Глава 4. День весеннего равноденствия. Часть 2

Ксеркс становится царём (ноябрь 486 г. до н. э.)

Жена Ксеркса Аместрида (510-460 годы до н.э.)

Жена Ксеркса Аместрида была иудеянка. Её мать попала в гарем знатного вельможи Отана, благодаря своей необыкновенной красоте. Вскоре у неё родилась дочь, которую Отан принял и воспитывал, как своего родного ребёнка. Девочка выросла, стала красавицей и её отдали в жёны Ксерксу. Аместрида рано поняла, что красота дорого стоит. Она была умной, хитрой и вдобавок обольстительной, и скоро стала любимой женой Ксеркса. Аместрида никогда не забывала о том, что она дочь наложницы, и опасаясь, что об этом могут напомнить Ксерксу, нашла подход к принцу и старалась, чтобы он не выходил из-под её влияния.

Она словно околдовала Ксеркса, и он выполнял все её желания. Воспользовавшись чувствами мужа, она делала всё, что хотела и никого не боялась и придворные чувствовали её коварство.  Никто не был в безопасности рядом с беспощадной, обидчивой, мстительной Аместридой. Царица планировала и вынашивала свою месть, ждала удобного момента, чтобы удар был беспощадным и молниеносным и всегда могла его представить, как справедливое возмездие. Ее злобу сравнивали со свирепостью тигрицы.

Аместрида была военачальницей, как и её мать, служившая генералом армии царя, и у неё была репутация кровожадной воительницы, более жёсткой, чем кто-либо из персидских царей. Она всегда чтила закон и строго расправлялась с преступниками, чтобы указать на важность порядка в империи.
 
 Из всех родственников и друзей она слушала только своего двоюродного брата Мардуха, а он при помощи магии и сделал её такой обольстительной. Аместриду очень волновало то, что она может состариться и перестать быть привлекательной для Ксеркса. Она считала, что царь всегда должен принадлежать только ей и применяла всякие волшебные снадобья и изысканную дорогую косметику для того, чтобы красота её не увядала. Ксерксу нравилось, что Аместрида старается ему угодить и он не слушал того, что говорили о его жене. В гаремах же были постоянные раздоры.

Благодаря своей очень красивой и яркой внешности, высокий и стройный Ксеркс вызывал сильные чувства у женщин. Яркие, большие, восточные, миндалевидные глаза казались ещё глубже из-за длинных, изогнутых ресниц. Брови у царя были чёрные и красиво очерченные. Тонкий нос имел чуть заметный изгиб, подобно клюву хищной птицы, как у его матери Атоссы и деда Кира Великого.
 
Волосы Ксеркса были золотисто-рыжеватого оттенка, такие же, как у его матери. У персов считалось, что таким людям покровительствует сам Митра. Восхищаясь его красотой, сестра Артозостра придумала женское имя, которым называла брата во время их детских игр. Атосса баловала сына, позволяя развлекаться в гареме со знатными персиянками, самыми красивыми и статными. Ксерксу не отказывали даже жёны и сёстры царя.
 
Дарий видел, что Ксеркса не привлекает военная доблесть. Поэтому царь приучал сына к государственным делам, посылал в разные провинции, учил разбираться в делах в канцелярии. Ксерксу быстро передалось умение управлять империей и понимать суть дворцовых интриг, у него было природное чутье на людей, которые ему были нужны и полезны. У Дария Ксеркс научился думать, но не всё говорить и, главное, в государственных делах казаться доброжелательным и не выдавать своих истинных чувств.

У Ксеркса и Аместриды было три сына старший – Дарий, средний на два года младше – Гистасп и младший Артаксеркс, а также две дочери – Амитис и Родогуна.  Но на самом деле потомство Ксеркса было гораздо больше. Наложницы подарили ему ещё трёх сыновей – Артария, Раташапа и Тифравста.

***
Аместрида нервно теребила длинное ожерелье из чёрного жемчуга. Её тонкое лицо выражало жёсткость и раздражение. Она взяла золотой колокольчик на резном табурете и велела служанке позвать Амартэд. С удивительной быстротой она сбросила своё настоящее выражение лица, которое отвечало её состоянию и раскинувшись на ложе уже выглядела расслабленной и удовлетворённой жизнью женщиной, благодушной царицей. На лице её уже играла спокойная и почти счастливая улыбка.

Амартэд постоянно жила в гареме и присматривала за наложницами. Она вошла, поклонившись и остановилась немного в полумраке комнаты так, что и на лицо её падала легкая тень и выражение её лица было скрыто. За долгие годы она многому научилась у Атоссы, а теперь и у Аместриды, и знала все оттенки их настроений.

– Что там у нас в гареме? Наложницы, надеюсь, довольны, счастливы и чисты помыслами так же, как и сам Ксеркс? Я наблюдаю его хорошее настроение в последние дни. Правда, гаремные забавы сейчас стали его меньше увлекать.

Аместрида потянулась за бокалом вина с мёдом и даже предложила кубок Амартэд.

– Египтянка, которая встречалась с Ксерксом после его забавы в бассейне, похоже чувствует себя неважно. У неё тошнота, она плохо ест, не интересуется нарядами, раздражительна и капризна.

Аместрида пристально посмотрела на Амартэд.

– Я боюсь, что ей может стать хуже. В гареме постоянно возникают какие-то болезни, их привозят наложницы из провинций, и жрец, похоже, плохо следит за их здоровьем. Египтянки слабы и плохо здесь приживаются. Я хочу, чтобы через две недели, ты мне рассказала о здоровье жён Ксеркса.

– Я позабочусь о ней, – ответила Амартэд.

Аместрида снова потрогала ожерелье и повертела в руках флакончик с духами. Амартэд поняла этот жест, в таких флакончиках лекари скрывали яды.

– Что там ещё? Я вижу, ты хочешь мне еще что-то поведать.

– Наложницы из Бактрии обжигали свои лица факелом, чтобы кожа подтянулась. По неосторожности на них загорелась одежда и занавески. Женщины прятались в комнате, чтобы никто не увидел, чем они занимаются. Пожар потушили, лекарь помог им залечить раны.

– Они уже не молоды?

Аместрида изображала строгость, но глаза её смеялись. Она провела пальцами по своей щеке и губам, словно подчеркивая своё превосходство перед любой красавицей из гарема.

– И что теперь с ними?  Они здоровы? – выразила напускную обеспокоенность Аместрида.

– Они недавно в гареме и молоды. Их отправили присматривать за стариками, – Амартэд умела слышать между слов.

– Я думаю, старики оценят их прелести, – жена царя уже еле сдерживала смех.

Лицо Амартэд не выражало ничего. Она знала своенравный характер госпожи. В голове надсмотрщицы было гораздо больше тайн, чем положено той, которая ещё хотела жить. Амартэд ещё не хотела уходить в другой мир. Она смотрела на госпожу и поражалась, как Аместрида прекрасно выглядит. Словно зло, которое она совершала добавляло ей новой прелести. Ведь Аместрида проводила и магические ритуалы, чтобы задобрить духов предков.

Амартэд была хранительницей всех придворных и гаремных тайн и понимала, что может их унести с собой только в могилу. Яды стали её тайным знанием. Скольких наложниц Амартэд проводила в царство теней, знала только она и её хозяйки. Ксеркс, увлекающийся новыми жёнами, узнавал о том, что у него родился ребёнок только тогда, когда это позволяла Аместрида или вмешивалась Атосса. Но всё-таки дети рождались и потом Ксеркс их обязательно устраивал их жизнь, хотя претендовать на трон они не могли.

***
Яркий дневной свет наполнял покои Атоссы и заиграл на бронзовой статуе богини Анахиты. Царица верила, что эта богиня покровительствовала Киру и поклонялась ей. Богиню всегда украшали свежие яркие цветы. По примеру любящих роскошь мидийцев, в Сузах цветы выращивали в помещениях на протяжении всей зимы.

Аспамитра внимательно смотрел на Атоссу. Он чувствовал, что разговор, который сейчас состоится не только очень важен, но за ним последуют большие изменения в империи. Он знал, что царица доверяет ему и дорожил этим. Атосса не показывала своего внутреннего напряжения и свободно опиралась на большие мягкие подушки. Она была спокойной и пристально смотрела на Аспамитру, приглашая его к разговору.

У Атоссы было четыре сына, старший из них – Ксеркс. Но у Дария были и другие сыновья – дети от жены, с которой он сочетался браком ещё до восшествия на трон. Артабазан – старший из детей Дария. Но он не очень честолюбив, к тому же добродетелен и простодушен. Но, как старший сын Дария, он уже заявлял права на престол.

Распорядитель двора начал разговор с самого главного, что беспокоило Атоссу. Аспамитра уже сообразил, чего добивается царица. Ксеркс был её сыном. Он погладил короткую бородку и сказал то, что она хотела услышать:

– Царица! Недавно в Сузы прибыл грек Демарат.

– Это правитель Спарты, которого свергли?
 
– Да, это он. Я слышал разговор с персидскими вельможами, он утверждал, что старший сын Дария Ксеркс рождён после восшествия нашего царя на трон. Он является наследником Дария и наследником Кира, как его внук. Артабазан же – сын вельможи Дария.

Увидев одобрительный взгляд Атоссы, Аспамитра продолжал:

– Прекраснейшая из прекрасных! Хотя в этих утверждениях много истины и справедливости, но такое решение не очень понравится Дарию. Это всем напомнит о том, что Дарий не совсем законный носитель власти. Трон в этом случае перейдёт не столько его сыну, сколько внуку его предшественника Кира.
 
Атосса тонкой, в перстнях и браслетах, рукой коснулась изображения солнечного диска. В империи везде присутствовали символы солнца. Она не забывала о том, что Дарий дал всем знать – Ахура Мазда – единственный всемогущий бог, который даровал ему корону и победы, поэтому персидские вельможи касались этой темы с большой осторожностью.
 
Но влияние Атоссы на царя, также, как и на персидский суд было безграничным, и, несмотря на колебания, Дарий назначил Ксеркса своим преемником. Ему предстоял великий поход, и царь опасался, что не вернётся.

Незаметно в канцелярии появился Артабан, брат Дария. Широкая мидийская одежда, с очень длинными полами пурпурного цвета и голубая повязка на голове подчёркивали высокое положение царского придворного. Ещё царь Кир, покорив Мидию, ввел у себя при дворе моду на мидийский костюм, ставший официальным.

Атосса была увлечена своими мыслями и не сразу его увидела. Артабан приветливо улыбнулся и поддержал разговор.

– О, великая царица! Дарий пытался укрепить государство персов, но он не думал, что, возвратив персидской знати привилегии, получит волну восстаний в провинциях. Местная власть выступила против. Жрецы тоже недовольны, что им приходится платить налоги.

– Дарий слишком резко проводил свои реформы, – согласилась Атосса.

Она всегда подчёркивала, что именно она дочь Кира, а Дарий не принадлежал по крови династии Ахеменидов и продолжила:

– Раньше жрец Гаумата отменял эти привилегии. Лишая части влияния местную знать, Дарий дал и новые причины для гнева – по указу царя у подчинённых персам народов отнималась часть земель. Она затем переходила в наследство родственникам царя, персидской знати и важным чиновникам. Никакими налогами эти поместья не облагались.

Артабан не стал спорить. Он, как и Атосса, знал, что Дарию пришлось разбираться в Вавилонии и Эламе. Пока сам царь был в карательном походе, восстали Мидия, Маргиана, Парфия, Армения, Саттагидия, Сагартия, сакские племена Средней Азии, Египет и во второй раз Элам. Несмотря на двукратный мятеж, Дарий всё ещё щадил Вавилон и оставил за ним значение столицы Дария, царя Вавилона, царя Стран.
Атосса возмущённо заявила:
 
– Нужно было сразу отменить коронации и царские выходы в Вавилоне в день Нового года. Я не люблю Вавилон, хотя зимой там тепло. Мой отец Великий Царь Кир потомственный вождь горных племен, урожденный Ахеменид, владыка Аншана поклонялся солнцу и огню, но и другим могущественным богам. Он восстановил храм Бел-Мардука в Вавилоне, построил храмы Индре и Митре.
 
И она, уже не скрывая своих чувств, повысила голос:

– Я не раз говорила Дарию, что нужно было увезти из Вавилона его палладий – золотую статую Мардука. Но я не смогла убедить царя.

Аспамитра видел, что царица гневается и, хотя взглядом поддержал Атоссу, напомнил:

– Светлейшая! В Бехистунской надписи в Вавилоне, Дарий называет богом одного Ахурамазду, но оставил в Вавилоне их божество – Мардука.

Атосса встала и решительно прошла по большому залу. Она подошла к статуе Анахиты, стоящей рядом с маленьким фонтанчиком в стене, и громко заговорила, глядя в окно.

– Дарий уже четыре года не теряет надежды отомстить грекам. Но ему постоянно мешают внутренние распри. После того, как восстали греки в Малой Азии афинские пехотинцы нанесли поражение нашей отборной армии при Марафоне. Для нас это позор!

Царица резко развернулась, и заключила:

– Сама фортуна улыбается европейским грекам, давая им неожиданную отсрочку.
Аспамитра слушал Атоссу и думал, что царица, несмотря на зрелый возраст, отлично выглядит. Видимо, роль наследной царицы и горячая кровь Ахеменидов давала ей силы. Боги ведь бессмертны, а царь – наместник бога и энергия всех подданных направлена на поддержание силы царя.

Атосса сделала знак Аспамитре и Артабану удалиться, чтобы ещё раз обдумать свои планы.

 – У царя надежный тыл, – подумал распорядитель царского двора. Он был уверен, что царица осуществит своё намерение. Атосса будет торжествовать, ведь Ксеркс наследует трон как её сын и наследник, а не как сын и наследник мужа.

Атосса долго размышляла, и в ней росла уверенность, что давно пришло время, когда империей должен управлять молодой и энергичный царь, который будет, наконец, заниматься государственными делами, а военные вопросы поручит своим полководцам. Она решила сразу после возвращений Дария поговорить об этом.
Однако поздней осенью, через месяц после вспыхнувшего в Египте восстания, (в ноябре 486 г. до н. э) Дарий в возрасте шестидесяти четырех лет, неожиданно умер.
 
***
После посещения гробницы мужа, Атосса, опираясь на руку Артабана медленно шла к золочёной колеснице. Несколько знатных вельмож, приехавшие родственники и охрана сопровождала их. Широкая лестница была освещена золотыми лучами заката. Ночь, не торопясь, опускалась на город. Фигуры воинов на стенах лестницы казались живыми и словно поднимались по ступеням, держась за руки. Колонны в сумерках становились совсем чёрными, зарево заката пронизывало их, и эта картина казалась зловещей.

Дворец был нацелен на запад и там, на западе горели сполохи уходящего солнца. Каждый раз неповторимо красивый закат привлекал внимание царей, как пылающее горно божественного кузнеца. Этот ежедневный огонь заката словно притягивал и звал к далёким, ещё не покорённым персами странам.

– Великий царь покинул нас, Дария больше нет с нами, – медленно произнесла Атосса и с надеждой посмотрела на Артабана.

– Отец отправился к своей судьбе, туда, где горят костры наших предков, – сказал Ксеркс.

Царица всегда думала, что она выше по положению и сильнее Дария, но сейчас это была женщина, потерявшая мужа и опору. Атосса должна была сохранить свою силу и власть и сейчас не сделать ошибки.

– Нужно послать весть Артобазану о смерти Дария, его отца, – сказала она сыну.

 – И о моём намерении взять власть в свои руки, – тихо, но со значением сказал Ксеркс.

Уже был поздний вечер, когда Ксеркс с Атоссой и свитой вернулись во дворец. Во внутреннем помещении тронного зала было темно. Свет проникал только через световые отверстия в стене между центральным залом и наружными портиками, состоящими из двух рядов колонн. Ксеркс задержался в тронном зале, пытаясь ощутить себя в новой роли, но вскоре вышел на портик, где была Атосса.
– Ты смотрел на Запад, – произнесла царица. – Дарий решил так расположить дворец, чтобы он стал центром мира. Но покорить Запад он не успел. Я назначила открытое заседание суда под председательством Артабана. Его избрали судьёй, потому что он брат Дария, твой дядя и дядя Артобазана.
 
У Атоссы был усталый и расстроенный вид. Было видно, что эта проблема давно её мучает. Но Ксеркс заявил, что он уже приступил к управлению империей и не должен доказывать свои права на трон – ведь согласившись на рассмотрение дела, он дает повод думать о его неуверенности в своих правах. На самом деле Ксеркс не хотел рисковать и зависеть от решения Артабана. Он подумал, что в Персии нет нормального закона о престолонаследии и это ошибка Дария, который не был царской крови.

– Я не сомневаюсь, что Артабан вынесет справедливое и беспристрастное решение. Советую тебе согласиться. – Даже если суд примет решение в пользу Артобазана, – продолжала Атосса, – ты станешь его опорой, ведь вы братья. Для меня вы оба дороги.

Царица говорила это с уверенностью, надеясь в душе, что Артабан назначит преемником Ксеркса.
 
При зажжённых огнях грузились фургоны.  Охрана выполняла задание принца. Ксеркс велел послать Артобазану множество роскошных даров, чтобы умиротворить соперника и показать ему своё дружеское расположение.

– Передайте брату, что он станет второй по важности персоной в державе с соответствующими почестями и государственными обязанностями.

Но не успели повозки с подарками доехать до места, как Артобазан вернулся в Сузы и предъявил свои права на трон Персии. Он поблагодарил Ксеркса за подарки и заявил, что поступил бы также по отношению к брату, но тем не менее, считает себя законным наследником.

На торжественном заседании присутствовали высшие государственные чиновники и богатые вельможи. В центре зала стоял трон, ожидая преемника Дария. Артабан, выслушал придворных и объявил, что власть наследует Ксеркс. Артобазан не стал возражать и первым поклонился новому царю. Он сам торжественно проводил брата к трону, признавая его верховную власть.

Атосса была довольна. Она подарила Дарию дочь и четырёх сыновей, занявших видные государственные посты. Ксеркс сдержал свое обещание – сделал Артобазана самым влиятельным вельможей в государстве и дал ему высокий командный пост в армии. Теперь перед царём стояла новая задача – определить, кто останется с ним для опоры и поддержки, а вельможи раздумывали о том, кого выберет Ксеркс в качестве ближайших помощников.

Ксеркс помнил, что военные, которые стремились к новым завоеваниям, оказывали сильное влияние на отца, ведь это они возвели Дария на трон и считали, что царь им обязан. Теперь Ксеркс, как и отец, стал ослаблять влияние военных и приблизил к себе менее знатных вельмож.

Атосса, наконец, доверила сыну решать политические вопросы. Но о греках она не забыла.

 2009 г.