Очень странное кино - тридцать четыре

                Рыженькой прелестнице Елене Ландер
     Бравурной, вразброд ноги ватажкой подкатили к карусельщику. Тот, жалостно косоротясь и отплевываясь мелкой злобной слюной, сгустившейся после вечорошнего подрыва на тривиальной противопехотке какой - то шалой паскудины из непотребных девок, встретил Семена неприветливо. Окинул искоса взором, демонстративно отвернулся, ишь, гунявый, делает вид, что рассматривает выдумку немцев зряшную - торшер. Уж и неведомо, какими путями угодил немецкий продукт на занюханную ярмарку Таврии, может, кто особенно ловкий из колонка сменял на порося с ядвижкой, но возможно, что и не прост карусельщик, как кажется. Подумать мало : катать сквозь все фронты, где чорт ногу сломит, когда меняется знамя на бурмистровой хате не реже пары раз в сутки, а батюшка Паисий, наспех выдернутый из запоя посредством бани и огуречного рассолу, уж и не ведает, какому богу молиться : то ли Лютеру, то ли крымско - татарскому, именем Алла.
     - Кажи, чтоб крутили шибче, - угрюмо бросил рублевик печатный подсобнику карусельщика Семен, влезая на первую лошадку, розовую, как и положено от Диты фон Тиз и  " Сиркус дю Солей " от отцов еще. Трогает зубом недоверчивый подсобник рублевик, видно же, что фальшак, а принять манко, в конце - то концов, нехай крутит, эти пущай круговертят, пока не стошнит их от полноты ощущений на зрителей, вкруговую оцепивших карусель, а рублевик печатный, как антик какой, найдет свое место. Да вот хучь посреди биллионных марок Веймара или эрзац - валюты круля Янко, что на шелку динары травил кислотой, пока пальцы себе не ожег к такой - то матери.
     Сипит не по - русски карусельщик, моргая. Из соседнего шатра расписного, лампадами разноцветными изукрашенного, выскакивает полуголый и косой человек. Не знают станичники, что япошка это, самый обыкновенный абориген с Дальнего Востока, их там много. Малограмотны и невежественны селяне, многие дальше Таганрога и не выбирались ни в раз, разве какой прибыток с Сечи поселится на хуторе, пока не надоест, так тот порасскажет бывальщины. Хоть вот бы за Карпаты.
    - Как есть Карпаты горы, - балагурит приблудный, травя сбрую или еще каким рукомеслом время теряя, пока дышат жадно селяне, обсиживая казака со всех сторон, уши востря, слово живое вылавливая заскучавшими от одури быта ушами, - то там первым делом каблуки. Без каблуков какие, на хрен, горы тебе ? Ну, бывалоча, срежешь наживую вместе с ногами с какого аги каблуки знатные, красные, пирамидками своеобычными сделанные, да к своим конечностям и приспособишь. Шагаешь тогда по любым горам, плевать тебе навовсе, срать сядешь - любуешься, как летят какашки с кручи.
     Жмыхают бабы, девки краснеют, мужичье регочет, жмурко подливая рассказчику зелена вина. Жаль, что скоро надоедает казаку такое существование, пропивается он вскрозь, хату палит, корову продает за штоф, батюшке рыло чистит, девок портит. Как есть - вожжа под хвост попала. А потом примыкает к Уманскому регистру, летит зорить жидовню поганую, мелких жидят в огнь пламенный швыряет с пики, потому - воссоединение с Россией.
    - Вот не могет он без такого - то, - бурчит Пришибеев, схоронив дочку единокровную, подорвавшуюся на тривиальной противопехотке. Садится и разбирает адреса приветственные, первый адрес - от коалы обычно миролюбивого, но только не к упырям. " Носить вам не переносить, падло скудоумное ". Хороший привет. А бодун - он сам найдется. Надо только налить и выпить, по радио Рыбин сам споет, жаль, что наколку на пузе у Сенчуковой по радио не кажут. Ублюдок царствующий проскулит, сочувствуя, мудачье необучаемое продрищется, скоро забыв свои иконы на мосту и в подъезде Политковской, да срать на гадов, они вечно подмахивают, даже когда не е...т их лично. Хотя понятно. Рыла в пуху, боятся, что и им подвалит. Конечно, подвалит. А ты хрена хотел, падаль Ходор, чтобы, понимаешь, кровь на руках по локоть заскорузла, не отсыхая ? Не бывает так.
     - Дичь какая - то, - бубнит Семен, не в силах удержать в стремительно кружащейся кажущимся тощим и хрупким япошкой голове ни единого проблеска мыслей, навскидку упомянутых чуть выше. - Какой Пришибеев, какой Ходор ? Даешь Беломор - канал !
    Бросает ему карусельщик пачку  " Казбека ", из уважения заменив  " Беломор " более подобающим продуктом. Чует пройдоха - карусельщик, что как его самого Юз опишет, так и Семену стать бантистом - кавалером, маршалом и пропойцей горьким. Потому, Елена моя любимая грудастая, история такая нашей с тобой страны, откуда умным удалось свалить, а глупые дедушкой Щедриным описаны вдоволь, только читай, ежели, конечно, грамотна и желание есть.