С конём

Хор "Заблудонские соловьи" был приглашён на день рождения мэра. Выступить на столь важном мероприятии всегда считалось очень почётной миссией.

Дирижёр коллектива Борис Борисыч Миноров, вытирая носовым платком лысину, нервно произнёс:
– Так-так-так, дорогие мои! Мы обязаны быть на должном уровне. Это очень ответственное мероприятие!
В следующие десять минут коллеги утвердили репертуар, а через час хор был уже на месте.

– Катастрофа, товарищи! – Борис Борисыч влетел в гримёрку и, казалось, его лысина перестала блестеть. – Мэр хочет песню "С конём"!
Хор загудел ульем: – Мы не учили слова... Охохох, ахахах, эхехех...
Солист Геннадий Олегович выставил ладони вперёд:
– Спокойно! Там слова простые. Если что, будем импровизировать.

Хор вышел на сцену. В полумраке зала стояло около двадцати столиков. За первым сидел, уже покачиваясь от паров восьмилетнего виски, мэр с семьёй.
Заиграла музыка. Хор на проигрыше максимально собрался, а Геннадий Олегович выступил в роли запевалы:
"Выйду ночью в поооле с конёёём,
Ночкой тёмной тихо пойдёёём..."
Хор бодро подхватил:
"Мы пойдём с конёёём,
По полю вдвоём.
Мы пойдём с конём по пооолю вдвоёёём."

Следующий куплет невероятно легко выветрился из головы запевалы. Солист бросил взгляд за столик мэра. Тот сидел и смахивал слезу.
Геннадий Олегович решил не мудрить и просто переставил слова местами:
"Ночью выйду в поооле с конёёем,
Тихо ночью в пооооле пойдёёём..."
Хор как будто ждал своего вступления:
"Мы пойдём с конёёём,
По полю вдвоём.
Мы пойдём с конём по пооолю вдвоёёём."

Что петь дальше, солист опять не помнил. Его взгляд снова скользнул к столику мэра. Тот умиротворённо сидел, подперев голову рукой, в который была зажата попка огурца.
В этот момент Геннадия Олеговича осенило:
"Сяду я верхом на коняяя,
Конь несёт по пооолю меняяя..."
Хор решил начать импровизировать:
"Конь несёт меняя По полю вдвоём.
Мы несём вдвоём по пооолю с конёёём!"

"Что вы несёте?" – шепча кричал на хор дирижёр. Его лысина уже пропотела раз двадцать, как от русской бани.
"Мы несёёём вдвоём
По полю с конём,
Мы с конём несём
По пооолю вдвоём." – пели его подопечные.

Варианты коня, поля, прогулки вдвоём у солиста и хора закончились. На влажной лысине дирижёра уже начали прорастать мох и рис, и тут мэр вскочил с места и с душою затянул:
"Дай-ка я разооок посмотрююю,
Где рождает поле зарююю..."
Хор уже не отдавал себе отчёт, что поёт:
"Я пойдууу с конёёём
В поле посмотрю,
Как рождает поле эту зарююю..."

Ещё долго продолжался концерт одной песни, которую спели восемь раз. И не важны были слова, потому что душа мэра и гостей разворачивалась и сворачивалась от искреннего исполнения произведения.

В этот вечер "Заблудонские соловьи" получили самый большой гонорар за всю историю своего существования.