Инспектор и голуби. Глава 4

                IV

    За окном полицейского участка опустился нежный провинциальный вечер. Он был таким же теплым, как и во времена графа Блуа. Или Анжу. Только в отличие от той эпохи сейчас был слышен монотонный звук работающего кондиционера, а так в кабинете инспектора Жюве было непривычно тихо. Только откуда-то с улицы доносились звуки музыки. Хотя почему "откуда-то"?  Инспектор, как, впрочем, и все в городке,  прекрасно знал, что это играют ученики местной музыкальной школы. У них там  сегодня выпускные экзамены. Играют дети , как умеют, как их научили. Но все равно - это была хоть какая-то музыка, которая вносила разнообразие в унылый вечер в полицейском участке.

    Инспектор что-то усердно рисовал на листочке бумаги. Когда-то у него это хорошо получалось, но сегодня из-под его ручки постоянно вылетали только какие-то скучные и однообразные голуби. Которые  по легенде должны были вернуться к себе домой, но здесь, как только они появлялись на свет, то сразу же улетали в урну с мусором в виде  аккуратного бумажного шарика.

   Роже с Жераром тоже не шли домой, а тихо сидели, словно два голубка, лишь изредка перекидываясь между собой парой слов. Вы только не подумайте чего-нибудь этакого– тут вам не Париж и даже  не Тур. Как интересно у них начался сегодняшний день, такое  громкое преступление они почти уже раскрыли, можно сказать, ограбление века, правда по-перюссоновски. За время совместной работы они хорошо изучили своего шефа и прекрасно знали, что, когда он молчит - это не означает, что он не работает. Нет, их инспектор Жюве никогда не сдается, он обязательно что-нибудь придумает. Вперед, Жюве! Весь Перюссон смотрит на тебя. 
   
   Наконец после очередного листа бумаги, скомканного в незамысловатый  шарик  и улетевшего в урну, инспектор нарушил тишину:

- Роже, отпустите всех этих Божаров домой.
- И Дениз? - уточнил Роже.
- Я сказал всех. Да, не забудьте  извиниться от имени полиции. И еще - можете быть на сегодня свободны.

   Когда Роже с Жераром вышли из кабинета, стало совсем тоскливо. Из коридора полицейского участка сначала донеслись звуки открываемых камер и чьи-то негромкие голоса, а потом все опять смолкло. Инспектор неожиданно вздрогнул, когда с улицы донеслись громкие аплодисменты. Неужели, так встречают освобожденных Божаров? Этого еще не хватало. Нет, ему попросту показалось. Это просто в музыкальной школе закончились занятия. Или концерт. Что там у них сегодня было по плану?

   Итак, Жюве, пора тебе на пенсию. Что значит, за что? Где драгоценности, инспектор?
Можно, конечно, проверить версию с помощником ювелира Туре.  Арман Туре вдруг собрался в город Тур и мог, конечно, напоследок громко хлопнуть дверью. Это ведь именно он закрывал вчера вечером сейф в кабинете своего патрона и последним видел драгоценности живыми и невредимыми. Так говорит Жобер. Он правда всегда много чего говорит, наш уважаемый ювелир. И тут инспектору пришла в голову одна мысль. Такая ма-ленькая и совсем шальная.  Как будто в кабинет залетела бабочка, села на жалюзи и не желает улетать обратно на улицу. Всего лишь совсем крошечная бабочка, а не большой  почтовый голубь.

- А был ли мальчик? – серьезно спросил себя инспектор.
 
   И впервые за весь вечер улыбнулся. Просто сам себе. Ай да Жюве, ай да сукин сын! Оказывается, не только Бодлеры горшки обжигают, а и простые полицейские инспекторы.  Жюве быстро достал телефон и набрал номер Роже:

- Роже, ты еще не ушел?
- Нет, шеф. А что случилось?
- Узнай вот что: были ли застрахованы драгоценности и на сколько?
- Где узнать, шеф.
- У Жобера. Нет, лучше у фирмы, где он их купил.   
- Но в Туре, наверное, уже все спят.
- Тем хуже для них. Действуй, Роже.

   А что, это - версия. Драгоценности ведь еще надо продать. Что-то у магазина Жобера не выстроилась очередь из желающих их приобрести. Сколько должно пройти времени, чтобы их продать, сколько воды еще утечет из Эндра. А так... Нет драгоценностей, зато есть страховка, если нет драгоценностей. Как-то так получается. Украли. И возвращать ничего никому не надо.

   Когда через полчаса в его кабинет вбежал, нет, буквально влетел стремительный Роже, Жюве примерно уже  знал, что тот скажет.

- Шеф, есть, есть.
- Спокойней, Роже, на какое время составлен договор на продажу драгоценностей?
- На месяц, шеф. Через месяц Жобер обязан перечислить на счет фирмы продавца эти 5 миллионов. Но зато страховка на 500 тысяч, которую он заплатил сразу.
- Ого, почему такая большая сумма?
- Договор составлен таким образом, шеф, что если Жобер за месяц их не продаст, то должен вернуть драгоценности плюс приличную сумму неустойки. А так, страховая компания, обязуется выплатить полмиллиона сразу, если драгоценности, например, украдут.
- Откуда у тебя договор?
- Еще утром сделал копию договора продажи. А вот договора страхования в сейфе не оказалось, его пришлось получить из Тура.
- Каким образом?
- Обрастаем связями, шеф. Но если серьезно, то в полицейском управлении Тура, как только узнали назвали страховой фирмы, то сразу мне сообщили.
- А что за страховая фирма?
- "Indre insurance".
- Никогда не слышал о такой.
- Я тоже, но зато о ее директоре, месье Барбузье, вы, наверное, слышали.
- Барбузье, кажется, из нашего города.
- И большой друг детства Жобера.
- М-да, тоже голубятник
- Что-что, шеф?
- Нет-нет, Роже, это я так.
- И еще, шеф. Вишенка на торте.
- Говори, не томи.
- Сразу после того, как Жобер обнаружил пропажу драгоценностей и вызвал полицию, то есть нас, он выходил на какое-то время в банк. Сдается мне...
- Отлично, Роже. Прямо с утра дуй в банк и проверь, нет ли у Жобера там банковской ячейки для хранения ценностей.
- Я это и имел в виду, шеф.

  Жюве встал с кресла и медленно прошелся по кабинету. Ну что же, кажется, жизнь опять налаживается. Что-то кондиционер так сильно гудит, что пора его выключать, да и за окном стало уже попрохладнее.

   Конечно, пока – это только версия, но инспектор чувствовал, что вдруг запахло жареными каштанами. Бр-р, какая гадость, как только в столице они это едят. Мы все время исходили из того, что Жобер - жертва и верили каждому его слову. А так ли это на самом деле? Вот завтра все это и узнаем. А пока, пора домой. Лизетт, небось, давно его заждалась.