Бабушка

Не сказать, что день тот был очень жарким, но выдался он каким-то слишком уж теплым, будто солнечные лучи его перегрели. Недавно в моей жизни случился большой праздник – мне исполнилось пять лет – и я прикрывал ладошкой глаза от всепроникающего солнца. В вагонном купе я ехал с отцом, а нашими попутчиками (подсели на какой-то станции) оказались женщина с ребенком. Ребенок был девочкой, примерно моего возраста. У нас тут же установились дружеские отношения, вели мы себя довольно шумно и чему-то смеялись.

Через некоторое время я решил ей признаться:

– Ты знаешь, куда я еду? Я еду к бабушке!

Она рассмеялась и начала веселиться о чем-то своем. Я повторил ей сказанное, но уже без прежней радости. Она не реагировала и хохотала. Рассердившись, я схватил с вагонного столика карамельную конфету и, бросив в ее сторону (метил я почему-то в глаз, но не попал), громко крикнул:

– Я к бабушке еду!

Мою выходку не одобрили. Я был смирным ребенком, и отец не сразу нашелся как меня наказать. Может, он погрозил мне пальцем, может еще что. Я не запомнил. Я был расстроен.
 
Больше я не проронил ни слова в присутствии посторонних – женщина и девочка сошли на какой-то глухой станции и навсегда исчезли из моей жизни.

Мы прибыли на вокзал. Поезд уже стоял, и на выходе возникла какая-то заминка. Отец о чем-то говорил с проводником, а я растерянно смотрел на людей в открытое купе.

Их было четверо. Они спали, а окна были зашторены от тепла. На нижней полке слева от двери храпел неприятного вида мужик. Рот его был открыт, а сам он был жирный, как свинья.

Когда проводник отошел, я дернул отца за рукав и, кивая головой в сторону купе, спросил его:

– Пап, а куда едут все эти люди?

– Говори тише, они спят.

Мы ехали 16 часов, а поезд шел из Воркуты в Адлер, но тогда я об этом ничего не знал.

Я задал вопрос иначе:

– Эти люди едут к бабушке?

– Я не знаю, куда они едут. Кто-то может и едет.

Отец отвечал как-то нехотя и устало, когда я увидел, что на купейном столике стояла открытая бутылка, а молодой и очень худой парень на верхней полке проснулся и, надев очки, с невыносимо тоскливым лицом начал листать какую-то черную книгу.

– Пап, ну может они едут к какой-то бабушке?

Глаза отца рассмеялись, и он ответил с улыбкой в голосе:

– Ну к какой-то бабушке они точно едут.

Отец взял вещи, и мы направились к выходу, а я продолжал смотреть в открытый вагон до тех пор, пока не споткнулся о какую-то сумку, брошенную кем-то в темном коридоре.