Экс-ры III 3 гл Не туда залезли

Глава 3

Секретный отдел «Д»

Не туда залезли — наш паровоз быстрее лети — армейский бункер — секретная лаборатория

Не туда залезли

Оставив найденный клад с сундуком на потом, мы решили проверить одну газетную статью, которую напечатали толи в «Уральском Рабочем» толи в «Вечёрке», или в какой-то другой газете точно я уже не скажу, но напечатано было ещё задолго до распада Советского Союза.

А дело было так, в реку Исеть когда-то впадала речка Мельковка бравшая своё начало в Основинском лесу. Она, пройдя через четыре вытянутых прудика, попадала в городской пруд, который собственно и являлся рекой Исетью.
На всей речке Мельковке старатели мыли золото, потом примерно в 1960 году, когда началась интенсивная, застройка было решено упрятать её в трубу коллектора и с говном направить самотёком на Химмаш.

Но позже нашлись отчаянные головы, которые решили продолжить старательское дело. Они, обследовав весь берег городского пруда, нашли ту самую трубу, проникли в неё и, разбив верхнюю часть стали выбирать оттуда грунт пока у них там не образовалась подземная камера. Со временем отважная четвёрка доморощенных золотоискателей стала перемывать с учётом современных технологий золотоносный грунт и умножать свой капитал. Шло время расширялось подпольное производство, появились штольни, ходы, камеры. Со временем через трубу лазить становилось не совсем удобно, и решено было сделать выход через колодец, который они со временем и соорудили, сделав на нём соответствующую надпись, подчиняя себя под крыло КГБ. Позже сверху появился неприметный металлический домик с потайными запорами.

Местные слесаря знали о его существовании, но ни им и не ихнему начальству даже в голову не приходило проверить его. Одна только надпись внушала трепет и панический ужас перед вышестоящими органами.
Так продолжалось несколько лет пока старатели не потеряли над собой контроль и не стали мыть золото, средь бела дня поверив, что всё настолько надёжно, что можно даже чуть ли не шашлыки жарить и ни одна падла даже не вякнет!

Дело в том, что ночью не было видно, что из трубы течёт грязная вода, а днём один из местных ремонтников обратил внимание на текущую грязную воду и предположил, что труба возможно где-то прохудилась.
Побоявшись внезапного провала, что могло привести к чрезвычайной ситуации, решено было сделать несколько пробных вскрытий на случай обнаружения аварийного участка.
В одном таком раскопе и была обнаружена камера с промывочной установкой.

Когда старатели появились на своей второй работе возле домика от КГБ, их арестовали.
Это было после Всемирного Фестиваля молодёжи и студентов и после золотых расстрельных, громких дел.
Много утекло за это время воды, перестал существовать могущественный Советский Союз, КГБ стало именоваться ФСБ, и народ совершенно утратил свои страхи и животный трепет перед вышестоящими органами.
Можно было запросто купить и продать доллары и почти легально торговать золотом, камушками…
А клады люди стали присваивать себе, не опасаясь, что их за это накажут.
Какой дурак отдаст добровольно большую часть находки государству просто так на халяву, а меньшую возьмёт себе да ещё пойдёт платить налоги за это.

И вот мне в голову, взбрела авантюрная идея найти ту самую промывальную камеру или то, что он неё осталось.
Там где сейчас находится мыс у СК Динамо, там широким рукавом в Исеть впадала речка Мельковка протянувшаяся через несколько прудиков до Основинского кордона.

В 1817 году на речке построили промывальную фабрику для добычи золота из песков. Золота хватило ненадолго лет на 10—12 и фабрику закрыли, но для старательского дела золото хватало. Поскольку надобность в речке отпала, и её затолкали в трубы, под землю как это было уже сказано выше.
Собрав снарягу, мы отправились искать ту самую трубу, в которой текла Мельковка или что-то похожее на неё.
Покрутившись в парке стадиона Динамо мы, нисколько не стесняясь людей, переоделись в свои гидрокостюмы, сделав вид, что прибыли сюда на работу.

Я надел на лицо маску и посмотрел на Романа, который повёл носом и тоже сделал так же как я.
Не далеко от центрального входа в парк, в стене, городского пруда была какая-то труба, из которой вытекала канализационная вода.
Самое интересное было потом после наших приключений.
Когда мы пришли снова повторить наш подвиг мы, то трубы не обнаружили, вместо неё в стене находились прямоугольные камни, и было вообще не понятно в связи, с чем трубу закрыли. Видимо кто-то куда-то стукнул и эту лавочку быстренько прикрыли, но мы успели ублажить наше любопытство и об этом я расскажу ниже.

Как-то ночью мы попытались вынуть камни, но они оказались как приклеенные.  Раскачав ломами  мы их вытаскивать не стали,  а протолкнули наоборот в трубу, попав куда ими же и заткнули отверстие.
По диаметру та труба вполне подходила для того чтобы мы в неё влезли и как оказалось мы не прогадали она только метра четыре имела в длину дальше входила в трубу громадного размера.
— Это и есть, наверное, та самая подземная речка Мельковка, в которой четвёрка старателей мыла своё золото, — сказал Роман.
— А чёрт её знает, вроде говорили, что она течёт в коллекторе и вроде как через него можно попасть другими ходами, наверное, как та труба, через которую мы залезли.

Внутренний диаметр трубы был полутораметровый из железобетона, так что можно было идти, сильно наклонившись или ползти на четвереньках, это кому как захочется.
Хорошо, что мы взяли каски, а то бы остались без головы, потому что когда мы имели несчастье немного громко посмеяться, то на нас с потолка рухнула гнилая деревянная балка.

И хорошо, что она была гнилая, потому что с её не хилым диаметром она могла одного из нас или обоих запросто убить на месте. А так она просто переломилась о наши глупые головы, на смерть нас напугав.
Чего я ни как не ожидал так это здоровущих пауков. Интересно кем они там питаются, никакой живности я не заметил разве что топающего рядом Романа.
После обвала мы присмирели и стали смотреть во все стороны, крутя головами как заводные игрушки.

В масках дышать было как-то не очень, и мы их сняли облегчённо вздохнув.
Странно было то, что мы до сих пор не встретили ни одного колодца.
Вскоре ход повернул налево, и мы упёрлись в огромную железобетонную дверь с надписью «СЕКРЕТНО ОБЪЕКТ „Д“»
На её пуповине находился гигантский вентиль, который был страшно ржавым и покрытым жёлтой плесенью.
— Тут, похоже, его ни кто не трогал за последние лет десять, — сказал Роман.

Мы попробовали его повернуть, но он как присох, пришлось доставать инструмент.
Засунув лом между перекладинами вентиля, мы повисли на нём.
Повисев, мы переменили тактику и стали висеть и дёргать его вниз и это сработало. Сначала мы меняли места упора, потом когда вентиль стал поддаваться мы уже без помощи лома стали раскручивать его до конца.
— Интересно, что там такое, что зашарашили такую дверь, — сказал Роман.
— А ну-ка потянули на себя, — сказал я.

Мы ухватились за вентиль и потащили огромную дверь на себя, которая к нашему удивлению пошла довольно таки легко.
— Серж я чего-то боюсь, а вдруг там военные сидят, а лазать по секретным объектам в мои планы не входило, — сказал Роман.
— В мои планы тоже, но раз уж так получилось.
Внутри была естественно темно, с потолка текла вода, пропадая в невидимых щелях, с потолка свисала всякая дрянь в виде белой паутины и чёрных кальцитовых сосулек, которые готовы были проткнуть глаз при не осторожном движении.

Запор внутри двери виде запорного ригеля внушал уважение, он был толщиной с хорошее полено, который мы и сфотографировали.
Внутри была комната примерно метров на 15, абсолютно пустая слева находилась такая же дверь, которую мы также с трудом открыли. Дальше шёл длинный тоннель, судя по дальнему свету наших мощных фонарей.

Пройдя по прямой метров сто, мы оказались в бетонной квадратной комнате, в которой находился большой пульт управления непонятного назначения. Он был довольно старый и не исправный с толстым слоем белой бетонной пылью.
Здесь же находился большой письменный стол с запертыми ящиками, которые мы не стали открывать, посчитав, что это всегда можно сделать.
Зато Роман обнаружил за портретом Владимира Ильича дверку сейфа.
— Как всё гениально и просто, — сказал он.

Сейф был заперт, а ключей рядом не было тогда мы решили вскрыть все ящики стола ведь не секрет что наше российское разгильдяйство иногда доходит до того что ключи от сейфов хранят тут же на месте.
Роман как заядлый вскрывальщик ящиков фомкой вывернул их из недр казённого стола и, найдя два ключа на проволочке с удовлетворённой ухмылкой, передал мне.
— А теперь вы поработайте.
— И где ты так насобачился вырывать ящики с мясом в место того чтобы сделать всё аккуратно.
— Практика.
— С тобой опасно идти на дело ты весь ты всю сберкассу поставишь на попа.
— Не волнуйся, стёкла в окнах останутся целыми, слово кабальеро! — сказал Роман довольный своей работой.
— Надеюсь, — сказал я, открывая сейф.

Внутри лежал лист бумаги с единственной фразой, которую у меня тягостно приводить дословно. На листе было написано, что все мы кто залез в сейф нехорошие люди короче редиски.
Роман, прочитав пожелание неизвестных матерщинников, достал из кармана карандаш и написал что они сами те самые которые, в общем, в попу.
— Лучше бы ты не ломал ящики, — сказал я, ему глядя на разбитый стол.
— Ну да тут же типа про меня написали «Если кто прочитает тот…» да уроды они все… — сказал Роман, обидевшись на неизвестных доброжелателей.
Кроме развороченного стола, сейфа и стульев в стене была установлен двигатель, по-видимому, для закачки воздуха через фильтр.
Нечто похожее было установлено и в нашем клубе, который располагался в бомбоубежище.

Слева находилась дверь из листового железа, какие бывают на автогаражах любителей. Раньше на косяке висела железобетонная, которая вероятно была демонтирована почему — то. Те, кто это сделал, наверное, устали всё время открывать толстенную дверь, и поступили проще, сняв её с косяка.
— Мне почему-то кажется, что мы не туда залезли, — сказал Роман.
— Мне тоже, хорошо, что мы взяли инструмент, а то бы пришлось курить бамбук, — сказал я.

Я прислушался к тишине за дверью и дал Роману знак, что можно вскрывать эту дверь.
— Получится, откроем, не получится, портрет Ленина заберём, нам и этого хватит.
Роман снял с ломика «одёжку» и мы приступили к попытке вскрытия железной двери.
Поставив щелочной фонарь, на бетонный кубик, находившийся в углу комнаты, я установил прожектор по направлению к двери.

Подцепив фомкой, край металлического листа двери я стал оттягивать его на себя, чтобы Роман вставил расплющенный конец ломика. После этого мы уже вдвоём стали отжимать дверь от косяка, причём, чем больше мы тянули, тем шире становилась щель. Я приноровился и вставил овальную сторону фомки в образовавшееся пространство, чтобы, когда мы ослабим тягу, был уже сделан приличный задел.
Было заметно, что край двери немного прогнулся и, ослабив хватку, подняли лом чуть повыше к запору и стали тянуть на себя сильнее.

То, что случилось дальше, мы не успели понять, так как вместе с ломом отлетели в сторону и растянулись среди водного потока.
— Серж ты как цел? — спросил Роман.
Я поднял мокрую голову и сказал.
— Жив, только успел хлебануть водички.
Щелочной фонарь светил в распахнутую дверь и мы, глядя на плод своего труда, только и сделали что переглянулись.
— Боже мой, в клубе лежат такие деньги, а мы тут фигнёй страдаем, — Роман начал говорить про деньги, как я его перебил.
— Стоп! Молчи!
— Ты чего? — спросил озадаченно мой товарищ.

Я поднялся и подошёл к нему сказал на ухо что здесь и у стен есть уши.
— Ну, так я же между нами…
— Ты дурак что ли! — сказал я ему.
Роман подумал и кивнул мне, сказав, что ляпнул не подумав.
Перешагнув бортик, мы вошли в проём косяка и оказались в прямоугольном коридоре 2Х2 метра, который уходил прямо, а темноту что даже света наших двух мощных фонарей не хватило, чтобы пробить стену мрака.

Слева от нас находилась настоящая железная дорога с рельсами и шпалами, но очень узкая примерно шириной 70 см.
— Далёко коридорчик-то идёт… — сказал Роман, вглядываясь в тёмную глубину уходящего тоннеля.
Я достал компас и стал пробовать работать с ним, но стрелка бегала беспорядочно в разные направления, и было не понятно где стороны света.
— Мы шли оттуда, — сказал Роман и показал назад в сторону пруда.
— Да, а теперь мы здесь, но заметь, мы не сворачивали, -  сказал я.
— Мы всё время шли вперёд, значит, позади нас юг нет юго-запад, и, похоже, этот ход идёт на северо-восток, не правда ли сударь, — сказал Роман.
— Всё верно господин Компас, — сказал я.
— У нас на руках такие бабки, а мы тут ерундой занимаемся.
— Поначалу в погребе тоже была ерунда, а сейчас… — я не договорил, так как до нашего слуха донёсся далёкий шум.

Роман выключил свой фонарь, а я свой так мы и стояли в полной темноте, прислушиваясь к тишине коридора.
— Ну что валим отсюда или прогуляемся вперёд? — спросил я шёпотом.
— Пошли.
Мы включили слабое освещение в ручных фонарях и осторожно ступая, двинулись вперёд.
Пройдя метров сто, мы увидели справа комнатку письменный стол и два стула, рядом в стену был вмонтирован корпус коммутатора, но без трубки. И таких постов мы встретили ещё два. По слою пыли было видно, что их оставили очень давно.

Уж не знаю, сколько мы прошли, но судя по времени около километра. И за это время мы не встретили ни одной двери, ни одного колодца, ни даже вентиляционной шахты. Напрашивался вопрос, зачем был сделан такой длинный ход и куда он ведёт. И что перевозили на этой железной дороге.
Движение вперёд нас несколько утомило, но мы продолжали идти заинтригованные неизвестностью.
— Рома впереди что-то чёрное, — сказал я.

Подойдя ближе, мы увидели несколько вагончиков на колёсах похожих на кабриолеты без крыши.
— Интересно, а где же лошадка, — сказал Роман.
— Лошадка в конюшне не плохо бы её накормить да покататься, прикинь, какое будет развлечение, если это поставить на коммерческую основу.
Я попробовал толкнуть всю сцепку полувагонов, и она поддалась, но с громким лязгом, что я оставил эту затею.
Мы ещё раз осмотрели полувагоны, и пошли дальше.
Метров через сто - сто двадцать, если мой шагомер не врёт, слева появился боковой тоннель, куда железная дорога и завернула.

— И куда теперь пойдём прямо или куда железка пошла? — спросил Роман.
— Давай проверим, куда она намылилась, а потом думать будем, — ответил я.
Потом я на всякий случай нарисовал мелом на стене стрелку и написал «Пруд-Депо».
— Так будет надёжнее, если запутаемся, — сказал я.
— А куда же идёт эта ветка? — спросил Роман.
Я достал карту города с масштабом в 1см 100 м и раскрыл её.
Найдя нужную страницу, мы предположили, что ветка идёт к зданию Управления Железной Дороги.
— Но зачем, — удивился я.

Мы решили всё же сходить и посмотреть, раз уж мы здесь оказались.
Как мы и думали, тоннель был длиной более полутора километра в конце, которого мы услышали гул от проходившего поезда.
Железная дорога упёрлась в огромные ворота, которые были под стать ширине и высоте тоннеля. Они были заперты, и открыть их не было никакой возможности, а шуметь мы не захотели.
Рядом справа была железобетонная дверь, которая к нашему удивлению была чуть — чуть приоткрытой.
Собравшись духом, мы отворили эту массивную дверь и осветили внутреннее помещение.