Всё тайное становится явным

Ранее:http://proza.ru/2022/08/23/1007


В том же 1895 году у Якова Егоровича и Елены Васильевны Мартышкиных родился четвёртый ребёнок, девочка, которую назвали Верой.
Малышка была очень слаба и болезненна, также как и её мама.
 
У Лёли в Петербурге обнаружили чахотку, и семья вынуждена была вернуться из промозглой столицы снова в тёплую Пензу. Первое время после Санкт Петербурга Елена Васильевна с первым ребёнком Лидочкой  жили с семьями братьев Мартышкиных на Малой Кочетовке, в то время, как Яков Егорович заканчивал уже  начатые дела в столице. Но потом снова Яков и Иван поменялись обязанностями: и семья Ивана перебралась на реализацию пензенской продукции в Санкт Петербург, а Яков уже навсегда остался на производстве в Пензе.
 
Приступил Яков Егорович снова и к своим общественным делам. Поэтому не удивительно, что после кончины Лобанова, обязанности последнего были возложены на Мартышкина. Он, как раньше Иван Минович, становится директором губернского попечительного о тюрьмах комитета и Министр финансов утверждает его кандидатуру в члены учётного ссудного Комитета Пензенского отделения Государственного Банка по торгово- промышленным кредитам.

Вскоре братья Мартышкины приобрели себе в Пензе по отдельной усадьбе:  Василий – на улице Лекарской, Иван- на улице Дворянской, а  Яков – на Рождественской. Дети рождались каждый год. После Лиды – дочка Александра, потом сын, которого назвали в честь деда Егора - основателя торгового дома «Е.Ф. Мартышкина сыновья». И вот – Верочка, которая оказалась уже последней.
Казалось бы, живи. да радуйся. Но вдруг случилось то, чего больше всего боялись отец и муж Елены Васильевны.

*

Кончина Ивана Миновича подняла вихрь разговоров, домыслов и сплетен, связанных с личной жизнью Лобанова. Ведь Пенза, по сути, была большой деревней. Кто-то в народе его жалел, но больше осуждали, заодно перемывая косточки обеим его жёнам. Попутно перешёптывались и по поводу чадолюбивого Василия Андреевича Вярьвильского, который «никак не мог угомониться», ежегодно производя на свет детей, «обескровив, и доведя этим до могилы уже двух жён».
 
Счёт детям Вярьвильского пензяками давно был потерян, не все выживали в младенчестве, некоторых уносили болезни, растил он и приёмных, а дочери, чуть повзрослев, улетали с иногородними купцами. Но по слухам, душ двадцать было у него точно.

Последними он выдал замуж двух дочек от второго брака с бывшей его хозяйкой-вдовой А.Я. Пословой Елену и Клавдию. Елена, правда, уехав было в Санкт Петербург, вскоре вернулась в Пензу. А вот Клавдия, которую отец выдал спустя год за одного из самарских купцов Ивана Емельянова Богданова, уехала из Пензы навсегда. Сватовство жениха и невесты произошло по старинному обычаю, даже без предварительного знакомства молодых. Не удивительно, что брак оказался не удачным. Купчина оказался здоровенным, малокультурным и некрасивым, с какими-то неправильными чертами лица. Да к тому же сильно выпивал. Но Клавдии было тогда всё равно, лишь бы уехать подальше от семьи с новой мачехой, отношения с которой сильно не заладились.

Но сложилось так, что с мужем-выпивохой, принёсшим массу неприятностей, Клавдии Васильевне мучиться пришлось не долго, так как с ним сделался паралич, и он умер. После смерти мужа Клавде перешло кожевенное дело, с которым она, не имея детей, и пользуясь советами местных промышленников, вскоре превосходно стала справляться сама. Через несколько лет, прослышав про хозяйственность, энергичность и расторопность самарской купчихи Клавдии Васильевны Богдановой (ур. Вярьвильской), к ней посватался вдовец - богатый пермский пароходчик Василий Кондратьевич Сорокин. Поженившись, они продали кожевенное дело в Самаре и уехали в Пермь, где у них был большой дом и контора.

Второй муж Клавдии по меркам тех лет считался уже стариком. Но жену свою любил, и она отвечала ему заботой и вниманием. Игнорируя слабости и старческие капризы Василия Кондратьевича, Клавдия Васильевна, наконец, была счастлива. Муж, совладелец  торгового дома «В.К. Сорокин и бр. Тупицыны» назвал очередной пароход, построенный на Воткинском заводе  в её честь: «Клавдия Васильевна Сорокина», который торжественно ходил по Матушке-Волге вместе с пароходами «Василий Кондратьевич Сорокин»*  и «Дедушка»-названным так в честь отца-основателя Компании. Не раз приезжала Клавдия Васильевна с супругом, в свой отчий дом на Московской-Троицкой, а путешествуя по Каме и Волге, постоянно телеграфировала своей пензенской семье.
 
Судьба же сестры-погодки Лёли сложилась печально. Вихрь городских сплетен, поднявший личную жизнь И.М. Лобанова, В.А. Вярьвильского, дошёл и до тайны личной жизни Я.Е. Мартышкина. Слабая, болезненная Лёля узнала всю правду о горячо любимом муже, и ум её помутился.

Её постоянным домом стала теперь усадьба в селе Воскресеновка, где было большое солодорастительное хозяйство Мартышкиных. Просторный дом с аристократическими залами, гостиными и прочими комнатами бывшей дворянской усадьбы А. А. Татищева — сенатора и пензенского губернатора с 1872 по 1886 годы, находился в распоряжении многочисленной семьи, Лёля же с опекунами обитала в доме поменьше.
 
На холме, рядом с лесом, недалеко от их большого дома, стояла величественная Церковь Воскресения Словущего. Православный храм с четырьмя башнями по углам, на одной из которых находились колокола, собирал на богомолье прихожан к иконе святителя Николая Мирликийского, образ которого, считалось, исцелял страждущих.
Храм Воскресения Словущего был ещё известен тем, что здесь в 1841 году крестили новорожденного Василия, сына священнослужителя Осипа Ключевского. Вопреки тому, что в детстве он тяжело перенёс смерть отца, нищету и насмешки сверстников над тяжёлым заиканием, Василий Осипович стал великим русским учёным и непревзойдённым лектором. В то время, о котором идёт речь, тайный советник В.О. Ключевский был уже Заслуженным профессором и ординарным академиком Императорской Академии наук по истории и древностям Русским.

И муж бедной Лёли, Яков Егорович, и отец, Василий Андреевич очень надеясь на её исцеление, обеспечили хороший медицинский и опекунский уход, вносили крупные пожертвования на Православные храмы, летом жили в намоленной Воскресеновке всей многочисленной семьёй, стараясь, чтобы дети как можно больше были на глазах у мамы. Но ничего не помогало. Лёля была совершенно безучастна ко всему происходящему вокруг, почти не разговаривала, и медленно угасала.


ПРИМЕЧАНИЯ:

* Товаропассажирский пароход «Василий Кондратьевич Сорокин» в 1918 году был переименован в «ЦЕКВОД» и был списан только в 1963 году.


ПРИЛОЖЕНИЯ

На фото:

- руины храма Воскресения Словущего в с. Воскресеновка, 2021г.;

- семья Мартышкиных-Вярьвильских в с. Воскресеновка, 1900г.:
верхний ряд: Михаил Васильевич Вярьвильский с супругой Марией Фёдоровной(ур. Кузнецовой), Давид Васильевич Вярьвильский с супругой Елизаветой Ивановной (ур. Мартышкиной);
второй ряд сверху: Яков Егорович Мартышкин, Василий Андреевич Вярьвильский с супругой Аграфеной Андреевной, Александра Васильевна Вярьвильская (в замуж. Марканова),Вера Васильевна Вярьвильская.

- Сорокины Василий Кондратьевич и Клавдия Васильевна, ур. Вярьвильская

ДАЛЕЕ: http://proza.ru/2022/08/26/1482