Глава 6. Прогулка на атомную станцию

18+. Глава содержит нецензурные выражения.


Остроносый черный корабль мчался в стратосфере, в кромешной тьме, на восток, к тому месту, где местные вояки делали концентрированную смерть. Черное небо было размечено точками необычных для землянина созвездий, а на востоке у самой линии горизонта потихоньку разливалось светлое зарево. Поверхность же в десятках километрах под крылом черна и безжизненна.

Сам корабль шел в невидимом режиме, даже сигнальные огни погашены. Тьма звездной безлунной ночи, про которую уже никто никогда не сложит стихи.

Глядя на разноцветные голограммы-экраны Кетцоалькоатль в который раз анализировал и переосмысливал все, что произошло в последнее время. Его могучий внутренний компьютер выводил на внутренние мониторы целые массивы цифровых данных, карты, схемы, присланные с крейсера. Кетцель, время от времени причащаясь азотным пойлом из фляги, раз за разом возвращался мыслями к людям. К Васильеву, - Кетцель ведь был последним, с кем еще живой генерал разговаривал. И даже киборг не заметил никаких фатальных предзнаменований, - Васильев был самым обычным, нормально функционирующим, сообразно, конечно, произошедшей ситуации.  Только каким-то усталым он был… И лицо как будто серое. По людям ведь не поймешь, нет у них сигнальных датчиков, нет у них самодиагностики…. В шестьдесят два года от сердца… Нелогично!

О погибших людях, которых не переподключишь… Кетцель чувствовал чувство вины, что эти хрупкие существа, которых и изготовили-то всего несколько десятков лет назад, отключились навсегда. Нелогично!

Об Ирине, к которой он испытывал необъяснимую симпатию и привязанность, которая, оказывается, все это время функционировала неправильно, со сбоями. Нелогично!

Об этой нелогичной планете с ее одичавшими жителями. В одну кучу летели обрывки информации: заброшенные убежища, снимки городских руин, разложившиеся трупы, лагерь смерти, вагон с детскими вещами, смешиваясь с земными законами, схемами, проектами…. Все нелогично! Все происходящее здесь нелогично!

Корабль вел притихший, робкий Машура. Он еле дышал, ему никогда еще не приходилось управлять аппаратами  правительственного класса. Да еще и в полной темноте. Хорошо хоть на нескольких экранах перед ним была открыта трехмерная модель окружающего пространства в «дневной» версии. А у него над плечом, по-свойски повис «Четвертый». Он время от времени подсказывал молодому человеку, как удобнее управлять кораблем. Причем, голосового модуля у сферы не было, и он просто высвечивал перед ним голографический текст, как на многомерном экране.

«Теперь штурвал на пять градусов левее, и зафиксируй. Мощности прибавь на десять процентов. Все просто, понял?»

- Да понял, понял… - кивнул Саша Машура. – Спасибо, братишка.

Они уже неплохо спелись. По сути «Четвертый», собранный пять лет назад на одном из автоматических заводов на Венере, был таким же молодым парнем, активным и любознательным, только другой формы и природы. Кстати, пока летели, Машура уже успел по секрету рассказать круглому коллеге, что его бросила невеста:

- Представляешь, мне пацаны позвонили, что она тайком с каким-то хмырем лижется! На собственной «тачке», важный такой, в костюме… Я ей звоню, спрашиваю, - что ж ты, шкура, с чужим мужиком лижешься, тебя Васек с Кристианом видели собственными глазами на Минке, ну…на старой дороге. Меня ждать обещала… Тварь! Я же сюда специально устроился нам на нормальную жизнь, на свадьбу заработать! А она, шалава, и отрицать не стала. «Альбертик солидный мужчина, а ты как был пацаном уличным, так и остался, я тебя бросаю!» Да пошла ты, говорю, в дупу, я таких, как ты, взвод найду! Правильно я сказал?!

«Четвертый» согласился, помигав огоньками, и написал на воздухе:

«Правильно, правильно… Моделей для сопряжения много. Еще функциональнее найдешь, новых серий».

- Вот и я так думаю, - обрадовался поддержке Машура. – Братан, если что понадобится, залетай в любое время!

Кетцель, примостившись на узенькой лавочке, с интересом наблюдал за общением двух молодых лейтенантов. Такое время, - люди и машины быстро находят общий язык! Быстрее, чем люди способны услышать друг друга.

- Радуйся! – вклинился Кетцель. – Баба с борту, реактору легче! Сначала дослужись хотя бы до майора, потом будешь о свадьбах думать!

- Это правда, товарищ полковник! – согласился Александр. – Тетка Стелла тоже так говорит. Я теперь тоже так думаю.

- Стелла плохого не посоветует… Мы на месте, - сказал Кетцель. – Освещенная зона впереди. Жизнь бьет ключом… Постепенно, медленно снижайся. Еще постепеннее… Включи инфракрасный режим. Вон, видишь, каньон? Давай туда. Сможешь под тот останец пристроиться, который на гриб похож?

- Могу, тащ полковник, - пожал плечами Машура. – По приборам-то чё…

- Вот, когда бы ты еще на правительственном корабле полетал?! Смотри, машину мне не попорть, - шутливо пригрозила машина. – Чтоб не царапины!

- Блин, тащ полковник, не пугайте, и так стремно! – пожаловался Машура.


…Корабль мягко, как на поролоновой подушке, опустился на дно каньона и подрулил под останцовое каменное изваяние, созданное беспрестанной работой ветра.

Трое одиноких странников в поисках приключений вышли на каменистую поверхность. Машура был в боевом пилотском скафе* с ПП* под мышкой, а машинам лишние защитные оболочки были нужны, как собаке пятая нога. Корабль замаскировали, спроецировав на его месте изображение огромного валуна, и вся троица «невидимок» заскользила по воздуху в сторону уцелевшего осколка цивилизации в огнях, до которого было примерно версты три.

Машуре поначалу было не по себе, – не видно было ни зги. Темнота ночи сливала в одну вязкую непроницаемую массу небо и каменистую серую поверхность. Лишь к востоку, где небо было освещено круглым электрическим пятном, уже смутно угадывались контуры чего-то осязаемого. На восток держали путь кибернетические товарищи, которых было видно только на внутренних приборах, - почтенный стальной аксакал и его сферический помощник.

- Куда ты завел нас, не видно ни зги! Я сам тут впервой, не ебите мозги! - Настроение у Кетцеля было приподнятым. У него, впрочем, всегда было хорошее нестроение, когда он хотел что-то взорвать или уничтожить.

Наконец, они оказались на краю обрыва.

Внизу под ними расстилалась широкая низина, расцвеченная созвездиями электрических огней. Огромная огороженная территория утопала в свете фонарей и прожекторов. Было светло почти, как днем. Здесь спокойно работал целый промышленный комплекс.

Дымили паром трубы и огромные конусообразные градирни, в которых отстаивалась горячая вода. Громоздились в стороне огромные цистерны с какими-то химикатами. Трубопроводы змеились по земле в разные стороны, по обе стороны от аккуратных асфальтовых дорожек. По периметру громоздились вышки с пулеметами, часовые методично освещали светом мощных прожекторов враждебную темную пустыню. И манили к себе светом освещенных окон огромные промышленные корпуса и жилые здания.

Над долиной стоял гул работающих механизмов. Где-то слышались звонкие удары копера*, забивающего сваи. Проурчал двигатель патрульного броневика, важно проехавшего вдоль линии ограждений. И в этом промышленном гуле были слышны отдельные человеческие голоса, перекликавшиеся между собой. Был виден даже высокий подъемный кран с яркими красными сигнальными огоньками. Они еще и отстраивались тут... Даже музыка доносилась  из трансляторов. В дополнение ко всей этой какофонии издали послышался пронзительный гудок тепловоза.

Земляне заметили не только вооруженных военных, но и местных рабочих, расхаживающих между бетонных конструкций. Это не были изможденные узники в серых робах, а вполне процветающие мужчины в пластмассовых касках, в синих и красных спецовках, которые вели себя обыденно, степенно, по довоенному. На них не было противогазов или защитных масок Как будто и не было никакой ядерной катастрофы, и это был просто рядовой промышленный объект, один из сотен по стране.

И вокруг них – черная мертвая пустыня с бродящими в ночи плотоядными чудовищами, с руинами городов, с миллионами непогребенных останков, одинокими поселениями дикарей, где уже и забыли, что такое электрический свет.

Удивительно, но промышленный объект не затенялся и не маскировался никак. Вообще никак. И с первого взгляда невозможно было определить, что этот был объект стратегического назначения. Кроме патрульных солдат и броневика о военном характере производства ничего не говорило. Да и вообще ни намека на какое-то секретное производство.

Из космоса флотские частенько обращали внимание на это электрическое пятно, и уже долгое время у корабельщиков чесались руки погасить этот объект навсегда, чтобы свет экономили. Но… «добро» на это не давали.  Даже после гибели группы федеральных рейдеров.

- Тащ полковник, а почему этот объект не был уничтожен в первую очередь? – спросил Машура своего стального начальника. – Здесь же атомное оружие производят?

- Спроси чего полегче! – шикнул на него Кетцель. – Еще одна нелогичность. Все здесь нелогично!

- А где бомбы собирают? – не унимался Машура.

- Видимо, там дальше должен быть сборочный цех, - пояснил киборг. – В бомбе главное, - плутоний! Его можно произвести на обычном реакторе из урана-238*, так как природный плутоний в природе практически не встречается. Значит, где-то должны быть и действующие урановые рудники. Урановую руду подвозят предположительно по железной дороге, где он идет на переработку и обогащение. Часть его идет, как топливо для атомной электростанции, - видимо, поэтому здесь нет недостатка в электричестве, а часть на производство плутония.

- Так это же, наверное, сложно при таком низком уровне технологий? – спросил человек.

- Я тебя умоляю! – прокряхтел Кетцель. – Вся сложность в том, чтобы получить нужное количество плутония! А имея его, при помощи обычного несложного оборудования я тебе простейший заряд за два часа на заднем дворе за прачечной соберу! Небольшой, килотонн на десять, но соберу!

«Радиационный фон ниже довоенного. Абсолютно экологически чистое место» - сообщил «Четвертый».

Кетцель вытащил из металлического подсумка на поясе горсть ботов-«горошин» и бросил их в воздух, над собой:

- На счастье!

Боты на секунду зависли в воздухе и разлетелись в разные стороны, каждый по своим делам. А Кетцоалькоатль вытащил из клапана уже в который раз свою флягу-цилиндр и с наслаждением влил в пасть струю пахучей дымящейся химии.

- Да здравствует химическая энергия! – промолвил довольный киборг, у которого из пасти шел дымок. Глаза его начали светиться ярко-рубиновым. «Четвертый» мигнул полоской огоньков и недовольно пискнул.

- Сам алкаш! – отмахнулся от него полковник. – Ну что, товарищи?! Пойдем, осмотрим достопримечательности?

Тройка невидимок поднялась в воздух и направилась в сторону предприятия…


…Вскоре мини-боты выдали товарищам полную картину предприятия, хоть пейзаж пиши. Похоже, что комбинат параллельно производил азотные удобрения или кислоты, что заставляло Кетцеля с неподдельным интересом заглядываться на огромные светло-серые цистерны с надписью «Опасно». От них тянулись линии трубопроводов к техническим корпусам.
 
«Наверное, жидкий азот используется, как хладагент в реакторах» - предположил «Четвертый».

«Откуда у них столько воды?» - спросил Кетцель. – «В убежищах каждую каплю берегут».

«Либо используются подземные источники, либо водоем, которых в полукилометре отсюда» - ответила сфера.

«Вода, вероятно, также используется как теплоотводчик. Она циркулирует по каналам в стержнях реактора. Стержни, предположительно, графитовые, каналы для циркуляции хладагентов медные либо алюминиевые».

"И откуда у них в таких условиях такое многообразие материала?"

Машура, читая на внутреннем экране переговоры двух умных, почтенных джентльменов, чувствовал себя, как студент на лекции. Он стоял спиной к огромному баку с ПП в руках, глядя как мимо них по дорожке прокатился броневик.

Дальше группа землян скрытно переместилась за длинное широкое здание, рядом с которым высились полосатые трубы и огромные котлы-градирни. Это было главное здание станции. Теперь нужно было найти внутри реакторный зал и центральный пульт управления. Здание почти вплотную примыкало к высокому проволочному ограждению, за которым находились странные длинные стеклянные домики, из окон которых торчали трубы.

- Парники, - подсказал Кетцель. – Они здесь и продукты свои выращивают.

- На радиации? – не поверил Машура.

- При правильной эксплуатации атомная станция – один из самых экологически чистых промышленных объектов, - пояснил киборг. - Отходов-то никаких, кроме отработанного атомного топлива. Если решить проблему их утилизации, - а сейчас всем плевать, на это, - то это идеальное чистое производство.

- И здесь, тащ полковник, бомбы делают, которыми наших ребят взрывают? – спросил с горечью Машура.

- Похоже на то, - согласился киборг. – Ну, ничего, сегодня мы им вируса в ПО* подгрузим! Слава Конструктору, это единственный оставшийся объект своего рода на тысячи миль вокруг.

А еще дальше, примерно в километре, рядом с железнодорожной веткой, находился кирпичный корпус сборочного цеха, где, видимо, собирались готовые «изделия». Рядом со зданием на путях, поросших невысокой серенькой травкой, стояли несколько платформ со свинцовыми полусферами и цилиндрами, разных размеров. Их, видно, привезли по железной дороге с какого-то металлургического предприятия. Еще дальше – длинный ангар за глухим забором, у которого несли службу несколько вооруженных часовых с автоматами. В ангаре на огромных стеллажах лежали круглые и цилиндрические боеприпасы со значком «Радиоактивность!»

- «Вот они»! – написал Кетцель. – «4Х/134», отправляйся в хранилище и жди приказа».

«Четвертый» мигнул красным огоньком и растворился в воздухе. А высокий киборг с человеком остались, невидимые, у стены. Прямо перед ними медленно проутюжил темноту мощный столб света с вышки.

 Машуре казалось, что он оказался в старом смоленском квартале, где еще сохранились два-три старинных прямоугольных панельных жилых здания, как памятники архитектуры. Там тоже видны из земли бетонные фрагменты фундамента, поросшие травинками, видны серые стыки плит, осыпающиеся оконные проемы, в которых горит свет, если здание не заброшено. А в Москве, говорят, целый район таких домов сохранили, сделав исторический парк.

Вдруг на мониторе шлема появилась переданная ботом панорама огромного зала с большими железными шкафами-аппаратами управления. Зал был хорошо освещен, чисто убран, в нем находились двое дежурных техников в желтых комбинезонах.

- Нам туда! – схватил Кетцель когтистыми пальцами Машуру за плечо. Во мгновение ока он увлек за собой молодого офицера, и они телепортировались в зал, причем Машура уже вообще не понимал, что от него-то хотят.

Часовому на вышке показалось, что он видел какое-то движение у корпуса станции. Он навел туда прожектор, взял бинокль. Нет, никого, видно померещилось…

…И вот Кетецль с Машурой оказались в огромном зале, где при желании можно было бы хоккейный матч провести.

Со светильников на потолке лился яркий белый свет. Шум, правда, стоит такой, что земляне могли бы разговаривать в голос, и даже перекрикиваться, - их бы все равно никто не услышал. Пол абсолютно чистый, выложенный белой и черной керамической плиткой, как шахматная доска, немного вибрировал. У стены возвышалось, как саркофаг, огромное покатое возвышение из металла, покрашенное в синий цвет, с окошками приборов и датчиков. Возвышение опутано системой трубопроводов, которые тянутся от стен. Основная часть труб бело-серебристого цвета, но пара наиболее толстых – желто-зеленые. Шум и вибрация шли именно от этой громадины. А на стене возвышался огромный портрет усатого прилизанного пижона в белоснежном мундире. И громадный лозунг белым по-черному: «Моя нация – моя семья».

Машура подумал, что это и есть тот самый атомный реактор, великий и ужасный, но Кетцель позвал его дальше:

- Это турбина. Она вращается под действием нагретого пара и вырабатывает электричество. За мной!

Не касаясь пола, они перелетели в следующий зал. Он был немного меньше в поперечнике. Пол здесь был уложен небольшими металлическими квадратиками так, что они вместе образовывали круг. Из центра этого круга торчал довольно толстый металлический столб с подключенными трубами, датчиками и проводами.
На стенах тоже были лозунги. Вообще дальняя стена представляла собой сплошное нагромождение помостов и лестниц, друг над другом, на которых и размещалась местная партийная агитация. Где-то под самым потолком серый репродуктор бодро передавал выступление кого-то из местных членов местной правящей партии. Особенно поразила Машуру огромная синяя колонна от пола до потолка, которая с гудением перемещалась над этим полем из квадратов то опускаясь, то приподнимаясь. Двигалась она по огромным направляющим над потолком. Колонна была диаметром, наверное метров в пять, она вся была облеплена лесенками и мостками.

- Погрузочная машина, - объяснил Саше командующий. – Производит разгрузку-загрузку топливных кассет. Управляется дистанционно из зала управления.

- Это и есть реактор? – спросил Машура.

- Точно! Он под нами. И в соседнем зале еще один.

В помещении не было ни души. Из приоткрытого огромного окна в зале тянуло ночной прохладой, вперемешку с запахом выхлопных газов. Здесь местные работяги видимо оборудовали место для курения. На подоконнике стояла жестяная пустая банка, которую приспособили под пепельницу. Она была полна окурков.

- Нарушают технику безопасности, тащ полковник, - усмехнулся старлей. – Нам бы за такое ураганных люлей наваляли!

- Да ладно, а то я не знаю, что вы втихаря в цеху за завесой у тепловых панелей курите, - вдруг строго сказал Кетцель.

- Тащ полковник, не могу знать! – начал оправдываться Машура, но киберполковник осек его:

- Зато я могу! Застукаю, - со всех погоны поснимаю, ясно? И Жю Сет надо сказать, чтобы поменьше вас табаком снабжала, а то страх начинаете терять. Намек понятен?

- Так точно, - ответил сконфуженный Машура, с лицом, будто только что двойку получил.

Кетцель взял банку, повертел ее в пальцах. Со стороны это выглядело бы так, что банка сама взлетела в воздух, перевернулась, высыпав пепел с чинариками на пол, и начала самопроизвольно крутиться в воздухе.

Кетцель прочел состав на этикетке:

- Натуральное мясо, йод, витаминные добавки… Спецпаек… Мне интересно, у них еще и фермы сохранились? Или тут сельхозживотных держат? На дне штамп, если я не ошибаюсь, одного из центрального распределительного продсклада, который федералы на прошлой неделе ликвидировали. Так себе юмор, но, похоже, после этого местные дикари и возомнили себя бессмертными.

- Нехило живут, тащ полковник… - поддакнул начальнику Машура. – Свое мясо, своя хавка… А в столичном районе люди от голода умирают.

У Кетцеля зародилась одна думка. Они с Машурой, будто два призрака, переместились дальше. Миновали еще один реакторный зал, с такой же машиной-колонной. Кетцель обратил внимание на примитивный игровой автомат с длинной рукояткой управления, - такие же он видел в филиале Исторического Музея, из тех времен, когда еще про такое слово, как «кибернетика» было фантастикой. Самое ему место на атомной станции! Или персонал балуется? Монетки бросать надо? Откуда-то притащили? К черту, дальше..! Дальше вход в зал управления, на центральный пульт.

У входа, где, судя по голосам, кто-то все же обитал, стояли несколько мусорных полупрозрачных целлофановых пакетов. Машура не обратил внимания, а Кетцель не побрезговал, разорвал когтем оболочку и извлек оттуда такую же банку, - видимо, такими консервами обеспечивали весь объект. И без зазрения совести поскреб пальцем по стенкам банки, где еще плескалась какая-то жижа, и налипли остатки содержимого.

- Товарищ полковник, зачем вам это?! – сморщился Машура. – Вы что, голодный?

- Изучаю состав, - ответил Кетцель. – Моя догадка подтвердилась. Ни разу с орбиты не видели на поверхности ни одного работающего крупного аграрного предприятия. А здесь нужно кормить целую армию. И какой выход?

- Какой, тащ полковник?

- Пускать на мясо то, что есть под руками, Машура.

- В смысле?

- Это человеческое мясо. Человеческие консервы.

- Да ладно?! – Машуру, как током ударило. – А с чего вы взяли?

- Не веришь, - дома в лаборатории проверим. Мои анализаторы не врут. – Стальной начальник в очередной раз достал свою флягу и остограммился кислотой.

Ошарашенный молодой летеха с опаской и отвращением смотрел на эту банку. Кетцель врать не будет.

- Да что же они совсем что ли одичали? – прошептал Саша.

- Неправильный вопрос, Машура. – просигналил Кетцель, заливая еще струю своего адского пойла, – Правильный вопрос, КОГДА они одичали?  Когда начали друг в друга бомбами кидаться, когда на площадях диссидентов* убивали или людей другой серии в лагеря отправляли? И все кричали «Слава вождю», «Так и надо»! Когда их обирали до нитки во славу вождю, точнее, главного вора и его свиты, а они за это ненавидели друг друга, и каждый считал себя хоть немного высшей расой, который вправе издеваться над низшими? Или когда писали доносы друг на друга, желая занять должность или освободить комнату от конкурента? Тяга к пожиранию друг друга у них наметилась уже тогда, а сейчас просто оформилась физически. Вождь и тоталитарная система была плоть от плоти их. «Сильная рука» во главе государства и прочий бред… Все, операция вступает в решающую фазу! Готовь оружие к бою! Да и «Четвертый» на складе заскучал уже…

Кетцель с Машурой вплыли через двери маятникового типа, которые открывались в обе стороны. За ними была аппаратная. Массивные приборные панели с крупными кнопками, огромные аппаратные шкафы с многочисленными надписями, примитивные черные экраны, на которых цифрами и буквами отображались какие-то показатели. За пультами в высоких креслах сидели два человека в желтых рабочих костюмах. Видимо, ночная дежурная смена, - по правилам персонала в дневное время было бы куда больше!

Аппаратный зал был относительно небольшим, и Кетцель с удовольствием заметил, что двери снабжены гермозатворами*.

- Какая же примитивная аппаратура, каменный век просто! Я даже к местной операционной системе подключиться не могу! Машура, дуй ко второй двери! Видишь кнопку, включай аварийную герметизацию!

Машура выполнил приказ. Над дверью замигала красная лампочка, и стальная завеса начала опускаться. То же самое Кетцель проделал с двелью, через которую они вошли.

- Что такое? – обернулся один из операторов. – Гляди! Аварийная система сама включилась! Затворы опускаются!

- Какой-то сбой в системе, - ответил второй. – Не было печали… Система старая, уже сбоит. Сейчас, опустится до конца, попробую открыть.

- Можешь не торопиться! – усмехнулся его напарник. – Проверяющие точно не войдут. Перекурим прямо здесь, чтоб в цех не мотаться.

- Это как сказать! – проскрипел Кетцель на гуэннохорро, становясь видимым. Стал видимым и Машура в скафе с ПП.

Местные операторы, увидев, гостей, чуть в обморок не попадали.

- Стоять! – рявкнул Машура, застыв с оружием наизготовку. – Руки в гору, каннибалы сраные!

- Слушайтесь моего помощника, кому жизнь дорога! – посоветовал Кетцель. – Отошли от оборудования!

- А …вы…кто? – просипел оператор, вытянувший руки вверх, будто на физзарядке.

- Экологическая инспекция! - ответил Кетцель. – Закрываем вредные производства! Это отсюда вы управляете реакторами?
 
- Да, конечно, - ответил ошарашенный оператор. – Вы ридданцы? Сепаратисты? Мы не военные, мы гражданские специалисты…

- Жить хотите? – Кетцель был конкретен и прямолинеен.

- Да, пожалуйста… - Операторы побледнели.

- Отвечать на вопросы! Сколько оружейного вещества производят ваши устройства?

- Сейчас мощности уже не те, оборудование старое… Не более ста цирр в сутки.

- И здесь же собираются готовые устройства?

- Да, в сборочном цеху… Необходимое оборудование привозят из Столицы.

- Столица же разрушена?!

- Там, на востоке, говорят тайная столица… Там, где вождь и правительство…

- Откуда берете урановую руду?

- Из шахты … Два рудника на севере.

- Хорошо… Кетцель подошел к первому оператору, низенькому человечку в треснутых очках с большой залысиной на голове. – Вернись к пульту! Руки на виду! Выводи оба реактора на максимальную мощность!

- Но оборудование старое… - попытался возразить оператор. – Это опасно…

Кетцель не тратил слов. Он схватил человека, как тряпичную куклу за шиворот, и с силой приложил его головой об стену. Тот крякнул от боли, осколки очков посыпались на пол.

Второй оператор шелохнулся было, но Машура стрельнул в пол плазмой для острастки:

- Дернешься – завалю! Стоять, оленина!

- Пришельцы, - побелел от ужаса пленник. – Пришельцы!

- Наконец-то дошло, - флегматично подтвердил Кетцель. – Ты все понял?! Реакторы на максимальную мощность! Резко, скачком! Или ты у меня в реактор живьем полетишь!

Побитый работник, всхлипывая и вытирая окровавленный нос, испуганно глядя на металлического красноглазого монстра, начал манипулировать кнопками и щелкать тумблером. Вид у него был, как у обиженного ребенка.

- Вы не понимаете! – не унимался он. – Реакторы могут не выдержать! И топлива не хватит надолго!

- А вам оно и не нужно надолго, - возразил киборг. – Теперь отключить систему охлаждения и теплоотвода! Вывести предохранительные стержни полностью из активной зоны!

- Нет! – испуганно отшатнулся атомщик. – Я все понял, вы хотите здесь аварию спровоцировать? Это же будет страшная катастрофа! Произойдет взрыв большой силы…

- Катастрофа у вас уже давно произошла, когда вы друг друга жрать начали! – взревел Кетцель с такой силой, что даже Машура взрогнул. – Вкусная тушеночка была?! Отключай систему охлаждения! Иначе я тебя заживо аннигилирую! – В подтверждение своих слов механоид впился когтями в пульт и выдрал кусок металлической обшивки, словно картон. В образовавшейся прорехе заискрила проводка:

- Выполнять!

Техник оператор дрожащими руками произвел необходимые манипуляции. Вскоре на экране очень быстро поползли вверх колонки цифр, а на пульте начали загораться красные лампочки.

- Через какое время начнется перегрев котлов? – спросил Кетцель.

- Он уже начался! – испуганно пролепетал техник. – Там такая мощность, что избыточное давление просто разорвет реактор, и будет взрыв!

- Как в Чернобыле, в 1986 году, - сказал Кетцель. – Заблокировать подачу пара на турбину!

- Вы хотите разрушить станцию?!

- Ага. А вы хотите в этот момент находиться в безопасном месте?

Машура все это время держал под прицелом второго техника. Повинуясь воинскому инстинкту, Александр сместился к одному из аппаратов, чтобы в случае атаки иметь прикрытие хотя бы с одной стороны. Отвлекшись, он глядел, как на приборе скачут стрелки, пульсируя от «ноля» до «девяти», от «ноля» до «девяти»…

Стоп! До него только сейчас дошло! Это именно их привычные цифры, не местные закорючки! Земные цифры!

- Товарищ полковник! – заорал Машура, как резаный. – Здесь наши земные символы на пульте!

- Чего? У тебя что, зрительный узел барахлит?! – Кетцель, забыв про болхианца, подлетел к приборному шкафу.

Пленник, воспользовавшись минутной свободой, тут же бросился бежать к двери с криками о помощи. Кетцель безо всякой жалости вскинул руку в его направлении, - плазменный импульс разворотил беглецу спину. Машура вздрогнул. Второй пленник нервно задрожал, заскулил, как щенок.

- Невероятно! – Киборг сделал несколько снимков приборной панели. Он также увидел, что кнопки на пульте также изначально были подписаны символами интерлингвистики Земли, а уже поверх была наклеена пленка с дублирующими подписями на местном.

- Откуда у вас это оборудование?! – Кетцель ястребом налетел на еще живого болхианца. У того от ужаса по штанам потекла моча на пол. Лицо его напоминало посмертную маску, снятую с трупа.

- Я не знаю… Я не знаю… Оно всегда тут стояло…  - лепетало насмерть перепуганное тело.

- Только дернись!  Машура, помоги передвинуть этот металлолом!

Они со старшим лейтенантом вручную, без антиграва накренили тяжелый железный ящик. Кетцель присел, пытаясь найти маркировку. Он ее нашел, - черно-бело-серый пиксельный квадрат, содержащий информацию о данном предмете. Без лишних слов, он оторвал и убрал его подальше, а потом подошел к приборному окошечку, вскрыл его глазными лазерами и просто выдрал этот прибор с шкалой, который затем разложил и оцифровал.

- Пошел к пульту – Киборг схватил за шею оставшегося в живых (пока) пленника и толкнул его вперед. – Заблокировать выход пара! Я хочу, чтобы он трубу рвать начал! Теперь включить внутреннюю водяную завесу! Мне нужно, чтобы водяной пар прореагировал с графитом и активным веществом!*

- Это же самоубийство! – завыл техник.

- Я хочу посмотреть на хорошее файер-шоу! Устраивает тебя такой ответ?! А то скучно у вас!

Техник завыл от страха. Он примерно представлял, что будет после этого.

- Не надо! Пожалуйста, не надо!

- Включай! Своими руками!

Вдруг под потолком замигали красные фонари, завыла сирена.

- Очень хорошо, процесс пошел, - удовлетворенно сказал Кетцель. – «Четвертый», начинай резать боеголовки. Чтобы все горело синим пламенем! Нет, не в буквальном смысле!

А потом вдруг он схватил голову техника своими стальными клешнями и резко повернул против часовой стрелки. Раздался хруст, человек дернул руками, как кукла, и рухнул замертво, где стоял.

- Свободен! – Кетцель брезгливо посмотрел на мертвое тело.

Этого Машура уже не понял. Он, подошел к убитому болхианцу, осмотрел его, прощупал пульс. Тщетно, могучий механоид просто свернул ему голову, как куренку. Почувствовав жалость к этому нескладному человечку, Машура крикнул двуногой машине:

- Зачем, товарищ полковник?!  Нельзя так с пленными обращаться! Он же вообще не опасен был!

- Это враг, Машура! – заскрипел Кетцель. – Не жалей врагов. Увезти я его все равно не могу, а если он выживет, он может им быть полезен, если вдруг опять захотят делать новые атомные заряды. Он очень опасен. Меньше специалистов останется – меньше проблем.

- Но он был безоружен даже!

- Вот его оружие! -  Кетцель показал на пульт, который уже светился красными огнями, как новогодняя елка. – Лучше бы он с автоматом был, тогда бы я еще озаботился гуманизмом… Он здесь атомные бомбы производил. Он два десятка наших ребят уничтожил! Уничтожая производство, приходится уничтожать и специалистов. Теперь пусть из говна бомбы штампуют!

- Он просто свою работу делал…

- Да! Этот просто делал свою работу! И тот, кто ракеты запускал тоже просто делал работу! И те, кто людей в лагеря отвозил на смерть, и те, кто их вешал, стрелял, в пластик замуровывал, - тоже просто работу делали! Или еще вариант, - им приказали! А по итогу – пять миллиардов душ в минусе! И никто не виноват! И еще десятки наших ребят! Их жалей, а не военных преступников, Машура!

За спорами о морали земные военные не услышали, что в железную дверь уже давно долбятся десятки рук с чем-то тяжелым наперевес.

- О, у нас гости! - Кетцель дал несколько залпов по приборам. Вспыхнуло пламя, приборы заискрили, пошел дым. Затем он подлетел к двери:

- Чего надо, убогие? Я ничего не заказывал?!

- Немедленно откройте! – послышалось из-за двери.

- А хули вы там закрылись?! – издевательски спросил киборг, в очередной заливая в пасть дозу кислоты.

- Я приказываю открыть гермозатвор! Расстреляю! На ферму отправлю! Кто говорит?!

- Скажи мне честно, тебе часто открывали после таких обещаний? - Кетцель, похоже повеселел от своего пойла. - Я бы посоветовал тебе и всему сброду, который сейчас ****ся с дверью, развернуться и бежать куда подальше. Я только что перевел ваши реакторы в усиленный режим работы, на износ, плюс отключил охлаждение и взорвал пульт. Очень скоро тут произойдет высвобождение большого количества энергии, и вы в космос без ракеты улетите!

За дверью смолкли ненадолго. Потом голос захрипел:

- Диверсант, враг народа… Я же тебя заживо в землю закопаю… Я всех твоих родных и детей на части порежу! Всех, кто тебе дорог, истреблю! Кто ты, мразь?!

- Позвольте представиться! – гыгнул Кетцель. –Высшая мыслящая машина, серия 127, серийный номер 349. Я твоих техников уничтожил. Очень интересно, когда будущий раскаленный клубок газа тебе угрожает! Привет вам от ребят наших! – Киборг засмеялся своим знаменитым гоготом.

За дверью все вдруг затихло. Через мгновение стало понятно почему, - из-под двери начал просачиваться горячий пар. Сирены и сигнализация на пульте играли очередную композицию на тему «все пропало».

- Это «гермозатвор» называется? – возмутился Кетцоалькоатль. – Машура, быстро телепорт включай. Уходим... Точка «1». Туда же пусть «Четверка» отваливает. Через некоторое время от этого места останется лишь воспоминание.

Машура механически выполнил приказ, погруженный в тяжелые мысли. Кетцель шмальнул еще пар зарядов по приборам:

- А я что, я ничего… Не соблюли техники безопасности, повысили мощность реактора, чем спровоцировали перегрузку.. И вообще, атомные бомбы делать грех..! Кто молодец?! Я молодец!..


…Спустя четверть часа человек и киборги двигались по темной пустыне в обратном направлении. «Четвертый», с удовольствием превратив в дуршлаги корпуса атомных зарядов и несколько голов часовых, присоединился к Кетцелю и Машуре уже на отвесной скале. Они понаблюдали со скалы за броуновским истерическим движением перепуганного рабочего персонала, как несутся к корпусу станции специальные машины, красные с белой полосой... Как некоторые машины покидают территорию и пытаются в темпе скрыться в пустыне. Как вдруг начали гаснуть электрические фонари, один за одним…

И вот раздались несколько гулких взрывов, и над корпусом станции выросли огненные столбы. Сборочный цех уже горел.

Кетцель был немного разочарован, хотя реакторам, и всему предприятию, похоже, пришел конец.

- Я рассчитывал на несколько другой эффект. Там же было полно топлива?!

А потом, когда они уже прошли почти версту по направлению к ожидавшему их кораблю, они вдруг увидели, как пустыня неожиданно светлеет, а на каменистой поверхности, покрытой мхом и маленькими островками травы, появляются их четкие тени. Раздался чудовищный грохот. Земля задрожала, в небо на восточной стороне горизонта медленно поднималось огненное грибовидное облако:

- Всем телепортироваться к кораблю! – скомандовал Кетцель – Вот теперь все в порядке!

Они исчезли за секунду до того, как по пустыне пронеслась огромной силы ударная волна. Оказавшись возле своего корабля, они переждали, пока утихнет рукотворная буря, после чего взяли курс домой.

…В кабине Кетцель включил музыку для услады струн душевных. Как выяснилось, и ему не чуждо было чувство прекрасного.

Заныли старинные электронные гитары из глубины веков. Машура не был поклонником классической музыки, но эта композиция пришлась ему по сердцу. Музыка была торжественной, красивой и печальной, будто подводила скорбный итог деятельности местной цивилизации.

- Что за музыка, тащ полковник? – спросил человек.

- Metallica. Классический старинный тяжелый рок, - ответил киборг, который тоже погрустнел. Видимо, действие его любимой кислоты подходило к концу.

Корабль несся над землей в обратном направлении. Над разбитыми мостами, дорогами, над заброшенными руинами, превратившимися в пыль полями. Над неупокоенными душами… И над ними, как рассуждение философа, как поминальная молитва погибшим сегодня земным воинам, гремели бессмертные слова на старом английском:

So close no matter how far
Couldn't be much more from the heart
Forever trusting who we are
And nothing else matters

Never opened myself this way
Life is ours, we live it our way
All these words I don't just say
And nothing else matters…*

Кетцель, пока корабль летел домой, просканировал QR-код, сорванный им с приборного шкафа на атомной станции. Выяснилось, что этот товар был произведен аж в 2305 году, сделан на заказ для одной из дружественных планет. И по документам это значилось, как портовое оборудование управления системой автокранов. Как «система управления автокранами» превратилась в аппаратуру для атомного реактора, и как, оборудование, произведенное в системе Проксима Центавра в 2305, вдруг оказалось на планете, только открытой людьми в 2324 году, - это еще только предстояло выяснить. И разбираться в этом будут компетентные органы и прокуратура.

И пусть хоть одна собака гавкнет на него, что он нарушил приказ! Запретили наносить удар по военным объектам местных убийц, - ничего, мы и руками на месте сделаем то, что нельзя сделать с воздуха! А вы докажите, что группа землян там была! Те, кто их видели, скорее всего уже не расскажут. Сами нарушили технологию производства, и привет! Чернобыльский взрыв в 20 веке тоже пришельцы спровоцировали? Вот и пусть ищут виновных! А восстановить этот объект даже в условиях полного благоденствия и могущества страны у них бы не получилось, - слишком велик выброс радиации. А уж сейчас, в условиях разрухи, - и думать нечего. А с этими псевдомиротворцами из федерального министерства еще предстоит разобраться!

И все же Кетцель был удовлетворен. Уж неизвестно, сколько у них накоплено старых боеприпасов… Но новых они делать больше не смогут. Никогда. Если у них и есть подобный объект, то в другой части материка. Возить сюда заебутся, а если надо будет, его стальные руки и туда доберутся! Теперь намного выше шансы человеческих мальчишек и девчонок на успешное возвращение домой после каждого задания. «Железный старик», сбивавший еще хвилланцев над Москвой, подрасчистил им дорожку. И то хорошо…

«Имею право на роскошь - честно смотреть в глаза подчиненным», - подумал Кетцель и решил пока перезагрузиться и восстановить пару файлов из архивов.

ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *


Скаф- скафандр (жарг.)

ПП - пистолет-плазмомет

Копер — строительная машина, предназначенная для подъёма, установки сваи на точку погружения.

Гермозатвор - металлическая звеса или дверь, обеспечивающая полную герметичность помещения.

"...Мне нужно, чтобы водяной пар прореагировал с графитом и активным веществом!! - Кетцель хочет спровоцировать взрыв реактора со всем веществом.

Metallica - песня Nothing Else Matters (1991).