Глава 3. Генерал Кетцоалькоатль

Четыре имперских РСЗО и одна тактическая установка, выполняя приказ командующего, подвергли мощному обстрелу район бывшего институтского городка, выпустив по кварталу не менее пятнадцати ракет. Наблюдатели позже сообщат, что как минимум два общежития серьезно повреждены, а корпус бывшей котельной разнесли в хлам. Было подтверждено, что сепаратисты вынуждены отходить обратно на прежние позиции, неся значительные потери.

Несмотря на необычные условия, имперские ракетчики отработали по целям на совесть. И черный купол не помог сепаратистам: ракеты-то он отлично пропускал. Карты местности у артиллеристов были, а уж рассчитать параметры сектора обстрела по карте – как два пальца…  Свое дело имперские ракетчики знали твердо.

Имперские военные водители удивлялись, выезжая из затемненной зоны. Вот ты едешь по улице в полной темноте, лишь свет части работающих еще фар тебе в подмогу, вот ты пересекаешь какую-то невидимую черту, и вдруг вновь оказываешься посреди ясного солнечного дня! А квартал, откуда ты вырулил, будто за какой-то серой завесой. Впрочем, граница искусственной тени пришельцев не мешает ее преодолевать. Хоть сто раз бегай изо «дня» в «ночь»! И этим они пытаются сбить с толку имперских бойцов? Переживших ядерную зиму?!

Повинуясь приказу, установки, отстрелявшись, начали сворачиваться, чтобы быстро сменить позиции и уйти из зоны возможной контратаки. Но забыли, что воздух безраздельно принадлежит пришельцам.

Показавшаяся на небосводе маленькая серебристая фигурка, ни разу не сомневаясь, спикировала к земле и атаковала ракетные установки мощными энерголучами и плазменными шарами. Несмотря на все усилия ракетчиков, летающий киборг оказался быстрее и изворотливее их. Он пронесся быстрее звука над реактивными установками, - и от его энергоразрядов превратились в костры кабины ракетных тягачей.  Падали наземь водители и операторы, прожженные насквозь «молниями»… Как не старался взвод охраны, как не пытались уничтожить врага двое зенитчиков с ПЗРК, раунд остался за киборгом. Ракетные контейнеры остались целыми, из кабин валил черный дым. Трупы ракетчиков прилагались к комплекту.

Покончив с ракетными установками, Кетцоалькоатль (а это был он) набрал высоту и нырнул под кромку затемняющего поля. Он летел над бывшими центральными шоссе и заметил, что беспорядка на дорогах стало меньше. Тяжелые танки зидоисты, в основном вывели из городской застройки, равно как и ракетные установки. Они сейчас медленно переползали по окружным дорогам ближе к бывшим дачным поселкам на окраине города. Это хорошо… Самое время их навестить авиационному соединению.

Кетцоалькоатль прибавил скорости и превратился в сияющую молнию. Будто ангел смерти пронесся он над городскими улицами, подсвеченными огнями костров. Киборг не мог не воспользоваться ситуацией, и в полете открыл огонь по находящимся на земле бронемашинам и живой силе противника, упокоив еще несколько десятков захватчиков. Никто и чихнуть не успел. Вот так, пульсирующей молнией, он и ворвался на территорию герезловских сил, едва не промахнувшись мимо большого окна на четвертом этаже.

Несколько кварталов на восточной окраине города и сверкающая энергетическими разрядами пирамида – это все, чем располагала сейчас герезловская «социалистическая» республика. Правда, на стенах домов были укреплены генераторы полей, и поэтому на своей территории, на этажах панелек республиканцы были практически в безопасности. Но вот забыли об осторожности и решили проявить инициативу, захватить институтский квартал. И получили на головы полтора десятка контейнеров смерти.

В домах никто ничего не переделывал, - только снабдили рядом стоящие пяти- и восьмиэтажки тонкими срочными переходами для быстрого перемещения войск. Линии снабжения и укрепления проходили прямо через пробитые в стенах ходы, через бывшие квартиры и лестничные клетки. Пару раз в квартирах бойцов встречали удивленные оскалы сгнивших здесь мирных жителей.

Тех гражданских, что послушались доброго совета Герезла, увозили на «Зарю» и «Йеллоу Форт». Взамен везли мужчин из бывших интернированных, которые пожелали встать на сторону «Полярного Сияния».

Кетцоалькоатль, проскочив в окно и вмазался-таки во внутреннюю стену, посыпав всех собравшихся старой штукатуркой. Ничего, бывает, не успел притормозить… Биомеханическое существо с красными глазами-индикаторами встало, как ни в чем ни бывало, важно вытянуло змеиную шею, и спросило кратчайшую дорогу в штаб.

На этажах было очень много бойцов. Они сновали от окна к окну, ведя огонь по позициям зидоистов на противоположных сторонах улиц и в домах напротив. Грохотали короткими очередями автоматы и пулеметы, щелкали дальнобойные винтовки снайперов, жахали гранатометы, посылая на ту сторону через сумрачную хмарь очередной смертоносный подарок.

Здесь были бойцы Герезла, сохранившие верность присяге и президенту Старой Республики. Здесь были одетые в новенькую форму добровольцы из интернированных «Желтой Крепости», они же за огоньком рассказывали своим «вольным» братьям о житье-бытье у пришельцев. Тут же сновали от окна к окну бойцы двух взводов комендантской роты Неделина, и одетые в серые спецовки и черные брюки сыскари Кина Харала. Были здесь и простые гражданские люди, взявшие в руки оружие, и потерявшие лоск, но сохранившие честь некоторые «драконы» Национальной Гвардии.

Над зданием реяли сразу несколько флагов, - дырявых, прошитых пулями. Тут было знамя полка Герезла и флаг старой Республики (Герезл унес их с собой, не оставив на поругание врагу), и целехонькое, сделанное из более прочного материала Красное знамя СССР со значком Федерации. Фасад и фротноны зданий рядом с флагами были с особенной свирепостью изъедены пулями и минами.

Кетцель, не обращая внимания на приветствия бойцов, двинулся на поиски начальства. Он нашел их в крайнем угловом доме.

Герезл, перемотанный свежими бинтами, угрюмо сидел на ящике боеприпасов, куря самокрутку и раскачиваясь, как старый шаман на камлании. Вокруг него сновали разночинные военные, а он не замечал их, смотрел куда-то в пустоту. Он обратил внимание, только когда перед ним предстала механическая фигура Кетцеля.

- Кин Харал погиб… - только и сказал Герезл. – Снаряд рядом с ним взорвался… Меня осколками посекло, к сожалению, ни один жизненно важный орган не задет. Как назло, лучше бы меня уже приговорили, чем его!

- Какого черта?! – прошипел Кетцель, подойдя к нему вплотную. – Кто отдал приказ на эту авантюру?! За каким … вы полезли в соседние кварталы?! Там же нет силовой защиты!

- А что делать? – Герезл посмотрел на киборга, как на ненормального. – Город потихоньку надо отвоевывать у этих мразей?

- И что?! Отвоевали?! Вам приказ на это был?

- В чем толк, что мы сидим в этой стенке, как тараканы, и изредка огрызаемся на них?! – спросил Герезл. – А они там убивают наших людей, грабят наши склады… Какой смысл в нашем здесь сидении?

- В том, чтобы подохнуть героически, и отдать им весь город! – загремел Кетцель. – С этого момента ни одного шага без моего разрешения! Ясно?! Какие потери?!

- Восемнадцать убитых, тридцать пять раненых, - нехотя ответил Герезл. – Меня можно не считать.

- Если бы вы были реально нашим офицером, вы бы сегодня же предстали перед трибуналом! – прогремел киборг. – Ваша задача удержать свои позиции, уничтожить как можно больше единиц противника и создать предпосылки для будущего наступления! Никакой больше самодеятельности! Кто с раненными? Ангетт?

- Так есть, ситт, - козырнул Герезл. – Знаете, я боевой генерал и не жду поблажек. И если по вашим стандартам я к командованию не гожусь, я готов сложить полномочия и передать их кому-то более компетентному!

- Вот и воюйте головой, раз вы генерал! – ответил киборг.

- Вы обещали нам помощь! Мы бы выбили зидоистов из города, если б не сидели здесь!

- Вы уверены? У противника не менее четырех атомных зарядов и ни капли морали в голове! У нас воюют не штабелями солдат, которых положили под пулемет ради захвата одной точки. И я пообещал, что ваша ситуация будет доведена до правительства моей страны ради заключения военного союза с Федерацией. Я бы мог разметать эту недоармию за десять тиддов! Но что толку в этом будет, если наше правительство не даст добро на операцию?! -  Киборг снизил громкость голоса и обернулся в сторону огромного окна. – Исход этого сражения решится не в этих руинах, а в сотнях световых миль отсюда!

- Вы уже говорили с ними? – спросил Герезл.

- Нет! Вы сейчас будете говорить с ними! И подробно опишете всю ситуацию. Впрочем, во многом, они и так в курсе. На всей нашей планете с утра идут новости отсюда. Насколько я видел комментарии моих соотечественников, Земля в тихом шоке.

- Они хоть на нашей стороне? – с надеждой спросил Герезл.

- Скажу так: наше Министерство Обороны приостановило пока стихийное формирование двух добровольческих корпусов, только на территории СССР. На момент нынешнего времени туда записалось семьдесят тысяч человек. Это за три часа.

- Семьдесят тысяч?! – не поверил Герезл. Он, будто спасаясь от беспамятства, суровыми движениями растер себе виски. – Да это же по нынешним временам целая армия! Почти десять довоенных дивизий!

- А я хочу, чтобы сюда побольше прибыло! – сверкнул глазищами Герезл. – Тогда речь пойдет не об этом городке…а обо всей зидоистской империи.

- Однако, замыслы у вас!  - недоверчиво посмотрел на киборга Герезл. – Космического масштаба!

- А иначе все это не имеет смысла, - ответил Кетцель.

- Так есть, ситт, - склонил голову Герезл, признавая свою подчиненную роль перед этой разумной машиной.

- Их нужно эвакуировать, - пробурчал киборг.

Он связался с членами Военного Совета, связался с транспортниками, приказал Жю Сет вылетать сюда. Однако выяснилось, что Жю Сет опять повреждена. В личном разговоре графиня покаянным голосом объяснила стальному милорду, что решила проявить инициативу и, таки, проявила. На заднем фоне конечно же маячила фигурка Иванниковой.

- Я вас на запчасти разберу! – прошипел киборг, ощущая, что от него скоро пойдет пар. – Выговор обеим, с занесением! Напоминаю о неполном служебном соответствии и вам, и вашей так называемой «госпоже» недоделанной! Еще одно проявление инициативы, Жю Сет, и я лично не пожалею времени, организую в вашем королевстве сразу четыре революции: буржуазную, социалистическую, сексуальную и кибернетическую! Будут у вас отбирать и делить землю между трудящимися сексуально озабоченные киборги, а на месте вашего имения я завод построю по производству аэроботов! Вам понятно?! Клянусь Великим Конструктором, я это сделаю! Вы перенаправляетесь в госпиталь, работать с ранеными, у нас там людей не хватает. Корабль передаете во временное пользование транспортникам! Не согласны? Я опечален! Вот и договорились!

После этого Кетцель связался с Машурой, и распорядился, чтобы брал пару бойцов потолковее, забирал графский корабль, и как молния, несся сюда, для эвакуации тяжелораненых. Все возмущения графини игнорить и ссылаться на лишения военной службы.

Нехватка транспорта – вот что усложняло операцию. Все-таки от базы до Амфидо добрых тридцать километров лету. Придется поднимать на крыло все коптеры (а много ли на них посадишь?!), его личный «Сапсан», плюс летающий валенок «Олимп». Но воздушный мост должен функционировать постоянно. Кетцель запросил у «Ерофеева» предоставить им одно суденыщко, плюс одно он попросил у федералов. Обещали прислать…

Киборг достал откуда-то из вместилища на ноге трубку с несколькими кнопками. Нажал их, набрал на вылезшем меню-голограмме. Бойцы, находящиеся вокруг, обернулись, глядя как на фоне серых, обшарпанных стен, битой мебели и разного гниющего хлама появились «волшебные картинки» разных оттенков. Кетцель шаманил над менюшкой, где были расписания конференций. И вот нашел… «Срочное внеплановое совещание ПБ ВС СССР*».

Как назло, именно в этот момент в стену «Крепости» врезались еще две тяжелых ракеты. Кетцель выглянул в окно. И тут же получил пулю от неизвестного снайпера в противоположном доме. Пуля, выбив искру, звякнула о полиметаллический корпус киборга. Били, что характерно, в сердце…точнее, туда, где у живого человека находится сердце:

- Хулиганы! – недовольно прошипел «сто двадцать семь». Он включив свои системы обзора, принялся искать нахала.

Окно выходило на широкую площадь, где когда-то пересекались под прямыми углами меридионально расположенная двусторонняя улица-аллея, главный бульвар, и еще одно шоссе, на юго-восток. И сейчас оно было полно битой зидоистской техники. Другие, еще живые искатели приключений, осторожно, как им  казалось, выставили свои хоботы-орудия из-за панельных домов и тревожили герезловцев периодическими выстрелами.

Зато чрезвычайно активировалась пехота врага. Вспышки выстрелов один за одним расцветали в черных глазницах противоположных домов. Над темными коробками убитых домов одна за одной взмывали в темно-серое небо осветительные и сигнальные ракеты.

Гремело вражеское стрелковое оружие... Ухали с шипением зидоистские пушки... Со стороны зидоистской стены домов в ответ ударили по врагу герезловские снайперки и автоматчики.

Кетцель не мог остаться равнодушным к ситуации и принялся вместе с бойцами «гасить» вражеские огневые точки своими плазменными ручными пушками. За этим занятием его и застали члены Политбюро, появившиеся в осажденном доме в виде голографических двухмерных фигур на импровизированном настенном экране.

Герезл и республиканские воины в первый миг отшатнулись от них, как от привидений. А Кетцель, встав по стойке «смирно», отсалютовал своим коллегам-товарищам. Потом вновь занялся отстрелом оккупантов.

Подключились двадцать пять депутатов: мужчин в строгих черных костюмах, и высших машин в металлических одеяниях. Председательствовал на совещании высокий статный мужчина с молодым лицом и седыми короткими волосами – Андрей Семенович Подгорный, давний приятель Кетцеля. На груди Председателя сверкали четыре звезды Героя Труда и множество других наград. Разумеется, члены Политбюро на совещании присутствовали виртуально, находясь каждый на своем посту.

- Приветствую вас, товарищ Кетцоалькоатль! – взял слово Подгорный. – Вижу, вы сейчас немного заняты.

- Приветствую вас, товарищи! – прорычал Кетцель. – Прошу вас, не сочтите за неуважение мое положение к вам спиной. К сожалению, именно сейчас вынужден вести бой! Но я полностью с вами.

- Нет-нет, все в порядке! – понимающе поднял ладонь Подгорный. – Это понятно, противник ждать не будет. Ну что же… Мы получили от вас доклад о положении дел, все четыреста тридцать две страницы были изучены нами тщательнейшим образом. Особенно тяжелое впечатление оставили фото и видеоматериалы… Представить себе невозможно, что в настоящий момент, когда сотни народов и рас Федерации напоминают дружную трудящуюся семью, рядом с нами происходит такое торжество средневекового варварства. Даже хуже – техногенного варварства. Мои коллеги уже назвали это новой формой старинного фашизма.

- И еще хуже, Андрей Семенович, что в наших мирах находятся сочувствующие этим фашистам. – заявил Кетцель, упокоив-таки своей «молнией»  супостата в противоположном доме.

- Я думаю, вы сгущаете краски, Кетцель Петрович, - нахмурился Подгорный. – Есть недобитый олигарх-преступник, есть его подельники, многие из которых уже арестованы и дают показания в правоохранительных структурах. И есть незрелое мнение необразованных одиночек, которое не стоит брать в расчет. Что же, время дорого. Вы говорили, что рядом с вами находятся представители местной законной власти?

- Так точно! Перед вами президент республики, господин Уди Герезл, армейский генерал. Окопный генерал, что немаловажно. Его товарищ и заместитель, Кин Харал, только что, к сожалению, погиб в бою.

- Здравствуйте, господин …Герезл… - поприветствовал инопланетянина Подгорный. – Позвольте высказать вам слова поддержки и солидарности в столь трудную для вас минуту.

- Мое почтение, ситт, - Герезл вытянулся по струнке, одной рукой придерживая автомат, другой рукой касаясь погона на плече. – Мне сказали, что вы – представитель высшего командования Zemlya? Член высшего государственного совета?

- Так точно… Мы все здесь – представители высшего государственного органа Советского Союза. Что же, я прочел из доклада, что вы один из первых начали и возглавили борьбу против националистической тирании? И вы все время склонялись именно к народно-демократической форме правления?

- Так есть, ситт. Армия служит народу. – сказал Герезл, и в течении пяти минут вкратце рассказал представителю Земли о мотивах и истории республики «Полярное сияние». Вплоть до последних событий.

- Ну, дальше ясно, - кивнул Михайлов. – Офицерская хунта поправела и решила сохранить личную власть любой ценой. Мы с таким сталкивались…И вы рассматриваете именно социалистическую модель развития? Понимаете, мне бы не хотелось, чтобы мы, используя ваше сложное положение, навязывали бы вам какие-то идеологические основы. Поэтому, я хочу знать, - это действительно ваше искреннее решение? Хочу сказать, что мы будем пытаться оказать вам помощь, даже если вы выберете другую модель развития.
Герезл поморщился от боли в плече, куда не так давно угодили осколки:

- Я солдат, ситт, и всегда был сторонником военной демократии, когда иерархия воинская, а ресурсы распределяются по справедливости. Политикой меня заставила заняться необходимость… Я решил выстроить то, в чем разбираюсь, а мой идеал – военная демократия, где сохраняется иерархия, но каждый имеет право голоса, а ресурсы распределяются не по чинам, а по справедливости. Политик из меня, видимо, получился неважный, но бедные люди пошли за мной. Из безысходности, видимо… Счетов в банках не имею…да у нас и банков-то нет, все сгорели… Когда-то давно я был таким же дураком, трясущим кулаком над головой при имени вождя и зарабатывающим на войне… Но ядерная война, наши громадные потери, весь  наш ущерб крепко научили меня, что в мире есть и другие ценности, ныне недоступные мне… Скажите, как быстрее дождаться вас? Что нам нужно делать?

- Все зависит от того, какой путь вы выбираете. Поймите, мы не собираемся шантажировать вас и принуждению веры истинной по нашему разумению. Мы не собираемся ставить вас на колени и делать из вас покорных вассалов. Но решение все же принимаем не только мы. Народ! Семисотмиллионный советский народ будет решать судьбу предполагаемого соглашения. И я пока не готов ответить за результат. Все-таки объединение с воюющей страной, - это тоже определенные сложности… У нас прямая народная демократия. И потом… Самый быстрый путь к объединению – это прямое присоединение к нашей стране. В данном случае советский народ, частью которого вы становитесь, просто не сможет остаться глухим к вашему заявлению. Но я говорю честно – для вашей республики это в лучшем случае автономия. Это утрата вашего суверенитета. Другие способы, щадящие вашу независимость более сложны и должны пройти одобрение еще двух инстанций, а это еще дополнительно дня три…

- Я понимаю вас, господин сенатор, - Герезл испытывал сейчас сразу три чувства: гнева, скорби и страха перед неизвестностью. – Увы, у меня нет времени. Гибнет мой народ! Каждая минута – это смерть новых моих граждан: женщин, детей…

- Но согласны ли ваши сограждане? – пытался, как адвокат дьявола, поколебать уверенность генерала Подгорный. – НЕ станем ли мы для них новыми оккупантами? Вот уж чего не хотелось бы… А вы – не войдете ли вы в историю вашего народа пособником оккупантов, предателем нации?

- Господин сенатор, я уже много речей слышал о нации, и о ее величии. – В глазу старого генерала блеснула слезинка. – И все разговоры заканчивались лишь очередной войной. Или погромом… Или обысками и арестами неугодных. Что, концлагеря были для пользы нации? Или разделение населения на категории? Многие зверства именовались нашими руководящими доблестью во имя нации. Я не буду обелять себя…и у меня руки тоже нечисты…Потребовалось потерять дом, семью, нацию, наш прекрасный мир, который мы сами же и разбомбили…  Поэтому…как вы говорите? В каком качестве я войду в истию народа? О, Святая Божья Семья, да пусть эта история будет! И я с радостью войду в нее хоть предателем, хоть червем, хоть микробом!

- Хорошо, я понял вас, - сдержанно ответил Подгорный. – Итак, я не вижу препятствий, чтобы мы пришли к соглашению. Товарищи Политбюро, все необходимые документы товарищ «127349» уже предоставил. Голосуем по вопросу… Кто за? Единогласно…. Сегодня же, на экстренном заседании Верховного Совета мы поставим вопрос об общенациональном голосовании за прием республики «Полярное Сияние» в состав Абилонской ССР на правах автономной республики…. На проведение голосования уйдет какое-то время… В общем, результаты будут не раньше завтрашнего полудня. Уж держитесь здесь…. И помните, - вы не одиноки.

Герезл отдал воинское приветствие, приложив ладонь к погону.  Подгорный встал с места, придерживая края пиджака. На это совещание закончилось.

Но оно продолжилось спустя час уже в воздухе, когда Кетцель летел домой. Пришел вызов от председателя Политбюро:

- Привет, Петрович, - шутливо поприветствовал Подгорный киборга. – Не отвлекаю от новых боев?

Кетцель привык, что в Москве подкалывали, придумав ему человеческое отчество. Хотя, родилось оно не на пустом месте. «Петр» было имя конструктора целого семейства машин, в том числе и 127 серии. Все они с гордостью могли именоваться «Петровичами». И кто-то из ученых еще шутил про птенцов гнезда Петрова. «Птенцов»-то было несколько десятков, не меньше…

- Привет, Семеныч, - в тон ответил ему киборг. – Нет, я вообще сейчас в стратосфере.

- Извини, что вот так, на бегу, - сконфузился Подгорный. – Как семья, как внуки-то?

- Слава Конструктору, - скрипнул Кетцель. – Одного вот только переохладили, сейчас болеет. Мелкий ремонт, не более.

- Ох, с мальцами всегда так… - махнул рукой Андрей Семенович. – Сейчас пора такая, болеют от малейшего ветерка! Я своих недавно в Грецию отправил, к солнышку поближе…

- Что вы думаете о ситуации? – спросил Кетцель.

- Ну что тут скажешь, чисто по-человечески людей жаль, - нахмурился Подгорный. – Но мы-то рассуждаем категориями государственными, а не личными. Допустим, Союз проголосует за… Но что получит страна от альянса с этой микрореспубликой?

- Эта микрореспублика способна поколебать монополию местного олигархата и быть ему отличным вирусом в матрице, - ответил Кетцель. – Я уже подавал служебные записки, что месторождения J-101 рано или поздно исчерпаются, и нам нужен поиск новых месторождений. Одно уже нашли… Для этого нужен широкий контроль над территориями. Все идеально: мы восстанавливаем цивилизацию, возрождая ее из ядерного пепла и, заодно, проводим здесь культурную реформу, одна из задач которой – вовлечение аборигенов в производственный процесс. Разумеется, на справедливых условиях, и для аборигенов тоже. Далее в моем плане – строительство обогатительного комбината и, в дальнейшем, производство топливных концентратов. А в отдаленной перспективе, - база нового флота. Мы ведь в пограничной области. Это открывает перспективы для дальнейшего продвижения в новые сектора. В качество побочных производств для аборигенов – передельная металлургия, химия и машиностроение. Планету так загадили, что металл и химию можно из океана, атмосферы и почвы добывать. Попутно это, кстати, проканает за очищение планеты. Дальше… Уже сейчас можно начать озеленение. На очищенных территориях можно организовать агропромышленные комплексы. Болхиа не так уж безнадежна, а если посмотреть под определенным углом, очень перспективна.

- Я не хотел задавать этот вопрос напрямую, - спросил кремлевский аппаратчик. – Но есть ли вероятность, что получив спасение, помощь, восстановление экономики, тот же Герезл лет через десять не скажет нам: «вы все сделали, а теперь кыш, проклятые оккупанты!» Если мы посмотрим в историю, первый СССР тоже много кому помогал, и потом все союзники, которые сосали из него средства и ресурсы, благополучно его кинули.

- А вот для этого нужно создать противовес, - ответил киборг. – Ведь не все готовы выбрать социалистический путь развития? Но это не делает их хуже? Помимо Болхианской Социалистической республики рядом может возникнуть и, например, Болхианская Демократическая республика. Или какая-нибудь Болхианская Либеральная. И возглавлять ее будет, например, кто-нибудь из старых военных. Разумеется, тот, у кого руки почище. И помощь от нас, ее еще получить надо. Рядом ведь еще республика… Вот вам противовес. И таких республик в перспективе может быть и несколько…

- Вот ты хитрец, бог ацтекский! - усмехнулся Подгорный. – Толково придумано. Подожди, ты хочешь привлечь кого-то из старой гуэннохоррской аристократии?

- Кого-нибудь, от кого не смердит кровью мирного населения. Нет более преданного служаки, чем враг, которого ты приблизил к себе. Тактика еще со времен Чингисхана работает.

- Не могу сказать, что ты меня убедил, но не лишено смысла, - скептически ответил Подгорный. – Хорошо, это уже отдаленная перспектива. Меня волнует реакция федеральных властей. Сейчас не то время, когда страны в одиночку действуют, кто во что горазд. Возникнут непонимания, разногласия…

- А мы и не делаем секрета из нашей миссии, - ответил Кетцоалькоатль. – Все подвиги местных властей теперь в открытом доступе,  будут пополняться и далее. Мы идем в авангарде и предлагаем всех желающих присоединиться к нам.

- А если Федерация не поддержит нас? – спросил Подгорный.

- Тогда СССР останется в одиночестве по данному вопрос. И бремя спасения цивилизации полностью ляжет на плечи Москвы. И то, на неофициальных началах, – сказал Кетцель, облетая пылевое облако. – А для одного суперсоюза это слишком большие расходы. Если браться за это дело в одиночку, неcколько лет вся наша промышленность будет работать только на восстановление Болхиа. Я уже не говорю, что ООН может просто запретить активные действия против Империи.

- Думаете, навести порядок в этой области – это так тяжело?

- В ЭТОЙ ОБЛАСТИ – нет. Я могу один это сделать за два дня. Но мне нужно «добро» с Земли. И еще, имейте в виду, - в глубине материка еще десятки городов, убежищ и промышленных центров. Десятки действующих концлагерей, где людей держат в клетках, как животных. Как Федерация проигнорирует этот факт? И здесь, в городе зидоисты удерживают несколько сотен гражданских… Это тоже будет тормозить операцию.

- А точнее, - сколько таких объектов? – поинтересовался Подгорный. – И где там окопался их вождь парафиновый? Насколько я понял, эти фашисты доморощенные очень хорошо выдрессированы своими паханами, и приказ сверху для них – закон? Зачем нам занимать каждый пункт, когда можно взять за хибот местных начальничков… Подожди, Петрович, не гони волну, мы тут на этот счет с нашими штабистами потолкуем. Ты сбрось-ка нам точное количество таких точек, и, образно говоря, сколько надо «штыков» на каждый, хотя бы примерно. Пусть космическая разведка тебе поможет. А мы тут подумаем, может, чего и сообразим.

- После брифинга вышлю, Андрей Семенович, - сказал киборг. – Вся информация уже собрана давно.

- Добро, Кетцель Петрович! Ждем! Не кисни, чего-нибудь сообразим!

Отключив связь, Кетцоалькоатль начал снижение сквозь унылые облака цвета циркона. Через некоторое время у него новое совещание, на котором будет присутствовать Кадочников. Он вынул в полете свою вечную флягу и выплеснул в пасть остатки своей любимой азотной кислоты, чтобы маленько взбодриться. И киборги чувствуют порой усталость и хандру.

Но вновь вмешались обстоятельства. Как только он пролетел защитный купол базы, завис у штабного здания и влез в окно своего кабинета (Кетцель часто пользовался таким хулиганским способом, так же быстрее), спустя пять минут в дверь истошно забарабанили, как будто кого-то убивать собирались. Тотчас в дверь ворвалась (именно, ворвалась) молодая хилликийка виконтесса Силве Жю Сет, содрогаясь от рыданий. Она была в своем нелепом и непрактичном, по мнению, Кетцеля, темно-синем священническом платье с белым передником и воротничком, застегнутом по самое горло.  Чепец скрывал ее черные кудри, а на груди поблескивал медный знак Святой Молнии. Ее сопровождала Шинджу.

- Она находится в состоянии глубокого эмоционального потрясения – сообщила девушка-киборг. – Десять минут назад она упала в обморок.

- Спасибо, Капитан Очевидность, - сдержанно поблагодарил ее Кетцель. Он встал, прошел к плачущей девушке? – Что случилось, Силве? С матерью что-нибудь? Что вызвало такие проблемы в вашем функционировании?

Когда-то Силве до содрогания боялась «железного демона», который, по словам матери, имел статус, близкий к статусу принца-регента. Но сейчас она, дрожа от волнения, бросилась в ноги киборгу, как будто ворвалась на прием к королю:

- Ваше Высочество, беда! Выслушайте, молю, Вас! Только на Вашу силу уповаю, и Ваше воинское умение! Беда! Извольте выслушать меня, и лишь потом гоните! Мне только что поведал один из доставленных из страшного города отроков, что там орудует банда вампиров! Эти варвары из пустыни, слуги гуэннохоррского короля, оборудовали языческое капище, где в страшных машинах они выкачивают кровь из живых людей, из детей и младенцев! Эту кровь они запаивают в стеклянные фляги и бочки, а обескровленные тела отправляют на съедение, как лютые звери, как слуги дьявола! Молю вас, как священница, как служительница Божья, организовать Святой поход против этих лютых дьяволопоклонников! Я готова сама идти вместе с войском и выполнять любые обязанности, вплоть до посудомойки или сестры милосердия, только пресеките нечестивые дела.

- Силве, остановитесь! Примите вертикальное положение!  – загудел Кетцель, прерывая этот поток информации. – Ваша мать знает, что вы здесь?

- Матушка в лазарете, она не знает... Зачем я ее еще буду травмировать такими черными вестями? Я готова сама принять такое решение, я уже взрослая. Мне уже семнадцать лет, и я рукоположена в слуги Божьи неделю назад…

- А как ваш…отрок…уцелел таким образом? Он пояснил?

- Он сказал, что выбрался из клетки через открытую дверцу, которую забыл запереть пьяный стражник. Он пробрался в развалины и в ужасе бежал к своему дому. Там он наткнулся на вашу даму-воина, которая вывела его к нашей крепости и по воздуху его доставили сюда.

Кетцель, выслушивая дрожащий голос девушки, подумывал, что было бы неплохо удалить ее отсюда домой. Если старшая Жю Сет хотя бы постепенно привыкла к реалиям болхианской жизни, то для девушки с сознанием начала 20 века, вырванной из патриархальной сельской глубинки в космос, а потом в постядерный ад погибшей цивилизации другого мира, это было невыносимым испытанием. Это все равно, что какую-нибудь пастушку из королевской Франции или царской России поместить в окопы Сталинграда, или в разгар Мариупольской Битвы 2022 года, или в горящий Лондон после первого удара хвилланской армады.

Гуриассийский мир, дочерьми которого были графиня Стелла жю Сет и виконтесса* Силве Жю Сет, можно было обвинить во многих гражданских грехах. Но только не в кровожадной воинственной жестокости. Войны между странами там велись нечасто и обычно оборачивались в три-четыре генеральных сражения, после чего подписывался мир. Такие новшества, как мины, пулеметы, снайперские и автоматические винтовки многие даже генералы в цветастых мундирах с эполетами критиковали, как варварские и бесчестные средства подлого убийства. Во время войны с мирного населения собирали пожертвования не только на нужды своего войска, но и на содержание пленных, а многие пленные вообще жили в городах и частных домах обычных подданных, нередко обедая за одним столом если не с хозяевами, то уж хотя бы со слугами. Лишить пленного пайки хлеба считалось бесчестием для пленителя (хотя на деле, конечно, бывало всякое) и могло стать поводом к массовому осуждению. А уж бомбардировки городов с целью уничтожения рабочей силы или массовый террор против мирного населения и вовсе был для среднего хилликийца за гранью добра и зла. Глобальных побоищ, вроде Первой или, тем более, Второй Мировой войны тихий аграрный Гуриасс не знал. 

- Так, товарищ Жю Сет, успокойтесь, - пророкотал Кетцель. – Отведите этого мальчика к Ковуну. Павла Андреевича знаете? Ваша мать его еще Инквизитором называет. Я сейчас собираю военный совет, где мы обсудим дальнейшие действия, в том числе с оглядкой и на этот инцидент. Решим, что делать…

- Простите, Ваше Высочество, - вспыхнула Силве. – Обсуждать?! А какие здесь могут быть варианты? Если творится такое зло, а мы, вместо единственно правильной реакции, будем не бороться с ним, а облекать его в удобные, обтекаемые образы, мы тем самым обеляем его. И страдания несчастных, и злодеяния слуг дьявола превращаются просто в цифры и буквы на бумаге. То, что должно кричать, превращается в молчаливую белую тень и забывается, стирается. Буквы и цифры не так страшны, как крик детской боли! А там, за этой белой тенью скроются и имена злодеев!

Если бы Кетцель был человеком, он бы накричал на Силве или выгнал ее прочь. Но стасорокалетний киборг умел управлять людьми и быть предельно мягким, когда это нужно:

- Именно так, товарищ Жю Сет. Не забывайте, что я – машина. И я воспринимаю мир именно через совокупность цифровых знаков. И, как бы это не звучало ужасно ля вас, я не имею права думать о пострадавших, иначе, как о цифрах. Не имею права. Потому что тогда эмоции не дадут сделать правильный выбор. Потому что тогда придется помнить, что все это – живые люди, которые страдают, плачут, испытывают боль, страх, смерть. Тогда мой компьютер может сделать неправильные шаги, и я ошибусь при планировании. И тогда победят слуги дьявола. И тогда конец всему. Вы понимаете? Для этого и созданы машины, чтобы помочь человеку отринуть эмоциональное, и увидеть проблему в сухом спектре цифр. И спокойно решить, где и каких цифр надо добавить, что те вампиры, как вы их назвали, перестали существовать. Вы меня поняли?

- Да, ваше Высочество… - На глазах юной графини блеснули слезинки. Она отвела взгляд в пол, пальцы ее теребили ткань пышного платья на уровне юбочных складок.

- Однако, считаю ваше заявление сигналом мне, как представителю власти, и обещаю разобраться в данном вопросе. – Кетцель сжал кулак и прижал его к груди, будто приносил клятву на крови. – Вы где сейчас работаете?

- В детском отделении нового госпиталя, Ваше Высочество, - ответила Силве. – Тот, что за храмом. Меня хвалят ваши соотечественники, говорят, что я справляюсь…

- Отлично. Вот туда и направляйтесь, - заключил киборг. – Пусть вам будет восемнадцать, и сто восемнадцать, и больше… И потерпите еще немного. Недолго им блаженствовать осталось. Операция переходит в решающую фазу.

Немного успокоенная этими словами, Силве Жю Сет кивнула и склонилась перед ним в глубоком реверансе, как если бы перед ней был король или император. Кетцель в ответ, вытянувшись по струнке, отдал девушке воинское приветствие.

- Ваша информация принята в работу, - лязгнул он. – Ступайте…

Когда девушка, еле слышно ступая, покинула его кабинет, Кетцель включил все имеющиеся экраны, ожидая подключения старших офицеров и командующего с Абилона. Перед нем в очередной раз возникла голографическая трехмерная модель проклятого Амфидо. Киборг достал папиросу, заложил ее в зубастый клюв и задымил, как живой вулкан. В его алгоритм действий поступали все новые и новые данные, которые меняли изначальные планы.

«652-Х» - запросил стальной генерал по внутренней квантовой связи киборга Лилию Георгиевну. – «Мне нужна информация по нескольким вопросам…».
ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

ПБ ВС СССР - Политбюро Верховного Совета СССР.

Виконт, виконтесса - дворянский титул, ниже графа но выше рыцаря.