Глава 25. Вихри людских эмоций

16+ (Глава содержит упоминания о женских нетрадиционных сексуальных отношениях, а также нецензурные выражения)


Военно-производственный объект СССР «Заря-21». 28 мая 2339 г. 8:30 (по Москве)


С самого раннего утра Иванникова вышла из корпуса покурить. Это была ее первая сигарета за два дня. Зря она это сделала, - тоненькие, легкие дамские сигареты «Кавказ» тем не менее вызвали у нее новый приступ тошноты, не такой сильный, правда, как вчера. Но организм над ней издевался: сначала с адской силой вызвал у нее жажду никотина, а потом выворачивался наизнанку от первой же затяжки.

С утра Иванникова ничего не ела, компенсируя нехватку питательных веществ обильным чаепитием с вареньем. Просто не хотелось… А ведь теперь нужно думать не только о себе, но и о ребенке, который растет у нее под сердцем. Сын покойного Яна Васильева… Или дочка… Ирина уныло представила себе последствия беременности в конце пятого десятка, и эти мысли ей радости не добавили. Возможно, она еще и располнеет теперь! После родов Алины она достаточно быстро пришла в форму, но тогда она была молодая, цветущая девушка. А теперь? Здравствуйте токсискоз, почки, больные ноги по утрам. Как у Стеллы прямо…

Стелла… Ирина тоскливо окинула взглядом свои заросли георгинов и роз, вспоминая, как она вчера со злости вытерла ноги о ту, кому она признавалась в любви несколько часов назад. Разве так поступают с любимыми? Сейчас, когда Шинджу уже ремонтировали, разум потихоньку взял под контроль, потушил бурю эмоций. Осталась только тоска, как будто это она не смогла защитить свою истерзанную машинную дочку. Ирину не смущало, что Шинджу – киборг, она с самого начала воспринимала ее, как человека, ну, может со своим особым характером. И боль, причиненная ей  - это было хуже, чем боль самой Иванниковой. И с кого за это спросить? С Кетцеля, - так ему нагадить с высокой башни прогресса, для него Шинджу – просто машина. У него нет сострадания, жалости, эмпатии, да и он не обижается, его невозможно уязвить. Хоть тридцать раз его х@ми обложи, все как с гуся вода! А вот Стелле было очень больно от ее слов. И Ире это почему-то понравилось. Пусть хоть она ответит!..

А вот теперь основной вопрос – а в чем была виновата Стелла?

Да ни в чем! Ирина, ворочая мыслями, как тяжелыми камнями, поняла, что вчера Стелла при всем желании не могла привезти девушку раньше.. Ирине хотелось, чтобы кто-то ответил, кто-то СТРАДАЛ за страдания Шинджу. Вот она и выбрала самого уязвимого. Ту, которую несколько часов назад называла «самым любимым человечком».

- Ну и что же я за гнида?! – спросила сама у себя Иванникова.

Сегодня свет купола был белым, приглушенным, имитируя пасмурный день. В воздухе пахло сыростью. Метеослужба уже известила персонал базы, о том, что сегодня с 11 до 13 часов пройдет дождь с грозой – озоном атмосферу обновить тоже не помещает. Ну и через пару дней начинается июнь… Календарное лето, время отпусков…

Ее сердце сжалось, когда она представила, как страдала вчера бедная Стеллочка, как она «опустила» ее перед всем честным народом. Вот и насупило время собирать камни, жестокое похмелье…

Ничего. ничего, она обязательно поговорит со Стеллой, объяснится, извинится… Сейчас главное, - Шинджу… После совещания сразу к ней, к ремонтникам… Вот она, кажется, идет по дорожке среди цветущих кустарников…

В смысле?! Да ладно?! Ира чуть сигарету не проглотила от неожиданности. Живая, здоровая Шинджу! Или это не она?!

- Шинджу! – заорала Иванникова, замахав рукой.

Да, это она. Маленькая машинная девушка-японочка приветливо замахала рукой и заулыбалась:

- Это я, ма-ма Ирина! Меня починили!

Сам дьявол не сдержал бы сейчас Ирину в ее любовном порыве. Она, завизжав от восторга, поймала девушку-кибера, оторвала ее от земли и закружила, не помня себя от счастья:

- Слава Богу, Шинджечка! Тебя вылечили? Как же так быстро? Ведь Кетцель говорил – сорок восемь часов?! Я уже до завтра слезы лить собиралась!

- Нет, не совсем так, - поправила Шинджу. – Он сказал,  - ДО сорока восьми часов. Все мои системы функционируют нормально. Меня чинили сразу несколько десятков человек. Плюс ко мне прилагался запасной ремонтный комплект деталей. Времени ушло меньше… Я вновь могу функционировать!

Действительно, все, переживавшие за Шинджу, немного сгустили краски. Кетцоалькоатль действительно обозначил срок ремонта два дня, но здесь он назвал максимальный срок при том условии, что все поврежденные узлы придется изготавливать заново. Однако, слава Конструктору, многие узлы были в наличии. Плюс помощь оказали ребята со строительных предприятий. Плюс ученые из местного филиала одного ростовского НИИ*. Плюс золотые руки Баззаева и его помощников. Плюс консультации Кетцеля, который отлично делал десять дел сразу. Как только «Заря-21» увидела лекаря-фею в разбитом, поломанном состоянии, на помощь устремилась едва ли не половина базы.

- Куда «функционировать»?! Полежи, отдохни сегодня! Я сама все сделаю. Поднаберись сил. – Ирина, капая горячими слезками, гладила Шинджу по щечке. – В Галанете початься! Неужели ты не хочешь отдохнуть? Покушаешь, чаю попьешь… Я тебя покормлю, как ты любишь…

- Ма-ма Ирина,  машины созданы для труда, - едва улыбнувшись, ответил Шинджу. – Мне как раз плохо. когда я не функционирую. Это как для вас не думать или не говорить.

- Никуда тебя больше не отпущу! – Ирина прижала девушку к груди, покачала, как ребенка. – Заберу тебя с собой на Землю. Не допущу, чтобы хоть одна капелька больше упала с этих глазок. Хочешь работать, вот и работай в покое и комфорте.

- Но я – экспедиционный киборг, ма-ма. Поэтому я сделана с таким запасом прочности. 

- Кетцель пусть проверяет свой запас прочности! – воскликнула Иванникова, уже начавшая сердиться.

-Ма-ма, я вам возражаю. И я должна также со всей серьезностью возразить против ваших обвинений в адрес Жю Сет, - нахмурилась девушка. – По тем данным, которыми я располагаю, капитан Жю Сет просто не могла провести эвакуационные действия раньше. Информацией по остальным вашим обвинениям я не располагаю, но могу предполагать и их ошибочность. После ваших слов у Жю Сет чуть было не случилась психонервическая реакция, следствием которого могло стать извержение зародыша из матки.

- Знаешь что?! – вспыхнула Иванникова, разом отпустив Шинджу. – Извини, доченька, не доросла ты еще, взрослых женщин судить! Тебе два годика пока? Вот и расти спокойно, и не надо у Жю Сет адвокатом быть! Хотя, да, я не отрицаю, что я вчера маленько перебрала, но… Короче, сами разберемся!

- У вас очень сильно развита эмоциональная составляющая, - печально сказала Шинджу. – При авторитарной модели межличностных взаимоотношений, ваша реакция может быть разрушительна для данных отношений. Если, к примеру, я не соглашаюсь с вами, вы и меня отвергнете? Если уж у ваших отношений с Жю Сет был такой запас прочности, то, что значу я? И вы отвергнете меня, если мое мнение не будет совпадать с вашим? Просто после вчерашних событий я готова и к такому варианту.

- Тебе кто такими мудрыми мыслями снабжает?! – возмутилась Ирина. – Кетцель что ли?

- Не исключено, что даже примените ко мне физическую силу, если ваше эмоциональное бессознательное примет меня за врага… - мрачно констатировала Шинджу.

И молча, не сказав ни слова, прошла мимо Иванниковой к двери. Ирина вмиг опомнилась, и холодный пот выступил на лбу. Она вспомнила слова Кетцеля, что модели типа, к которому относится Шинджу, обладают и своим мнением, и своим характером. И своим, если нужно, упрямством.

- Нет, нет! – Ирина обняла кибер-девушку, преграждая ей путь. – Если я так поступлю, то точно сдавай меня в дурдом! Значит, совсем тронулась мать! А ты тоже, милая, не отмалчивайся! Видишь, заносит меня, и ты меня на место ставь! Ты бы видела, как мы с Алинкой дома лаялись! Вот характер: ты ей слово, она тебе десять в ответ! Попробуй-ка, обидь ее! И ты так же поступай!

- Я не хочу вступать в деструктивные отношения с моим самым близким человеком, - ответила Шинджу. – Это вы, люди, получаете удовольствие от психоэмоциональных поединков.

- Ну, хорошо, умница ты моя, уговорила! – послушно подняла Ирина ладони вверх. – Я вчера белены объелась на нервной почве! Обещаю, как только будет возможность, извинюсь перед графиней нашей!

- Чего вы объелись, ма-ма? – не поняла Шинджу. – Белена – это токсичное травянистое растение семейства пасленовых, произрастает на Земле. Зачем вы его объелись? Вы его здесь тоже культивируете?

- Ой, глупышка! – Иванникова, улыбнувшись, игриво взлохматила девушке голову. – Учи русский язык! Это выражение такое! Чай хочешь?! С яблочным вареньем? Изголодалась, наверное?

- Да! – заулыбалась Шинджу, как маленькая девочка, которую мама позвала в парк аттракционов.

Иванникова обняла ее, чмокнула в лоб и повела в здание, на некоторое время отстранившись от темных мыслей.

А Шинджу, абсолютно удовлетворенная ремонтом, до сих пор была в, своего рода, прострации. После того, как она оказалась в ремзоне, во власти посторонних людей, многих из которых она не знала:

 -Чтоб я лицом к лицу встретился с теми шакалами, кто с тобой такое сделал! Я клянусь могилами прадедов, этот день для них последним стал бы! Не плачь, дитя, починим, - еще лучше, чем прежде станешь, - говорил седой Баззаев, смахивая слезинку и ругаясь по-русски и по-чеченски. – Хорошо, что ты еще киборг. Будь ты человеком, - ой, худо было бы! Без вариантов тогда!

 - Ничего не бойтесь, Шинджу! Сейчас все рассчитаем, и часа через два все будет в порядке! - сказал инженер-производственник, работавший на громадном станке с МнПУ*. – С таким оборудованием это даже не повреждения, а так, досадная неприятность. Отдыхайте пока, пользуйтесь случаем.

- Шинджу, сестренка, тебе помощь нужна?! Если какие детали нужны, ты скажи! – смотрели на нее с серьезным видом Машура со товарищи. – Не боись, мы своих не бросаем! Если чего надо, ты только скажи.

 -Шинджечка, дочка, как самочувствие?! Ничего, до свадьбы заживет! Главное, косточки твои титановые целы! Спасибо тебе, милая, за службу! - хрипел с экрана от избытка чувств Ковун.

 -Тю, делов-то! Пара часов работы, - и порядок! Даже в голову не бери, малышка, пока системки свои восстанови. Как новенькая поскачешь! - рокотал техник Виталий Кузьмич с завода, колдуя вместе с Баззаевым над вычислительной системой.

- Шинджу, Сестренка, салам алейкум! Зелимхан меня зовут, я старший внук дедушки Магомеда, - смотрит на нее трехмерное изображение молодого смуглого человека на фоне древней мечети и целой толпы людей, приветливо машущих в камеру. (Это Баззаев позвонил домой, и попросил родственников поддержать девушку). – Вся Земля с тобой, вся Чечня, весь Бамут с тобой, все наши родственники желают тебе скорейшего выздоровления! Если надо – приедем, всех этих собак плешивых на уши поставим. Как выздоровеешь, прилетай к нам на каникулы в Бамут, в Очхой-Мартан, в Грозный*! Лучшим маслом поить будем, на руках носить будем, отвечаю!

- Нелюди, антихристы, чтоб у них рога на лбу повырастали! - сочувственно гладила Шинджу по головке кладовщица Зоя Никитична, частая гостья Баззаева,  - Ничего, Магомед с ребятами починят… Ты заходи на склад, курточка на тебя была хорошая, с Марса. И юбочку попридержу, красивую… На вот конфетку, погрызи потом… Заходи как-нибудь, чаек попьем, ты, говорят, чаек хороший любишь… А ты, гляжу, красавица, ох и красавица!.. Мужа бы тебе хорошего, справного! Ну и что, что машина?! Хороший мужик, он никому не повредит, ни бабе, ни машине! С ума сошел ваш генерал железный! Ребенка, считай, в самое пекло сунул! Сам вон пусть летит и воюет, его для того на заводе сделали, чтобы стрелять. А тебя, чтобы лечить, на добро людям!

- Шинджу, позвольте мне принести извинения от всех органических существ! – поднимает руку измотанный от недосыпа Иоффе. – Мы очень сочувствуем вам, вы самая наша лучшая машина, и обещаю вам, что все виновные понесут заслуженное наказание! Все люди искренне сочувствуют вам. Мы все с вами.

- Благородная Шинджу, что за беда с вами случилась?! – завопила невыспавшаяся, непричесанная Силве, врываясь на рембазу, - Я с вами, душа моя! Если вам нужна поддержка, ободряющее слово, любовь и поддержка, я вся ваша! Простите, моя матушка не может выразить вам свою поддержку, так как безумно устала во время ночного полета! Не сердитесь на нее, пожалуйста! Но я постараюсь заменить ее. Что вам угодно, сударыня?

В общем, за эти четыре с половиной часа Шинджу просто утопили в людском сочувствии и любви. Высокими энергиями, которые так любила добрая хитрюшка 451009, был напоен сам воздух до краев. Его пальцами было можно брать. И это не считая слезливых звонков Иванниковой, от которой Баззаев уже рычал, как зверь. Шинджу была потрясена, сколько людей спешили поддержать ее, выразить ей свою любовь и подставить плечо.

- Вы все так переживаете за меня, причем с риском для своей сердечно-сосудистой системы?! Зачем?! Это нелогично! – спрашивала потрясенная Шинджу, пока Баззаев возвращал на место грудную панель, а Силве гладила ее пальчики. – Я ведь машина, я должна оберегать человека. Это нормально, ведь человека восстановить нельзя, а мной можно пожертвовать.

- Э-э-э, слушай, что за глупости?! – нахмурился Магомед Султанович, возвращая на место крепеж. – Никем жертвовать нельзя! Все друг друга оберегать должны, поняла?! Перед Аллахом все равны! Машина-не машина, любим мы тебя, вот и все! Ты Ире Иванниковой как дочка, ты мне, как внучка, Силве молодой, как сестренка. А как иначе?  Благослови тебя Всевышний, дитя мое!..

На самом деле, логика была, и еще какая. Во-первых, медики в экспедиции всегда были на особом счету. Во-вторых, у большинства землян дети и внуки остались дома, по ним очень скучали, довольствуясь разовыми скудными звонками раз-другой в неделю. А молодой, наивный, кукольный вид Шинджу был для взрослых олицетворением детства, живого отрочества. Так что Шинджу стала «психологической дочерью» не только для Иванниковой, но и доброй половины личного состава «Зари». И в-третьих – граждане Земли 24 века были воспитаны с пониманием, что чужой боли не бывает, что товарища – выручай, товарищу – помоги, заслони собой, обласкай, поддержи. Слабого – защити. Упавшему – помоги. Хоть человеку, хоть машине, хоть даже твари бессловесной. Это не трусливые и глупые хуманы-предки 20-21 веков, которые прятались по своим бетонным клетушкам-норам как тараканы, существуя по закону «каждый сам за себя». Кончилось навсегда время трусливого эгоизма на Земле!

 А Кетцель если бы узнал, сколько ругательств в его адрес отправили сослуживцы, - и военные, и гражданские, - наверное, заржавел бы заживо. С катушек съехал, старый черт, ребенка, куколку на войну посылать! Своих-то нет, не жалко...!

Так что когда ремонт был завершен, Шинджу расцеловалась с Силве и на правах действующего врача отправила ее спать. А сама, абсолютно счастливая, отправилась на службу, как ни в чем ни бывало. Да, тот набор ощущений и сигналов, которые она ощущала, можно было аналогизировать с человеческим понятием «счастье».

«Как хорошо, наверное, - быть человеком. Нам, машинам, предстоит долгий путь, прежде чем мы сумеем сравняться с ними. Если вообще сумеем когда-нибудь достичь их уровня».

Такой вывод сделала для себя Шинджу, испытывая благоговение перед человеческой природой. И, - если бы сейчас произошел бы гипотетический конфликт между машинами и людьми,  она была бы на стороне людей. Это она осознавала четко. А значит, - надо теперь с удвоенной энергией работать, чтобы помогать людям, - прародителям машин, этим добрым, замечательным, хоть и нелогичным и неорганизованным существам…


Увы, эти чувства не разделяла другая высшая машина, которая здесь за все отвечала. Кетцоалькоатль 127349, черный, как огромный кладбищенский ворон, находился в своем кабинете и выслушивал возмущенную речь Кадочникова. Сегодня в 5:30 по московскому времени в Сети появился видеоролик посредственного качества, снятый на примитивную кинокамеру, который рассказывал о злодеяниях землян на Болхиа, о громадных человеческих жертвах и лишениях, которые несет население планеты из-за жестоких действий Земли, превосходящей бедных болхиа по всем статьям.

Сам ролик состоял из нарезок никак не связанных по сюжету эпизодов и откровенных постановок, которые были «сшиты» на примитивном оборудовании, снабжены роботом-переводчиком на интерлингву, оцифрованы и загружены в Сеть в Гала-Туннель и еще на несколько сайтов. И, - могло ли быть такое – федеральная общественность была возмущена, допуская, что это вполне может быть правдой.

- Вы вообще понимаете последствия, товарищ «Сто двадцать семь»? – кипятился генерал-майор Кадочников. – Это что же выходит, аборигены начали против нас информационную войну? Более того, они имеют доступ к нашим информационным сетям и могут загружать туда провокационный контент?! А что наши службы безопасности делают тогда? Для чего все охранительные мероприятия, если каждый абориген способен влиять на наше общественное мнение? Вы войдите, почитайте комментарии! Нас там на все лады полощут! Для мирного населения мы теперь хуже средневековых эсэсовцев или хвиллов!

- Петр Ринатович, я прошу не делать скоропалительных выводов, - поднял свою титановую клешню Кетцель. – Во-первых, если наша общественность верит не нам, а откровенно, сляпанной на локте, фальшивке, значит, что-то у нас не так дома. Во-вторых, я предполагал такой вариант развития событий, и сейчас мы реализуем целый ряд мероприятий, чтобы выявить эту цепочку. Во-третьих, я уже докладывал вам, что гуэннохоррскую цивилизацию, очевидно, курируют земные специалисты, которые время от времени…

- Подождите вы со своими демагогиями! - раздраженно махнул рукой Кадочников. – Важны факты, а не ваши намеки и догадки. Кто курирует? Какими силами? В чем это проявляется? Поздно уже подозревать, действовать надо!

- Я уже отправлял отчеты по оборудованию, которое тайно, по фальшивым документам, поставлялось с Федеральных планет на военные и стратегические предприятия Болхиа. Хотя бы одна АЭС чего стоит. Очень важно: наш сотрудник, капитан Жю Сет уведомила нас, что в период с 2324 по 2325 года она лично, работая в секторе частных доставок, привозила окольными путями на Абилон. И среди заказчиков фигурируют лица, являющиеся, по уточненной информации, сотрудниками компании «Хью Куанто Дефендер».

- И что нам это дает? – скептически скривился Кадочников. – Колония Вырока ни для кого не секрет, и они легко оправдаются тем, что доставляли, к примеру, отложенные заказы! Вы сообщили в Комитет Государственной Безопасности о результатах своих изысканий?

- Разумеется! Мы подключили FBI*! – уведомил начальника Кетцоалькоатль. – Ждем результатов, и
как только они будут – я смогу ответить вам. Да вы и сами все узнаете!

- А сейчас что вы комиссии предъявите?! – спросил Кадочников.

- Правду, - спокойно ответил стальной Птицезмей. – И, кстати, я не вижу проблемы. Проведите анализ этого видеоролика, разложите его на винтики, покажите современным людям, как делаются фейки.

- Что делается?

- Фейки. Устаревшее англоязычное слово. То есть ложь. И кстати, у нас материала тоже хватает. Только мы его засекречиваем, а надо показывать.

- Все равно они уже лидируют, - не согласился с доводами киборга Кадочников. – И комиссия военной прокуратуры летит к вам, скажем так, уже «заряженная» гневом мирового сообщества! И искать любые ваши ошибки они будут с абсолютным усердием. И инструкции у них не из Москвы, а с Южного Полюса! Что у вас с «кротом»? Вы не думаете, что все происходящее – прежде всего, его рук дело. Или ее…

- Товарищ генерал-майор, давайте дождемся результатов расследования, - спокойно ответил Кетцоалькоатль. – Что касается «крота», я гарантирую, что в течение суток я смогу дать вам исчерпывающий ответ.

- Я весьма на это надеюсь, - хмуро ответил Кадочников. – Держите меня в курсе любого изменения. До связи!

- До связи, товарищ генерал-майор!

Когда погас экран командующего, киборг вызвал Ковуна «со скоростью телепортации»

Через двадцать минут явился главчекист, раскрасневшийся и весьма расстроенный. Как выяснилось, в то же время он общался со своим начальником Могилой, и, судя по всему, смазочные препараты в той беседе не использовались.

- В общем, так, товарищ киборг, - вздохнул Ковун, поглаживая лысину. – Мне поставили конкретный ультиматум: либо через сутки мы выдаем «крота», либо меня снимают с должности. Могила настроен очень серьезно.

- То есть про Сайто он еще не знает? – спросил Кетцель.

- А что у нас есть по ней? – скривился Ковун. – Только наши предъявы, и ничего больше.

- Подобьем бабки, - сказал Ковун. – Отправка с ее адресов технических работ и информации по базе, замаскированной под проектные задания, в том числе для Вронски из корпорации Вырока. Вербовка… Постоянные денежные переводы от левых лиц… И все? Ну и попытка теракта в нашем НИИ путем передачи микровзывного устройства, спрятанного в папку с документами. Всего-навсего, бывает, психанула… Так, а что касается видюхи этой, залита  она была вчера в семь сорок пять по Москве через левый адрес на Нереиде, в системе Нептуна.

- Так найдите «нулевого» респондента, кто заливал? – ответил Кетцель. – Но ведь Сайто в это время уже была арестована?

- Но мог работать робот, написанный ей для закачки материала в Сеть, - возразил Ковун.

Все это время Ковун и Кетцель передавали друг другу листы пластпапира с текстом, написанным на одном из языков одной дружественной цивилизации. Точнее, передавал в основном, Ковун, Кетцель лишь сканировал и отдавал обратно. После этого Ковун передал киборгу небольшую карту памяти, которую тот просто вставил в отверстие на переносице, скачав нужный материал, и тут же передал обратно. Потом в то же отверстие он вставил еще две карты памяти, перебросил на них материалы, и тоже передал Ковуну.

- Да, кстати, поправка… - сказал Кетцель. – По показаниям рабочего-метростроевца от восьмого мая, на нашей базе находится шпион… Только «риссирп» - это не «низкий». «Низкий» - это «рисцирпп». Вроде ерунда, одна буква, а слово уже другое. Это как в хилликийском языке у Жю Сет, - не с той интонацией произнес, и уже другое слово получилось! А ваш рабочий, банально, звук «ц» не выговаривал из-за нехватки зубов. Гуриассийка Жю Сет не выговаривает, например, звук «щ», зато для нее «кли», «кхли» и «к-хли», - это три разных слова. А перевод слова «рисцирпп» такой, - Кетцель маркером написал на оборотной стороне листа русское слово из восьми букв. Ковун прочел его и оскалился:

- Вот он где, голуба, окопался!

- Нужно играть ва-банк! – резко встал с места Кетцель. – Нужно допросить Сайто! С пристрастием допросить! Размотать ее мозг по ниточкам! И сделаю это я сам! В ближайший же час! Завтра, максимум послезавтра зидоисты войдут в Амфидо и не оставят там камня на камне! Завтра же все надо решить! В этом твой Могила прав! Работаем!..


10:00 (по Москве)


В десантном расположении бойцы смотрели учебный стереофильм. Титов, который в последнее время только-только начал отходить от разрыва с Сайто, сидел в своей каптерке, суровый, как сыч, с глубокими морщинами, прорезавшимися через лоб. Степан Титов постарел лет на десять – сказались бессонные ночи и злоупотребление спиртным в эти ночи.

Уединение капитана-десантника нарушил дежурный по роте, попросивший его на выход. Титов, выругавшись в три этажа, нехотя поднялся с места, перешагнул через бардак, скопившийся на полу и, набросив на тельник свой китель, пошел встречать гостя.

Он ожидал увидеть Ристича. Но в дверях перед ним возник его неожиданный соперник, которому временами очень хотелось пощупать физиономию. Капитан Неделин, посмевший посягнуть на его бывшую жену.

- Здорово, Титов, - протянул ему руку Виктор. – Тревога! Дело есть, срочное…

- Здоровей видали! – скривился Степан. Руку соперника он не принял. – Чего пришел?! Мне мамонтовы шкуры не нужны.

- Ахуеть, как смешно, браво! – Набычившийся Неделин театрально похлопал ему. – Говорю же, я по делу.

- Я с тобой дел не имею, и вроде как-то не тянет.

- Изуми арестовали, ты это знаешь?! Ну, майора Сайто в смысле! – выпалил Неделин.

- Чего?! – Степан посмотрел на него таким взглядом, словно ему о высадке хвилланского десанта под окном сообщили. – Ты в своем уме? Откуда такая информация?

- Оттуда! – Неделин резко показал большим пальцем за плечо. – Я вообще-то командир комендантской роты, мы сейчас в патрулях по всей базе работаем! Один из моих нукеров видел, как ее ГБшники приняли у памятника Героям, и увезли к ГБшникам. Прямо посреди улицы!

- Бля, что Ковун совсем крышей потек? – задумчиво глядя в стену произнес Титов. – Все врагов народа ищет? Слава, нахуй, предков покоя не дает?!

- Давай, Титов, что-то делать надо, - подзуживал его беспокойный Неделин.

- А что ты сейчас сделаешь?! – огрызнулся Титов. – Так тебя туда и пустили… Петицию какую-нибудь составить только что? Мы вон под сигналом сидим, ждем каждую минуту тревоги. Как объявят – на погрузку, и вперед!

- У нас такая же фигня! – ответил Неделин. – Сами на вулкане сидим! Но делать что-то надо!

Капитан в эту минуту сам устыдился своих чувств. Потому что ощутил мгновение злого торжества, что отвергнувшая его возлюбленная попала в неприятности. Но это только на миг… Потом, как гора, навалилось осознание проблемы – что же делать?! Позвонить Ковуну? Или самому «Кеше»?!

- Ладно, Неделя, я тут попробую набрать наших начальников, узнать, что там за херь! Ты тоже, если получится, узнай. Надо сейчас сделать две вещи: поднять народ и прорваться к ней на свидание, поговорить с ней лично. Вот это надо сделать. Давай, созвонимся сегодня часиков после двух, окэ?

- Давай! – кивнул Неделин. – Я, если что, тоже на связи…

Неделин не стал повторно протягивать руку, понимая, что отвергнут. А Титов, едко выматерившись про всех на свете чекистов и секретчиков, стал думать-соображать, что делать в такой ситуации. Честные люди 24 столетия вообще зачастую плохо представляли, что такое машина следствия и правосудия, и как она работает, если только не вращались в этой сфере сами.

Однако, вступить в бой за бывшую свою любовь Титову не удастся. Через час десантная рота будет действительно поднята по тревоге, спешно погрузится на коптеры, и будет скрытно переброшена на юго-восток, в Амфидо… А через несколько часов страшная, холодная весть и последующие события вообще сделают неактуальными все планы... Над советской базой среди бела дня сгустятся сумерки… Надолго ли?


12:15 (по Москве)


Иванникова пару раз успела сбегать на перекур, хотя один раз сигареты «не пошли», - она просто постояла на клумбе, подышала ароматами цветов. Ближе к полудню она попробовала набрать Стеллу по спикерфону, но аппарат был отключен.

- «Наверное, не прочухалась еще, соня!» - посмотрела Ирина на часы. – «Вчера почти всю ночь летали».

Но сердце ее предчувствовало недоброе.

Примерно в четверть первого робот-доставщик принес Иванниковой довольно увесистую прямоугольную коробку, На коробке было написано красивым дамским почерком: «Данное послание предназначается для подполковника мед.службы г–жи Иванниковой Ирины Геннадьевны».

В коробке оказалось множество листов. Во-первых, было письмо от Стеллы. Точнее тут даже не письмо – целая повесть. Во-вторых, лечебные программные листы и лекарства, подготовленные Иванниковой перед отпуском, и все лекарства, которые она ей назначила. В третьих, стихотворение на отдельном листе. В-четвертых, целая коробка украшений, сувениров, голограммок, драгоценностей. Ирина багровела, понимая, что ничего хорошего не предвидится.. Ей был знаком почти каждый предмет, каждый артефакт, она знала, откуда они. Это были ее подарки ей, Стелле.

 Под конец чтения, Ирина зажала рот рукой, чтобы не завыть волчицей от каждой буквы, чтобы не застрелиться прямо сейчас. Она выбежала в туалет, где опустилась на пол, и беззвучно рыдала, содрогаясь всем телом…               

"Милостивая государыня!

Я не хотела выходить с Вами на связь после вчерашнего инцидента, произошедшего на корабле. Однако, воспоминания о Ваших словах, которые отпечатались на каждой моей клеточке, да и просто желание избежать разного рода непониманий в будущем, заставляют меня взяться за перо. Клянусь Богиней, даже во сне я обдумывала сложившуюся ситуацию. Также, лишь благодаря усилиям доброго инопланетного доктора Ангетта, я сохранила плод в своем чреве. Уже не знаю, радостное ли для вас это известие, или печальное.

Наши с вами отношения действительно затянулись почти на пятнадцать лет, и рано или поздно им должен был наступить конец. Однако, я не могла и подумать, что Та, на которую я молилась и считала Богиней во плоти,  решится не просто порвать со мной, но и растоптать перед честными людьми мою честь и мои сокровенные мысли, мою тайную боль. Не знаю, право, чем я заслужила такую немилость, на которую не решилась бы и Королева Хилликийская, Ее Величество Беатти Вторая. Но что же, таков был Ваш выбор, и мне остается только принять его.

Вы также заявили, что все пятнадцать лет наших отношений, которые я наивно считала любовью, Вы испытывали ко мне только жалость и презрение. Это стало для меня в такой степени убийственным откровением, что я даже подумывала вчера о самоубийстве. Но любовь к моему супругу и дочери не позволили мне предпринять такой шаг.

Готова ответить на ваши обвинения. Наша с Вами связь в первый раз случилась спустя неделю после судебного процесса 2322 года, когда я пыталась покончить с собой. Вы тогда признались мне в любви, и утро мы встретили вместе. Напомню, что вас я об этом не просила, и если бы маленькая истеричная гуриассийка покончила бы с собой, вас, терапевта, вряд ли кто-то обвинял. Тем более, что в том деле уже были конкретные обвиняемые и приговоренные.

Я могла бы напомнить, как мы расставались с вами, когда я ушла с нашей общей работы. Про нашу с вами тайну, благодаря которой я не могу иметь детей. Но я не буду этого делать. Я еще дворянка, и не собираюсь опускаться до такой низости. Однако, извольте вспомнить, как Вы просили у меня прощения за свои действия. Я простила Вас, но сразу предупредила, что этот раз – последний. То, что вы сделали вчера стоит выше, чем попытка разбить мне голову пепельницей.

Обстоятельства же моей связи с Иоффе и уже тем более беседы с лордом Кетцоалькоатлем, я даже не буду комментировать, так как они все происходили на Ваших глазах и с Вашим участием. Могу лишь поклясться спасением души моей дочери, что всегда была честна и открыта с Вами.

Сударыня! Я могла бы пожертвовать ради Вас своей жизнью. Но я не могу простить Вам надругательства над своей честью. Помня о тех чувствах, что я испытывала к Вам (видимо, это было не взаимно), я сохраняю обещание не участвовать против Вас в различных разбирательствах и процессах, в чем, возможно, были бы заинтересованы некие третьи лица. Но в дальнейшем, я прошу вас НИКОГДА более (подчеркиваю, - НИКОГДА В ЖИЗНИ) не искать больше встреч со мной, не звонить и не писать мне. Я просто больше не отвечу на ваши звонки и сообщения, а ваших писем, если таковые будут, я даже распечатывать не собираюсь. Право, милостивая Госпожа, не стоит связываться с девкой с низкой, дикой планеты, которая вообразила себе, что может любить Вас, как равная. Спасибо, что указали мне мое место. Клянусь, отныне я его не забуду. И впервые спокойно и честно смогу смотреть в глаза своему доброму, благородному мужу.

И еще – главное. Я, надеюсь, Вы с пониманием отнесетесь к тому, что я, которую Ваше Сиятельство изволили поднять из грязи, полностью и бесповоротно отказываюсь от ваших планов лечения, и вообще от какого-либо вмешательства  в мое здоровья. Я согласна, - пусть я проживу гораздо меньше людей Вашей расы, пусть мне Богами отмеряно еще пятнадцать лет, десять лет, да хоть бы и год… Но этот отпущенный мне срок я проживу честно, и никто не обвинит меня, что я, простите, легла под какую-то высокопоставленную персону ради продления жизни или иных благ. Мне такая жизнь не нужна более, и от Вас я более ничего принимать не собираюсь.

Возвращаю Вам все Ваши подарки, дабы они не напоминали о Вас и о моей глупости, когда я поверила в то, во что верить не следовало. Мои аналогичные вещи можете оставить или выбросить хоть в переработку. Меня их судьба более не волнует.

Также, - если в ближайшее время меня все же настигнет смерть, в связи с моими проблемами со здоровьем, я настоятельно прошу Вас не посещать мероприятия, связанных с моим погребением. Этот пункт я внесла в завещание. Это сделано для того, чтобы уберечь. прежде всего, Вас, от контакта с недостойной Вас субстанцией и уберечь Вас от ненужных сплетен и кривотолков.

Молю Вас об одном… Не повторяйте ту же ошибку со своими родными и близкими. Не становитесь Черной Императрицей, которая спекулирует своей любовью, сегодня одаряя. А завтра демонстративно лишая… Мой вам искренний совет, - не потеряйте доверия Алины и Шинджу, не отвергните их от себя. Последняя уж точно верит в Вас, как христиане верят в Святую Деву Марию. Путь лишь я буду для вас лишь неудачной экспериментальной моделью.

На своей планете я обещаю, что не брошу на Ваше имя ни капли черной краски, и оставлю добрую память о Вас.

Бросьте куклу на дороге
В фиолетовой пыли,
Вам простится… Вы же Боги!
Позабыли и прошли…

Отмените мое имя,
Предъявите мне вину,
Ваших слов холодный иней
Я безропотно приму,

Память обо мне сотрите,
Жар полночного огня,
По округе сообщите,
Что и не было меня,

Отдаваясь непорочно
Солнца утренним лучам,
Я исчезну… Знайте точно!
Я всего лишь снилась Вам!   

Прощайте навсегда!
Когда-то Ваша покорная служанка и почитательница Стелла Мария Альварес Жю Сет-Кортес.
Более не имеющая к Вам никакого отношения.

Будьте счастливы и, да хранят Боги Ваших ближних!"

28.05.2339

Рыдающая Ирина только сейчас до конца поняла, что произошло. Она в промежутках между всхлипами хватала воздух, задыхаясь от волнения. А перед ее глазами всплывали картины из прошлого, где они с маленькой взбаломошной ведьмочкой были счастливы. И каждая картинка была с лезвием по краям, больно полосуя ее сердце.

Хоть они и были на пути к расставанию, но не ТАКОГО расставания чаяла Ирина. Она любила Стеллу, она согласна была подвинуться в сторону, не мешать ее счастью, но что они расстаются фактически врагами, - это было выше ее сил. И все из-за каких-то необдуманных слов?!  Стелла же не маленькая девочка, она не может ТАК поступить с ней! Иванникова схватила спикерфон, набрала номер Стеллы. Она молилась только об одном, чтобы Стелла подключилась, чтобы дала сказать ей хоть несколько слов…

- Абонент заблокировал ваш номер. Связь невозможна! – пробибикал робот.

Чудовищный силы укол в сердце почувствовала она в этот момент, что аж мир в глаза померк. Ноги Иванниковой поехали в сторону, она шмякнулась на пол (хорошо и так на корточках сидела, сгорбившись в три погибели).

- Шинджу! Шинджу! – закричала она, срываясь на хрип. – Помоги мне! Умираю, кажется…
В глазах стало темно. Ира только успела заметить светящиеся глазки своей машинной «дочки», и как она подхватывает ее на руки. Потом она провалилась во тьму…


Портрет - Петр Кадочников, генерал-лейтенант ВС СССР, командующий Абилонским ВО СССР (после Васильева)
ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

НИИ - научно-исследовательский институт

МнПУ - числовое программное управления

"...на каникулы в Бамут, в Очхой-Мартан, в Грозный!" - Грозный - столица Чеченской АССР. Бамут, Очхой-Мартан - населенные пункты в ЧАССР.

FBI - Федеральное Бюро Расследований, только не американское, а общефедеральное. КГБ СССР - часть FBI.