Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 9

Гул голосов и смеха с самого утра заполняли коридоры университета, придавая ему оживленный вид. Основная часть студентов толпилась напротив нового расписания. Ещё больше их было напротив рейтинговой системы, ища заветную строчку с собственной фамилией. И если реальность совпадала с количеством баллов и соответствующим месте в этой таблице, о большем счастье нельзя было мечтать.

Особенно интересовались рейтингом те, кто получал стипендию, усердно изучая таблицу баллов — своих и соседа. Большинство увиденная картина вполне устраивала. Заняв прочное место в рейтинговой таблице успеваемости, отдельные лица из-за года в год удерживались на одной и той же позиции, немного огорчаясь, если кто-то их опережал, либо они сами недобирали необходимое количество баллов, не слишком усердствуя в учебе. Но находились и такие личности, которые ради хорошей оценки были готовы вырвать глотку любому, кто хотя бы намеком пытался посягать на их место в таблице, ведь от этого зависел размер стипендии.

Так что в этом плане не очень повезло некоему Дмитрию Терехову, старосте группы, где училась Евангелина.

Словно заранее предчувствуя увидеть там нехороший результат, он не сильно удивился, узнав, что недобрал необходимое количество баллов для её получения. А все по причине неосмотрительности и халатности преподавателей, потерявших накануне его экзаменационную работу, чью пропажу он никак не мог доказать! И каждый раз сверля эту таблицу свирепым взглядом, словно от этого могло что-то поменяться, и его фамилия вновь могла вновь оказаться в списках рейтинга студентов, учившихся на бюджете, парень мысленно спрашивал себя, существовала ли вообще в этом мире справедливость, раз судьба творила с ним такое?

Где и в чем он уже успел настолько провиниться перед Провидением, приготовившего для него такую западню? За какие прегрешения он заслужил подобное наказание, чье наступление и так считал неотвратимым?

Тщетно Рамахеева пыталась успокоить его, утверждая, что в деканате что-то напутали и если в декабре он сдаст сессию на «отлично», то все вернется на круги своя, и он получит свою злосчастную стипендию, однако не слишком позитивно настроенный относительно её ожиданий, Терехов даже не хотел слушать её лепет, продолжая талдычить о своем. 

Для него вопрос неполучения стипендии не стоял настолько остро как для бюджетников, чьи родители не имели возможности платить за учебу собственного чада по контракту. Дело было вовсе не в оплате, ведь его отец был довольно состоятельным человеком, а в принципе. Он из упрямства не хотел, чтобы его учебные успехи хоть немного отличались от успехов его одногруппников, на которых он старался равняться, упрямясь и негодуя, если одна из дисциплин ему долго не давалась. Своими достижениями он был обязан Сильвестру и Зонтинову. Благодаря им он так высоко взлетел в рейтинговой таблице, стараясь держать планку по части учебы на их уровне. И в этом не было ничего удивительного. Эти парни всегда занимали ведущие места в рейтинге успеваемости группы, входя в десятку лучших студентов всего университета.

Евангелина стояла поблизости, изучая, правда, не результаты рейтинга, а расписание, чьи названия отдельных дисциплин были ей незнакомы, прислушиваясь параллельно к ожесточенному спору ребят. Рядом находился Сильвестр. Как всегда безмолвный, но будучи всегда рад её видеть. В своих брюках и слонового цвета рубашке со шнурками, торчавших прямо из воротника, он производил на её одногруппниц неизгладимое впечатление. И заметив её здесь ещё с самого начала, он старался никуда от неё не отлучаться, почти сразу же покинув компанию Терехова и девочек. Евангелина пересеклась с ним почти сразу, стоило ей переступить порог университета. И приготовившись простить ему поведение на базе, была искренне рада его видеть, надеясь, что он последует её примеру.

«Управление проектами», «Финансовый анализ», «Математическое программирование», «Финансовый менеджмент»… От всех этих названий у неё шла кругом голова. И большинство из них, как обычно, ни о чем ей не говорили. Ничего, вот начнутся на этой неделе первые лекции, а потом практические занятия, тогда для неё все станет понятным и она уже не будет смотреть на расписание, выпучив глаза подобно барану, с удивлением взиравшего на новые ворота.

Рейтинговая таблица успеваемости её уже не интересовала. Со своими результатами она успела ознакомиться в числе первых любопытствующих лиц, с радостью обнаружив себя третьей после Зонтинова и Сильвестра. И не было ещё никого, кто осмелился бы сдвинуть Евгения с вечно занимаемым им первым местом в таблице. Дальше числилась Рамахеева, а за ней следовали данные Лисова…

В это было сложно поверить, но теперь их отделяла друг от друга всего лишь одна ступень. Что выглядело, в принципе, неплохим для него результатом, как для студента, занимавшего с момента зачисления в этот универ предпоследние позиции. И продолжая взирать на результаты успеваемости Лисова так, словно не веря своим глазам, она не переставала удивляться тому, как за одно полугодие он умудрился так высоко взлететь в рейтинговой таблице, когда его покойный отец всегда говорил о нем, что тот был не в состоянии перемножить без ошибок даже простейшие числа!

Она как наяву услышала его голос, погружаясь в атмосферу вечера прошлых воспоминаний, когда в этой семье для неё ещё было много неизвестного, причем самой большой загадкой казался, конечно же, их сын: «Да, мы, оказывается, С ТРУДОМ СКЛАДЫВАЕМ В УМЕ ДВА ГРЕБАНЫХ ЧИСЛА! И я поистине не вкуриваю, как с таким скудным багажом знаний ты вообще доучился до третьего курса!». Теперь это так не вязалось с нынешним образом Лисова, чья фамилия красовалась в передовицах рейтинга успеваемости группы. На месте, где должны были светиться данные её кузена. Того и гляди, немного подсуетившись, спустя время он потеснит и её позиции, занимая место в тройке лидеров группы. Как много все-таки баллов потерял её родственник, так и не отыскав свою потерянную работу. И как низко пал в рейтинговой таблице, с треском вылетев из бюджетных мест. Ей было по-настоящему жаль его, но если бы она соизволила признаться Терехову об этом вслух, он бы открыто над ней посмеялся.

В следующий момент к ним подошел Зонтинов, как всегда одетый в опрятный костюм с тщательно выглаженным галстуком. Первое занятие у них должен был проводить Федор Никанорович, попросив его предупредить остальных, чтобы те собирались в другой аудитории. Не той, что была указана ранее в расписании. Там должна была состояться лекция у первокурсников, читать которую будет декан. Неуживчивый тип с неприятным характером, о чьих повадках ходили сплетни. Ничего, у них ещё возникнет возможность познакомиться с ним поближе. Такие моменты не следовало приближать раньше времени. Сообщив всем эти новости, Зонтинов одарил ребят на прощание доброжелательной улыбкой, ничуть не изменившись за лето. На его лице разве что появился ровный загар. И глядя на него такого, каким он был, Евангелина подумала о том, как все же приятно ей было видеть вживую тех, с кем в августе ей приходилось общаться лишь по интернету.

Особенное значение заявление Зонтинова имело, конечно же, для тех, кто привык постоянно опаздывать, и по-своему оценив его шутку, Евангелина невольно ужаснулась, только сейчас вспомнив о Новаковском. О том, что опоздает и в этот раз, запутавшись в расписании, никто больше не сомневался. В какой-то момент Евангелина даже порывалась набрать его номер, но не зная, будет ли он сегодня на занятиях вообще, или останется ещё на одну неделю у своего деда, в конце концов, передумала ему звонить, надеясь, что за неё это сделает Терехов как староста группы.

На «балу» не хватало лишь одного персонажа. Самоуверенного и неповторимого бездельника, обладавшего талантом мастерски портить все, что попадалось ему под руку, включая собственную машину, на которой он так и не успел толком поездить, разбив её сегодня прямо у неё на глазах, переоценив свои возможности. Не хватало Артема Лисова. Но учитывая то, в какую передрягу он умудрился попасть по дороге в универ, Евангелина была не уверена, что он вообще сегодня явится на занятия, общаясь сейчас наверное с патрулем, либо травматологом.

Как она и ожидала, Новаковский действительно опоздал, чудом узнав о переносе занятий у Федора Никаноровича в другую аудиторию. Подобные инциденты уже давно стали для него правилом, чем исключением. Как будто его по жизни вел какой-то злой рок, то и дело забрасывая его для перевоспитания в определенные ситуации, чей исход зачастую складывался отнюдь не в его пользу.   

Пожилой преподаватель был рад видеть своих студентов, с которыми в конце этого учебного года ему придется распрощаться. Вдохновившись собственным величием и прекрасной погодой за окном, он поздравил их с переходом на новый курс, пожелав новых знаний и побольше вдохновения для продолжения учебы, так что занявшей свое привычное место рядом с Драгомарецким возле окна Евангелине показалось на миг, что с таким затянутым вступительным слова у них занятия никогда не начнутся.

Следующим у них согласно расписания должен быть «Финансовый анализ» и «Финансовый менеджент» под предводительством декана, поэтому почти отдыхая на паре у Федора Никаноровича, они можно сказать, заряжались позитивом, заранее готовясь к неотвратимой встрече с вредным деканом.

Умудрившись каким-то образом заснуть на кушетке в одних стрингах, она заполучила небольшой ожог на заднице, и, стараясь сидеть прямо и не ерзать на сидении, Евангелина не могла дождаться окончания занятий, не в состоянии сосредоточиться на словах преподавателя. Первые несколько дней после этой своей попытки позагорать во дворе она вообще не могла лечь на спину, до поры до времени засыпая на боку. Теперь она приноровилась к неприятным ощущениям, начав смазывать солнечные ожоги различными кремами, от которых, впрочем, ей легче не становилось. Но она была готова скорее провалиться сквозь землю от стыда, чем признаться девочкам, почему ей больно сидеть так долго на одном месте. 

Ярко-красный тон обожженной кожи со временем начал сходить, но на ощупь она по-прежнему казалась ей горячей как в тот момент, когда дело дошло до сна, но она была не в состоянии лечь на спину, немного позже осознав, что получила хороший ожог ягодиц. И это в конце августа, когда солнце, на первый взгляд, не должно было так сильно припекать! Она сама была в шоке от той передряги, в которую угодила по причине собственной недальновидности. И если бы Лисов первым узнал об этом инциденте, его плоским шуточкам в её адрес не было б конца.   

Федор Никанорович говорил так много, довольно часто делая паузы, что в какой-то момент не только Литковской, но и её одногруппникам вдруг начало казаться, что занятия в этот раз и вправду не начнутся, когда бросив случайно свой взгляд в сторону кузена, она увидела, что о общается по телефону, стараясь говорить приглушенным голосом. Увлеченный своей вступительной речью, преподаватель не обращал на него никакого внимания, и когда Терехов, ещё раз торопливо взглянув на Федора Никаноровича, понял, что ничем особо не рискует, если попробует продолжить свое занятие в том же духе, понизив голос, сказал кому-то о телефону следующее:

— Давай, приходи уже! А мне откуда знать, почему нам поставили первым именно этот предмет? Где ты сейчас находишься? Тебя еле слышно… Аудитория на втором этаже… Пятая по счету, так что приходи скорее. Может успеешь ещё… 

Несложно было догадаться, с кем он общался, в открытую нарушая дисциплину. На занятиях у декана такой номер вряд ли прокатил. Задумавшись о судьбе Новаковского, Евангелина представила себе на миг, как ворвавшись в университет, тот бегает по всем этажам, заглядывая в каждую аудиторию в надежде обнаружить в одной из них своих одногруппников. И её воображение оказалось не таким уже далеким от реальности.

В этот раз Егор не проспал, однако забыв пополнить накануне счет на своем телефоне, теперь не мог толком ни до кого дозвониться. И удалив случайным образом из электронного блокнота  расписание на семестр, присланный ему накануне Тереховым, вовремя очутившись в застенках университета, он большую часть своего времени потратил на поиски нужной аудитории, оббегав все этажи и корпуса здания, однако так и не наткнувшись на своих одногруппников. Осознав, что мобильную связь его финансовые возможности вряд ли потянут, он решил поменять свою методику, и вновь попытавшись собраться с мыслями, отправил Гольдштейн сообщение, состоявшее из одной лишь фразы:

«Где у нас пара?»

Её телефон издал необычный звук, заставив Федора Никаноровича слегка нахмуриться. И не решившись напечатать ответ одногруппнику под его пристальным взглядом, она отложила это дело до лучших времен, надеясь на понимание адресата. Устав ждать от неё ответа, Егор снова вернулся к расписанию, так и не обнаружив его на месте. Скорее всего, его снова забрали в деканат, чтобы внести туда новые изменения. Раздраженно вздохнув, Егор запустил ладонь в свою взлохмаченную челку, судорожно раздумывая над тем, что делать ему дальше и как действовать.

Возвращаться назад не имело смысла. Он и так оббегал все этажи, теряясь в догадках относительно аудитории, где могли заседать сейчас его одногруппники, когда в образовавшейся тишине неожиданно раздался звук на его телефоне, возвещавшем о получении нового сообщения. Обратив свой радостный взор к смартфону, он испытал внутреннее ликование, увидев на экране имя одногруппницы. По правде сказать, он не рассчитывал получить от неё ответ, а тут такое… 

Кое-как изловчившись, Зоя все-таки отправила ему сообщение с номером аудитории, где проходила у них сейчас пара, однако бросившись на радостях листать все сообщения на своем телефоне, Егор умудрился его каким-то образом удалить, переборщив с эмоциями. И потеряв всякую надежду попасть без опоздания на первое занятие, он решил ещё раз попытать счастья, отправив Гольдштейн новое сообщение, спрашивая у неё, где будет у них следующее занятие. Уж туда-то он точно попадет! Не могла же судьба быть к нему настолько жестокой.

В этот раз Гольдштейн не стала разбрасываться своими пояснениями направо и налево. И будучи уверена, что одногруппник прочитал её первое сообщение, иначе вряд ли стал бы закидывать её такими дурацкими вопросами, решила ограничиться в своем послании одной фразой.

Наученный предыдущим опытом, второе сообщение Егор открывал уже не так быстро, стараясь действовать осторожно. Каким же было его удивлением, когда надеясь поскорее выйти из своего состояния неведения, открыв сообщение, он увидел это:
 
«Там же».

Книга 2. Глава 10

http://proza.ru/2022/08/24/534