Зеленые снежинки

1
Занавес из колеблющихся зеленых снежинок рассеялся перед глазами Владимира Тулитова, и он обнаружил, что сидит в малолюдном вагоне движущейся электрички, у окна, за которым бредёт по вспаханному полю караван верблюдов.
– Кто я?! – громогласно встревожился Владимир Тулитов, встал и осмотрелся безумными светло-карими глазами.
На соседней от крикуна скамейке молодой мужчина в тактическом костюме потерял сознание и уронил голову на плечо своему спутнику – губастому лейтенанту полиции с суровым лицом.
– Извините, – ощущая приятное покалывание в темечке, сказал Владимир Тулитов, узнал промелькнувшую за окном речку и вышел в тамбур. Когда электричка остановилась и открыла двери, он выскочил на платформу с деревянными перилами.
– Дядя Вова, здрасте! – звонко сказал мальчик лет десяти и прикрыл ладошкой ссадину на коленке, видневшейся в дыре узких штанишек.
Из вагона электрички губастый лейтенант полиции вытащил на спине мужчину в тактическом костюме и куда-то унес. Электричка умчалась по маршруту. 
– Здравствуй, Назарка, – отозвался Владимир Тулитов.
Из-за угла билетной кассы появилась низенькая полная женщина. Застиранное платье ее непонятной расцветки наводило неизъяснимую тоску; ее облезлые туфли на низких каблуках давно просились на помойку.
– Вова! Брат мой любимый! Наконец-то ты приехал! – прокричала женщина, подбегая к Тулитову. – Колька – подлец – зажал наследство отца! Отец же завещал свой миллиард в равных долях: тебе, мне и Кольке!
– Здравствуй, Марина, – сказал Владимир Тулитов. На его широком лице словно проступила легкая патина, которая со временем бывает на медных изделиях.
– Вова, братик, что с тобой?! – встревожилась Марина.
– Я что-то плохо себя чувствую, – виновато произнес Владимир Тулитов.
– Да,  на тебе лица нет, – забеспокоилась Марина. – Пойдем, Вова, ко мне домой. Поешь. Полежишь. Отдохнешь.
– Пойдем, – согласился Владимир Тулитов. Одержимый изучением дальнего космоса, он – астроном-наблюдатель – последние лет пять общался с родной сестрой только по телефону. А прошедшей осенью, в день похорон отца, погибшего под колесами товарного поезда, он докладывал на международной конференции астрофизиков о новой карликовой галактике.
– Назарка, беги, скажи дяде Коле, что вечером я с дядей Вовой приду к нему за своей долей наследства, – приказала Марина сыну, который прыгал на одной ножке через трещины в асфальтовом покрытии платформы.
– Ладно, – уныло согласился мальчик. Он не любил дядю Колю за злой взгляд черных маленьких глаз, за передние золотые зубы, за наколки на огромных кулаках, за водочный перегар, за утробный смех.
– Марина, не надо Назарку гонять. Ты позвони Кольке, – предложил Владимир Тулинов.
– Он заблокировал мои звонки.
– Мои тоже, – Владимир Тулитов презрительно посмотрел на цветущий вишневый сад на взгорке за железнодорожными путями. Затем он коснулся рукой коротко стриженой головки племянника и сошел за сестрой с платформы на тропинку, петлявшую по пастбищу, за которым виднелся многоквартирный панельный дом.
– Помнишь, здесь был деревянный клуб? Помнишь я школьницей бегала сюда на танцы? – замедляя шаг, спросила Марина.
– Помню… Всех твоих ухажеров помню, – ответил Владимир Тулитов и засвистал жаждущим любви соловьем.
 
2

Пурга из зеленых снежинок возникла перед глазами Назарки. Колени его задрожали. Холодная испарина покрыла лоб. Его нежно-персиковая кожа лица приобрела слабый и все же заметный зеленоватый оттенок.
Когда слабость тела исчезла, Назарка спрыгнул с платформы на щебень между шпал, перебежал через железнодорожные пути, через шоссе с кюветом и оказался в цветущем вишневом саду. В глубине сада возвышалось каменное цилиндрическое здание похожее на маяк со смотровой площадкой на крыше. От здания тянулся по всему саду лабиринт тропинок.
– Ну-ка-ся, племяш, подь ко мне, – появившись из ротонды, позвал Николай Тулинов, розовощекий тридцатипятилетний детина с бритой головой. – Колись: каким ветром тебя занесло?!
– Дядя Вова приехал… Мама сказала, что вечером с ним придет к тебе за наследством, – медленно приближаясь к дяде, робко ответил Назарка, испуганным взглядом отыскивая путь для бегства.
Николай Тулинов утробно рассмеялся, ручищами схватил племянника за бока, сжал, оторвал от земли и объявил:
– Теперь ты мой заложник. Теперь посидишь у меня на цепи в подвале. Теперь я заставлю твою тупую мать и звездочета Вована отказаться от наследства! Если не откажутся, я тебе голову оторву и сыграю ею в боулинг!
– Отпусти! Дядя Коля, отпусти! Мне больно! – провопил Назарка и коснулся ладошкой головы дяди. Он видел, как минувшей осенью дядя Коля толкнул своего папу – дедушку Осипа – под колеса товарного поезда. Он помнил ужасную боль от затрещин, полученных от дяди Коли, и свою клятву: «Клянусь жизнью своей и жизнью мамы – никому не скажу, как погиб дедушка Осип».
Перед маленькими глазами Николая Тулитова закружились крупные зеленые снежинки. Он почувствовал себя внутри зеленной ершистой пурги. Колени его задрожали. Широкое лицо его вспотело. В темечке его возникло легкое приятное покалывание. Медленно Николай Тулитов подобрел лицом, поставил хныкавшего мальчика на тропинку.
Назарка почувствовал свободу и поскакал с ноги на ногу к железнодорожной платформе.
Николай Тулитов добежал до дома-маяка, уселся за руль черного внедорожника с блатными номерами и покатил по шоссе к городу.
Подъезжая к регулируемому светофором перекрестку, он заметил в боковом зеркале золотистый джип Суваченко, своего конкурента на рынке покупки и сбыта героина. Встреча обещала жестокую смертельную драку. В джипе сидело четверо мужчин, вероятно, вооруженные не водяными пистолетами.
Николай Тулитов выхватил из заплечной кобуры пистолет «ТТ», приоткрыл водительскую дверцу и выстрелил четыре раза. Одна пуля ранила голову водителя, другая пуля ранила голову пассажира на переднем сиденье, третья и четвертая пуля пробили покрышки передних колес ненавистного джипа. Затем Николай Тулитов выбросил пистолет в лесопосадку на обочине шоссе и проскочил на красный свет перекресток в метре перед мчавшимся экскурсионным автобусом.
Золотистый джип остался на месте, раздражая окрестности пронзительным гудком.
 
3

Проехав по проспекту города сотню метров, черный внедорожник с блатными номерами свернул на улицу с полуразрушенными бараками и остановился перед центральным входом медицинско-научного центра, вокруг которого густо росли и цвели яблони.
Николай Тулитов заглушил двигатель, вылез из салона и бойко прошагал вовнутрь этого малоприметного одноэтажного здания.
– Гражданин, вы к кому? – строго спросил на КПП лейтенант полиции, без смущения разглядывая наколотые перстни на пальцах бритоголового владельца клинообразной увесистой фигуры.
– Я с повинной к капитану Сатарину, – отчеканил Николай Тулитов.
Дежурный повеселел простодушным лицом, открыл турникет и впустил здоровяка в прямоугольное помещение с десятком закрытых дверей.
Николай Тулитов вошел дверь с надписью «Лаборатория» и оказался в комнате, где на заправленной серым одеялом кровати лежал на боку мужчина средних лет в тактическом костюме. Спокойный мужественный профиль его был бледным и осунувшимся. Между изголовьем кровати и маленьким столиком сидел на стуле губастый лейтенант полиции - Василий Тикин - и читал на экране мобильного телефона статью Ломброзо о гениальности и сумасшествии.
– Здравия желаю, капитан Саторин, – сказал Николай Тулитов и положил ладонь на темя лежавшего мужчины.
Мужчина вскочил с кровати и ловким движением ограничил наручниками свободу рук обомлевшего Тулитова.
– Поздравляю, капитан, – из-за потайной дверцы появился в комнате хорошо откормленный генерал-майор полиции.
– Служу Родине! – ответил капитан Сатарин. После многолетнего страстного желания избавить родной город от преступности он в конце минувшей зимы приобрел способность через прикосновение ладонью к затылку человека  проникать, поселяться и руководить  его сознанием и поступками.
Николай Тулитов громко выругался матом, чуть тише проскрежетал зубами. Он почувствовал утрату части сознания, обретенную во время угроз племеннику в вишневом саду. Он понял, почему так лихо управлял внедорожником, почему так удивительно метко стрелял по людям в золотистом джипе – его руками, его глазами повелевал капитан полиции!
Из-за потайной двери выскочили четыре сержанта, вывели Тулитова из комнаты на улицу и увезли на его же внедорожнике в отделение полиции.
Генерал-майор скрылся за потайной дверцей. Он был доволен капитаном Сатариным, В городе заметно снизилась статистика преступлений, и задержание преступников стало быстрым и бескровным.
Лейтенант Тикин на подносе принес из буфета и поставил на столик перед своим командиром тарелку с шашлыком, кувшин гранатового сока и ушел в соседнюю комнату, где ждала допроса любовница грабителя стариков и старух, который на днях сбежал из колонии.
Голодный капитан Саторин с аппетитом съел шашлык и выпил гранатовый сок.
– Задержанная Оксана Ялинко, – сообщил лейтенант Тикин и ввел в комнату красавицу средних лет.
Капитан Саторин пересел от стола на кровать, хлопнул рукой по одеялу рядом с собой и пригласил:
 – Сюда, пожалуйста, гражданочка.
– Не смей! Я буду кричать! – предупредила красавица. – Тронешь меня, Карен убьет тебя!
Лейтенант Тикин рукой грубо толкнул женщину на кровать. Капитан Саторкин коснулся темечка женщины и без сознания повалился на одеяло. Женщина кинулась к двери и тут же закачалась. Перед ее предельно распахнутыми глазами закружились, завертелись бесчисленные зеленые снежинки. Красивое лицо женщины вспотело. Стройные ноги ее задрожали. В висках ее застучала кровь, вызывая легкое головокружение.
– До скорой встречи, – справившись с недомоганием, бросила красавица через плечо и выпорхнула из комнаты.
Лейтенант Тикин уложил капитана Саторкина на правый бок и пошел перекусить в буфет. Он не сомневался, что после встречи с Оксаной Ялинко бежавший из колонии бандит Огурцович явится с повинной в научно-медицинский центр.
Лейтенант Тикин не ошибся. Утром следующего дня так оно и случилось.