Глава 12. Гнев Железного Судьи

18+ Глава содержит описание сцен насилия и жестокости



Объект ВС СССР «Крепость-2» к северу от г. Амфидо. 31 мая 2339 г. 05:40 (по Москве).




Дуор Лан очнулся сидящим в белой, ярко освещенной комнате, в которой из мебели был только металлический стул, на котором он сидел, стол, на который он налегал грудью, пребывая в беспамятстве, и белый шкаф. Вот и весь интерьер.

Полковник 1 класса беспокойно оглянулся в поисках выхода и вспоминая последние события. Он, вероятно, в плену у пришельцев. Интересно, что с партийным комиссаром, и где он?

Лан был в своей военной форме, как его и захватил летающий робот. Он был свободен, у него ничего не забрали, за исключением, конечно, оружия. Все ордена на месте, удостоверение личности, даже пачка сигарет с зажигалкой. В голове было ясно, никаких недомоганий.

Задумавшись над тем, что делать в такой ситуации, Лан достал сигарету и закурил. На столе тут же образовалась пепельница. Имперец усмехнулся, стряхнув пепел. Яркий белый свет начинал его раздражать. Все вокруг слепяще-белое, даже пол. Лан даже снял перчатку. Нагнулся и пощупал его. Не то кафель, не то мрамор…

Вдруг часть стены отодвинулась, и в помещение, жужжа моторчиками, вошел тот самый робот. Лан впервые почувствовал страх и неуверенность, второй раз видя этого монстра в непосредственной близости.

Тем не менее, имперский офицер решил держаться до конца даже в такой ситуации. Он подтянул ремень, застегнул верхнюю пуговицу, одернул китель. И надел перчатку. В конце концов, у него уже есть опыт общения с пришельцами. С этим, …Иоббэ, или как его там…

- Курение сокращает срок функционирования! – оповестил стальной монстр, сам извлекая сигарету из открывшегося кармашка на плече. Через секунду дымили уже оба курильщика. Или один делал вид, что курит. Голос робота был неприятным, дребезжащим, металлическим.

Противники стояли вплотную друг в кругу. Лан теперь имел возможность разглядеть своего врага во всей красе. Металлический плечистый торс с отверстиями, через которые было видно движущиеся механизмы, довольно крупные руки с боевыми блоками, имитирующие строение человеческой конечности, пальцы, напоминающие когти хищной птицы. Длинная змеиная шея, составленная из металлических позвонков, двигалась сама, будто металл был живым. Голова, напоминающая череп древнего ящера, зубастая пасть, похожая на птичий клюв. Все металлическое, все отполировано до блеска… Или это не сталь, а какой-то другой металл. Безжизненные глаза-датчики без зрачков, горящие ровным светом…. Ранец на спине, похожий на горб, из которого торчали раструбы двигателей. На грудном панцире – тот самый вражеский красный флаг с желтой закорючкой и голубым стилизованным изображением глобуса.

- Могу я узнать, где я нахожусь? И я отказываюсь говорить с искусственной куклой. Я требую, чтобы со мной говорили ваши хозяева. Что с партийным комиссаром и где он?

Однако второй серии дипломатических игр не получилось:

- Можете, - проклекотал монстр, - Вы находитесь на базе Советских вооруженных сил, к северу от городской черты Амфидо. На НАСТОЯЩЕЙ базе. Требовать вы будете от своих солдат, а не от меня. Дипломатия закончилась! Здесь вашим капризам никто потакать не собирается. Я кибернетический организм, высшая машина, бригадный генерал Кетцоалькоатль-127349, член правительства СССР. Также оповещаю вас, что данная беседа записывается для передачи в высшие руководящие органы Федерации. А ваш партийный комиссар допрошен нами и помещен в анабиоз.

- На базе? На какой еще базе? – не понял Лан. – К северу от города нет никакой базы. Это ложь!

- Вы уверены? – Кетцель отошел назад на несколько шагов, и вдруг одна из стен превратилась в экран, на котором с высоты птичьего полета был виден город. И пылающий квартал с развалинами Пирамиды.

- Вот горит ваша база!  - вскочил с места Лан.

- Поправка… Это горит муляж. Фальшивая база. Имитация.- сказал киборг. – Настоящая база спокойно располагалась к северу от города, сразу за этой речкой-вонючкой…

- Муляж? – побагровел Лан. – Этого…не может быть.

- Еще до начала операции и переговоров с сепаратистами на нашей основной базе действовал шпион, работавший на вас, - начал просветительскю беседу Кетцель. – Он был обнаружен не сразу, но когда его разоблачили, наши органы безопасности решили сыграть с ним в игру и подсунуть ему фальшивые данные о якобы строящейся на окраине города базе и об ее уязвимых местах. Мы позаботились о том, чтобы эти данные были переданы вам. А потом с шумом и в лучах света мы построили такую фальшкрепость на востоке, в которой ничего ценного не было. Ну, телетранспортационный портал, ВПП для авиации и несколько складов с продовольствием. Весь город наблюдал за строительством такого огромного по вашим меркам объекта, который вы, полковник, и вознамерились ломать, считая это нашим основным сооружением. Но пока все смотрели, как строится Пирамида, никто не видел, как к северу от города незаметно опустились три транспортных модуля со звездного корабля, которые и составили основу базу настоящей. Модули замаскированы так, что увидеть их невозможно даже в упор. Только защита, поле, выдает ее наличие. Но вы и не думали обследовать местность к северу от города.

Лан, задыхаясь от гнева и волнения, увидел на экране подробную схему размещения обоих объектов. Он понял, что пришельцы переиграли его вчистую.

- Когда ваши диверсионные группы лазали по канализации, они и не догадывались, что эти пути ОСТАВИЛИ для них. Уничтожив пирамиду, вы уничтожили, по сути, малополезный арт-объект, созданный буквально из мусора, потратив на это два из трех атомных заряда! А пока вы воевали с горкой из алюминия, тратя на нее дефицитные боеприпасы, на настоящей базе шло приготовление к предстоящей операции, шло накопление ресурсов, людей и техники,– Кетцель впервые за долгое время разразился своим ужасным смехом. – Мы ведь еще и не начинали воевать с вами. Вот только собираемся…

- Хватит! – закричал Лан, чувствуя себя полнейшим дураком, на шею которому еще и табличку повесили. – Вы не имеете права так себя вести! Уж если я военнопленный, то я требую достойного отношения!

- Я и не собираюсь щадить ваши уязвленные чувства и потакать вашим истерикам, - спокойно сказал Кетцель. – Тем более. что о вас уже сложено определенное мнение.
- Я протестую…!

- Да хоть обпротестуйтесь! – лязгнул киборг, отходя в сторону, - Вы враг, захваченный в плен, враг, нарушивший дипломатические договоренности о прекращении огня, подписанный вами же! И разговор будет теперь иным! А также вы – военный преступник, которого я обвиняю в преступлениях против человечности и в геноциде! Данные материалы будут предоставлены в трибунал, который состоится здесь после разгрома вашей так называемой «империи»!

- Какой еще трибунал?! – возмутился Лан. – Вы что о себе возомнили?!

- Международный. Я бы даже сказал, межпланетный. Вас и ваших сообщников будут судить. Думали, этого никогда не случится? Что с вас никто и никогда не спросит за ваши злодеяния?! Наивно… И, думаю, что вы предстанете перед судом не как честный вражеский офицер, а как военный преступник! Я на этом процессе буду прокурором, если понадобится! И я обвиняю вас! Нарушение дипломатической договоренности о прекращении огня и подлый удар в спину, и использование оружие массового поражения против мирного населения в том числе! Вы ведь явно предполагали, что на объекте, который вы собрались взрывать, находятся беженцы. Гражданское население.

В руках киборга из воздуха появилась бумажка, - договоренность о прекращении огня, которую Лан подписал на переговорах с полковником-человеком. Лан увидел свою подпись. А затем стена вновь отворилась, и в помещение вошел …одноногий секретарь Лана, который составлял и печатал приказы, он же приносил их на подпись. Он передал стальному генералу целую пачку приказов, которые подносил на подпись Лану.

- И ты тоже продался, тварь! Будь ты проклят! – выругался Лан, расстегивая от нервного возбуждения пуговицу на воротнике.

- Он не мог вас продать по определению, - ответил Кетцель. – Потому что он тоже киборг, внедренный к вам под видом вашего старого секретаря.

Подтверждая слова своего металлического генерала, секретарь тут же превратился в металлического тощего глазастого робота, как и положено, без одной ноги. Впрочем, нога у него тут же отросла, на глазах у болхианца. Лан аж присел от неожиданности:

- А ..где …Митжел?

- Митжел уже «все»... Мы подменили вашего секретаря десять дней назад, а вы даже не заметили подмены. Как вы уже поняли, вся ваша канцелярия тоже в наших руках. И вот… «Приказ номер такой-то…о передачи капитану Калли и ротмистру Накпэно неких «спеустройств» под личную ответственность, для проведения оперативного мероприятия». Вот их автографы. Таким образом, приказ об использовании ОМП отдали вы! – Кетцель выцепил своими когтями нужную бумагу и положил на второй стол, который во мгновение ока появился перед ним. – Это первые два документа для судей!

- Да кто вы такие, чтобы судить меня?! Чтобы судить всех нас?! – возмутился Лан. – Захватчики из космоса?! Сепаратисты и предатели, изменившие присяге?! Безмозглые роботы, у которых нет ни собственного мнения, ни собственной души?! Что это будет за трибунал такой?! Театр нескольких актеров, приглашенных черт знает откуда и пытающихся придать оттенок законности захвату наших земель? Кто вы такие вообще, чтобы судить кого-то?! Вы выживали после ядерной войны, когда рухнул мир?! Вы видели своих родственников, детей, матерей превратившимися в угли?! Вы хоронили их на руинах в противогазах, когда с серого неба идет черный дождь, и даже слезы вытереть невозможно?! Мы выжили после ядерных атак, химических, эпидемиологических, веря в будущее, в наше правительство, и опираясь только на внутренние резервы! Никто тогда не помог нам, никакие умники из космоса! Мы выживали среди безжизненных пустынь, в голоде и болезнях, сражаясь за свою жизнь каждый день, а вы чистенькие, холеные, здоровые, прилетели и собираетесь судить кого-то здесь?! Да плевали мы на ваш суд и на вашу сопливую мораль! Даже если за вами и пойдет кто-то, то только изменники и неудачники, такие, как Герезл! Настоящие офицеры останутся верными присяге, и вам придется уничтожить их. А как же ваш гуманизм? Наш, как вы выразились, «шпион» достаточно рассказал нам о вашем мире, да и не только он, другие информаторы тоже есть, в том числе и на вашей планете! Как вы объясните вашим избирателям, вашим слюнявым согражданам, что вы просто занимаетесь здесь колониальным захватом?! Я первый выступлю перед ВАШИМИ и сообщу вам об этом. Этот допрос, вы сказали, записывается?! Ну так пусть послушают и посмотрят на ваш гуманизм!

Лан в этот момент вытянулся в струнку по строевой привычке, а его лицо выдавало его искренние чувства. Да, он сам верил в то, что он говорил. Лан в эти минуты даже внешне преобразился. Он сейчас выглядел, как хороший актер на сцене, вся мимика, жесты его, слова заставили бы зрителя аплодировать такому артисту. Пока не заглянешь в досье этого «артиста»….

- Насчет других информаторов, - имеете в виду «Третьего Советника»? – скептически поинтересовался Кетцель. – Вы, говорят, присутствовали на селекторе, когда он, от имени Гамзадаро обращался к офицерам? И кто он?

Вот тут Лан понял, что дал промашку. Ибо даже упоминать имя таинственного «Советника» было жесточайше запрещено. Он тут же осунулся, сгорбился, смотря, как волк на своего металлического антагониста:

- Я вам ничего не скажу, - уверенно и твердо сказал полковник. – Даже под пыткой.

- Пытками мы не занимаемся, это старинное варварство… - как-то задумчиво сказал киборг. – Я включу один прибор, и вы вполне добровольно все расскажете. Даже без наркотических препаратов. Про вашего «Советника» нам прекрасно известно… Есть и другие информаторы при вашем штабе – возвращаю вам ваши слова. И про технологии, которые тайно поступали к вам из Федерации… И про то, что этот так называемый «Советник» работает напрямую с вашим высшим руководством. И про плазменные бурильные установки, на основании которых вы планировали делать новое оружие, поэтому-то и рванулись в  этот город. Похоже, что наш «Советник», - это наш преступник, который в федеральном розыске. И мы еще будем выяснять, не причастен ли этот «Советник» к гибели группы молодых ученых из Варшавского университета, которые, кстати, и хотели принести вам помощь. Но были уничтожены. Кстати, вам ли, полковник Лан говорить о выживании и голоде? У вас-то вид тоже не изможденный. Не как у узников в ваших лагерях!

- Я не в чистеньких убежища отсиживался! Я пробивал себе дорогу истовой службой Отечеству! – гордо сказал Лан. – Что касается потерь, я потерял своих ближайших родственников. Каждый наш офицер потерял детей, родителей, жену, мать!..

- И поэтому вы  убивали чужих жен и матерей?! – оборвал его Кетцель. – И благословляли на убийство других своих офицеров?

- Наглая ложь!

- Ложь? Поглядим…

На стене появилось изображение улыбающегося усатого ротмистра Накпэно. Потом пошли его фотографии из прошлого. Вот он совсем молодой, русоволосый, безусый, в курсантской форме. Вот он с женой и дочерью в домашней обстановке…А вот он же, уже возмужавший, лысый и усатый рядом с виселицей, посреди разрушенного города. Вот он же улыбается рядом с разбитыми военными машинами. А вот он же с ножом показывает, как будет резать глотки пленным. Вот он же с группой офицеров у горящего одноэтажного дома с заколоченными дверями и окнами. И опять он же, довольный, уплетающий мясо с бедренной кости человека. И его последнее фото, поступившее несколько минут назад, - с ножом, торчащим из глаза.

- Накпэно…убит? – не веря своим глазам переспросил Лан.

- Ликивдирован вместе со всем отрядом, - пояснил Кетцель. – Нашим диверсантом. Хеленто ликвидирован. Броуэ, Гал, - все, выше капитана – ликвидированы. Калли – ушел к нам сдаваться. Громар – тяжело ранен, не функционирует. Вашей армии, по сути, конец.

А потом стена превратилась в коллаж - россыпь других фотографий. Другие офицеры и солдаты Империи… С оружием, в форме, в обнимку с товарищами, рядом с разрушенными домами, знаменами и памятными знаками, рядом с узниками за колючей проволокой, с кострищами из живых людей и виселицами, рядом с несчастными пленными, которым жить оставалось пару мгновений. Гордые, веселые, улыбающиеся…

- А вот и вы, полковник Лан! – сказал Кетцель. – Узнаете себя? Здесь вы пока еще лейтенант. Вспоминаете?

Лан побледнел, увидев себя еще молодым, в лейтенантской форме. Веселый молодой оптимист, целящийся из пистолета в затылок молодому лысому парню.

- И это тоже вы… Уже капитан… Вспомните тот момент.

На следующей фотографии Лан увидел себя - бодрым и улыбающимся, в полевой капитанской форме и группой товарищей-офицеров в штурмовых куртках и касках, с оружием в руках. Рядом с ними у исклеванной пулями стены – горка отрубленных человеческих голов.

- Ну как служба-то была? – издевательски спросил Кетцель. – Наверное, не сахар? Эти фотографии тоже будут представлены на будущем судебном процессе.

- А вы думаете, они лучше обращались с нашими? – брезгливо ответил Лан. – Это наши враги, их настиг заслуженный конец. Я горжусь этими снимками. Это головы наших врагов, стрелявших в нас. Да, такие у нас обычаи. За остальных я не ответчик!

- Женщины и дети тоже стреляли?

- Моих изображений рядом с женщинами и детьми вы не увидите нигде. Разумеется, кроме лагерей и боен. Что же, нас так воспитали, - на противостоянии «высших» и «низших» рас. То, что вы пытаетесь мне предъявить, смешно. Вы в своей истории наверняка делали то же самое? Вас кто-нибудь судил?

- То есть вы к тому времени уже были на штабной работе, вы это хотите сказать? – сказал Кетцель. – К тому времени вы уже не действовали сами, вы приказы подписывали. Сначала, на нижних должностях, подписывали, потом издавали сами. И вам не нужно было уже так рьяно доказывать свою преданность режиму. Вот один из таких приказов…

Киборг извлек из ящика шкафа еще один пожелтевший от времени лист. Приказ номер… «Об обращении с вражеским населением в прифронтовой полосе». Приказ номер … «Об освоении ресурсов на оккупированных территориях». На обоих листах после подписей двух-трех высоких начальников красовалась подпись Лана.

- Зачитываю, - объявил Кетцель, расправляя лист. Пункт шестой: «Особей низших и переходных рас и народов предполагается сортировать по пяти категориям…» Пункт «шесть-три»: «Самок и детенышей третьей и четвертой категории предполагается вывозить на подконтрольные территории и передавать в распоряжении Органов Внутренних дел. Предполагается перевозить самок и детенышей в отдельных вагонах, чтобы приучать детенышей к автономному существованию в отдельных секциях. Детенышей, не способных к самостоятельному питанию предполагается утилизировать на месте, или использовать в нуждах легкой промышленности. Пятая категория ликвидируется на месте». Какая связь между детьми и легкой промышленностью?

- Мне неизвестны такие нюансы, - ответил Лан, скрестив руки на груди. – Моя подпись на этих документах только в составе военного совета. Я военный, а не хозяйственник.

- А что такое «ликвидируется», вы тоже не знаете?

- Это приказ вышестоящего командования! – Глаза болхианца блеснули с ненавистью. – Вы хотите, чтобы я в высоком кабинете начал противоречить старшим по званию?

- Что вы, как можно! – съязвил Кетцель. - А это уже ваш приказ. Утверждено вчера. Вами. Приказ вполне хозяйственного значения.

На стол лег свежий приказ 1-15 «Об организации фильтрационного лагеря для жителей бывшего города Амфидо». И приказ 1-16 «Об организации станций забора крови». Утверждено. Полковник 1 класса Лан.

Амфидо побледнел… На минуту его вдруг пронзила догадка… Так вот почему Громар, эта ушлая, старая морда, не хотел ставить свою подпись под приказом! Чистеньким хотел остаться! И ведь останется, гнида!

- А это приказ 1-34, - достал Кетцель новую бумагу. – О направлении диверсионной группы на нашу главную базу. Я имею в виду Хеленто и его двух помощников сержантов, которые попытались захватить детское отделение в лагере для перемещенных лиц.

- Это было его решение, - сказал Лан. – Желание честного офицера отомстить за убитых товарищей! Надеюсь, они нанесли вам урон?

- Да, нагадили в ведро и сломали швабру, - ответил Кетцель, не упомянув, разумеется, о ранении Иванниковой. – Ликвидированы в течение нескольких минут. Знаете, кем? Семнадцатилетней девушкой-детским работником. Офицер, говорите?... Хреновый офицер попался, пошел с детьми воевать, и то не справился!

В этот момент стена вновь растворилась, и вошла невысокая женщина в форме герезловских войск, с младенцем на руках. Младенец был худенький, с большой головой и одной отсутствующей ножкой. На пяточке была отмечена гуэннохоррская цифра «5», намазанная химическим карандашом. Он смотрел на киборга и нервно дергал ручкой. А женщина смотрела на Лана с нескрываемой ненавистью.

Кетцель взял его в свои клешни, а женщина стянула с малыша трусики и маечку. На коже младенца были видны пунктирные линии и крестики, указывающие, как и где снимать кожу.

- Специалист разметил… Да, вы не хозяйственник… Вы хуже, - прогудел Кетцель, держа младенца-инвалида обеими лапищами.

- Вы в чем меня пытаетесь обвинить? – Веко Лана начало нервно дергаться, - Наверняка вы его сами его и разрисовали!

- Этот ребенок был спасен американскими десантниками из международного контингента ООН и передан нам, - ответил киборг. – А семерых других спасти не успели. Один из американцев пытался покончить с собой после того, что он увидел на одной из ваших баз… Я помогаю вам найти связь… Вы ведь не хозяйственник?

Ребенок начал плакать. Женщина хотела забрать его, но Кетцель отстранил ее жестом. Он положил малыша на стол и с небывалой ловкостью запеленал его в белоснежное покрывало. Видно было, что грозный боевой монстр дело знает не хуже иного опытного отца. Только потом отдал его помощнице-болхианке, которая тут же покинула комнату.

- Я помогу освежить вам память, - сказал Кетцель. – Значит, говорите, мы разрисовали?...

Лан сел на стул все больше и больше вжимаясь в стену. А киборг ковал железо, пока горячо. Он распахнул шкаф и, одну за другой, начал выставлять на стол перед имперским полковником герметично заклеенные емкости с темно-красной жидкостью. На пузырьках были подписаны номерные обозначения кровяных групп.

Пузырьки примерным объемом по триста миллиграмм с жестяным донышком гулко звякали о металлическую поверхность стола, и от каждого звука Лан едва заметно вздрагивал. Он уже со страхом смотрел на стальную морду врага. А страшный лик инопланетного монстра смотрел на него своими багровыми глазами-датчиками. Поставив на стол последнюю емкость, киборг с грохотом обрушил на стол перед Ланом бумажные листы приказов. Только их было не два, а три.

- Третий лист, – показания, которые со слезами лживого раскаяния дал так называемый доктор Гуиннидо Карран, - пояснил Кетцель. – Жаль, что вы не знаете русского языка, а то оценили бы, как удачно звучит имя этого выродка! Он открытым текстом написал, что действовал, подчиняясь вашему приказу. Сами приказы также перед вами! А вот еще свидетельства…

Лан дрожащими пальцами взял протокол допроса, где эта гнида в сером халате вдохновенно обвиняла во всем его, Лана. А видеостена вновь ожила. Перед ним появилась куча трупов, которую засняла Лилия во время разгрома станции новоявленных вампиров. Потом фотографии еще живых детей, - восемь человек. И рядом – они же убитые. С именами.

А затем началось видео, как Карран со своими ассистентками делали свою «работу». Снято было сверху, одной из микрокамер. Две «медсестры» со всех сил держали зафиксированного ребенка по виду шести месяцев от роду, а Карран скальпелем и небольшим ножом вспарывал кожу. На живом бьющемся и вырывающемся ребенке. ВИдно было, что помощники прикладывают немало усилий, чтобы удержать бьющегося бедного малыша. На белую пеленку лилась ручьем кровь...

Захлебывающийся крик детской нескончаемой боли пытался заглушить катушечный магнитофон, оруший на максимуме громкости какие-то энергичные веселые мелодии. Сами «врачи» использовали резиновые беруши, чтобы не оглохнуть от криков.

Бесстрастное око камеры снимало все, как есть. Скорчившегося Лана начало трясти мелкой дрожью. Глаза от стены-экрана он отвел. Но внезапно в экран превратились все четыре стены. Крик-рев маленького мученика пробивал барабанные перепонки. Куда бы Лан не перевел взгляд, всюду творилась одна и та же страшная картина. И в центре этого ужаса возвышался огромный, высокий робот-монстр, стоящий перед ним, как скала и не отводящий от пленника багровых глаз:

- Смотрите! – прошипел робот. – Смотрите, как выполняется ваш приказ! Вы удовлетворены?!

- Выключите! – сказал Лан. – Выключите, ну! Вы не имеете права! ВЫКЛЮЧИ, Я СКАЗАЛ! – Он закрыл ладонями уши, зажмурил глаза, но детский крик, казалось, проникал через кожу.

 И тут Лан не выдержал и завизжал почти по-женски:

- Выключи, проклятая консервная банка! Хватит! Хватит! Будь ты проклят!

Полковник 1 класса вскочил в истерическом припадке, схватил стул и попытался обрушить его на голову Кетцелю. Разумеется, машина среагировала быстрее, и стальная рука перехватила полковника за горло во время замаха. Стул со звоном полетел в сторону. Кетцель сделал шаг вперед, изогнув человечка дугой безо всякой опоры под пятой точкой.

- Предсказуемая реакция, - сказал киборг. – Какая нежная психика у органики! Ты же служака своего отечества?! Смотри беспристрастно, как добываются ресурсы для империи! Гордись этим! А перчатки у тебя на руках из чего, кстати? Не разбираешься, говоришь? Или не знал?!

- Отпусти… выключи…, - прохрипел Лан, схватившись за горло, пытаясь вырваться, ослабить машинную хватку. – Пожалуйста….

- Знаешь, о чем я жалею сейчас?! – сказал своим электронным голосом Кетцель, глядя прямо в выпученные глаза врага. -  Я впервые за свои сто тридцать восемь жалею о том, что я – машина, а не человек. Что мне недоступны эмоции. Я бы очень хотел стать человеком, чтобы испытать настоящий человеческий гнев во всей палитре! Чтобы прочувствовать к тебе и к таким, как ты, настоящую человеческую ненависть! Чтобы ток бежал по системе с утроенной силой! Чтобы по стене тебя размазать и получить от этого удовольствие, потому что такие как ты, не должны функционировать! Я сто тридцать восемь лет назад сражался за людей и уничтожал таких же на своей родной планете, и, слава Великому Конструктору, буду жечь и здесь! И все же есть обратная сторона у нейрочипа. В чем-то машиной быть хорошо… Не люди должны судить таких, как ты, а машины! Люди быстро успокаиваются и жалеют о плохом, они добрые, как дети... Такие, как ты, поют им на уши про раскаяние, про ошибки, про тяжелое детство, и люди им верят и жалеют. Забывают плохое, сокращают сроки заключения, отменяют смертные приговоры, отпускают на поруки… Только машина ничего не забывает и ничего не прощает. Только машина помнит с точностью, во что может превратиться мир, когда в нем царят такие, как ты! Только машина выносит приговор с хирургической точностью!
 
Кошмарное видео погасло, стены вновь стали белыми. Кетцель с брезгливостью отшвырнул Лана к стене. Взял многострадальный стул. Поставил его на место. Потом взял за шкирку имперского полковника, который не мог прокашляться, и бросил его на стул, как куклу. Сорвал с его рук перчатки из человеческой кожи.

- Жаль.. Жаль, что я не человек... Это тоже будет передано судьям. Молись, чтобы свою шкуру сохранить!

 Болхианец, еле восстановив дыхание, посмотрел на стального врага с ненавистью и страхом. А «сто двадцать седьмой» стоял перед ним с высоко поднятой головой, скрестив руки на груди, как аристократ, выбирающий раба в свое имение.

- Ты, кажется, говорил о выступлении перед аудиторией? Хочешь, я дам тебе такую возможность? Только, я сомневаюсь, что ты…вы уйдете с этого выступления живым! Вас на кварки разорвут! Ваши перчатки вам в глотку запихают! После демонстрации этого видео на Земле и других союзных планетах количество добровольцев, желающих записаться в армию Герезла, достигло сорока миллионов граждан! Сорок миллионов людей, инопланетян, машин готовы бросить все дела и прилететь сюда на собственные средства, чтобы вам, господин полковник, руки вырвать с корнем и  голову отвинтить. А потом пойти дальше и сравнять всю вашу империю с землей! Люди деньги платят, чтобы быть в первых рядах! Понимаете, полковник Лан? Вас не только ваши, вас миллиарды ненавидят! И они прибудут сюда! Ну что, кого вам включить для обращения? ООН? Москву? Босваш? Пекин? Уэсс? С легкостью! Но как бы тут вторая истерика не случилась... 

- Вы пытаетесь на меня одного это все повесить? – Лан вновь обрел возможность говорить и дышать. – Я всего лишь выполнял приказы…. На этом настаивали партийные представители… С партийными комиссарами шутки плохи… Не выполни я, со мной бы расправились. … Я тоже не самоубийца, в конце концов, а мне намекали о самоубийстве… Что мне было делать?!
- Опять эта песня! «Я всего лишь выполнял приказы». Сразу начинаете друг на друга стрелки переводить, когда лазер нежную органическую шейку греть начинает.

Внезапно стол с приказами и страшными емкостями с кровью перелетел в сторону, чуть не скинув ослабевшего болхианца на пол. Появился новый столик. На нем, - бумага и ручка.

- Пишите! – приказал Кетцель.

- Что писать?

- Чистосердечное признание! Кто, когда и при каких обстоятельствах приказывал вам осуществлять вышеуказанные злодеяния?! Пишите. От этого на суде будет зависеть степень вашей вины, - считать ли вас организатором геноцида, соучастником организатора или исполнителем. Ваши коллеги уже соревнуются в доносах друг на друга, пора и вам подключаться к процессу.

- И это…может помочь мне?

- Суд решит!... Законный суд Гуэннохорской автономной советской социалистической республики!

Объект ВС СССР «Крепость – 2».  05:55 (по Москве)


Кетцоалькоатль вышел на открытый воздух, на крышу прямоугольного блока одного из модулей. Он обозрел панораму открывающегося перед ним полуразрушенного городка. Восток города по-прежнему был закрашен яркими живыми всепожирающими красками полыхающего пожара, растущими из черных руин. Над ними раскинулось до самого горизонта свинцово-серое небо со светлыми прожилками. Дул порывистый горячий ветер… В городе слышался рев моторов и отдельные выстрелы. К западу от города шли бои, дымились подбитые танки противника, и горела земля от разрывов термобарических капсул. Там работал Тор…

Только что в атмосферу планеты вошел корабль с Земли, со специалистами из Кубинки. Никто не знал, что на том корабле нет ни одного биологического существа. Это были машины, боевые кибернетические организмы, специалисты по штурму и разрушению особо укрепленных пунктов. Сам корабль напоминал огромный пятидесятиметровый самолет с обратной стреловидностью крыла. Корабль тоже обладал собственным сознанием. И скоро Кетцоалькоатль к ним присоединится.

Клювастый депутат Верховного Совета СССР, заместитель председателя Политбюро набрал послание своим товарищам. Теперь время шло на минуты… Это послание прочитают через несколько минут его сослуживцы на «Заре-21».

«Товарищи!

Сейчас, когда операция входит в решающую фазу, я должен покинуть вас, - надеюсь, временно. Я и мои помощники, которые прибыли с Земли, должны выполнить еще одно дело, о котором я пока вам сказать не могу, но через несколько часов вы все узнаете. Без этого дела, без этой дополнительной операции закончить войну невозможно.
Я так давно живу среди людей и работаю среди людей, что сам понемногу перенял у вас некоторые черты и, в какой-то степени, образ мысли. И сегодня я понял, что такое «совесть». И если бы я был человеком, я бы сказал, что совесть моя нечиста. Слишком, на мой взгляд, велики потери среди мирного населения. Иоффе был прав.

Настоящий командующий должен быть требователен не только к подчиненным, но и прежде всего, к самому себе. Я  считаю, что определенные просчеты можно смыть только кровью. Если я погибну, никто не упрекнет меня, что я обрек на смерть невинных людей, а сам оставался в безопасности.

Поэтому я ухожу с моими кибернетическими братьями, чтобы штурмовать другую вражескую крепость. Обещаю, как и коммунисты старинных времен, быть в первых рядах.

Если я вдруг не вернусь, пожалуйста, передайте моей семье и моим человеческим внукам и правнукам, что я погиб с честью, сражаясь в бою. И что я всегда думал о них. Сейчас я просматриваю их изображение. Перешлите им один из файлов, помеченный как 12-12-12.

Не пытайтесь повлиять на мое решение.

Мне очень легко и эффективно было работать с вами, мои дорогие люди. С вами моя эффективность возрастала минимум на пятьдесят процентов.
На время моего отсутствия или в случае моего уничтожения исполняющим обязанности командующего будет исполнять полковник Иоффе. Все планы и алгоритмы действий должны быть отправлены командирам соединений не позднее 06:15. Начало операции – 06:35.

До свидания, товарищи. Или прощайте.»

Кетцоалькоатль 127349 отправил сообщение всем членам Военного Совета. Потом посмотрел в серое, с черными и багровыми разводами небо. Страха или сожаления не было. Машины просто не умеют испытывать таких сложных эмоций.

Потом отправил еще одно выражение: «Ира, я желаю тебе максимального восстановления».

Потом заранее подготовленные сообщения Подгорному и своей человеческой семье.
А потом стартовал в серое небо, чтобы соединиться с прибывшим кораблем «специалистов». Его главная цель находилась в тысячах километров на востоке, в глубине материка…


…В 06:00 крейсер «Виктор Ерофеев» включил маршевые двигатели и начал маневр для смены орбиты, приближаясь все ближе к планете. В атмосферу Болхиа были выпущены сорок дополнительных разведывательных и сигнальных зондов для новой рекогносцировки. В ангарах корабля спешно готовили к бою десантные модули и  тяжелые истребители, пригодные для боя не только в космическом пространстве, но и в атмосфере планеты…

Дни Гуэннохоррской Империи  Гамзадаро были сочтены.