцать пять, притом довольно красивые пары.

Плечистый парень в синевато-пёстрых плавках из ближней пары сидел по-турецки и почти спиной к приближающемуся Роману. Тело его было очень неплохо подкачано, видимо, в тренажёрном зале, но в целом оно всё же слегка уступало Роминой атлетичной фигуре.

Это был стриженный под полубокс слегка темноватый телом шатен, почти брюнет с аккуратной, от лба до макушки копёшкой несколько взлохмаченных и явно жестковатых после морской воды прямых волос. Его правильный римский нос, очень чётко и красиво выраженная линия скул и подбородка, небольшое аккуратное ухо, длинноватая и довольно крепкая шея, солидный такой торс и в целом довольно-таки властная поза – всё говорило о доминирующей, но, вместе с тем, отнюдь не подавляющей роли этого ярко выраженного красавца и явного альфа-самца.

Сидевшая лицом к морю и боком к подходившему Роману его девушка с длинными светло-льняными волосами в платиновый отлив была почти скрыта от Романа телом атлета. Но вскоре бросились в глаза её несколько тяжеловатый подбородок и выступающие скулы нижней челюсти, что делало слегка квадратным очень приятное и улыбчиво-открытое лицо весьма миловидной блондинки с восхитительными небольшими грудями: она была без бюстгальтера.

О-о, её груди! – это же настоящий шедевр природы! Аккуратные, высоко стоящие, с небольшими тёмными нимбами ареол вокруг остреньких сосков – к ним так и просились руки для бесконечной ласки и неги. Впечатление об идеале женской красоты также слегка портили несколько чрезмерные крылья небольшого и чуть вздёрнутого носика, отчего книзу он обретал вид широковатого треугольника. Зато лучащиеся светом и любовью свободно расставленные и широко распахнутые светло-голубые глаза говорили о полной влюбленности этой прелестной блондиночки в своего не менее прекрасного бойфренда.

Тот вальяжно оглянулся и коротко глянул на Романа через левое плечо. Взгляд из-под красивых соболиных, именно мягких соболиных бровей со слегка припухшими нижними веками больших и глубоких, очень выразительных, с небольшой поволокой тёмно-карих глаз был уверенным и несколько насмешливым.

Об этом его настроении свидетельствовала также слегка ироническая улыбка, продемонстрировавшая два ряда крепких и отличных зубов – в меру крупных, белых и идеально ровных. Поставленные широковато, высоковато и немного вразлёт брови, а также слегка выдающиеся скулы парня всего лишь на чуток искажали портрет великолепного, можно сказать, совершенного во всех отношениях античного героя, который мог бы быть бесподобной моделью как для древних скульпторов, так и современных фотографов.

Высокомерный взгляд парня на мгновение, всего лишь на краткий миг чуть притух, когда он произвёл оценку Романова мужского достоинства.

Ох уж эти самцовские оценивающие взгляды! Как они достали Романа! Он прекрасно понимал, что такие, очень характерные взгляды мужчин – это неистребимая, в течение миллионов лет укоренившаяся в подсознании и потому совершенно непроизвольная оценка мужчинами конкурентных способностей потенциального соперника в интимных делах, столь необходимых для продления рода своего.

Примерно такие же конкурентные критерии относятся и к непроизвольным взглядам женщин на главное мужское «вооружение». Но посыл у человеческих самок совсем иной: они подспудно понимают, что только самый сильный самец может стать наилучшим биологическим отцом для будущего её ребёнка. Но, вместе с тем, они не упускают из виду и того, какой из претендентов на её прелести сможет доставить ей максимальное удовольствие во время неизбежного вскоре соития.

В эволюционном плане, по прошествии значительного промежутка исторического времени, в результате развития и совершенствования человеческого сознания, в наши дни произошло серьёзное смещение сексуальных акцентов с врождённого инстинкта продолжения рода на самое банальное желание как можно чаще получить максимальное сексуальное удовольствие. Понятно, что чем ярче выражен самец, тем богаче секс с ним.

В отношении оценок самцами своей будущей партнёрши такие взгляды понятны и простительны. Но мужские самцовские оценивающие взгляды на гениталии других мужчин сути своей не изменили: это очень жёсткие взгляды потенциальных соперников на арене предстоящих амурных боёв. И зачастую одно лишь преимущество в размерах члена заставляет даже физически более сильного соперника сдаваться без боя, а то и попу подставлять (такое точно бывает у приматов), чтобы элементарно выжить в стае и, по возможности, получить несколько иное наслаждение, нежели от обломавшегося секса с самкой.

Впрочем, чубатый красавец-шатен буквально через секунду вскинул на Романа глаза, намеренно чуть сморщил нос, слегка презрительно поджал губы и едва ли не фыркнул. После чего всё так же демонстративно и якобы несколько безразлично отвернулся: дескать, хотя ты и атлет, и довольно видный собою членистый мужик, но старичок, а потому и не конкурент – фууу...

Вторая пара отдыхающих тюленей сидела почти лицом навстречу Роману, причём девушка располагалась ближе к случайному прохожему.
Её совершенно голый и, судя по фигуре, невысокий парень был как парень – обычный. Довольно приличная копна его тёмновато-русых и едва-едва вьющихся волос от лба к макушке головы сама собой разделялась пробором почти ровно посередине.

У этого русика было небольшое, правильное и очень приятное славянское лицо с красиво очерченными, несколько густоватыми и светловатыми бровями, с несколько маловатым и чуть вздернутым прямым носиком-кнопкой с крошечными крылышками.

Зато он обладал неожиданно большими, удивительно глубокой насыщенности и синевы глазами – чистейшими глазами наивного ребёнка. Слегка выдающийся узковатый подбородок и небольшая поджарая фигура отнюдь не атлетического, а какого-то подросткового типа почему-то говорили о его явно подчинённой роли в интимных отношениях с сидевшей рядом с ним роскошной красавицей.

Девушка эта была просто шикарной шатенкой с яркими переливами из-за густо вкрапленных и отчаянно рыжих волос. Лицо у неё очень милое, самого отборного славянского типа, с мягкими округлыми чертами. Зеленовато-серые глаза её от природы были какими-то будто затягивающими, обволакивающими. Таким девушкам во время флирта не нужно специально строить томное выражение лица, оно у них присутствует изначально.

Груди шатенки были чуть тяжеловатые, но упругие в пору молодости, с крупноватыми тёмными сосками в центре более светлых коричневых ареол. А что ещё нужно для невероятного восхищения мужскому взгляду и жадноватой руке посягателя на всё это великолепие? Да-а! Есть где вволю разгуляться здесь рукам! Да и глазам можно вволю насладиться красотой тела этой рыжеватой прелестницы!

Сидевший лицом к подходившему к ним туристу русоволосый паренёк ещё издали открыто и доброжелательно посматривал на Романа, совмещая приём пищи с разглядыванием приближающегося незнакомца. Свою тарелочку он примостил на высоко поднятых худеньких коленях, и только теперь Роман с невольным содроганием отметил его, ну, уж... очень незначительное мужское достоинство.

Такое недоразумение вызвало у Романа даже некое сожаление: ведь, судя по всему, парень-то был очень доброй, широкой и открытой души, телу которой хотя бы из правил элементарного приличия полагалось иметь нечто более солидно выраженное, чем на самом деле имелось в наличии. Но русика нисколько не смутили ни взгляд незнакомца, ни выражение сожаления на его лице. Ну, надо же!..

А ещё Роман успел заметить на себе несколько равнодушный, как бы вскользь брошенный и даже скучающе-изучающий взгляд девушки с платиновыми волосами. Она сидела лицом к морю, поэтому именно перед ней он вынужден был продефилировать во всей своей красе.

Кстати, обе девушки даже и не подумали прикрыть груди! Хотя, как давным-давно известно, и это совершенно правильно известно, что у всех молодых дам груди по умолчанию очень красивые. В чём, проходя мимо отдыхающих и завтракающих туристов, Роман вполне успел утвердиться – в очевидной точности этого старинного и очень верного наблюдения.

И тут же следом, из-за весьма откровенного разглядывания подходившего незнакомца красивой рыжеватой шатенкой, взгляд которой так же невольно и лишь слегка задержался на известной и достаточно выпуклой части почти обнажённого мужского тела, у Романа, вследствие очень томной приятности, тотчас возникшей в том самом месте по причине женского к нему внимания, в низ живота и в пах молодого человека немедленно пошла такая тугая и такая тёплая волна удовольствия, что и без того весьма приметный бугорок в его плавках прямо на глазах двух изумлённых туристов начал ощутимо прирастать в размерах.

К небольшому стыду и жалости, что из-за приёма туристами пищи нельзя было придерживать себя в движении мимо них для того, чтобы шатеночка успела получше оценить достояние Романа, всё более заметно прираставшее в формах. Вместе с тем, походя он начал даже воображать и проигрывать у себя в голове нечто игриво-увлекательное и весьма сексуально-романтичное, связанное с этой рыжеватой красавицей. Да..., это было бы просто отлично! Вот если бы только не... не присутствие рядом её столь приятного выглядевшего партнёра-подростка, да не Романово желание скорее уже достичь блаженного покоя и одиночества, и до этого места оставалось уже рукой подать!

Проходя мимо завтракающих туристов, Роман коротко и независимо кивнул головой на все их вопросительно-недоумевающие и изучающе-оценивающие взгляды – мол, привет вам от одинокого волчары, но я вас не потревожу.
И максимально неспешно прошёл дальше.

Но, едва миновав завтракающих туристов, он немедленно открыл клапан для стравливания чрезмерного давления в плавках: посмеялся своему неуместному мальчишескому бахвальству. Поэтому попросту отвлёк себя на красоту и невообразимое разнообразие слоёв приближающегося Плойчатого мыса, а заодно и на удивительные ландшафты Кара-Дага, постепенно открывающегося за ним справа и кверху.

Вскоре Роману стало заметно легче и свободнее – и в голове, и в плавках. И он через ткань слегка утешил Ромку-младшего: мол, успокойся, парень! Это совсем не твоя арена для сексуальных боёв! И тот послушно понурился: ну, на нет и суда нет...

(продолжение следует)