Цыц

Виктор Матюк

Цыц

Цыц! Рядом кряхтит странный с виду старик, невдалеке журчит холодный родник!
Молчи и слова вслух не говори! Неисповедимы Господние пути! Что нас ждёт впереди?
Отсюда вислозадых баб убери! Дверь за собой затвори, я всегда держу её взаперти!
Не бузи! В дом заходи! Да ты весь в грязи, видит Всевышний твои грязные голенища!
Возьми на столе остатки жалкой пищи, лучше, чем я живут лишь нищие, правда, не все,
Некоторые поднимаются на заре, это те, что когда-то смиренно жили в монастыре,
Но их там держали в узде и вот на тебе! Ни себе, ни людям!
Давайте о том времени на миг забудем! Каждый чего-то в той бренной жизни достиг,
Боже; Ты мой зов к Тебе слышишь, кто-то к моей двери прилип? Это ты, Филипп?
За стеной раздался звериный рык! Видать мой грех велик, бог за всё грешника простит,
Если он истину сполна уже постиг, но не принял постриг только потому,
Что та жизнь терялась в сизом дыму, там трудно выжить одному, не знаю – почему?
Цыц! Кто-то под скрипучей дверью стоит, в щель просовывает длань,
Кажись тот зверь с нас требует дань! В окно глянь, что там за дрянь?
Сосед Иван, небось, забрёл по пьяни без копейки в кармане,
Знаю заранее, о чём мы будем говорить, и что он станет у меня жалобно клянчить
И слёзно просить? Голова от его просьб неистово гудит, ноги совсем не гнутся,
Они едва-едва по дощатому полу скользят, но всё же плетутся!
Когда же мысли до земли прогнутся, тогда небесные своды стремглав содрогнутся!
Мне же не во что обуться! Дверь на засов закрыта, лицо не брито, чело до крови разбито,
Живу наедине, словно в розовом сне, но жить не хочется мне в той зыбкой тишине!
В окне мелькнула шаткая тень, что за хрень? Кто-то стоит под окном, как пень,
Долго стоять придётся ему, судя по всему, там зябко, он – мужик, а тряпка,
Но смотрит во тьму беспросветную, и оберегает мысль заветную: выпить бы и закусить!
Как мне быть? Впустить – греха не оберёшься, сам тоже когда-то споткнёшься,
Если поступить наоборот, что-то непременно с тобой произойдёт!
Цыц! В окне не видно знакомых лиц, окромя толстозадых девиц!
Там полно жриц любви, что хочешь, то и получи, только плати за услуги
И тебя по полной программе обслужат боевые подруги! Жизнь идёт по кругу,
Мы же обречены на тяжбы и муки, лишь весенние звуки
Не позволяют опускать долу руки! Приморили суки, приморили,
Погубили молодость мою! Во имя чего страдаю и живу, не с той держусь на плаву,
Которую боготворю? Куда я свой нос сую? Всегда попадаю совсем не в ту струю,
Но всегда нахожу полночную стезю, по ней иду, или едва бреду, искушаю рок и судьбу!
Никак не пойму мне сны снятся к чему? Невдалеке стоит корчма, там царит кутерьма,
Уходит прочь зима с нашего двора, она была свирепа и зла, даже маленького щенка
До истощения довела! Цыц! В тёмном углу тот щенок жалобно скулит,
У него душа болит, открытое настежь окно от свирепого ветра невзначай дребезжит
Пёс полночи спит, полночи дурачится, на всё - воля Творца, он скрашивает жизнь,
И в клочья разрывает непослушные сердца – на всё, Боже, воля Твоя!
Кто-то следит за мной из-за угла, ночь ещё не прошла, она лишь опалила два крыла
У полугодовалого щенка! Он забился в уголок, на краткое время умолк,
Но скрасить до конца моё одиночество так и не смог! У порога ходит серый волк,
Таинственная дрожь пробивается между ног, она обнажает каждый мой порок,
Но никогда не говорит мне правду прямо и в лоб! Срок доверия уже истёк!
Маленький щенок на пять минут у треснувшей стены прилёг на старый пуховый платок,
И сделал холодной воды глоток и видит бог, что он прилёг на правый бок!
Неужто занемог? Вдруг за окном раздался протяжный вой, переходящий в злобный скул,
Ветер внезапно в другую сторону резко подул и на пол рухнул увесистый стул!
Он воздух в доме всколыхнул, мою поясницу небрежно продул,
Кажись, на этот раз он палку перегнул, всему виной усталость, кровать зашаталась,
А опосля, как малое дитя в глубокую бездну шагнул, глубоко на прощание зевнул,
Старые воспоминания слегка всколыхнул, раздался жуткий и протяжный гул!
Дед, что жил по соседству, имел богатое наследство, но раздал его безвозмездно,
До сих пор живёт грешно и пьёт всю ночь вино, хотя пить не за что!
Зачем щенок моё внимание к себе привлёк? Он трётся у самых ног,
Потом легко спрятался на самое дно старого бочонка, рвётся там, где тонко!
Щенок ненадолго высунул свою морду и залаял негромко, старик плюнул на руки
И слюной смазал бороду и вытер их о грязные брюки,
Прочитал Господнюю молитву на ходу, видно по всему,
Что ему написано на роду: искать свою судьбу и ходить всю жизнь по тонкому льду!
Странные звуки предвещают распри и муки, за что нам ниспосланы испытания эти?:
Мы же, Господи, Твои родные дети! Над седой головой простирается горизонт голубой,
Порой мелькает за лысой горой сизый дым и смог, всё, что имел когда-то Бог,
Народ не сберёг! Утратил всё! Ё – моё, а дальше что? Разве это житьё?
Старый дед резко валится в белый снег, у него сил и мощи нет, он – хилый и тощий,
Одни кости да мощи, ему бы жить попроще, ан, нет, ему подавай на завтрак и обед
Только белый хлеб, но денег нет, он по натуре – аскет, то есть анахорет!
Он – гол и раздет, вокруг него – суета сует, жизнь замедлила свой бег
И сбросила старика в глубокий кювет, там – обочина бытия, это не понаслышке знаю я!
Дед дождался рассвет, он – одинок, как и этот маленький щенок, что лежит у его ног,
В темноте различить смог деревянный высокий порог, перевёл взгляд на потолок,
Как же рок, пройдя сто дорог, ушёл через песок туда, где нет тревог? Этот мир – жесток,
В любую минуту жди подлог, об этом пишу между строк, и тут же валюсь с ног,
Кажись, замедлилась жизнь, и начался отёк мозга, над головой просвистели розги,
Болезнь возникла внезапно, понятно, что тут же возникла ситуация внештатная
И не никому непонятная! Нам бы пойти на попятную, и изменить проклятую судьбу,
Зачем затевать новую тяжбу с бесом? Он следит за дедом с интересом! Ан, нет,
Другое дело замышляет бородатый дед, вокруг него немало несчастий и бед,
Вдруг в его дверь громко кулаком постучал сосед, я же по-прежнему молчу в ответ
И кулаком едва стучу по треснувшему ещё в прошлом году дубовому столу!
Доедаю последнюю халву, мне сладости ни к чему! Искушаю рок и судьбу,
Стыдно самому, что по доброй воле таращусь во тьму!
Заметь, мне на ухо намедни наступил медведь, а дьявол набросил на шею тонкую сеть,
Не хочу сейчас и впредь видеть собственный след на дороге той,
Что прошла по шумной мостовой! Боже, что со мной? Я сам не свой!
Цыц! Голова болит! У тебя, что – паралич или желудок немыслимо болит?
Кажись, потерян доверия кредит, потому и голова полночи не спит,
И бузит из последних сил, если бы я умнее был, праведно бы жил!
В пространстве ночном блекло выглядит родимый дом, зябко стало в нём,
В ропоте морском волны говорят об одном и том, что благословенье божье
Ни на что, ранее виданное, не похоже! Ночная жизнь слегка остановилась,
А к утру люди зашевелись, особенно в центре образовались длинные очереди,
Похожие на солдатские цепи! Мысль о воде и хлебе возникла и сразу оборвалась,
Теперь выглядывает из темноты, я же с перепуга спрятался в придорожные кусты,
И прихватил с собой чью-то супругу! Мне не до красоты ночной, душе нужен покой,
Исчезла блажь, а страсть и экстаз - на своих местах,
Как и в былые года рядом тлен и суета, не замечают ни хрена!
Вокруг слышна из открытого настежь окна пустая болтовня
И нет в душе всепожирающего огня! Это беспокоит меня!
Сколько всего на плечи старика свалилось, мне не елось, не пилось,
Жизнь пошла под откос вправду и всерьёз, нынче болтовня исподволь раздражает меня,
И на грехи понукает, по иному не бывает, если бес на пятки наседает! Нет дыма без огня,
Грех, кляня, выпиваю полбутылки на коня - за себя и за того парня,
У него своя хлебопекарня, он жил по тем временам роскошно и шикарно,
Играл во дворе с мужиками в домино, пил вино и молоко, смотрел в ночи в окно,
И не видел никого! Лопнуло одно звено в цепи сомнений, он встал на стезю приключений,
Теперь его мысли скачут и парят, а деревенские тропы яркими созвездьями горят,
Ему нет пути назад, остаётся -  надеяться и ждать! Цыц! Тихо старик, здесь кто-то сидит!
На седую голову твою в любой миг может свалиться булыжник или кирпич!
Ты погибнешь не в бою, и проклянёшь тяжкую долю свою! Я же молчу и спокойно жду,
Когда свои долги всем женщинам верну? Мне бы отыскать заветную тропу,
И потому пристально в окно смотрю, но не верю даже глазу своему!
В посёлке темно, телки сели на двуколку и ушли на дно, мошкара летит в открытое окно,
С утра жара вступит в свои права, я же пальцами прикасаюсь к кончику писчего пера,
Душа - грешна, и не только она одна, только старик приподнялся как чёрная скала,
Как серая тень, что на его чело стремглав легла, потом медленно  ушла, но куда?
В заросли речного камыша! Лучше бы её не видели мои глаза!
Мысль, как стрела в грешную плоть спешно вошла
И так же стремительно вышла, и только Всевышний
Со злостью смотрит на мир никудышный! Слова утешения излишни,
Запах абрикос и перезрелой вишни приходит из прошлого лета, баб
А проблески яркого солнечного света обогревают осиротевшую планету,
Земля серого и чёрного цвета, нет снега и ветра, а на мне нет лица,
Но у старца едва-едва шевелятся уста, не жизнь, а маета, хотя без любви она пуста!
Лесная дорога спит, не слышен стук копыт, какой-то мужик по этому поводу язвит:
Ложь не может выбраться из грязи, непроходимые болота и пустыри от сердца вблизи!
Сделано два шага в стороне незримого врага, неисповедима наша судьба,
Она в дугу согнула раба, когда он присел у придорожного столба! Его губа – не дура,
Глаза прищурив, пробуждается от мимолётного сна, доля ясна: в дорогу зовёт труба,
Уши режет тишина, а ночь неожиданностями полна,
Голытьба пытается грех на чужие плечи переложить,
Трудно буйную головушку остудить, как быть? Весна на тепло скупа,
Здесь когда-то колосились высокие хлеба, а беспутный взгляд
Стремглав проходит через зелёную рощу и гать! Нам бы понять,
По чьим правилам мы должны играть, хотя нам не привыкать и любить, и баловать?
Дело в том, что трудно жить своим умом! Все мы когда-то умрём,
А перед смертью чуть-чуть повеселимся, пустым останется отчий дом,
Зачем мы злимся? Мало времени прошло, но всё сикось-накось пошло
И до ручки, кажись, дошло! Живём мы грешно и что? Проходит всё стороной,
И в миг любой ты сам готов взмыть к небесам, а потом не поверишь своим очам,
Что ты подходишь к господским столам, ведь чего только нет там: колбаса, мясо и хлеб!
Прошлого следы теряются у застоявшейся воды, шуму много, толку мало!
Жуткое время настало, что упало, то пропало! Разум обезоружен,
По большому счёту, он никому давно уже не нужен! «Дома и солома едома!» -
Так говорит мой давнишний знакомый! Он воспитанник детдома!
Бушуют ветра с вечера и допоздна, но душа всегда молода, хотя грешна,
Ей что туда, что оттуда, Она всегда надеется на чудо,
Но откуда ему здесь взяться? Нечего бояться будущего своего,
То, что нам дано, не отберет никто! Сгущается тьма,
Она неспешно спускается по склону пологого холма,
Легко сойти с ума, коль плоть в стельку пьяна, а душа ещё не прощена!
Холодный ветер стучит по тонкой оконной раме, что стоит в местном храме,
Трепещет пламя в темноте, но даже здесь не спится мне! На душе тяжкий груз,
А избыток страстей и чувств вызывает непомерную грусть! Ну и пусть! О ней забудь!
Там, где надеются, там и ждут! Вокруг поля и равнины, но бог с ними,
Все миражи мнимы, не пройти бы мимо дома своего, можно потерять из виду его!
На холмах окрестных много скал отвесных, местные их шпилями величают,
Но в гости к себе даже женщин не приглашают, живут и страдают, но горя не знают,
По имени и отчеству друг друга величают, поют в церковном хоре в вечернюю пору!
Слышится лязг щеколд, вот вам болт, не за горой дефолт, кое – кто в нём знает толк!
Ключ из двери вынут, вот-вот бабы в гости нахлынут, доступ к телу не закрыт,
Хотя у старика до сих пор спина болит! Старость теснит дыхание, плоть уже без сознания,
Он, лежит глаза, открыв, неужто здоров и жив? Этот мир несправедлив,
Над чертой земной вдруг блеснул луч золотой! Солнце выглянуло из-за туч,
Ветер силён и могуч, Боже, Ты нас не обессудь, о грехах забудь! Нас любят и ждут!
Наша семья – последний редут, за которым можно спрятаться от розней и споров,
Словно за высоким забором! Иду по жизни, зубы, стиснув, слега присвистнув,
Оступаюсь о сломанную доску, и теряю из виду свою узкую стезю,
Свет стремится сквозь тьму, страна в дыму, трудно одному противостоять врагу!
Для успеха возраст не помеха, главное, сохранить в неприкосновенности боевые доспехи,
Вспомнить бы былые огрехи, чтобы щёлкать их, как орехи в процессе бытия,
Пока под ногами чувствуется родимая земля! Трудно сокрыть на своём лице морщины
Стареющему мужчине, едва видно ему сквозь толпу пламя догорающей лучины,
Она сгорела более чем наполовину, прошла средину и опускается всё ниже и ниже,
Всё ближе к скользкому карнизу! Ничего страшного я в том не вижу, хотя предвижу
Земную молву, сам по себе сужу, но не могу близко подойти к судьбоносному огню!
С крыш вода капает, нос холод царапает, днём весенняя капель,
А ночью, бог весть, какая-то хрень, ночь не похожа на день!
День весеннего равноденствия – день рождения весны,
Он напоминает, что мы не настолько духом сильны,
Что можем свободно оторвать свои думы от земли!
Как не суди и как не ряди, нам трудно выжить без узды,
Но бразды правления у старшего поколения, оно не слушает церковные песнопения
И с сожалением оставляет насовсем суету и тлен, а зачем?
Перед глазами одна и та же хрень, нам не выжить без перемен?
Говорят люди старые, что с сегодняшнего дня весна начинается в северном полушарии,
Надо выпить на коня, чтобы скорее позеленели поля, а то нагрянут ветры и бури
И мы их ощутим на собственной шкуре! Только убийцы и подонки не замечают,
Как возвращаются жаворонки, они залили глаза самогонкой, и идут по льду тонкому,
Облака висят высоко, но мчатся быстро по небу, мне бы глоток воды и ломоть хлеба
На всеобщие нужды и потребы! Всё зло выходит наружу,
Прилетевший зяблик предвещает холод и стужу! Видит старик, что в этот миг
Во все концы мчатся расписные челны на гребне девятибалльной волны!
Что же мы себя домыслами мучим? Не умеешь – научим, не хочешь – посадим,
Острог совсем рядом, а бог – далеко, видит око, что неистребимы людские пороки!
Не дурак, вижу: что-то пошло не так, тьма и мрак на всю округу блестят,
А толпа зевак вблизи смотрит на старинный ветряк: какой размах, какой коллаж?
Тучи небесные своей тенью накрывают холмы окрестные, ушли сомнения,
Страшно до одури, ты направо посмотри, там уже виден край православной земли!
Жизнь не длится вечно, а счастье на диво скоротечно! Ничто не вечно под Луной,
Ничего не могу поделать с собой, выходит разговор пустой, разнобои души с головой!
Дух – бесплотен, я же вижу свет в том окне, что напротив, не открываю уста, ночь пуста,
Я же могу остаться без кола и двора! Зачем мне свобода нужна? На фига мне она?
Постулаты мнимы, мне никогда не угнаться за ними! Не пролететь бы мимо той равнины,
Над которой небосвод синий-синий и на поля намедни упал белоснежный иней!
Там мои святыни, а Господь Триединый сделал глубокий вдох, значит, надо ждать подвох
Рока или Сатаны, все мы – грешны, и стоим у одной и той же крепостной стены!
Цыц! Слова те грубы, их произносят губы разношерстной толпы, к бабке не ходи,
Но в оба зри, она уже сомкнула свои ряды, те люди не настолько глупы,
Чтобы заранее не просчитать свои дальнейшие ходы! Писк пчелы послышался вблизи,
Невдалеке лежат прогнившие плоды, а тусклый свет ночной звезды не заметен
Из-за множества пересудов и сплетен! Какой нам прок: прятать головы в песок?
Я – не пророк и видит бог, что мой сосед, хотя умён, но не слишком толст,
Чтобы его натуру переносить на холст! У него мощный торс, глядя из-за плеча,
Вижу, как пошатнулась старая пожарная каланча! Он по натуре – настоящий псих,
Но крепко стоит на ногах кривых! Уверен в поступках своих, он ссоры не гасит,
И это его никак не красит! Приходится идти дорогой трудной,
Довольствоваться пищей скудной, вести разговор нудный с собственной женой,
Но, оказавшись на безлюдной мостовой, вновь и вновь бежать домой
И засыпать вместе с женой! Не всё так гладко в жизни, как хотелось бы,
По воле многоликого рока и судьбы все мы вертимся вокруг своей оси,
Но не те мозги, не те мечты возникают вследствие мирской суеты!
Луна ближе к горизонту спустилась и робко за тучами скрылась, тьма сгустилась,
Не видны безвестные просторы, ни поля, ни горы, примечаю только ветхие заборы,
Пусты церковные хоры, народ повалит вскоре ближе к золотому алтарю,
Дабы поклониться ещё ниже своему небесному царю! Я же дальше иду, что-то ищу,
Зубы, стиснув и над глубоким оврагом зависнув, переминаюсь с ноги на ногу,
Пытаюсь взглядом отыскать утерянную дорогу, теряются слова и слоги,
Только люди немногие обивают уставшие ноги о рытвины и ухабы,
Но грехи и их масштабы ничему давно уже не рады! Старик устал от маскарада
Мыслей и страстей, он по воле своей гонит их взашей вдоль шуршащих камышей!
Бороду сбрей да поскорей! Не робей и работы не гнушись, коль в ней есть смысл!
Мой брат раздумьями объят, невдалеке разрывается снаряд, страхи нас старят,
Так знающие люди говорят! Плохи дела у врага, его чаша полна бесчестья и зла,
Пришла пора вблизи взглянуть на его дела! В путь, господа! В путь! Там жуть
И реалии бытия! Не зря затмилась на небе полночная звезда! Гори, гори моя звезда,
Звезда любви, звезда небесная, ты у меня одна заветная, другой не будут никогда!
Вот так всегда на ум приходят чужие слова, кругом идёт голова, плоть жива,
В старом камине догорают сухие дрова, наша тропа, моя и сухопарого старика,
На диво узка! Отобраны права, но мы не таим зла на того мужика, что стрелял из-за угла!
Его накажет судьба, а бог к сведению примет эти слова! В ушах звенит,
Доступ к телу ещё не открыт! Пусть мужчина говорит,
А бабам пора свои рты наглухо закрыть, чтобы не плакать и не выть!
Задвижки заскрежетали на дверях и в глубоких подвалах,
Собака зарычала, но лаять перестала, и вновь тишина настала!
Собаке брошен кусок сала, она на лету его поймала, но слегка на задних лапах привстала,
Умна была, но не всегда - в прежние времена что-то видеть могла
Из-за треснувшего надвое стекла! Дождь смыл с окна всю грязь и копоть, должно быть,
Он должен был лить трое суток и не слушать в свой адрес прикольных шуток!
Он и сегодня долдонит о железную крышу, святая вода ниспослана сюда нам свыше,
Раскаты грома всё тише и тише заполняют пустые ниши мозга, выжить здесь не просто!
Проснулась земля, клубы тумана появились утром ранним над бескрайними полями,
И теперь висят над пустырями, весями и городами, не виден даже соседний дом,
Но кто-то громко разговаривает в нём – разговор идёт ни о чём, он о грешном и мирском!
Утром, вечером и днём свечу зажгу в углу святом,
И глухой баритон начнёт молитву неспешно читать,
Дабы из дыма и пепла заново восстать, но наяву здесь никого не видать!
Опять мираж, опять обман, всему виной сиреневый туман! Богу видней,
Кто из людей доживёт до поры летней? Только тот, кто сильней и мудрей
И духовной силой своей хочет грешникам помочь пережить одиночество
И спокойно уйти прочь, оставив после себя очередное пророчество!
Мне же не очень видеть хочется, как следом шлейф былых грешков волочится,
Не зря ночами мне не спится, приходится в поте лица до утра трудиться,
Чтобы всеобщим бездельем не заразиться! Куда пойти? Куда скрыться ото лжи?
Вновь прятаться в трёхметровые камыши? Боже, Ты нам путь к правде укажи,
Рядом поле из молодой ржи, воспоминания о прошлом ещё свежи,
Они неотделимы от родимой земли! Там берёзы и дубы проявляют мощь и стойкость,
Они скрипят в ночи и кричат тем, кто прячется во ржи: «Молчи! На месте замри,
Трудно идти, когда неисповедимы Господние пути! Надо ползком ползти,
Вы же ничего не бойтесь, не только здесь собрался хлам весь!
Нам не хватает нескольких качеств, окромя чудачеств и прочих дурачеств,
В зависимости от обстоятельств, мы ищем веских доказательств чужой вины,
Но не находим в пределах страны! Они не столь важны, как кажутся,
Слова с делами не вяжутся! Бес зло множит, но его совесть не гложет!
Иди вперёд, публика ждёт, когда на неё Святой Дух снизойдёт!
Она живёт без забот и нагло врёт, что её дом под любым кустом,
Но холодно в нём по ночам, а храм невдалеке, божий крест в руке,
Но толпа идёт налегке по просёлочной дороге, оставив вдалеке боль и тревоги!
Вместо того, чтобы идти прямо, орёт рьяно, что бури и ураганы её не пугают,
Хотя силы стремительно тают! Иные времена прошлому на пятки наступают!»
Роботы край непочатый, а стаи пернатых уселись на край стены зубчатой,
Что стоит у хаты, там живут безусые солдаты! Хозяева ни в чём не виноваты,
Но зелёные бушлаты и вместе с ними безумные акселераты
Без спросу вторглись в чужие пенаты, и жажду расплаты за прежние долги!
Никто не знает, что ждёт его впереди! Как не суди, и как не ряди, но мы толкуем всуе,
Что с места на место кочуем подобно цыганам, шастаем по чужим карманам,
И нам по барабану – заморские страны, посидеть бы в ресторане на шару
С кем-то на пару, и не ввязаться в свару! Сначала зазря были потрачены капиталы,
Встали в очередь заботы, в былые времена деньгам никто не знал счёту,
Но потеряв работу, задаёшь себе вопрос: «Кто ты? Зачем, не зная броду,
Вновь лезешь в ледяную воду?» Мысль, проклятая о еде, хлебе и воде
Толпу преследует везде, а время близится к закату, не уходит злополучье,
И не скоро жизнь станет лучше! Исходит кровью солнце на заре,
Никто на слово не поверит року и судьбе, они всегда стоят на голове,
И что прикажите делать мне? Надеяться и ждать, когда с небес спустится благодать?
Вдруг кто-то дёрнул старика за чуб и раздался звероподобный рык: «Помолчи, мужик!
Цыц! Тому, кто много говорит, наши люди тут же отрежут язык!»
Сухопарый старик сделал вид, что молчит, огляделся по сторонам и увидел там
Живое существо, но кто оно? Судя по внешнему виду, это тварь бесстыжая,
Она жила грешно и не слушалась никого! Что понукало его выйти из темноты,
И вдребезги разбить чужие честолюбивые мечты? «Уходи, зверьё, здесь всё моё
И никто не вправе устраивать здесь веселье и забавы, в трауре моя держава!
Впереди день короткий, тебе нужен стакан водки и хвост селёдки,
У меня здесь отдых, но ты пытался ударить старика под дых,
При обстоятельствах иных сам бы попал под раздачу! Только так, а не иначе!
Здесь мой островок, сюда не долетает ни дым, ни смог, вдали алеет восток!
Какой мне прок от твоих затей, Бог всех сильней и никакой злодей
Не будет хозяином на земле моей, его отсюда погонят взашей!
Сказанное мною в виду имей, бородатые мужчины уже выходят из камышей!
Беги поскорей, отталкивайся от земли сильней! Здесь много молодых богатырей!
Христом – Богом тебя молю поберечь жизнь свою, иначе прострелю голову твою!»
Слышен звон колоколов и мычание коров, пыль поднялась до облаков,
Чёрные вороны над стадом кружат, а со стороны подпасков слышен неразборчивый мат!
Я заглянул в окно к соседу, хотел продолжить с ним заочную беседу, но его дома нет,
Он – не домосед, лишь яркий свет проникает сквозь щель дверную, через какую?
Через замочную скважину, кем-то три дня назад обезображенную, завистников вдоволь,
Всем переселенцам надоел их неспешный говор! Под тяжестью грехов сгибаясь,
В одну точку взглядом уставясь, из стороны в сторону качаясь,
На коленях молюсь и каюсь, а потом с места, как загнанная лошадь срываюсь,
Но падаю, когда на ровном месте спотыкаюсь! Неспешно поднимаюсь,
Немыслимо злюсь, душу одолевают тоска и грусть! В выражениях не стесняюсь,
Но вновь повторяюсь: «Каюсь! Каюсь! Каюсь! Как могу, так и сопротивляюсь греху!»
Жребий страшный напомнил мужикам о дне вчерашнем, не хочу покидать страну,
Хотя тоже могу оказаться в плену, а зачем искушать свою судьбу?
Струны плоти и души слились, встали на скользкий карниз и пристально смотрят ввысь!
После общения со стариком сердце обожгло огнём, прошлое может рухнуть невзначай,
Как хочешь, так мои слова и понимай и больше эту тему никогда не поднимай!
Кто-то зашевелился под кустом, что стоит на берегу крутом, внизу виден водоём,
Из него мы воду пьём всем селом! Жена пилит, что никто врага не осилит,
Хотя в унисон бьются сердца, вот тогда иного выхода нет у Творца,
Как подать людям знак, что даже черенок от лопаты, невзрачный и угловатый,
Может стать угрозой для жизни солдата! Шутки плохи, коль спятил он с ума,
А вокруг непроглядная тьма, на железнодорожном перегоне гибнут люди, гибнут кони,
Они там для врага, как на ладони! А на сердце вьются смерчи, невдалеке солончаки,
А ещё дальше видны необозримые пески! Поговаривают старики, что им не с руки
Там стаптывать свои сапоги, быстро изнашиваются каблуки, стельки ветшают,
И своих хозяев чудные головы по ночам вопрошают: «Неужто господа  не знают,
В какой плуг своих лошадей впрягают? Сколько супротив зла не иди,
Полчища из саранчи освещают насквозь полуденные лучи!» - «Старик, помолчи!
 Ничего в ответ не говори! В оба зри, слёзы вытри и прочь беги, куда глаза глядят!»
Здесь и вправду кромешный Ад! Полно баб и у каждой отменная фигура и стать,
Изредка попадаются дуры, на них даже куры смотрят с прищуром!
Жар упал на поля солнцем раскалённые, а взгляды удивлённые скользят по зелёной траве,
И пытаются что-то доказывать мне наедине! Здесь жизнь другая, бесы наседают,
Грехи душу разъедают и от себя далеко не отпускают! Таю я, мне иная нужна стезя!
Гудят провода, что нельзя жить не любя! Никто нам уже не нужен,
Край села криками толпы разбужен, а люди разрывают грешные души на части,
Не было бы счастья, да несчастье помогло! Бес раздумал стращать меня,
Пытался увести породистого коня, но в сердцах,
То есть второпях мною было сказано только пять звучных фраз,
Следом прозвучал музыкальный парафраз и затаившийся враг
Взял в руки нищенский посох, сделанный из гнилых и старых досок,
Сучий потрох совсем не издох, он лишь сделал глубокий вдох,
И сразу оглох на одно ухо, его к себе приютил инок и видит праведный бог,
Что небесное светило осветить его грядущий путь забыло! Ночной порою
Весь мир лежит передо мною, я же иду своей тропою, рискую головою,
Но голос строптивый орёт, что не стоит переходить незнакомую реку вброд!
Чей сейчас черёд проходить вперёд? Люди пали духом, пули свистят над ухом,
В горле сухо, а душа, как губка! Моя нежная голубка без пальто и полушубка
Пятится назад, в землю смотрит её пытливый взгляд, нет пути назад! Во тьме ночной
Пламя пронеслось по сухой траве степной, и вот грянула команда: «Отбой!»
Время приостановило свой бег, из косматой тучи повалил косматый белый снег,
Дальше идти - сил нет, надо возвращаться в родные пенаты, кстати, там мне скажут:
«Заходи! Чем богаты, тем и рады! Проходи, ты здесь покой для своей души
Сможешь, наконец, обрести!» Неисповедимы Господние пути!
Там вознаградятся все тяготы наши, жить будет краше, чем сейчас!
Итак, в добрый час и в путь-дорогу! Идти довольно много, можно до крови избить ноги,
Надо на себе свой скарб нести! Боже, прости! Взываю к небесам, ведь истина там, а здесь
Ничего подобного нет! Налегке не пойдём, разногласия сразу замнём, чтобы потом
Над головой седой не сверкали молнии, и не гремел гром! Где долгожданный покой?
Пора возвращаться домой! Прощаюсь с чуждой средой,
За спиной осталась даль чужой земли, кажись, мы уже пришли!
Светило к горизонту склонилось и в яркий багрянец облачилось!
Таким оно мне намедни приснилось и не изменилось ни на йоту,
Тропа стала чуть уже, но всё, что снаружи – сущий пустяк, мы же идём по следам бедолаг,
Сельских мужиков и баб! Каждый из нас - раб своего греха, всё остальное – чепуха,
Коль Вера в Бога крепка и глубоко проникла в сердца! Противник отводит войска,
Но куда? Прошли машины с питьевой водой, а за ними следом проехали грузовики с едой,
Зачем им груз излишний, коль так решил Всевышний? Всё! Конец всему!
Добро победило тьму! Пора открыть своё лицо! Времени достаточно прошло!
Мы жили грешно, на душе больно и тошно, а дальше что? Очи застит мрак,
И никто из баб тебе не отдастся даже за пятак! Коль не дурак, соображай,
Где Ад, а где заповедный Рай! Рядом тени косматых туч, дождись,
Когда раздвинется небесная высь и вниз стремглав полетит солнечный луч,
Слова молитвы коснутся грешных губ, и снова в путь, и снова в дорогу,
Но наши страсти не подвластны даже Богу! Нам всё ни слава Богу!
Вдруг заговорил высокий старик, он сказал, чтобы я бабам не врал, иначе лживый язык
Погубит и душу, и нутро, всё – замётано, коль небом так решено! Душа, как решето,
Нынче мы с ней заодно! Духовно расту, не теряю время попусту, подхожу к кусту
И вновь я вижу красоту земную, здесь грешил я всуе, гулял напропалую!
Мои слова толкуйте, как хотите, что угодно говорите и взгляды в мою сторону косите,
Но не ждите покаяния, пишу об этом заранее! Вздор не требует возражения,
Сильны мои убеждения! Если вдруг солнечный лик затмится,
Придётся на это время остановиться, а дождавшись света,
Поверить народным приметам! Сам удивился, насколько мой быт изменился
За пару дней, грех ушёл в мир теней, дошёл до земных глубин,
И не спросил ни у одного мужчин, ни должность, ни чин, сделал добрый почин,
Снял с уставшего лица грим, и огромный исполин, в бытность городской мещанин,
Пару слов наземь обронил, осудил фашизм и большевизм! Кто-то бы другой
Взмахнул сучковатой клюкой, но он – не такой, он – умён и красив, никого не спросив,
В отчий дом неспешно вошёл, но ничего из прошлой жизни там не нашёл!
С высоты житейский лет посмотрел на яркий солнечный свет, и дал мудрецам совет,
Лучше раз услышать правду, чем постоянно слушать бред!
Натыкаюсь на железную ограду, она рядом и вспоминаю заморскую балладу
Про земную рутину и солдатскую браваду! После веселья наступает жестокое похмелье,
Коль мысли и дела едины, то даже грешники непобедимы! Их не распинают на кресте,
Издали похожем на букву «Т»!

г. Мариуполь
21 марта 2015 г.