1960. Счастливая кривая

«Дайте мне точку опоры...»
Архимед

Прораб Калинин был вызван «к самому» начальнику стройки на планёрку по вопросу: что делать с болотом, под которым – и песок и гравий для бетона. Конечно – осушить, но как и что для этого надо предпринять?
Надо сказать, что начальник стройки в свои 35(!) лет от роду был уже натуральным, хоть и гражданским, но – генералом, и под его рукой много-много народу служило-проживало. Как человек с юмором, он в раннюю эпоху развития КВН, первые опыты студенческого действа иногда допускал на своих планёрках…
Коля Калинин, старше меня на пять лет, мой товарищ по комнате в общежитии, производственным опытом был богаче меня на три года, и конечно с высшим образованием. Но на данном историческом отрезке времени Коля находился в некоем «хроническом запоре» с продвижением в должности. А работали мы с ним оба на участке старшего прораба Зайченко, нашего непосредственного начальника, имевшего из образования четыре класса с женой Тамарой на двоих.
– Так что с вашим болотом делать будем, Алексей Николаевич? – обратился начальник стройки к Сперанскому, начальнику нашего стройуправления, куда и входило «хозяйство» Зайченко.
– Давайте обсудим, здесь у меня командиры производства, – весь цвет. Семён Николаевич, есть предложение? – обратился Сперанский к Зайченко, – давай!
– А что давать? Надо бульдозёром канаву большую прогорнуть, и сухо будет, хоть – на танцы...
– Глобально мыслишь, старший прораб. А ты что скажешь, Исаак Маркович, обратился Сперанский к Ревинсону, главному инженеру стройуправления. Исаак Маркович имел высшее образование, сразу после института пошёл на стройку и вот уже уже одиннадцать бурных лет успешно бороздил поймы сибирских рек…
Он был остроумный мужик: когда Виталька, обнаружил, что Ревинсон и Зайченко говорят на одном диалекте, спросил его об образовании, Ревинсон честно и открыто признался:
– Тоже – 4 класса.
– Как же так?
– Вот считай: школа 10 лет, плюс институт 5 лет, минус 11 лет работы на стройке, смекаешь? Сколько остается? То-то. И у тебя все впереди, главное устный счёт не забывай.
Лексикон у Исаака Марковича плавно редуцировался в сторону народной простоты: «бульдозёр» говорится, как и положено, с ударением на «ё», «драгля;нин» означает не инопланетянина, а экскаватор-драгляйн, «гр;вер» (не «гравёр!»), значит – «гравий». «Биспе;чер» и «поленово;з» означают соответственно «диспетчер» и «панелевоз». И он тут же сформулировал всю технологическую цепочку:
– Одной канавой не обойдешься, Семён. Тут бульдозёром надо всю скрышу  отгорнуть, а уж потом «драглянином» – прогорнуть канаву по граверу.
Начальнику стройки вид явно скучающего Коли Калинина показался весьма любопытным. В пору принятых в обществе стрижек типа «нулевка», «бокс», и в крайнем случае – «полубокс», Коля носил огромную кудрявую шевелюру до плеч, и при его голове 63 размера, – да ещё нос с горбинкой, – было впечатление, что Демон с картины Врубеля привёл себя в порядок, надел цивильное и явился на планёрку.
– А что скажет молодой человек? Алексей Николаевич, – не возражаешь послушать его мнение? – спросил начальник строительства.
– Конечно, нет. Калинин работает в хозяйстве Зайченко вот уже 5 лет. Прораб… Николай Константинович, – обратился Сперанский к Коле, – твоё мнение: что делать?
Коля встал, развернул свой стул, опёрся на спинку, получив таким образом надёжную трибуну, и с толком и расстановкой, так же медленно и авторитетно, как лектор в институте читает места из своей лекции, подлежащие тщательному конспектированию, выдал:
– Поскольку кривая депрессии аппроксимирована параболой Дюпюи, предлагаю проложить магистральный канал по тальвегу минерального дна. А, в принципе, с предложением старших товарищей согласен. Нужен бульдо;зер (чуете московский прононс аристократа?) и экскаватор-болотоход с обратной лопатой.
И – вся речь. Сказал и сел, вернув свою трибуну в обычное положение стула.
На том сибирском меридиане, где проходила планёрка, из пятнадцати присутствующих, может, 1-2 человека и слышали когда-то подобный текст, но с институтской скамьи напрочь и основательно забыли. И реакция была:
– ???
Общее оцепенение.
Финал гоголевского «Ревизора».
И – тишина…
А начальник стройки, даже и не впадал в оцепенение, а всё с большим и нарастающим удовлетворением улыбался внутрь себя, и потеплевшим взглядом обвёл всё собрание, чуть тормознув на Коле:
– Я думаю, – заключил он, – вопрос прояснён практически и глубоко обоснован теоретически. Планёрка окончена. Протокол, – это он обратился к референту, вдруг растерявшемуся, и с открытым ртом, – мне на стол.

На другое утро прораб Калинин был вызван в управление к Сперанскому, который по поручению начальника строительства вручил Коле с отеческим удовольствием приказ о назначении его главным инженером карьера.

1980