Татьяна Ивановна

Щепинские рассказы, или Яшкины были.

*семейные хроники*
                = ЭХ,СТАРОСТЬ НЕ РАДОСТЬ =

Мы все дворяне от сохи
Господь нам дал любовь и совесть
Мы, все Отчизну берегли
От злобы царской и неволи...

кн.Щепин-Ростовский Д.А. 1856г.
отрывок из стихотворения "Свобода 1856"

"...Логика поступков, как и здравый смысл подвигов, несовместимы с преданностью к власти и демократией, ибо правда и истина не для холопов из высшего общества..."
                кн.Щепин-Ростовский Д.А. из воспоминаний о судебных заседаниях.

...За прошедшие два  дня, проведённые в обществе старенькой Татьяны Ивановны, княгини Щепиной-Ростовской, тётушки князя, Дмитрий Александрович отдохнул душою. Настроение князя улучшилось, даже заботы отошли куда-то на второй план, да и уход старой женщины поившей его от лёгочной хвори, болей в костях и лёгких разными отварами, рецепты которых были известны только ей, не обошли стороною его планы и почти полностью восстановили утраченные от тяжкой поездки силы.
Польза от общения с преданной хозяюшкой только укрепили его волю и принятое им решение помогать семьям бывших каторжан. С утра, он успел побывать у некоторых из них, тех, кто проживал ещё в столице, это были семьи и потомки солдат гвардии
принявших участие в событиях 1825 года. Он оставил им деньги, каждому из пятерых, по триста рублей и предоставил для них возможность, предложив отдохнуть с детьми у него в усадьбе, а по желанию и остаться проживать постоянно как-бы на вольных хлебах, обеспечив их полным содержанием и работой. Четверо из пяти семей согласились переехать в Иваньково на житье постоянно, что чрезвычайно обрадовало старика. Татьяна Ивановна прознав про то, учредила свой фонд помощи неимущим потомкам каторжан. Единственное, что её обеспокоило, это вопрос их трудоустройства, ведь князь должен был понимать, что городской житель не крестьянин и она боялась чтобы они не пропали там в заботах земледелия. Дмитрий Александрович успокоил её, напомнив и рассказав о своём юном участии в работах на землях вотчины.
В дневнике декабриста, есть такие строки: «… В прошлом году (зима 1820г.) при разговоре с Шимановским (отцом. авт.) – другом семьи, он посоветовал приспособить под культивирование земель и посевы, так называемые земли неудобья.  И весной 1821 года, мы решились на отчаянный шаг, запахали бросовые земли, в дальних селениях – даже там, где болотистые места, там, где и крестьяне - то редко появляются, в низине и вдоль реки, за Храмом. После того, как я (Дмитрий Александрович - авт.) начал службу, помогать по большому счёту матушке и батюшке стало не кому, приёмный брат Николай, хотя и был нам роднее родного, но на нашу любовь отвечал холодным равнодушием и безразличием к хозяйству. Брат редко приезжал к нам после женитьбы, и земли пришли в запустение, и потребовались невероятные усилия, чтобы возродить запущенное хозяйство и усадьбу, ведь матушке приходилось заниматься и немощным на тот момент супругом. Иногда правда приезжали тульские Киреевы с девятнадцатилетним сыном Иваном, крепким могучим и выносливым, так он целыми днями хлопотал по хозяйству, что очень нравилось матушке княгине. Его родители Василий Никитич и Екатерина Фёдоровна, старались в саду, руководя крестьянами по сбору плодов, и хотя эти усилия были всего на неделю или две, но и это было огромной помощью в хозяйстве. Батюшка, Князь Александр Иванович был смертельно болен, и любая помощь друзей была в радость княгине и мне, особенно в бумажных хлопотах по делам в судах с документами и хозяйстве. Но она, матушка, хотя и с трудом, за всем всё-таки успевала. И уже весною 1821 года, крестьяне и помощники от Шимановских, распахали и засеяли поля и не угодья просом и овсом, что в тот год были невероятно богаты в цене на рынке..."
... Как-то так матушка - князь, сидевший с хозяйкой за столиком - отпил горячего чайку принесённому за стол кухаркой в гостинную, и видя интерес к нему старой женщины, продолжил свой рассказ - так мы и пробились в крестьянское "общество". Князь рассмеялся вспоминая грехи молодости на сельхоз работах и при поучении им опытных работников. Лишь потом я понял как был смешон в их глазах. Но молодецкий задор сослужил мне хорошую службу, люди поверили в него и трудились на совесть.
Правда, однажды работы были прекращены из-за странно-страшного случая на целых три дня из-за того, что староста спускаясь к реке, на самом обрыве, среди увитым  синим борвинком, увидел  чрез блеск золота человеческие кости. Меня и княгиню вызвали, когда при открытии сего казуса, были обнаружено странное для наших мест захоронение, оно оказалось двойное, т.е. два трупа в одной могиле лежали как-бы обнявшись, на руках, одного из них  были золотые браслеты, кольца в большом количестве и русский меч от которого остался только остов и рукоять, у второго, думаю это была женщина, на шее и ушах золотой ошейник с трезубцем Рюриковичей киевских князей и чеканом Рюрика Великого,  серьга невиданной искусной работы, что с уверенностью можно было сказать, что это, скорее всего  наши древние предки нашего рода. Приглашённый вестовым священник, после осмотра и молитвы, отпевания и обряда, повелел перезахоронить их в родовую усыпальницу княжеского пантеона. При этом он сказал:         
« -Скорбная тень судеб счастливых в любви,  не делай нам и им  зла, и обереги от несчастий во веки…» 
Матушка, тогда объяснила этот случай, несмотря на всю жуть произошедшего у реки, как радостное событие и привела рассказ, о наших предках передававшийся из столетия в столетие, как легенду о любви  Марии и князя Мстислава  Юрьевича Ростовского павшего за Русь во Владимире, что на Клязьме, от рук басурман Батыевых. Как показало расследование произведённое отцом князем, памятное место и захоронения Рюриковичей не посмели трогать в знак уважения, ни владетели бояре Чёботовы, ни Третьяковы. Но время шло, русло реки изменялось и древнее захоронение, как многое в деревнях и поместьях, было запущено и со временем утеряно. Остались лишь легенды, и только счастливый случай связал память родных рода Ростовских… 
Старая хозяйка вздрогнула и перекрестилась от услышанного, но произнесла вскоре:
- Продолжайте любезный друг. Что же дальше было всё таки?
- Я, и крестьяне вовсе забыли об отдыхе в то лето, даже поездки в Шую и Ростов Великий стали большою редкостью для меня. Правда говоря, и баня-то, стала редкою для всех, и дух от нас  стоял солдатский, казарменный. Во многом нам приходилось приспосабливаться, и мы просто полоскались в реке, а с зарёю опять брались за работу. И дело, вполне заладилось! Мужики оказались трехжильными, хребты у них сильнее и крепче железа рождены, крепкая закваска у русских мужиков. По осени богатейший урожай собрали, появились деньги обустроить усадьбы, фермы и конюшни. Расплатились с долгами. Эх, если бы не смерть батюшки…».
- Как-то так моя дорогая тётушка, а потом вы знаете, служба, борьба, ссылка, слёзы родных и подруг, друзей...
- Ради бога князь продолжайте, из вас замечательный собеседник получается. Я давно отвыкла от общества и людей, разговоров, споров и бесед, а уж кого  выслушать, этого и не бывает у меня вовсе последние лет десять...
- Прошедший год и удачное влияние на ход дел, и моё желание немедленно, вновь начать служить Отечеству, позволили моей матушке княгине Ольге Мироновне, обратиться тогда к старому другу мужа, генералу Удому И.Ф.,да вы дорогая Татьяна Ивановна кажется знавали сие лицо, с просьбой о восстановлении меня на службе в императорской армии. Помнится в письме к одному из своих друзей, старый генерал-майор Удом И.Ф. писал:
« … Дорогой друг, обстоятельства требуют моего отсутствия. Вы знаете, моя жизнь череда обстоятельств и случаев, редко когда я мог следовать своей воле, мы служаки и не принадлежим себе, лишь отечеству! Великий Суворов требовал от нас ума при исполнении долга и так обучал всех нас, солдат. По этому, я рекомендую к службе сына моего дальнего товарища, князя Щепин-Ростовского Александра Ивановича, ныне по причине болезней умершего. Вы его должны помнить по службе с ним, так вот очень прошу уважить мою просьбу и ходатайствовать перед нашими знакомыми о принятии его сына князя Дмитрия Александровича, в Лейб - Гвардии Московский полк. Мне достаточно вашего слова, перед каждым честным человеком свои обязанности, Вы знаете, о чём я, там свои понятия о чести, не нам с вами перемалывать человеческие косточки. Заранее благодарен, за любезное принятие участия в сем деле…». Командиром полка уже в тот период, был барон  Фредерикс Пётр Андреевич. Воинская служба князя Дмитрия Александровича во флоте, а позже и в Московском полку, отличала его везде, его уважительное отношение к своим подчинённым солдатам и офицерам, к матросам, вызывало уважение сослуживцев и офицеров. Полк был очень известный, сформированный ещё 8 ноября 1811 года, из 2-го батальона Преображенского полка и из других батальонов разных полков, и поначалу имевший название Лейб-Гвардии Литовский полк, а по указу, уже с октября 1817 года Лейб-Гвардии Московский полк.
Впрочем интересно ли Вам это княгиня, все эти технические и служебные вопросы,да армейские дела уважаемая Татьяна Ивановна? Я не утомил Вас болтовнёй старика?
Княгиня молча, словно прослушав о чём разговор, кивнула и князь собравшись с духом, ибо ему были тяжки все воспоминания о прошедшем, негромко продолжил.
Первым командиром полка с 1811 по 19 мая 1816 года, был старый друг семьи князей ростовских, генерал-майор Удом Иван Фёдорович. Во многом благодаря его знакомству и дружбе с князьями Щепиными-Ростовскими, и данным им рекомендациям по просьбе их покровителей, ваш слуга княгиня, князь Щепин-Ростовский был определён в Московский полк.
Князь замолчал, ему на миг показалось что старая женщина задремала под его воспоминания, и он прикурив трубку от свечи собрался уж было осторожно отойти в библиотеку, но княгиня замахала руками и приоткрыв глаза покрасневшие от слёз которые она старательно скрывала платочком  от племянника, громко произнесла:
- Князь, я слушаю, вы уж извините меня старую, но у меня привычка слушать и  обдумывать слова собеседника прикрыв глаза, они болят у меня в последнее время от света ярких свечей. Прошу продолжайте, ваши воспоминание тревожат меня,  так как во многом я содействовала вашим родным в этом.
Так ваш "визави", если можно так сказать, Князь Дмитрий Александрович, вернулся на службу 1 декабря 1823 года, в Лейб-Гвардии Московский полк лишь поручиком, а уже через год, в середине декабря 1824 года штабс-капитан, став командиром 6-й  фузейной роты. Это лишний раз подтверждает версию и факт того, что ваш князь уволился со службы вовсе не по состоянию здоровья, а по семейным возникшим проблемам, что и вам прекрасно известно. Женитьба дело щекотливое и неверное.
После же, посещения Испании, где я увидел и сравнил труд народа и положение, уровень жизни народа Испании в Кадисе или Кадикс, как называли его русские моряки на кораблях, с жизнью крестьян, народа в России, всё это полностью изменило наше восприятие жизни уже и в самой России. Наше отношение к жизни, её оценка сильно изменилось. Страшный, невыносимо тяжкий труд народа, его тяжёлое существование, притеснение крестьян и простых людей, многих офицеров привело к врагам и противникам крепостного права. Вы княгиня помните и знаете, что ещё в юности, как вспоминаю я, как и мой батюшка князь Александр Иванович, были ярыми приверженцами самодержавия и императора Павла и Александра I, того я просто боготворил. (в своих стихах он не один раз вспоминал о  великом императоре). Из-за увлечения легендами, историей и о жизни Великой княгини Екатерины Павловны,  стал интересоваться и жизнью семьи Романовых, особо интересуясь историей семьи Великого князя Константина, его супруги Анны Фёдоровны. Его щедрость, любовь к армии, проявленная им в обеспечении за свой счёт, в итальянском походе, особо нуждающихся полков, рот в продовольствии, тогда тылы не успевали с обеспечением армии необходимым обмундированием и прочими атрибутами хозяйства. Талант и смелость Великого Князя в сражениях, и его щепетильность в вопросах чести, поражала многих дворян, о чём ходили легенды... Дворянство трудно обмануть.
Сам же декабрист, князь Дмитрий Александрович, говоривший:
«- В прошлом у нас бессмертие, и никакой указ (ПётраI)о трёх аршинах не заглушит биение наших сердец…», старался уходить от обсуждения и споров в сих вопросов.
Многие из участников событий, как и сам князь, никогда не верили в предательство Великого Князя. Они не были знакомы лично, он знал Великого Князя лишь по письмам Трубецкого и со слов Лунина, да и встречавшегося один раз с ним мельком его батюшки. Как все они считали, Цесаревич, Великий Князь Константин Павлович, был одним из благороднейших дворян России и отвечал за тех людей, кто был рядом с ним, и не способен был на предательство. Но, гладко ж было на бумаге, да забыли про овраги. При смене власти, многие дворяне, из окружения  Константина Павловича, покинули    великокняжеский  двор в Варшаве, перебравшись в Петербург и Москву, после отказа   того от трона и власти. Тогда, в 1826 году никто даже не мог предположить, как сложатся судьбы народов России и самих Романовых. И какие последствия для судеб России, судеб монархии, стали события 1825 – 26 года. В тот год, Россия была, как анатомическая Венера из мастерской Клементе Спеколы, мертва, от исходящей политики царя и крови народа…
« Вчера было, сегодня нет... » - говорил перед самой смертью Кюхля.


                на снимке: Могила декабриста Кн.Щепин-Ростовского Д.А.
1979г. фото Кн.Щепиной-Ростовской